В колонках играет - "я сижу у окна...лалалала..."
Настроение сейчас - пытается поймать

Для неё дорога состояла из одних бордюров. Она не признавала ни бульваров, ни площадей, ни лестниц, ни тротуаров. Шагая по длинным бетонным камням, она постоянно чувствовала себя на грани: “Упаду? Не упаду?” – думала она. И от таких мыслей на её лице навеки застыл испуг.
Странные прохожие замечали её, подбегали и начинали её успокаивать, а она плакалась у них на плече. На самом деле ей просто нравилось ощущать себя не безразличной хоть для кого-нибудь, она радовалась и, чтобы не улыбаться, начинала ныть ещё громче. А иногда она подходила к краю сумасшедшего шоссе и, смотря вниз своими полными ужаса глазами, кричала:
-Я прыгну, я прыгну! И вы больше не увидите меня! Я умру, а вы все, все будете в этом виноваты!
И вот она уже подавалась всем телом вперёд, готовясь к прыжку, но тут к ней мгновенно подбегал какой –нибудь исполненный сострадания гражданин, обнимал её за талию, хлопал по плечу – успокаивал. И она, ещё пару раз всхлипнув, сдавленно улыбалась, извинялась и спешила прочь своей излюбленной бордюрной дорогой. Гражданин, гордясь собой за то, что сам вот только что спас бедную девушку – совершил доброе дело, уходит по своим делам.
А в этот момент всё существо “бедной девушки” торжествует победу, чувствуя себя великим и наиважнейшим для человечества, а маленький капризный ребёнок в её голове кривится в самодовольной усмешке и чествует себя за ещё одну успешно сыгранную сценку в театре под названием “Лучша я”.

Один раз в год она выходила на крышу - бывало это в ночь на 31 июня. Она знала одно такое место, где чреда крыш абсолютно одинаковых панельных “девятиэтажек” сливалась в единую лунно-металлическую дорогу. Там она уже не хотела прыгать, просто шла по карнизу и наслаждалась по кусочку шариком из пористого белого шоколада, называемым Луной.
Ещё вчера она с нетерпением ждала 31 июньской ночи. Так ждала, что уже душным вечером выбралась на свою крышу, где в прошлый раз написала мелом “пункт А”. От неровных сыпучих букв остались только мелкие чёрточки. Радуясь наступившей ночи, она была по-пьяному беспечна и даже не подозревала, что сейчас из её “пункта В” в путь отправляется такое же опьянённое луной существо. Она чуть ли не летела по слепящей глаза крыше и от яркого света не заметила тёмную фигуру, маячившую чуть впереди…

«…эти “девятиэтажки” с N-го года как отданы под снос: вёснами несущие колонны все прогнили, кровля протекала, штукатурка пластами отваливалась, а в дожди и грозы коротила проводка и вышибало пробки. Зимой дворники боялись сбивать сосульки и сбрасывать снег с крыш, так как ни перил, ни каких-либо других точек опоры там не было…» – на протяжении последних пяти месяцев эти фразы с некоторыми вариациями кочевали из газеты в газету.

…Пара кошек, от ужаса мяукнув, прыгнула на соседний балкон. Луна так и осталась несъеденной.