Глава 1.
Я давно хотела у тебя спросить: «О чем ты думаешь в том момент, когда я думаю о тебе?» Но не решусь. Потому что «о тебе» в ответ я не услышу точно. Ты думаешь об учебе, о футболе, о том, что завтра у Максимки днюха, а ты до сих по не купил подарок, о том, что потерялась уже третья за месяц зажигалка, что завтра обещают первый снег, а твои прошлогодние зимние ботинки никуда не годятся, что ты абсолютно не понимаешь отца с его древними принципами и что надо бы на выходных, наконец повесить над письменным столом полку, которая свалилась ещё в августе.
Этот список я могу продолжать бесконечно, там нет меня. Но зато я знаю, о чем ты думаешь, а это сложно, ты ведь думаешь о многом... А ты? Ты догадываешься, о чем думаю я? Нет. Хотя это в миллионы раз проще. Я всегда думаю о тебе. Абсолютно всегда. Можно было бы уже понять. Может ты уже? Догадался? Надо будет проверить.
Придумать бы только как. Обязательно надо придумать. Но не сейчас, сейчас я сижу в «Трёх чашках», помешиваю чайной ложкой горячий шоколад, вдыхаю дурманящий запах апельсина, который он распространяет, и жду Диану. Жду уже, надо заметить 20 минут. Хотя в случае с Дианкой, вернее будет сказать всего. Я помню, как когда мы ещё учились в школе, она умудрилась опоздать на какой-то очередной концерт на полтора часа. Это был, кажется, День учителя, а может и восьмое марта. Была целая тьма гостей из управления образования и директрису на исходе первого часа отпаивали валидолом. Дианка прибежала, как ни в чем не бывало, лучезарно улыбнулась и сказала, что опоздала из-за того, что на пути к школе, на светофоре, ей попалась группа бабулек из дома престарелых, и она, разумеется, не смогла уйти, пока не перевела всех 56 старушек через дорогу. Поразительно, ей даже выговора не сделали. Я вообще не помню, чтоб Диане когда-нибудь что-нибудь «было». Легкая по жизни, она легко переносила все печали и радости, особо глубоко не задумываясь о том или ином событии. Откровенно говоря, она вообще предпочитала не думать. Я совсем другая. Меня кофе не пои, дай пофилософствовать… Мне даже какое-то особое удовольствие доставлял процесс самокопания. Но вот уже полгода все мои мысли, хочу я этого или нет, сводятся к одному - к тебе. И было, наверное, сейчас неправильно сказать, что это меня мучает… Я люблю думать о тебе. Больше чем я люблю трюфельные пирожные. Это, наверное, потому, что и тебя я люблю больше.
Мне нравится думать обо всем, что связано с тобой. Вот сейчас я пью горячий шоколад. И не просто, а с запахом апельсина. Я специально заказала его. Ты пил его в кафе в день нашего знакомства…Помнишь? Нет, конечно. Но тебе и незачем, я буду помнить за тебя. Мы знакомы уже полгода. Я видела, как ты пьешь минералку, крепкий кофе, крюшон, темное пиво, виски, шампанское, вино, колу, вишневый сок и кровь окружающих. Но я всегда заказываю горячий шоколад с апельсином, это закон. Мне нравиться его пить, потому что, вдыхая его запах, я всегда вспоминаю твоё лицо тогда, 6 апреля, ты влетел в кафе такой растрепанный, с шарфом перекинутым легким движением через плечо, в расстегнутой куртке, взволнованный, опоздавший…Но со своей неизменной, немного гордой, но безумно обаятельной улыбкой на самых уголках губ. Улыбка – твоя визитка по жизни. Ты улыбаешься, когда здороваешься и когда прощаешься, когда опаздываешь, или когда приходишь не вовремя, когда просишь прошения, когда хочешь сказать гадость, когда болтаешь, и когда молчишь, мне кажется, ты даже во сне улыбаешься, едва заметно, только самыми уголками, как ты это умеешь…Я тоже улыбаюсь также, но только тогда, когда вижу тебя… А это бывает гораздо реже, чем те моменты, когда я думаю о тебе. Впрочем, даже неизвестно что мне интереснее: первое или второе. Мне нравиться наблюдать за тобой, учить тебя наизусть, но ещё лучше потом, оставшись одной, вспоминать, прокручивать в голове каждое твое движение и слово и учить тебя заново, открывать новые грани…Ты моё хобби. Самое лучшее хобби.
Я увлекалась рисованием, ходила на народные танцы, пыталась заниматься художественной гимнастикой, а возрасте первое своей пятилетки собирала каштаны на улицах Крещатика и хранила их в бабушкиной тумбочке, в самом дальнем углу, завязанными в небольшой прозрачный пакетик. Это было моё хобби. И они прекрасно уживались во мне все сразу, а потом…Потом появился ты. И в сердце стало мало места, слишком мало для чего-нибудь ещё, кроме тебя. Я конечно и сейчас продолжаю рисовать, фотографировать старую Москву и собирать туфли, но это лишь так по привычке, от скуки, и чтобы ты не решил, что у меня совсем нет интересов…Ты бы тогда расстроился, наверное. Хотя нет, ты бы улыбнулся…Вот так…кончиками губ. И отвернулся бы к окну, громко хмыкнув. Я этого не люблю. И поэтому я придумала хобби для тебя…Я для тебя многое могу придумать.
Из черно-шоколадной поверхности на меня смотрели ярко-зеленые, искусно и четко подведенные два огромных земных шара, обрамленные черным пучком длинной травы….Дианины накладные ресницы мне всегда напоминали камыши, на которые кто-то случайно вылил два ведра черной краски.
-Прииииииииииветииии’к!- мягко произнесла подруга свойственным только ей бархатисто-манящим тоном и тут же не дожидаясь ответа, плюхнулась на кремовый диван напротив, подумав пару минут под каким углом лучше будут смотреться её ноги, обтянутые светло-серой джинсовой тканью, она моментально свела их вместе, отвела в сторону, затем положила локоток на стол, облокотившись на руку щекой, поспешно поправила несколько прядей соломенных волос, чтобы убедиться, что они именно в том легком беспорядке, который она, не сомневаюсь, сооружала часа два перед выходом с помощью всех известных достижений мировой косметики, не удивлюсь, если даже и неизвестной, выкупленной у американского шпиона. Наконец окончательно убедившись в своей неотразимости, благо она все-таки нашла своё отражение в моей чашке, Дианка устремила на меня свои озорные глаза-звездочки.
-Ну и чегой-то мы тут скучаем, м? Смотришь на меня, как будто я тебя из ванной вытащила.
-Да я просто…м…-на глаза попались огромные маятниковые часы, стоящие около входа в кафе,- не ждала тебя так рано.
-О! Да и правда, всего сорок минут опоздания, мне кажется это рекорд…и за это надо выпить, как считаешь, Оксан? М! Официант! Официант!-раздалось громогласное воркование на весь зал «трех чашек»
-Ого, подруга, да ты сегодня просто ураган на ножках…ну то есть, на шпильках Versace! Что за повод? Новая любовь всей жизни, да ещё и юбилейная, пятая за месяц?
-Фу ты! Не будь занудой! Не всем, как тебе нужен повод, чтобы веселится, а я просто хочу отдохнуть! Молодой человек, ну подойдите вы уже наконец к нам -капризно протянула она в сторону барной стойки,-Нет ну это же кошмар! Черепаха какая-то, стоит и смотрит на нас со стороны, хоть бы челюсть подобрал!- возмущенно шепнула мне Дианка, эффектно перебросив свою копну золотистых прядей с одной стороны на другую, ещё раз очень пристально посмотрела на официанта. И о чудо, он поддался гипнозу и поспешил к нашему столику.
-Ну да я как раз из тех, кому нужен повод, чтобы «веселиться», кажется, так ты это так назвала?
-О господи! Нет ну форменная, Фрекен Бок, не возражай…Ладно будет тебе повод….мм…Вообще сегодня я и есть твой повод. Ах, вы уже здесь, так быстро! Мы ещё даже не решили, что заказать-простодушно улыбнулась она выросшей рядом долговязой фигуре официанта.
-Любимая, что ты будешь? – поинтересовалась Диана, хотя конечно поинтересовалась громко сказано, она даже не повернулась в мою сторону, немудрено, я знала сейчас её лучше не отвлекать, сейчас идет сканирование этого несчастного мужского пола, на предмет «мой-не мой».
-Сливовое вино, пожалуй.
-Милый….мм…-Диана неспешно опустила глаза на карточку на кармане форменной голубой рубашки юноши, а потом резко подняла взгляд вверх, прямо в его глаза, тем самым подарив ему возможность насладиться «магией её взора», по-моему, так она именовала эту одно из любимых своих пыток,- Милый, Артемий, Тёмочка! Нам, пожалуйста, бутылочку сливового вина, две порции лазании, тирамису…и…трюфельное пироженное. И будьте любезны вернуться со всем этим как можно скорее, иначе мы будем по вам очень скучать Милый, оч-чень!- Диана многозначительно улыбнулась. Пытки этого несчастного достигали уже размера смертельно-опасных. Дурачок Артемий стоял как вкопанный около моей подруги, хлопая глаза, глупо улыбался во весь рот (лучше бы только уголками губ, так ведь, правда милее) и очевидно не спешил выпонять приказ оказавшейся рядом принцессы.
Диана, довольная произведенным впечатлением, кокетливо повела плечиком в меховой накидке и отвернулась к столу, на секунду сморщив носик, она пропела: «Да, и эту….детскую радость (кивнула на мой недопитый шоколад) унесите поскорее с глаз моих, милый!»
Артемий ещё больше расплылся в своей простоватой улыбке, наводящей на нехорошие мысли об уровне его адекватности, но все-таки схватил мою чашку и умчался на кухню. Я хмыкнула. Бедняга, он ничего не понял, «милый» в Дианиной классификации это провал, полный крах…хуже только «дорогой». А впрочем, черт с ним, с лопухом этаким. Я посмотрела на место где ещё минуту назад стояла чашка с теплой ароматной жидкостью и расстроено откинулась на спинку кресла.
-Спасибо хоть за пирожное. Приятно, что ты помнишь мои вкусы, но, знаешь ли, я не планировала….
-Заткнись! буркнула подруга безапелляционно,- Считай это компенсация за твой шоколад, я оплачу. Ты знаешь мне на тебя не жалко.
-Что верно, то верно, в списке твоих самых дорогих слабостей, я, наверное, на втором месте, уступая только сумкам от Луи Витона!
И мы весело рассмеялись. Ладно, все-таки хорошо, что Дианка пришла. Я даже, пожалуй, не стану на неё обижаться, что она отвлекла меня от тебя, от мыслей о тебе…Иногда нужно отдыхать, чтобы потом думать о тебе было легче и интереснее. Думать о тебе на пьяную голову, вообще, откровенно говоря, намного занимательнее. Но тебе, конечно, не стоит об этом знать, лишнее, это я так болтаю что-то…глупости. Влияние Дианы.
В дали у бара замаячил наш Артемий с вином на подносе, точнее сначала засверкала его улыбка во все 32, и только потом когда глаза привыкли к этому неприкрытому источнику внутреннего света, они смогла разглядеть уже всю долговязую фигуру в форменной рубашке и фартуке.
-Аха! Вечер начинается! - засмеялась Диана, - Милый мой, где так долго был, я скучала!
Да, вечер начинается, повторила я про себя тихо.