Как это не смешно, но в последнее время у меня было состояние, похоже на внутреннюю депрессию. Все это более-менее разбавилось походом на органный концерт, который отвлек меня от внутренней угнетенности, ибо музыка там была хоть и мрачная, но возвышенная. Мысли унеслись далеко и вернулись более глубокими и обдуманными. А потом...что потом? потом в который раз пришлось возвращаться в пугающую реальность. Дни проходят, а я в них не участвую, лишь прокручиваю перед глазами, как старую, пыльную и никому не нужную кинопленку...мне сейчас - никак, я сейчас - никто, прежде всего для самой себя...где-то далеко виден свет, его несет ко мне Мой Ангел...но я не хочу много Света, я всегда любила полумрак с небольшим намеком на различимость...

 Читаю Франкенштейна. Как странно, но, с другой стороны, обычно: Мери Шелли хотела написать ужас, первоначальная её цель была лишь разбудить страх перед чудовищем в читателе, но все вышло гораздо глубже. Я читаю, и мне страшно, жутко...страшно не от образов, которые предстают перед моим мысленным взором. Страшно от осознания того, что я похожа на создание доктора Франкенштейна. Найдуться еще люди, которые похожи так же, как я. И самое кошмарное в том, что мир не измениться для нас, не станет добрее. И либо такие люди ожесточаться и возненавидят толпу, которая их гонит, либо не выдержат этого и сойдут с ума...что выбрать? Недавно у моей мамы была истерика. А потом, когда она успокоилась, она задала мне один вопрос, он заставил меня задуматься, а затем - смириться. "-Ты ведь всегда будешь Белой Вороной, знаешь?" - "Да, мам, знаю. Я знаю." После этого она еще больше расплакалась, а потом долго не хотела меня отпускать.

 Мне больно. Но не от того, что я себя жалею или ненавижу. Мне больно от того, что я приношу боль своим близким лишь своим существованием. О как тяжела родственная любовь! Я была бы искренне рада, если бы мои близкие меня ненавидели! Им было бы легче, они не заботились бы о моей судьбе, и это не принесло бы им столько страданий. Я не знаю, как выразить им мою безмерную благодарность за то, что они так помогают мне. Без их помощи меня бы уже не было...Но если они и дальше продолжат так мучаться, меня не станет. Я не хочу приносить страдания другим, тем, кому я близка, но делаю это, делаю потому, что не могу иначе жить, я не могу поступать иначе.

 А сегодня...Сегодня для меня начался день. Даже не день, пока лишь рассвет. Завтра...я жду завтра...я всегда жду завтра, а живу сегодня.