он стоял на коленях и искревленными губами умолял не стрелять. а в животе стрелявшего уже зияла дырка величиной с кулак. и не было в его глазах ни страха, ни отчаяния, ни любви. только он, винтовка и голова приговоренного. голова, которая в скором времени будет освобождена от забвения, времени и глубокой печали. станцуем в другой жизни. пли.