Он ушел вдоль края берега, туманясь рассветным морем, пенными барашками и по-осеннему колкой щетиной бриза. Поблескивая капюшоном, росистой качелью над крепкими лопатками, приглаживая набитые водой волосы – жест вслед обернувшейся вперед улыбке. Он ушел далеко, но не дальше, чем обычно; он врезался в вечер, чтобы с его последним серебристым соленым поездом вернуться. Он должен возвращаться. Он..всегда..возвращался…

Вы неправы, говорю.

Он махал рукой, как всегда, в окно, где я одним глазом; он махал сквозь матовое стекло, через антибликовую тень от абрикосы, и не надеясь на ответ – наивно любя махал, внутри урча, что его ждут, понимая, кто и за что, искренне считая, что оправдает маленькую жертву совместной жизни вне всяких ее правил, без скверного характера и сигаретного дыма из домашнего очага – он бы его не потерпел – а просто суть йодированных вечеров и мариански-эверестовых ночей, смысл дневного чуда привязанности к месту и человеку. Что дом не_холоден и не_пуст… Что отражение на его стороне зеркала.

Он мог махать и дурачиться. Это не ваши крики вразнобой, не базарная ругань, не городская привычка с темнотой выходить на «мясную охоту» в ночной клуб…

Вы лжете.

Женщина – оправдание труда мужчины, и он мне невероятно льстил тем, как неустанно работал для нас двоих; пытался - выходило, будил – и добивался своего… Но параллельно тому, как у меня выходило распускаться, из-под подбородка задумчиво глядело allaloneодиночество, во время которого слезами и грязной посудой, посиделками у окна, соленым чаем и далеким блеском алюминиевого горизонта… Отдать бы 5 лет, чтобы забыть те месяцы../что ж, если предлагаю такую цену, значит, прошлое жестче простого времени/

Вы глупы и не знаете, что говорите.

Поднять и увести. Береговой линией, дождем в растрепанных волосах с нектаром, расстилающихся до самой груди, каплями под тряпичным воротником бесполезного плаща – сделай это как только можешь, куда хочешь. Надо. Ты умеешь, ты же не забыл? Забери от лиц, торчащих из асфальта и слезно орущих гулом…

Помнишь же – двадцать лет назад ко мне приходила смерть, тогда она схватила за плечи Так, что мгновенно обернула в старость стальным мизинцем из-под грубого рукава. Я также хотела убежать, линией твоих снастей, полоской затормозивших подошв по песку, которым буду вытирать слезы, когда меня не_хватит… Умываясь им…

Вы ошибаетесь.

Это не он. Не его тело прибило к берегу под утро… Я даже не буду спускаться вниз.