Промежуточные итоги.
Аргументы в пользу версии «20 – это два раза по 10»:

http://radmirkilmatov.livejournal.com/19557.html
- Спортивная статистика СССР и мира, много необъяснимых «пробелов», словно спорт «засыпал» на несколько лет. Длинные карьеры спортсменов до войны.
- Биографии политиков СССР и в мире, повсюду 10 лет «спячки». Систематические «повторы» узнаваемых событий, но с другими оценками.
- Повторы в статистике, безсобытийность отдельных лет, нелогичные действия мировых политиков.
- «Лакуны» в книгоиздании, биографиях известных деятелей культуры, писателей, композиторов.
- Фильмография и актеры. Проблемы с занятостью в 1920-1930-е повсюду. Частично это можно объяснить кризисом и заменой немого кино – на звуковое.

Сотни косвенных свидетельств, прямых – нет.
Но был мотив. Прослеживаются признаки его реализации. Тогда сколько нужно «намеков», чтобы признать, что все могло быть не совсем так, как принято считать?

Что произошло на самом деле? После окончания войны, демилитаризации, открытия границ – Европа не притихла, а взорвалась. Мирные договора, не решив старых проблем, создали много новых. Провалилась экономика. Фондовый рынок высосал из нее деньги. Не стало спроса, кредита и экономики, закрывались заводы, кругом безвластие и безработица. Мир погружался в хаос, его виновники разбежались.
Не только политики, но и обычные люди, чтобы выживать, предавали традиции и друзей, меняли принципы и союзников. Причины выглядеть лучше, чем на самом деле, были у всех.

Переход на новый календарь уменьшил путаницу и стал признаком «цивилизации». Но кроме т ого, он дал возможность очистить «легенду», закопать «лишнее» подальше в прошлом, перевернуть страницу. В конце-концов, ради детей, чтобы освободить их от самого тяжелого в своем наследии… Позднее организаторы календарного перехода оказались «зачищены».
Не так давно среди элит была популярной теория, что человек похож на деревянную дощечку. Tabula rasa. На которой что напишешь, тем она и станет. Совсем недавно вообще казалось нормальным – рисовать по людям.


«Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году»
В.Высоцкий. «Дорогая передача»

Казалось бы – чего проще проверить? Это 20-й век, остались газеты, библиотеки, воспоминания, свидетели?…
Но советская цензура полвека убирала подобные «свидетельства». В тоталитарном обществе какие-то сомнения и аргументы про подлог и переворот – были работой на врага, диверсией против власти и готовым составом преступления. Какие-то улики и противоречия в таких условиях исчезли сами-собой, автоматически, как «бардак-беспорядок».

Чем были опасны архивы? Время было жестокое, в управлении страной регулярно обнаруживались вредители. Хранить информацию про врагов народа было опасно… У работников архивов тоже были дети… А риск дисциплинарного взыскания за не сохранение архивов был меньше риска уголовного наказания по политической статье.

Известно, что в СССР существовали целые институты, работавшие на официальную «легенду». Допечатать любой номер – не проблема: у издательств были собственные типографии, тем более, с добавками программных выступлений и от правильных политиков… Известно, что в советское время за восстановление архивов давали премии и представляли к наградам…

Что можно увидеть странного в архивах? Подозрительно, если в них есть все номера. А имена и лица политиков, позднее ставших «нежелательными», в них отсутствуют: Берия, Василий Сталин, Маленков, Бухарин, Рыков, Пятаков, Тухачевский, Ежов, Ягода…
Странно, когда ежегодно меняется число номеров, встречаются сдвоенные номера одинарного объема, словом, нет видно преемственности в работе редакции.
Бывают поздние «вставки», статьи на актуальную дату – от поздних советских руководителей с правильными акцентами.

Ленинградская «Смена» с 1924 года… С одной стороны, все в порядке, но с другой – все признаки «странностей». Все номера есть, но их число постоянно меняется, и всегда разная толщина. Нет обложек и статей про запрещенных позднее деятелей. Лаврентий Берия и Василий Сталин попадали даже на обложку американского «Times». Но – не попали в «Смену».
Взгляд цепляется за обличительную статью про троцкистско-зиновьевских врагов (в 1937-м) от будущего председателя Союза советских писателей Александра Фадеева (1945-1956). В сентябрьском номере 1944 советские танки уже на Висле. На два месяца раньше, чем считается. Но разве это что-то доказывает?
Аналогично – любой архив, с одной стороны, свидетельствует о непрерывности «документооборота», с другой – о возможности подлога.

Сегодня за пару тысяч рублей можно изготовить «Правду» или «Известия» на любую дату, с «изюминской», к примеру, информационным сообщением Пленума ЦК КПСС о рождении «Дорогого юбиляра»… Сколько подобных «сувениров» сделали, пока эта услуга не попала на рынок?

Свидетельства остаются, когда их оставляют. А если тема была мутной и неприятной, свидетельств могли просто не оставить. Поиски чего-то бесполезны, хотя если в поисках одних доказательств - встречаешь другие, это тоже аргумент. Но принципиальная ошибка – не в том, что существующая версия «не тянет».
Заблуждение в том, что мы считаем, что может быть одна безошибочная версия – там, где даже современники не имели «консенсуса», думали по-разному и ошибались все.

На любую историю существует много точек зрения. И сегодняшний взгляд на начало 20-го века – вопрос традиции. Прошлое обладает другой логикой. И история должна показывать человеку, что представления о Прошлом – это не абсолют, а «игра компромиссов».

Альтернативные представления о прошлом полезны уже тем, что они делают прошлое более похожим на сегодняшний день, и автоматически подсказывают варианты развития и возможности реагирования. Альтернативное мнение часто оказывается нужней, чем опора на «факты».
Потому что – что такое «факт» в истории? Это продукт, который кто-то сделал и продал другому… И без разбора отношений «продавец факта»/ его покупатель – история не будет правдивой.

А если история не верна– это уроки впустую, «дорога в никуда», потеря времени и отсутствие перспектив. Неверная история сродни воровству, когда под видом нужного ресурса потребителю подсовывают брехню и фантазии. Продажа продукта, не соответствующего декларированному качеству – это преступление против потребителя. Обман, убытки, верните деньги и получите запрет на профессию. Но если серьезней…

Откуда появился современный взгляд на время после трех революций?

Наше отношение к революции изменилось, но про то, что было после, мы продолжаем думать так, как это давным-давно решили большевики.
За последние двадцать лет представления общества об истории России радикально поменялись. Как? В последние годы Советской власти общество критически присмотрелось к «святая- святых» прежнего режима, Октябрьской Революции, разглядело сомнительные достоинства ее лидеров и результатов.
В 1990-м году, в условиях массового спроса на настоящую Историю сразу в нескольких популярных «толстых» журналах сто тысячными тиражами одновременно началось издание 10- томного «Красного Колеса» Александра Солженицына. Умного и системного взгляда в свое прошлое – из эмиграции.

Сейчас мы смотрим на ту эпоху глазами Солженицына, так же как раньше верили в «Историю КПСС». Забывая, что этот «новый взгляд» был создан политическими противниками СССР, у которых много причин было быть пристрастными. И как автор исторических исследований Александр Исаевич часто использовал такой художественный прием, как преувеличение, о чем много писали критики «Архипелага ГУЛАГ».
Да и когда фрагменты мемуаров подаются автором как фрагменты стенограмм и страницы газет, это воздействует на подсознание: доверия больше.

При СССР считалось естественным, что Солженицын в американской эмиграции получил доступ к западным архивам. Однако мало кто задумывался о составе этих архивов. Большинство источников, на которые опирался писатель, появилось полвека спустя и при странных обстоятельствах.



К примеру, представления о Великом Октябре основаны на книге американского журналиста Джона Рида про «Десять дней, которые потрясли мир». То есть, хронику русских событий сделал человек, языком не владевший, в жизни Петрограда и России мало понимавший. Джон Рид писал репортажи – для таких же иностранцев, как он, обращая основной внимание на молодых девиц, приезжавших в столицу из провинции… Его взгляд – никакая не «объективность», а осознанный отрыв от традиций, от народа, отсутствие полноценной социальной жизни.

Важнейший этап прихода к власти Временного Правительства – сделан по мемуарам первого министра транспорта Временного правительства Алексея Бубликова. В марте 1918 года он захватил Петроградский телеграф, представился министром Временного правительства, и за несколько дней «перекодировал» всю Россию, что старая власть осуждена, а новая власть – это серьезно и навсегда. Сквозь оригинальную картину мемуаров проступает жанр авантюрного романа и талант Мюнхаузена… Но художественная история, опубликованная уже в 1918-м году, без критического разбора использована Черчиллем, упомянута в «Красном колесе», попала в официальную историю - и «закрыла» важнейший вопрос: были ли у царя и его правительства сторонники в провинции. Революция сведена к Петрограду. А все вопросы о законности новых российских институтов сняты «дыркой от Бубликова»…

Или к примеру, кого интересовали в 1966-м году «Мемуары» Керенского? Однако неизвестные деньги заставили 80-летнего старика сесть за мемуары, которые вышли тиражом, больше, чем оставалось в Америке русских читателей. Можно не обращать внимания на то, каким образом Мемуары возникали, почему они написаны разным стилем, как они попадали в архивы, как попали к Солженицыну и оказались в «Колесе» - иногда целыми абзацами и страницами.

Но можно понимать, что борьба между мировыми державами никогда не прекращалась. И одна из «бомб», заложенных поколением раньше, «рванула», когда противник на нее наступил.

Мемуары чем–то похожи на архивы. Они существуют для того, чтобы оправдываться, а не для того, чтобы им верить. Серьезные выводы делают после того, как разбирают несколько независимых свидетельств. В истории так не делают, словно это не важно. А намного ли одна «заказуха» бывает лучше другой? Чем нынешняя версия – лучше коммунистической? Только ли тем, что трудяга Солженицын –симпатичней председателя Союза советских писателей Алексея Толстого?

Самое нелепое – это винить предков в своих заблуждениях. Еще более глупо винить Солженицына. Тем более, что предыдущая история была насквозь лжива. А писатель проделал гениальную работу, и его книга заставляла задуматься, развернуть сознание.
Однако если история чему-то и учит, то тому, что не надо менять один миф – на другой. Полезней меняться самому, становясь если не богаче, то хотя бы мудрей. И надо просто не менять один «жупел» - на другой. Нужно аккуратно смешивать «коктейль» из разных мнений, чтобы не рвануло и не расплескалось.

Может быть, корни тоталитарного мышления в русском сознании крепятся там, где мы храним воспоминания о времени, когда проявился тоталитаризм? И поменяв мнение о том времени, мы сами пойдем в правильную сторону?
Тогда попытка – не пытка…

Неизвестные акценты известной Истории. «Брестский гамбит».

Когда у тебя есть мнения ненавидящих друг друга противников, оппонентов, у кого были друг на друга смертельные обиды, общая картина получается более полной и интересной.

Мемуары Керенского интересны не только тем, что фрагменты его «мемуаров» можно слово- в слово прочесть у Солженицына. Его воспоминания намного полней официальной версии. И отдельные истории, которых не вписались в официальную версию, действительно потрясают…

В 1917 году депутат Думы всего за полгода сменил несколько министерских кресел: юстиции, военного министра, главы Правительства… но когда Керенский «зарвался» и проиграл все, его посчитали одной из главных причин поражения. Совсем молодым он оказался не у дел.
Инфантильная вера Керенского в справедливость сыграла с ним злую шутку. Его предали те, кому он доверял более всего. Но эта вера в справедливость мешала Керенскому – политику, но эта же «инфантильность» позволила ему сохранить трезвость суждений до старости. Став в два раза старше, он стал многократно мудрей и, возможно, дорос до высот, куда его однажды унесло в молодости.

Сменившее Керенского правительство из террористов, приведенное на немецкие деньги и действовавшее по указаниям из Германии, не споря, заключило мир со «спонсорами», отдав тем Прибалтику и Украину.

Военный министр Британии Черчилль всегда ярко обличал большевиков, называя их «порождением всех возможных пороков», «шайкой троглодитов с совестью инфузорий». Но именно руководители Антанты поддержали и спасли большевиков, потому что Брестский договор стал интересен Британии. Военные трофеи Германии могли стать законной добычей Антанты.
Союзники России, не признавая на словах большевистское правительство, признали законность его действий. За перспективу получить контроль над тем, что стало немецким по условиям Бреста.

Провинциально считавший долг России перед союзниками – выше долга перед народом, Керенский был обескуражен цинизмом союзников. Он перестал их интересовать, и более того, оказался не нужен и даже вреден. За ним установили надзор. Словно в драке совсем без правил, где победители очищают карманы всех, кто остался лежать на поле, без разницы: свой – чужой… Он все понял.

В шахматах есть отдельное направление дебютной теории – «гамбит». Одна из сторон жертвует в начале партии – пешку, фигуру, темп развития, взамен получая порой совсем незначительные, еле заметные преимущества. Но в контексте одной конкретной партии эти «плюсики» перевешивают цену отданных ресурсов, и позволяют провести решающую атаку на противника.
В 1918 году большевики удачно разыграли «Брестский гамбит», в котором их противники оказались раздавлены своими же «союзниками», накинувшимися пограбить «на халяву»…

Правильные акценты истории. Кого поддержала иностранная интервенция в 1918-м?

Керенский писал о фактах, а как их складывать вместе – выбор читателя. Затыкать ли ими версию коммунистов, Черчилля или Солженицына… или восстанавливать картину объективно – «с нуля», логикой, как полностью независимое и трезвое суждение.

Керенский оставался возмущен даже полвека спустя тем, что военный министр Уинстон Черчилль открыто признал в Палате Лордов: «Мы поставили Колчака». Сейчас не принято писать о том, что в проблемах твоей истории был виноват кто-то извне. Вроде бы, во всем виноваты сами. Никто не спорит. Сами натворили – сами отвечаем.

Но не следует ли побольше знать о провокаторах,
чтобы снова и снова не наступать на те же грабли?

Итак, придя к власти, большевики нашли и опубликовали тайные договора царского и демократического правительства. Открытость вызвала шок. Общественность всех стран была возмущена, что их правительства декларировали одно, а договаривались о другом, обманывая не только своих граждан, но и союзников, обещая невозможное, и иногда по несколько раз. Большевистские действия неожиданно оказались симпатичны не только обществу, но и молодой американской дипломатии. Словом, политической блокады большевиков – никогда не существовало.

Сразу после октябрьской революции началась иностранная интервенция в Россию. Английские войска оккупировали Мурманск, Архангельск, Вологду, всю «ось» от Баку до Батуми. Французы высадились в Причерноморье. Японцы были во Владивостоке, румыны – в Одессе…страна стала походить на лоскутное одеяло. Пробританская Северная республика в Архангельске, Уральская республика, Волжская, Дальневосточная, Украинская, Сибирская…

Интервенция обеспечивала порядок, вывозила пшеницу и дерево. Обратно везли остатки военного имущества, устаревшие модели винтовок и обмундирования, патроны – часто нефункционального калибра. И сомнительной стоимости, как упоминал тот же Черчилль.

Отлично известно, что американцы с первых лет после революции активно торговали с большевиками, так же активно торговали с большевиками интервенты. В том числе, они продавали большевикам оружие и патроны. «Белые» армии из-за рубежа не снабжались. Лидеры «белого» движения собирали в провинции против столиц стотысячные армии, обещали восстановление империи, национальное единство. Но именно это не устроило заказчиков, уже разделивших страну. Предательство Колчаком этих интересов необратимо отвернуло от него русских офицеров. Это же условие не позволило Деникину вооружить двухсоттысячную армию для похода на Москву.

Оружия у проигравших не оказалось даже на самозащиту. В конце гражданской войны в ходе расстрелов и «зачисток» погибло больше белогвардейцев, чем на полях боев. Стотысячная армия Врангеля бежала из Крыма еще и потому, что у нее не было для защиты ни оружия – ни патронов. Старый порядок был предан и прекратился.

«Темные силы нас злобно гнетут…» Настоящая история «чешской язвы».

С подачи Антанты в 1918 году в России был создан Чехословацкий корпус, подразделение из австрийских пленных – для борьбы за независимость своей родины. Но где угодно, только не рядом со своей Родиной… Фактов о корпусе известно очень много, но обсуждать их было совершенно не принято - ни в советской, ни в западной истории. А зря…

К моменту заключения Брестского мира пленных чехов было 50 тысяч. В конце 1918 года в Сибири «под ружьем» больше 100 тысяч чехословаков.
Советские историки вслед за Черчиллем утверждали, что Германия «закрыла» чехам путь на Родину, потому стотысячный корпус отправился... через Владивосток?!... чтобы через Штаты вернуться домой в Европу. Самое странное не «маршрут», а то, что официальная история не сомневается в очевидном пренебрежении истории – здравому смыслу.

Все источники подтверждают, что с начала 1918-го и до конца 1919 года 30 тысячный английский корпус занимал Мурманск, Архангельск и Вологду. Выбраться из России чехам можно было намного проще. Если бы у этой кампании не было других целей и «заказчиков».

Факты говорят, но историки упорно не видят, что именно белочехи в 1918 году уничтожили остатки прежней власти в России. Когда представители Временного правительства собрали в Омске Учредительное собрание, чехи арестовали и разогнали парламент. Когда это выгодно, историки в упор не видят, что делала иностранная армия, под иностранным командованием, посреди (якобы) большевистского «безвластия».

Два года корпус воевал, контролируя почти всю Сибирь. Исчезли чехословаки из России в начале 1920 года, после того, как разбили под Иркутском остатки белых армий и захватили ставку Колчака вместе с царской казной. Коронованный в Омске «Александром IV» адмирал прожил меньше года. Чехи сдали его большевикам, формально –за безопасный проезд.
Историки не любят математику. Совсем зря. Задача после чехов осталась интересная: у Белого движения пропала царская казна. К большевикам казна не пришла. Крупные суммы спустя несколько месяцев были приняты британскими банками по всему миру. А в Европе появилась богатая Чехословакия, которую Антанта сразу же признала одной из победительниц Мировой войны… Ей передадут населенные немцами богатые территории Судет и земли русинов в Закарпатье.

В 1938 году через 3 года после смерти организатора корпуса и первого Президента Чехословакии Томаша Масарика, его бывшие союзники разделили Чехословакию. Возмездие закрывает свои счета. Банкирам совсем не нужны ни вкладчики, ни свидетели.
Когда сегодня выставляют счета СССР за танки в Праге в августе 1968-го года – забывают, что иногда «зло» является возмездием и завершением – другой, более страшной и кровавой истории…
Зачем доставать «скелеты» из шкафа? Лучше знать настоящие правила, по которым делается жизнь. Глупо сводить сложные правила реальной жизни – к «инструкциям», которые колонизаторы когда-то сбросили туземцам.

Для Керенского не стояло вопроса, почему он проиграл, а большевики выиграли. Потому что было предательство. Потому что тем, у кого на это было больше прав, не хватило мудрости. Но еще и потому, что в глазах большинства населения законной власти в стране не было, а участники были агентами врагов: Германии или Британии. Гражданская война стала продолжением мировой войны, где Россию уже не защищал никто. С ней совсем не церемонились.
К чему эти истории? К тому, что свидетельства того, что мы не полностью знаем и понимаем свое прошлое, есть повсюду. И для них совсем не нужно идти в архивы.