Пишу что-нибудь. Сладкий что-нибудь читает, или учит, или он просто сидит, сидит в углу и сидит в углу.
Мы сидим так довольно долго. В воздухе молчаливый, тихий покой. Каждый занят своим делом. В какой-то момент я откидываюсь на стуле, разминаю затекшие пальцы, оборачиваюсь к нему.
Сладкий сидит в своем углу и сидит в углу, по щеке медленно сползает слеза.
И все. Мир рушится. С оглушительным грохотом балки от крыши мира падают прямо на землю, прямо на голову.
Что?! Почему?! Что с ним и зачем он плачет? Кого убить за это и что сделать, чтобы это прекратилось, прекратилось сейчас же?
Я широко распахиваю глаза, и оказываюсь на коленях рядом с ним.
- Что с тобой, Сладкий, - шепчу я.
- Что? – Он недоуменно смотрит на меня.
Я показываю на его лицо, и он проводит рукой по щеке. Как ребенок трет кулаком глаза.
- Это, наверное, от усталости, не обращай внимания, - улыбается он. – Когда я устаю, у меня часто льются слезы. Наверное, мне пора спать.
В уголках глаз все ещё заметна мокрота, и, черт возьми, как это неправильно. Как это дико.
Я делаю единственную правильную вещь, единственное, чего мне сейчас вправду очень хочется – я обнимаю его, крепко обнимаю и краду голову ему на грудь. Сладкий немного удивлен, но обнимает меня в ответ, затихает. Тикают ходики, тикают в жутком, сюрреалистическом ритме с его сердцем.
- Вот ты псих, - тихо произносит он.
Я сижу рядом с ним на полу, на коленях, прижимаюсь к нему, как к мальчишке собака, и гадаю, устала ли я тоже, или это просто посреди лета в квартире пошел дождь. Звенит тишина и пугает ирреальное сердце.
У Сладкого Мальчика ирреальное сердце.