Подтягиваясь на проводах, как истинный троллейбус, я по привычке на секунду замираю, оглядыввая зазубренное небо, как бы ни набить новых шишек поверх старых...
Когда-то очень давно, может, даже когда не особо умелось думать, люди крепко ошиблись, решив припасть к небу и что есть силы прижаться к его грязному брюху, научились собирать его частые урожаи, выпасать скот,
углубляться вглубь него всё сильнее и зубастее, всё тяжелее и жарче, всё более наркотически зависимо убивать за целостность несуществующих прав на распределенные его огрызки с обломками,
не в силах остановиться в пускании слюны, создавали и клеили на него фундаменты собственных жилищ, всё более отвисающих под стать мертвеющей совести, цепкие строчки дорог, волосатые посадки и мшистые поля -
- и потому до этих самых пор небо дошло вредной полосой бестолковых препятствий медленному, неторопливому, размеренному, прогулочному движению..
А я, вот, как назло, всегда тяготел к земле. Мне нравилось идти по холодной, чуть подкрашенной голубым, глади, нырять в кучевые, перистые и слоистые молочные лужи, а затем выныривать -
- и скользить, кружась, по земному шару бесконечно, оставляя после себя ровные белые полоски. И неужели только мне кажется, что в этом есть наиправдивевшая истина счастья? ;)
