Колеса монотонно пересчитывали стыки. Душный вагонный воздух пестрел всеми оттенками запахов. Ах, эти запахи плацкартного вагона, славных начало 90-х. Великое переселение народов придавало атмосфере вагонов непередаваемый колорит. Непривычно было первые часы, а потом ничего, принюхаешься, притерпишься и нормально. Даже как то по домашнему, по родному. Не то, что в купе или в спальнике.
Я полулежал на боковой полке. Напротив Вовка в лицах пересказывал «Терминатора». Этот шедевр забугорной киноиндустрии только недавно появился в видеосалонах. Я его сам посмотрел только недавно, поэтому слушал внимательно и даже с восхищением. Было чему восхищаться. С Вовкой Васильевым мы были знакомы уже больше года, но таких рассказчика талантов я за ним не замечал. Народ из двух соседних купе тоже участвовал в представлении. Ну, правильно, не для меня же Вовке стараться? Нет, ну начал он для меня, но потом разошелся, народ заинтересовался, начал подсаживаться, вставлять реплики и выражать эмоции. Вот Вовку и понесло. Ну а что? Дорога дальняя, развлечений не много. Удача, когда в соседи попадется хороший рассказчик или еще лучше музыкант с инструментом. У меня, конечно, был свой корыстный интерес. Я уже продумывал, как в благое дело использовать Вовкины таланты. А что прикажете делать бедным студентам. Да еще из общаги? Харчей то в дорогу собрали не много. А тут под такое дело вполне можно будет и присоседится к кому ни будь. Да не самим, как можно, мы же питерская интеллигенция.… Но пригласят – а отказаться – людей обидеть. Вот и не откажемся. Так думал я и слушал похождения бравого терминатора.
А поезд нес нас и нес где то за Саранском, вздымая снежную пыль табуном своих колес. Стоял ноябрь, было солнечно, спокойно, в общем, было хорошо.
Так получилось, что инициатором нашей этой поездки выступил я. И ведь, не то что бы это мне было нужно. Скорее даже, мне то это вообще было не надо. Но как то вечером, ко мне в комнату №242 в общаге на 12-м этаже по Бухарестской ул. ввалился Вовка. Был он грустен, и даже, я сказал бы, уныл. Причина унынья была банальна до невозможности. Дело в том, что Владимир недавно женился. Молодая супруга его был высока и невероятно красива. Звали ее Валя, Валентина, т.е. Мы, были очень хорошо знакомы, общались, меня она называла ласково Шуша или Шуренок. Но и только. Ни каких отношений кроме дружеских у нас не было, что позволяло мне с Вовкой держать себя свободно и панибратски. Ну и как водится в студенческих молодых семьях, кураж прошел – песни, пляски, а жить то надо. А сильно-то проживешь на стипендию? Пусть и повышенную? Вот этим несовершенством мира и объяснялась вселенская грусть Вовки. Но грусть грусти рознь… У Вальдемара она носила активный характер. Он топтался на 12 кв.м. комнаты, заполняя собой все оставшееся пространство. При этом было видно, что мозг его уже долгое время пытается сгенерировать какую ни будь схему обогащения. А судя по тому, что уже проскальзывали и явно криминальные моменты, процесс этот шел долго, но безуспешно.
«Вова» - обратился я к этому слону в моей посудно-бутылочной лавке. «Хватит пол топтать… Ну придумай уже что ни будь. Ну не знаю… Вагоны иди разгружать, контролером в автобусы, дворником каким ни будь, в конце концов…» Последовало выступление «несчастного студента» суть которого сводилась к одному - «это так мелко и так не прибыльно. А в кондукторах еще и в морду можно получить». Это, кстати, была чистая правда, в те времена кондукторский бизнес был сопряжен с определенными нюансами.
«Ну, продай тогда чего ни, будь…» - мой мозг, начал набирать обороты и креативить, надо было, как то облегчить судьбу друга. «Б…ь, ну закупи на Апрашке сигарет каких ни будь, сникерсов и продай в каком ни будь Пскове. Выборге, не знаю где…» Вова посмотрел на меня глазами полными печали … «Шура, у меня денег даже на пиво нет!!!» Это был аргумент. Ибо, кроме того, денег Вове вдобавок давали неохотно. Человек он был хороший, но не платежеспособный. И тут меня понесло… «Хорошо, делаем так» - начал я создание спасительной операции.
Через полчаса операция «Как стать миллионером» была разработана, и мало того, начала претворяться в жизнь. Нас ждали девственные просторы Оренбуржья.
А сейчас нас нес пассажирский поезд, в багажном отделении покачивались три необъятные сумки, именуемые у профессионалов «мечта оккупанта», забитые сигаретами, сникерсами, марсами и баунти. В общем, все тем, что еще не успело распространиться на просторах Южного Урала.
Мобильной связи в те славные времена, понятное дело, не существовало. Мало того, в моем родном Кувандыке, связь, это вообще была роскошь. Поэтому, хоть я и предупредил родителей о приезде телеграммой, но можно было смело говорить о неожиданности. Ночной поезд высадил нас на заснеженной платформе моего родного города. Смотрелись мы инородными телами, в ботинках, брюках и пальто по пояс в снегу при температуре -30. Да еще и с тремя необъятными баулами. Вот где надо было селфиться!
Время позднее – какие разговоры, нас ждало утро объяснений.
Тут ведь в чем была сложность. Папа мой был очень серьезного отношения к спекулянтам - тяжелое наследие советской пропаганды. Мама же напротив, дождалась своего времени – в ней проснулись задатки спекулянта. И тут мы – так сказать, воплощение ветра перемен. Но, все прошло гладко. Большой, шумный, добрый ребенок Вова, покорил родителей. И наше спекулянтство было принято снисходительно.
И вот настало время базара, час Х всего нашего мероприятия, наш Трафальгар или Аустерлиц, в зависимости от результата. Понятное дело, наша пижонская одежка была презрительно изъята и убрана с глаз подальше. Теперь мы были одеты подобающе – тулупы, валенки, шапки и огромные рукавицы. Солидные купцы посетили сей городок.
Декабрь в Кувандыке, великолепное время. Солнце, яркий, нереально белый, особенно в сравнении с питерским, снег, горы по горизонту и вкусный, по настоящему вкусный воздух…
Базар в то время представлял собой большую ровную снежную площадку, кое- как огороженную забором. На площади рядами были выложены, зачастую прямо на снегу, товары. Кто то, более продвинутый, приносил стол, кто то устраивал что-то типа прилавка из ящиков, в обще все творили в меру своих сил и фантазии. Между рядами ходили покупатели. Это была такая, своеобразная тусовка, место встречи, поскольку все не то что знали друг друга, а, зачастую, еще и приходились друг другу родственниками, крестными, сватьями или просто соседями. И вот вся эта масса людей ходит, смотрит … в полной тишине… Натурально, стояла тишина, нарушаемая разговорами, но не более… Не было этой базарной толчеи, гомона, торговли… Тоска, решил я… Так не то, что продавать нельзя, так продавать скучно. Надо было начинать взбадривать это болото. И мы начали…
Во первых мы начали агрессивную рекламную компанию, все как по учебнику. «Налетай не ленись!!! Покупай живопись!!!» понеслось над головами людей. «3 рубля кучка! А в кучке 3 штучки!!!». Я решил обратиться к советской классике. Народ от неожиданности ошалел и отпрянул. От нас отодвинулись даже соседние продавцы тряпками. Но процесс был уже запущен… Первое время Вовка пытался прятаться за моей спиной, но это дело было невыполнимое, учитывая. Что он в два раза превосходил меня в размерах, а в тулупе вообще походил на медведя, правда побритого и в очках. Мороз крепчал, солнце светило ярко, мы раздухарились. «Налетай!!! Покупай!!! Продаем только поторговавшись!!!» - разносились наши голоса. Аборигены, как это обычно бывает с дикарями, первое время издалека присматривались к этим двум полоумным, но не приближались. Потом осторожно подошла бабушка и спросила – «Сынки, вы же не местные? Неа, мамаша, мы из Питера». Старушка удалилась и успокоила местных – все нормально, это не сумасшедшие, это приезжие из Питера. Народ вздохнул и сначала с опаской, потом все более смелее пошел к нам. Затем мы запустили нашу следующую маркетинговую заготовку. Ценник изначально был установлен демпинговый, т.е. на 30 % ниже, чем у конкурентов. И вот мы запускаем акцию… Каждые 15 минут мы повышаем цену на 10%. О чем громогласно и объявляем. Мне было даже интересно, как отреагирует публика. Публика не поверила, потом ошалела от такого хода, потом… потом народ ломанулся покупать. «Я,я,я – по старой цене, я по старой цене покупаю!!!»- бежала и кричала толстая тетка. «Ну как же мадам, цена уже изменилась, мы же предупреждали…» «Ну как же так? Я вам же с того конца базара крикнула, что покупаю… вот они подтвердят!» Они – т.е. все кто оказался вокруг, непонимающе смотрели на тетку, но согласно кивали. Ну как отказать такой женщине?
Торговля шла. Голос слегка подсел. Соседи – спекулянты придвинулись ближе, по кругу пошли термосы с чаем и домашние кулинарности. Жизнь радовала всеобщим братством потоками солнечного света и хрустом купюр.
Они появились как то не сразу. Исподволь. Сначала по рядам прошлась группка из двух-трех пацанов старшего школьного возраста. В глаза бросилась их одежда. Куртки из плохо выделанной кожи, даже не турецкого, а скорее всего, китайского производства, кожаные кепки, джинсы. И все это при морозе за минус 20. Бедолаги вызывали сочувствие. «Что это?» спросил я у соседки – женщины торгующей чем то молочным. «А, эти? Это наш рэкет. Бандюжата. Но они местных не трогают» Я даже удивился, если они не трогают местных, то кого они вообще трогают? Где тут не местные? Уж не мы ли с Вовкой?
К нашему импровизированному прилавку подошли двое. Зрелище местного бандита вызывало жалость. Бедолага, судя по всему, учащийся местного ПТУ, взял образ крутого бандюгана из широко тиражируемых в то время фильмов с Чаком и Брюсом, ну и немного от Шварцнегера. На нем были собраны все атрибуты «крутости» - черные джинсы, кроссовки найк, кожаная косуха и кожаная кепка. Глаза прикрывали черные очки. Прямо страх и трепет. Если бы не одно но. На дворе стоял декабрь, и декабрь не в районе Гонконга или Лос-Анджелеса, а нормальный такой оренбургский декабрь. И потому мафиози было холодно, очень холодно, настолько, что он просто таки задеревенел. Куртке его тоже было холодно, китайцы, которые ее шили, не думали, что она попадет в такие условия, и потому она закаменела и стала похожа на жестянку. Кроссовки, местного производства задубели и производили при ходьбе цокающий звук, как если бы по базару водили пони… Я заржал… Я честно пытался сдержаться, но это было так фактурно, что я не смог, я просто не смог. А Вовки рядом не было, он разминал ноги и заигрывал с кем-то из второго ряда.
«Ты чего это?»- Хулиган растерялся… и прошел мимо. Он еще пару раз прошел мимо, но работа есть работа, куда деваться, и он подошел во второй раз.
«Ты знаешь, кто я? – спросил он суровым, как ему казалось, голосом.
Теоретически, я мог его знать. Школу я закончил сравнительно недавно. Нас разделяло ну максимум 4-5 классов. Но всматриваться и припоминать я не стал и утвердительно ответил – «ты мафия!» И опять не сдержал смеха. Подошедший Вовка наблюдал за нами и ничего не понимал.
Парень начал злиться, что то шло не так, на лицо был сбой программы. «Я это беру» - указал он на наш товар. «Классно! Ответил я, оптовому покупателю скидка. И назвал цену» Теперь уже непонимающе на меня смотрел он… «Я совсем беру, платить не буду».
«Чего это?», «Мне все здесь платят» Он гордо посмотрел вокруг. Соседи, делали вид, что они не при делах. Братская солидарность куда-то исчезла.
Мне, почему то было весело, это читалось, по видимому на лице и обескураживало всех, включая Вована. Меня веселила абсурдность происходящего… Несоответствие действующих лиц декорациям. Вдобавок накладывалось то. Что я совсем недавно вернулся из строяка из Сургута. А вот это, я вам скажу, действительно было жестко. После Сургута примерно полгода тебе было все по фиг, абсолютно. Ну и еще одно меня веселило, это предвкушение появления Любови Юрьевны…. Моей мамы. Веселило и пугало. Мама не могла пропустить такое важное действо как базар. Это был ритуал, освященный многими годами. Суббота и базар – это было неразрывно. Не важно, нуждалась наша семья в покупках или нет, это было вторично. Главное было – выход в люди. И пусть с этими людьми мы общались почти каждый день. То, сталкиваясь в магазине у прилавка, то просто на улице, а то и на работе, все это было не важно. Люди там, в обычной жизни, не были этими же людьми здесь – на базаре. Так же как в театре, тетя Маша на сцене не была тетей Машей с молокозавода. Это был другой человек. Базар для Любови Юрьевны был родной стихией, это была ее вотчина. Конечно же, она не могла отпустить нас, двух оболтусов самостоятельно в свой огород. Мне с большим трудом удалось уговорить не ввязываться в нашу торговлю. Пришлось пойти на хитрость и, поделившись товаром устроить ее на противоположном конце базара. Ну и еще включить элемент азарта – кто к концу наторгует больше. Но, Любовь Юрьевна, натура была очень деятельная, я уже пару раз наблюдал ее пробегающую по рядам. И вот я рисовал себе картину встречи моей мамы и этого недоразумения, именующего себя рэкетиром… Рисовались картины с полотен средневековых живописцев, что то типа «Варфоломеевская ночь» или «Гибель Св. Стефана». Если бы сейчас здесь возникла бы моя драгоценная мама, мафия бы в нашем городишке исчезла бы, так и не появившись толком. Этого допустить было нельзя. Все таки новые времена, какой приличный город без мало-мальски приличной мафии?
А тем временем наш незамысловатый диалог продолжался. «Мне все здесь платят» - обреченно твердил бандитенышь… Но как то не уверено. Вова, наконец, то начал что то понимать и громким шёпотом, так что услышало полплощади спросил меня – «Это типа братва?» В его шепоте было столько радостного недоумения, что бандитеныш еще больше скукожился. Вова тоже был человек лихой и веселый. Плюс ко всему в институт он поступил после армии и потому у него еще иногда чувствовалась тяга к рукоприкладству. Но, по нашему с ним уговору, рулил процессом я, и только потому я надеялся обойтись без веселого мордобоя.
«Все платят, мы не платим» ласково ответил я. «Но я могу продать тебе с большой скидкой! Это же так выгодно. И еще дам в подарок вот этот красивый пакет!». Рэкетенышь начал озираться по сторонам. Чуть поодаль стояло двое таких же недоразумений и выжидательно смотрели на своего вожака. Представляете – это был их вожак… Да, криминалитет в ту пору явно только зарождался в наших краях.
«Ах так!!!» Вдруг вскричал он. «Тогда, тогда… вот !!!» с этими криками он перевернул прилавок и начал разбрасывать товар по снегу.
Тут началась следующая часть этого незабываемого спектакля. Столько лет прошло. А я до сих пор вспоминаю и не могу не смеяться… Сложно передать не профессионалу всю мизансцену, весь трагикомизм происшедшего.
Дело в том, что нашими соседями по торговле была очень милая парочка – муж и жена. Из разговоров мы узнали, что они молодожены. С работой как то все хуже и хуже, вот иногда они и приторговывают по суббота. Девушке лет 25, маленькая такая, закутанная в шубку и в вездесущий оренбургский платок, этакий воробушек. Но бойкий воробушек, веселый. Парень, муж ее чуть постарше. Отслужил в десантуре, работает шофером, полная противоположность своей жене, такое часто бывает. Ростом под 2 метра, рука как небольшая совковая лопата, но тихий и застенчивый. Он очень походил на одного сварщика из моей бригады в Сургуте – тот носил два кислородных баллона на плечах. Иногда носил один баллон и меня. В шутку, конечно же… Так вот и этот Вася – его звали именно таким славным именем, был такой же. Жена им рулила во всю, а Вася и рад был подчиняться своему воробышку. А тут как раз Вася был отправлен купить чего ни будь к чаю. Мы как раз термос приготовили и собирались чай попить. В общем, не было Васи. Пока не было.
Так вот этот неудачно скроенный рэкетир начал крушить прилавок и разбрасывать товар, но как то он промахнулся, потому, как прилавок оказался наших соседей – воробушка и ее Васи. Глаза девушки наполнились слезами, и она пискнул – Вася!!! Она пискнула, но, видать такая связь была между этими голубками, что Вася хоть и был не близко, но понял что что-то не так с его воробушком. Сравнение с медведем гризли банально, но просто ничего другого в голову не приходит. Вася пришел. Посмотрел на своего воробушка, посмотрел вокруг … и посмотрел на бандитеныша. Бандитеныш стал еще бледнее, хотя это сложно представить, его напарников сдуло, как будто их и не было. Народ притих и начал отодвигаться. Даже мне стало как то не по себе. «Дорогая… кто тебя обидел?» спросил Вася, глядя на несчастного бандитеныша. «Не я» - вырвалось у меня. Вот она сила самосохранения, на всякий случай сказал, черт его знает, вдруг попаду в радиус поражения. «И не я» - сказал Вова. Вот ведь лось здоровенный, а тоже забеспокоился. «Ты???» - сколько недоумения прозвучало в вопросе Васи и еще чего то такого, что заставило несчастного бандитеныша пискнуть, что то типа «дяденька, я случайно, я сейчас все уберу…» и с невероятной скоростью рэкитенышь начал устанавливать прилавок, собирать то, что еще недавно он раскидывал вокруг, не забываю при этом вытирать снежную пыль и отслеживать движения руки Васи. «Вась, не надо, он случайно» - воробышек гладил по руке своего мужа, она понимала, что лучше не дать стихии разойтись. Все закончилось быстро… Порядок был наведен. Бандитеныш стремглав свалил, поменяв свой цвет с бледного на пурпурный и паря как после бани. А мы пили чай.
И аккурат через 5 минут появилась Любовь Юрьевна. Я как можно более шутливо рассказал ей произошедший казус. С одной только целью – поделиться веселым событием. Но куда там… Глаза Любовь Юрьевны загорелись боевым пламенем, тут же «был вырыт томагавк» с боевым зазубринами и началась операция «Зачистка». Но, увы, к огорчению мамы, бригада с базара ретировалась, а от контртеррористической операции в масштабах города нам сообща удалось ее отговорить. Но еще пару дней, до самого нашего с Вовкой отъезда, я то и дело слышал от мамы –«Юрка, точно это Нюркин Юрка. Он оболтус… или Колька, лоботряс… надо сходить поговорить… хотя и Лешка мог, этот вообще бандит…» Так состоялось мое знакомство с Кувандыкским рэкетом 92-го года разлива.
А товар мы продали, весь этот сникерс, марс и баунти. Деньги от продажи поделили, как договаривались, я взял то, что потратил на покупку товара, Вовке отдали прибыль. Это позволило ему и его семье прожить месяца 3, пока он не нашел вполне приличный способ пополнения бюджета.