- А то, знаешь, как бывает… Побежит человек, окончательно голову сломя, прям к границе, вздумается ему с какого-то хрена на стену залезть или перемахнуть на раз, да только его еще за километр пулемет увидит, а за восемьсот, поняв, что траектории не меняет и в силах своих уверен, со вздохом щелкнет затвором и сделает из нашего героя дуршлаг. И ведь не виновато орудие, что его сенсорами по горло напичкали и попросили патронов не жалеть, да и сержантик тот на вахте – что с него спросишь? – подтвердил захват цели, одобрил огонь, но ведь у него приказ, правила… Вообще, временное, говорят, дело, эти пулеметы, мера в кризисный период, другие, кстати, замечают, что задел на будущее, когда азиатов испугаются, всё будет готово… черт его знает! Лично мне кажется, знаешь, как у нас говорят «Не наебешь – не проживешь», так вот беснуются они от этой поговорки, массово в штаны ложат… Дикие мы, наглые, страшные, нас к ним, гуманистам, никак нельзя, вот и защищаются, как могут.

            Я, когда дело начинал, года три уж, наверное, назад, на пару десятков жизней их страхов натерпелся, щек их лоснящихся в уме порвал…ууу… Но денежный запах победил всё равно. И девчонку мою помню тогда, вроде, Иркой звали, ну, гулял с нею, потрахивал, но была она мне…ну никак, понимаешь? Здоровая зато, как кобыла! Вот и пообещал ей, что к другу своему за границу переправлю, наговорил всякого про связи, уровень жизни, чистый, там, воздух – ну и отдал солдату, значит. А он мне по уговору две штуки: двести за печень, двести за почки, по пятьсот за сердце и легкие да за всю прочую требуху… У них, знаешь, обязанность такая, вроде, - старикам своим менять изношенное. Они ведь все на транквилизаторах с малолетства и до пенсии, жрут их, курят, колят, пьют, нюхают, вот и не держит тело, то там, то здесь стопорит… Вот только своих доноров уже давно не хватает, хоть и бабос нехилый у них за то дают, да только что им тот бабос, не мы же!..

            Так и пошел бизнес. Люди начали теряться, другие, естественно, аукать… Отбирал-то я молодых и детишек, вот и бегали умалишенные с криками «Убилиии!», «Укралиии!», воя началось – жуть, ментов зачем-то звали, причитали, тогда-то и пустил слух по каналам, что у границы неосторожных ребят крадут бездетные семьи, как своих принимают, воспитывают… И тут же, не поверишь – сразу! – особо упоротые мамаши стали сами своих отпрысков отводить туда, поближе, днями и ночами ждать, когда же появятся холеные существа с лучезарными улыбками и заберут ребенка в чудесный новый мир… Оставив, разумеется, вознаграждение на героин или водку, хех. Десятки. Вот, глянь, одну можно и сейчас увидеть, вон, под деревом прогуливается, заметил? Помогают мне, знаешь ли, невиданно, я ведь с недавних пор только приезжих трогаю – знаю несколько иностранных слов и могу произнести их ласково…

            Менты? Да, ты прав, они всегда в курсе, потому и не делают ни хрена, пока правильно не попросят. Не рядовые, конечно, нет, но с одним бакенбардистым полковником вышел у меня ооочень разорительный разговор, хехех…пусть он до сих пор думает, что я переправляю нелегалов. А простые мусора они как циничные дети, нуу… недавно из районного приехал сюда участковым один – пацан, не пьет, не курит, амбициозен только. Вот и решил сводить к «друзьям» для обмена опытом… пять косарей дали, кстати! Уж не знаю, как они всё на своей стороне проворачивают, но чего-то думаю, что гораздо быстрее и слаженней, они любой материал усваивают быстрее, но, честно, лично не видел, сам туда не заходил – не верю я их искренне улыбчивым ебалам…

            Ну что ты так на меня смотришь?! Да ты вокруг глянь! Видишь эти трещины везде, ржавые потеки, будто из них дома сложены? А эту дерьмово разогретую еду из наполовину пластиковых овощей, а лица людей, семь раз в неделю по сто километров до завода и обратно, а потом ебашат, ебашат, ебашат, вот, глянь на этого трудягу, на мимику посмотри, будто весь его рот под усами был только и создан, что для фразы «Ты должен работать!», чтоб он постоянно твердил её своему сыну, а тот себе, чтоб быть похожим на отца – и он же, действительно, на него похож, хахах!.. Знаешь, им ведь давно всем надоело жить, да только не знают, что это такое, но зато хорошо чувствуют. Поэтому так хорошо ведутся. Потрошат родных и верят в чудо. Каждую встречу грызутся о политике, каждую неделю нажираются на похоронах. И, смотри, каждый словно забеременевшая истеричка, которая знает, что плод неизлечимо болен УЖЕ В ЖИВОТЕ, но со страха всеми силами старается удержать при себе неудачливого «отца»… Тьфу, говно! Рост ВВП, социальные гарантии, прозрачность, честность, сраные розовые тапочки, да каждый из них может и готов забить меня до смерти, если поймут, о чем я… А ведь я вообще о балансе, я почти всегда о нем, о том, что если где-то получается рай на земле, то где-то обязательно наступает вынужденная преисподняя, если в каком-то месте люди массово обращаются с саморазвитию и самовыражению, значит, с другой стороны глобуса кто-то миллионными тиражами въебывает просто на воду и протекающую крышу… Если кого-то выбирают сырьевым придатком, то только потому, что «экономическим чудесам» нужно как-то существовать. Ничего личного. Просто бизнес. И нам с нашей героической историей и минеральным богатством просто не повезло. Бывает. И вот уже человеческая жизнь ограничивается бессвязными бессмыслицами – ты каждый день зарабатываешь на то, что кто-то выбрасывает, у 12 часов твоей работы сегодня вчера истек срок годности, твоя пенсия чей-то кофе и недокуренная сигарета, твой ребенок – чья-то печень, две раздельно ходящих почки, и сердце, стучащее в старике, которому ты по возрасту должен говорить «папа». Тьфу, дерьмо, пошли отсюда, а то, ей богу, начну орать на телевизор!..

            - …а бывало еще так, что негодные трупы мне обратно возвращали, немного простреливая для алиби, конечно, пару раз такое было, ну…знаешь, не любят там этих, дебилов всяких или инвалидов, не кондиция наши отклонения для них… Вот мы, кстати, и пришли.

………………………….

            Мой записывавший собеседник оторопел, оглянулся и, как бы защищаясь, расставил руки в стороны ладонями вперед, еще секунда – его мысль материализовалась бы в реальный толчок, но вовремя и неслышно подбежавшие солдаты молча оглушили и утащили за непрошибаемые наэлектризованные ворота, из-за которых виднелись ровные углы блестящих КПП, подсобок и слышалась спокойная непривычная речь. Возле самого края дороги, будто отдыхая, разлегся такой далекий, вальяжный и чистый салатовый газон… Я поднял выпавшую из его рук тетрадь, засунул в карман, пулеметы по башням инстинктивно среагировали, уставившись, но я знал, что пальнуть у них просто не хватит духу. «И надо было ляпнуть «Расскажи, может, полегчает,», ща ходил бы себе и стишки писал, психолог херов…».

            Я стоял и ждал денег; зажигая нитями накала рабицу, к горизонту спускалось солнце. Глухая стена разделила его ровно на две части, и я увидел как «наше» полусонье, спускаясь быстрее, словно хотело воссоединиться с другой половиной, у него будто в профиль выросли губы и нос, оно изо всех сил цеплялось ими за бетон, но неумолимо стекало вниз. И, наконец, окончательно стекло часами Дали… А через полминуты и за стеной пропал свет.