Мне надоело

Автор: Mavka
Рейтинг: NC-17
Пейринг: ГП/СС
Жанр: ангст, юмор
Размер: Миди
Статус: Закончен
Дисклеймер: Все герои принадлежат Дж.К. Роулинг и компании Warner Bro
Саммари: История о том, как Гарри надоело быть правильным, честным и добрым. И о том, что не все желают быть в ответе за тех, кого приручили
Примечание: слеш, non con, ООС, AU
Предупреждения: насилие, легкий BDSM, юмор – авторский
П/а: слегка жесть, Снейп – законченный мазохист и раскручивает Гаррика на отношения, раскрутить-то удалось, а вот удержать – нет...
П/а2: забавно – будет не всем, гарантирую :/
П/а3: бета есть, но он просил в шапке этого фика его не указывать : )
П/а4: в тексте глаголы употребляются то в настоящем, то в прошедшем времени - умышленно; эксперимент со стилем авторской речи, удался - не удался, как уж получилось

1.
Студенты седьмого курса Хогвартса факультетов Слизерин и Гриффиндор занимались лабораторной работой на уроке зельеделия. Гарри Поттер с головой окунулся в выполнение задания, он даже был несколько в приподнятом настроении, потому что очень даже неплохо подготовился. Еще немного – и состав будет сварен в точности по рецепту. Зелье, изменив цвет с горчично-желтого на зеленовато-бурый, бодро побулькивало в котле и, что и следовало ожидать, омерзительно воняло. Гарри поправил очки, привычно взъерошил волосы и приготовился приступить к следующему этапу процесса зельеварения. Так, как же теперь следует правильно нарезать полфунта ядовитых слизней, вдоль или поперек?…
- 10 баллов с Грифиндора за невнимание на уроке, мистер Поттер!
Гарри вздрогнул и стремительно обернулся.
- Наша прославленная знаменитость, как я вижу, снова витает в облаках, - низким бархатным голосом заявил профессор Северус Снейп, незаметно оказавшийся прямо у него за спиной.
Лицо Гарри медленно наливалось краской, он слышал, как негромко хихикают Малфой и его подпевалы-слизеринцы. Мальчик в который раз отстранено подивился несоответствию звучания этого голоса и, как правило, неприязненно-надменного выражения лица Снейпа, и уж тем более, малоприятного содержания, которое он обычно озвучивает.
- Может быть, вы просветите нас всех, мистер Поттер, о чем вы сейчас так глубокомысленно размышляли?
Мальчик промолчал. На своем горьком опыте Гарри знал, что любой ответ повлечет за собой снятие дополнительных баллов с его факультета. А если вмешаются его друзья, а друзья, разумеется, тут же героически безрассудно попытаются выступить в его защиту, будет еще хуже.
- Очевидно, что младший Поттер такой же невосприимчивый к точным наукам, как и его бездарный отец, - со вкусом цедил каждое слово мастер зелий. - Да, некоторым скудоумным индивидуумам в жизни удается освоить только квиддич. На большее они просто не способны.
Гарри стиснул зубы. Снейп, словно черная летучая мышь, плавно заскользил дальше между рядов, небрежно бросив напоследок:
- Наверное, это какой-то наследственный дефект. Что неудивительно в, эээ, слегка подпорченной родословной Поттеров.
- Все!!!! Мне надоело!!! Все! Это! Мне! Надоело! – заорал Гарри Поттер и стукнул кулаком по столу.
Он всего-навсего хотел на минуту сосредоточиться, чтобы более отчетливо вспомнить страницу учебника, который так усердно штудировал вчера до поздней ночи. На последнем курсе Гарри сильно повзрослел, причем это выражалось не только в том, что он прибавил в росте и заметно окреп физически. И не в том, что Гарри без особых подростковых комплексов расстался с девственностью, благо в Хогвартсе студенток и студентов, желающих привлечь к себе внимание Мальчика-Который-Выжил, было, хоть отбавляй. Теперь он гораздо серьезнее относился к учебе, и, так или иначе, достиг значительных успехов практически по всем предметам, в том числе и по зельям. Он стал более ответственным, рассудительным и сдержанным. Но сейчас от этого не осталось и следа.
- Причем тут моя семья?!! И я - не мой отец! Я - Гарри, а не Джеймс Поттер!
И слизеринцы и гриффиндорцы во все глаза уставились на Гарри, слизеринцы были в восторге, что их декану удалось как следует задеть Поттера за живое, а гриффиндорцы пялились совершенно непонимающими бараньими взглядами. Такого Гарри Поттера еще никто из них не видел. Гарри был зол. Очень зол. Ему показалось, будто что-то в глубине его души хрустнуло и сломалось. Гарри почувствовал это необыкновенно остро и даже удивился, что никто, кроме него самого не услышал этого явственного хруста. А тут еще обернувшийся в его сторону мастер зелий как-то по особенному гадко усмехнулся.
- Все, Снейп, ты меня достал! – Гарри и сам не заметил, как в его руках оказалась палочка. – Expelliarmus! Petrificus Totalus!
Усмешка так и застыла на губах профессора, он был обезоружен и обездвижен.
- Урок окончен, - сказал Гарри.
Он решительно воспользовался Extingusishing Spell, чтобы потушить огонь под всеми котлами и Evanesco, чтобы избавиться от их содержимого. И повернулся к сокурсникам.
- Я сказал – «урок окончен», - медленно повторил Гарри. – Рекомендую всем выйти из этого кабинета. Немедленно.
Никто не пошевелился.
- Все – вон! – рявкнул Гарри.
Видимо то, как он это приказал, в сочетании с тем, что только что сделал, наконец-то подействовало. Да еще как. Подростки, кто хватая свои вещи в охапку, кто просто бросив их на столе, слизеринцы и гриффиндорцы в едином порыве толпой бросились к выходу. Рон выбежал чуть ли не впереди всех. А Гермиона задержалась.
- Гарри, - укоризненно сказала девушка. – Гарри, так же нельзя. Ты же сорвал лабораторную работу! И, скажи, пожалуйста, что ты собираешься делать с профессором Снейпом? Ты должен немедленно освободить его от заклинания.
- Конечно, освобожу, - совершенно искренне ответил Гарри. – Как только все выдут из кабинета, я сразу же применю Ennervate. Но его палочка какое-то время побудет у меня. Ты же понимаешь, Герм, так больше продолжаться не может. Нам с профессором надо очень серьезно поговорить.
- Один на один? – Гермиона с сомнением покачала головой. – А ты не думаешь, что… ну, что это может быть небезопасно? Может, мне лучше остаться с тобой?
- Нет, Герми, хотя спасибо тебе за это предложение, - Гарри слегка улыбнулся. – Лучше мы поговорим без свидетелей. Не беспокойся, все будет в порядке!
Гермиона неодобрительно хмыкнула, пожала плечами и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
- Colloportus, - сказал Гарри, и дверь в кабинет зельеделия с неприятным чавкающим звуком была запечатана намертво.
Следующим, что он сделал, были звукоизолирующие чары. Ну, а потом, как он и обещал, Ennervate.
- Поттер! – яростно прошипел Снейп. – Ты мне за это ответишь!
- Ага, отвечу! – бесшабашно расхохотался мальчишка. – Impedimenta!
Действие этих чар он когда-то видел в думоотводе. Берег озера, Джеймс Поттер и его друзья Мародеры измываются, как хотят, над подростком Снейпом… «Вот и пригодилось», - злорадно подумал Гарри. Снейп теперь еле мог двигаться. Медленно, мучительно медленно, и не имел ни малейшей возможности ничего против него предпринять.
- Проклятый Поттер! – и профессор грязно выругался, тщетно пытаясь преодолеть заклятие.
- О как, Снейп! – в полном восторге воскликнул Гарри. – Какие интересные выражения, оказывается, ты знаешь, сальноволосый ублюдок! Наверное, мне все же есть чему у тебя поучиться.
- А не пошел бы ты, Поттер… - задыхаясь от напряжения выговорил Снейп. Точный адрес, куда следовало отправиться Гарри Поттеру, звучал весьма впечатляюще. - Проклятый мальчишка, ты в самом своем жутком кошмаре не сможешь представить, что я с тобой за это сделаю…
- Как страааашно, - издевательски потянул Гарри. – Снейп, а ты не думаешь о том, что с тобой сделаю я?
Если бы Гермиона сейчас смогла увидеть своего друга, она бы его не узнала. И Рон бы не узнал. Никто бы не узнал, даже сам Гарри, догадайся он взглянуть на себя в зеркало.
- И что бы такого мне сделать прямо сейчас, Снейп? Кажется, я уже придумал! – продолжил Гарри. – Эй, Снейп, ты меня слышишь? Или, мне лучше называть тебя так, как ты того заслуживаешь? Ты меня хорошо слышишь, Сопливус? Что, Сопливус? Что это ты вдруг так сильно вздрогнул?
Снейп не отвечал, он изо всех сил пытался бороться с заклинанием. Гарри пару минут наблюдал за его потугами с бездумно жестоким интересом ребенка, оторвавшего крылья у бабочки. А потом снял заклинание и немедленно наложил другое, резко крутанув палочкой:
- Levicorpus!
Снейпа захватило за ноги и вздернуло вверх. Он повис вниз головой, повинуясь закону земного притяжения, волосы обвисли вниз, мантия непристойно задралась и поползла по ногам. Гарри рассмеялся над унижением и беспомощностью взрослого мужчины.
- Да, Сопливус, с тех пор у тебя нижнее белье почище стало!
- Весь в папочку, - сдавленно огрызнулся Снейп, кровь прилила к его лицу. – Только что же ты эту подлую шуточку перед всеми другими не продемонстрировал?
- О как! Профессору нравится публика? Что, Сопливус, оказывается, ты втайне мечтаешь – чтобы студенты полюбовались на твои подштаники? Почему ты не носишь под мантией брюки, как все нормальные люди? Ах да, вековые традиции чистокровных волшебников… А разве ты такой уж чистокровный, Сопливус?
Снейп снова выругал Гарри, и в выражениях он не стеснялся.
Внезапно перестав смеяться, Гарри уронил Снейпа на каменные плиты подземелья. Лицо мальчика исказилось, словно он примерил на себя жутковатую хеллуинскую маску.
- Crucio!
Мастер зелий коротко отчаянно вскрикнул, захрипел и забился на полу от нестерпимой боли.
- Получилось… - прошептал Гарри. – У меня – получилось… И как тебе это, сальноволосый ублюдок? Вот уж чего мой, как ты говоришь, папочка - никогда бы не сделал. Кстати, ты не в курсе, что Шляпа поначалу хотела распределить меня в Слизерин?
Гарри заворожено смотрел, как Снейп корчится от наложенного на него непростительного болевого проклятия. Молча, он давит крики, ему не в первый раз; мальчик знал, что Лорд Волдеморт часто пытал своих слуг круциатусом. И он хорошо знал, что такое круциатус – на себе.
- А знаешь, Сопливус, что я наконец понял? – задумчиво заговорил Гарри, когда тело мужчины скрутила и отпустила последняя болезненная судорога. – Удивительную вещь. ….Чтобы я ни сделал, мне за это ничего не будет. Прошли те времена. Я действительно прославленная знаменитость, единственная надежда магического мира, рыцарь света, национальный герой и все такое… Только вот магический мир с нетерпением ждет, когда я наконец-то совершу убийство… И ради этого меня учат, тренируют, подбадривают… Почему я при этом должен быть добрым? Мне надоело быть добрым, Сопливус. Еще Crucio!
Во второй раз Снейп кричал. Хрипло, без слов, без надежды, как смертельно раненное животное. Но, пережив муки проклятия, мастер зелий только слабо скривился снизу вверх, хотя ему было очень скверно. По этой еле заметной непокорной гримасе Гарри понял, что профессор еще не сдался, и что, собравшись с силами, Снейп снова обязательно выдаст своему мучителю что-нибудь неприятное.
Мальчишка прикусил губу, он лихорадочно соображал, чтобы еще такое сделать, чтобы этот ненавистный ему человек прекратил строить из себя несгибаемого героя. Гарри отчаянно захотелось сломить Снейпа, смешать его с грязью, унизить, растоптать…
И Гарри решительно тыкает палочкой в сторону профессора.
- Accio мантия. Accio рубашка. Accio ботинки, носки… Accio трусы.
Теперь Снейп лежал перед ним на ледяных каменных плитах совершенно обнаженный, еле сдерживая дрожь от холода и жестокой остаточной боли в костях и мышцах после круциатуса. Худое белое тело, следы старых шрамов.
Гарри смотрел на мужчину сверху вниз, он был рад видеть его таким слабым, таким уязвимым. «А без этой одежды Снейп ничего… - неожиданно решил он, – стройный, поджарый… а задница крепкая, как у игрока в квиддич… лицом вниз, хмм, даже приятно смотрится. Сколько шрамов…»
Шрамы – это подает Гарри новую идею. Недобро хмыкнув, мальчишка, трансформировал первый попавшийся предмет в плеть, которую когда-то мельком видел в пыльной витрине странного магазинчика в Лютом переулке. Предметом оказался чей-то забытый на столе учебник зельеделия.
Гарри бьет Снейпа. По голой спине, по заднице, по ногам.
«Сколько же у него шрамов», - как-то отстранено подумал Гарри после первого удара, но его рука уже сама поднималась, чтобы нанести второй. Юношу целиком и полностью захватило странное чувство – и виной тому стали новые, яркие красные полосы на белой коже лежащего у его ног человека – отметки, поставленные им, Гарри. Когда он бьет плеткой с широким замахом, медленно… на коже Снейпа один за другим вспухают рубцы. Когда в более быстром темпе, резко – свежие шрамы тут же начинают сочиться кровью. Гарри бьет, стараясь не пропустить ни сантиметра столь щедро брошенной ему под ноги покорной плоти, он жаждет отметить, изрисовать весь этот трепещущий живой холст целиком, от плечей до щиколоток. Когда свободного места уже почти не остается, Гарри начинает полосовать Снейпа внахлест. Тот не сопротивляется. Уткнувшись лицом в пол. И молчит, не огрызается больше. Это его молчание какое-то другое.
И теперь уже сам Гарри начал говорить в такт наносимым ударам, ругаться, выкрикивать оскорбления, все подряд, что только приходит ему в голову. Отсутствие какой-либо видимой реакции от профессора довело его до белого каления, Гарри смутно понимал, что кажется, он почти свихнулся от испытываемых им непереносимо ярких и острых чувств. Вместе с тем мальчик ощущал, как туго натягивается какая-то мощная, хотя и незримая, странная связующая нить между ним и Снейпом, между мучителем и жертвой. Гарри испытывал нечто ранее ему незнакомое - дикое, чистое, ничем не омраченное, восхитительно сильное удовольствие. Снейп - дикую, чистую, безжалостную и неотвратимую, сильную боль. Один конец связующей их нити намертво закрепился в правой руке Гарри, сжимающей рукоятку плети, другой – на гибком окончании плети, алчно терзающей тело мужчины. Удар. Еще удар. С каждым последующим ударом связь крепнет, прорастает и проникает все глубже и глубже прямо в души, сокрушая границы. Удовольствие. Боль. Удовольствие. Боль. И все это почти смешалось… И благодаря резкому натяжению этой нити Гарри наконец-то ощутил, как защита Снейпа дрогнула, давая заметную трещину. Это случилось, когда он, в потоке ударов, ругательств и оскорблений произнес слово «шлюха».
- Шлюха! – еще раз громко и отчетливо сказал Гарри, с силой опуская плеть и добавляя еще один кровавый росчерк на ягодицы мужчины. - Посмотри на меня!
Снейп приподнимается на одном локте и, обернувшись, смотрит на Гарри, несколько томительных мгновений смотрит на него из-под волос. И Гарри видит, пронзительно и неимоверно ясно – у Снейпа очень черные глаза. Блестящие. С поволокой.
Гарри охватила сумасшедшая радость. Еще чуть-чуть, и вся защита, все самообладание и вся гордость этого человека – разлетятся вдребезги. «Вот, вот так! – лихорадочно подумал Гарри. – Вот сейчас он сломается! Еще немного! Надо еще, еще надавить, надо ударить в самое слабое место… И я знаю! Теперь я точно знаю в какое!»
Гарри завелся как никогда. У него и так уже давно стоит, резинка от трусов неприятно давила на основание головки члена, жаждущего выскользнуть из одежды при первой же возможности. Гарри бросает плеть и кладет себе руку на ширинку, поверх ткани, его член так и рвется к нему в кулак, молодой человек сжимает руку, совсем немного, а дыхание у него уже сбито, и голос другой.
- Поднимайся с пола! – командует Гарри. И смачно добавляет: – Шлюха!
Снейп начинает вставать. Он обессилен и избит, но, завороженный интонацией голоса юноши и тем, что он видит, мужчина сопротивляться ему уже совсем не может. Не отводя взгляда от Гарри, Снейп приподнимается на локтях, медленно подтягивает под себя одно колено, замирает, подтягивает другое, пытаясь отдышаться от неимоверного усилия. Теперь ему надо выпрямить локти, чтобы упереться в пол ладонями. Но с первого раза не получается. Руки трясутся, как желе, не способные удержать навалившуюся на них тяжесть веса собственного тела.
- Почему бы мне тебя сейчас не трахнуть? В задницу? Прямо здесь и сейчас? – Гарри расстегивает мантию и молнию на брюках, поглаживает себя. - Вставай! Я не собираюсь валяться с тобой по полу.
Снейп смотрит. И через силу, переламывая себя, снова пытается встать на ноги, как приказал ему Гарри.
«Сломался! - ликует про себя Гарри, жадно следя за каждым движением расчерченных кровью ягодиц Снейпа. «Теперь будет … будет все! Ни слова мне поперек! Сделает все, что я захочу, все!» Мальчишка откровенно наслаждается каждым текущим мгновением. Черные глаза, очень испуганные, но горящие страстной, затаенной жаждой. Дрожь во всем измученном теле после Crucio, исполосованном свежими следами плети.
Снейп поднимается на ноги. И у него, несмотря на все перенесенные муки, член почти стоит. Гарри нервно облизывается и ухмыляется.
– Шлюха! Вот значит как? Тебе же нравится! Ты хочешь! Так ты на самом деле шлюха, Сопливус?
Гарри делает шаг вперед и легонько подталкивает мужчину в спину, на ближайшую парту. На ладони Гарри остается кровь. Снейп покорно наклоняется, ложится на парту грудью, упирается руками и сам раздвигает ноги.
Гарри быстро сбросил с плеч мантию, спустил брюки и трусы до щиколоток, путаясь в собственной одежде, он постарался как можно быстрее занять позицию между этих приглашающе раздвинутых ног, прижимаясь к мужчине, юноша пачкается кровью, но сейчас это его не смущает.
Гарри трахает его. Очень грубо, практически без подготовки, вместо смазки – два пальца в рот Снейпу – оближи! Да и то, только для того чтобы самому поначалу легче войти было, как только головка гарриного члена протиснулась задницу, дальше он вбивается в тело мужчины нетерпеливо и безжалостно. Войдя в первый раз на всю длину так, что плоский живот юноши вплотную притиснут к ягодицам Снейпа, Гарри жарко шепчет:
- О, Мерлин, какой ты… Что, Сопливус, ты не только шлюха, ты еще и шлюха, которая совсем не пользуется популярностью… давно у тебя здесь никого не было! Что и не удивительно, где тебе кого-нибудь найти, ты же урод, ты же знаешь это? Ничего, сейчас ты у меня по полной программе получишь! – он двигает бедрами назад, выходя почти целиком, и снова вперед, сильнее и сильнее.
Снейп стонет, прогибается и подмахивает, сам стараясь насадиться на член Гарри как можно глубже. Мальчишка, точно зная, что природа наградила его оружием любовного фронта весьма щедро, даже где-то в глубине души немного опасался, что сейчас порвет своего партнера до беспамятства, но Снейп оказывается поразительно вынослив. Если он и испытывает боль от неизбежных трещин и разрывов, этого совершенно не заметно, Гарри вообще впервые встретил человека, имеющего столь высокий болевой порог. Снейп вел себя так, словно боли не было, одно только наслаждение.
Сообразив, что вот-вот кончит, Гарри перестал его трахать, и просто стоит рядом, медленно и небрежно двигая в кулаке яростно возбужденный член, осторожно притрагиваясь другой рукой своей промежности и мошонке, так, чтобы, не теряя доли удовольствия, на какое-то время отдалить оргазм.
Снейп дрожит и неловко ерзает по парте, и первый раз просит:
- Пожалуйста!
- Пожалуйста, что? – издевательски переспрашивает Гарри.
- Пожалуйста, не останавливайся…
- Ну, и с кем это ты сейчас говоришь? Уточни, Сопливус!
- Поттер, пожалуйста!
- Еще! Я не слышу! Скажи, что хочешь этого!
- Я хочу!… Поттер… - громко просит Снейп.
Гарри одновременно и возбужден, и собран. И очень недобро усмехается. Он небрежно оглаживает широко разведенные бедра и ягодицы мужчины, размазывая кровь. Дразнит его в промежности пальцами. Вставляет поглубже, зная, как и что нужно задеть, двигая сразу тремя пальцами, чтобы Снейп ахнул, выгнулся, потянулся навстречу, постанывая от его прикосновения и своего желания. Гарри убирает руку.
- Так вот почему ты шлялся повсюду за Мародерами, постоянно следил за моим отцом, за Джеймсом Поттером, не так ли, Сопливус? Ты его хотел? Отвечай!
Снейп молчит.
- Ты молчишь, я ухожу – спокойно сообщает Гарри.
- Да, - сдавленно говорит Снейп.
- Ты хотел, чтобы он оттрахал тебя как следует?
- Да.
- Он сделал это?
- Нет.
- Но он, с компанией своих дружков, тебя травил и мучил… - удовлетворенно говорит Гарри. - А ты все терпел. Попроси МЕНЯ о том, что ты хочешь, Сопливус!
- Трахни меня! Гарри, трахни меня! Оттрахай меня, Гарри! Пожалуйста… Гарри, пожалуйста…
Снейп, не поднимаясь, выворачивает голову назад как только может, старается поймать взгляд Гарри, глаза мастера зелий расширены и почти слепы. Он беззвучно плачет, без рыданий и всхлипываний, практически незаметно. Мальчишка тянется испачканной окровавленной рукой к его лицу, проводит пальцами по влажной щеке и улыбается, очень странно улыбается, одновременно жестоко и нежно. И загоняет в задницу Снейпа свой член, так глубоко, как ему хочется. Выводит почти до конца и вбивает обратно, с каждым разом все более жарко и резко, до черных синяков впивается пальцами в бока и бедра. Долго, очень долго, до полного изнеможения, трахает в рваном, неровном ритме, время от времени останавливаясь - почти на грани, чтобы как можно дольше удержаться от оргазма.
Кончив, он берет в руку член Снейпа и в несколько движений помогает кончить ему. А потом Гарри ухмыляется.
- Грязная шлюшка. Мой бывший дружок Симус всегда перед этим делом в заднице подмывался душем. Другие – заклинаниями, но когда без них - мне вообще-то нравится больше. Есть разница, пусть не такая уж большая, но все-таки… Ндаа, Сопливус, только вот сейчас – обязательно придется наложить заклинание! И на себя… и на тебя тоже. Ты же был очень, очень грязный!
- Scourgify! - накладывает Гарри очищающие чары.
Потом они привели себя в порядок, быстро и молча.
Когда профессор одевается, его белоснежная рубашка мгновенно промокает от крови, но под плотной черной мантией ничего не заметно. Гарри трансформирует плеть обратно в учебник и весело смеется:
- Нет, ты только посмотри, Сопливус! Это же был учебник по зельям Лонгботтома! Ну, в кои-то веки и от него что-то дельное обломилось в классе зельеделия!
К приятному удивлению Гарри Снейп согласно кивнул. Без малейших колебаний мальчик вернул ему палочку.
- Директору – только о Crucio, Сопливус. Ясно?
- Да.
Гарри снял свои заклятия с двери, и они вышли из кабинета. Несмотря на неурочное время, в коридоре подземелья возле кабинета зельеделия собралось довольно много народа. Студенты всех четырех факультетов отдельными кучками толпились на приличном отдалении, самые смелые по двое-трое нервно фланировали по коридору, неестественно делая вид, что проходят мимо по каким-то своим делам.
Тут же был Дамблдор в своей самой нелепой мантии и разных носках, и, разумеется, Гермиона.
- Ну, вы сами видите, директор, - авторитетно заявила девушка. – Ничего страшного не произошло. Гарри мне сразу так и сказал, что все будет в порядке.
- Гарри, ты действительно в порядке? – взволнованно переспросил Дамблдор.
- Конечно, сэр, - вежливо ответил Гарри, при этом он старался ненавязчиво уклониться от дружеских объятий неизвестно откуда вынырнувшего Рона.
- Ух ты, и правда, ты жив и здоров! – щенячьей радости Рона не было предела.
- Рон! Да перестань ты! И что такого, как ты думаешь, со мной могло случиться?
Рон мнется с ноги на ногу, с опаской косясь на профессора зельеделия, и громким шепотом делится своими подозрениями:
- Нуууу, Гаарррии! Мало ли что? Это же – Снееейп…
- Ладно тебе, Рон, - строго обрывает его Гермиона. – Профессор Снейп тоже человек, он наш преподаватель и занимает должность декана Слизерина.
- Это-то и страшно, - бурчит рыжее недоразумение, снова чрезмерно навязчиво пытаясь выразить Гарри всю свою преданность и горячую симпатию.
- Так значит, ты действительно в порядке, Гарри? – еще раз, но уже более спокойно переспрашивает Дамблдор.
- Да, сэр, - невозмутимо подтверждает Гарри.
И только потом Дамблдор соизволил повернуться к мастеру зелий.
- Северус, мой мальчик, ты ужасно выглядишь, словно после Crucio, - небрежно отметил директор. - Или в этом коридоре освещение такое, или… - тут старик прищурился, перевел взгляд со Снейпа на Гарри, потом с Гарри на Снейпа, и в глубине его якобы наивных подслеповатых глаз мелькнула крошечная искра понимания.
- Директор Дамблдор! – нейтрально сказал Гарри. – Ну, в общем, мы разрешили наши противоречия… Сэр, я обещаю в будущем не срывать уроков зельеварения и больше не накладывать на профессора Снейпа болевых проклятий.
Снейп поддержал беседу столь же нейтральным тоном:
- Альбус, в свою очередь, я обещаю не придираться к мистеру Поттеру по пустякам, не снимать лишних баллов и никогда, ни в каком контексте не упоминать его родителей.
- Вот и славно! Значит, мы ни о чем не будем уведомлять министерство, - с самым довольным видом потер руки Дамблдор. – Да, кстати! Хотите чаю с лимонными дольками?
На что последовал немедленный ответ от обоих, почти хором:
- Нет!
- Ну, надо же! Кажется, вы действительно нашли общий язык, - порадовался Дамблдор. – Гарри, ты молодец. Наверное, вам давно надо было выяснить отношения. Ну, мой дорогой, раз все так хорошо, ты свободен, и ты можешь идти со своими друзьями!
- До свидания, сэр, - прощается Гарри.
Директор Хогвартса с отеческой улыбкой смотрит вслед уходящему мальчику. Когда он снова повернулся к своему коллеге-профессору, выражение его лица даже почти не изменилось.
- Надеюсь, ты не так уж плохо себя чувствуешь, Северус? – дружелюбно поинтересовался Дамблдор.
- Да, Альбус, - согласился Снейп. – Не так уж плохо.
- Я всегда тебя предупреждал, чтобы ты был с Гарри помягче, - вздохнул директор. - Но ты меня никогда не слушал. Что же, надеюсь, что этот маленький инцидент послужит тебе хорошим уроком.
- Конечно, Альбус.
- Кстати, Северус, не попросить ли кого-нибудь, чтобы тебя проводили в больничное крыло?
- Спасибо, Альбус. Вы очень добры ко мне. Но нет, я лучше вернусь в свои личные комнаты. Но у меня будет к вам другая просьба, лучше попросите этого кого-нибудь, чтобы отменили запланированный на сегодня семинар по зельям у пятикурсников Рейвенкло.
- Жаль, очень жаль, Северус. Ну, разумеется, если ты так хочешь, один семинар можно и отменить.
К тому времени, когда профессора закончили свой столь содержательный разговор, все праздношатающиеся студенты разошлись, а Гарри вместе с Роном и Гермионой скрылись в направлении гриффиндорской башни.
Следующие занятия по зельям с повтором лабораторной работы были только через два дня. Лабораторная работа прошла на редкость успешно, еще бы, точно теперь зная, что за зелье им предстоит сварить, за два дня студенты подготовились весьма и весьма основательно. Справились с заданием все, кроме Лонгботтома. Бедняга почему-то абсолютно уверился в том, что в этот раз задание будет каким-нибудь другим, и только зря потратил время, пытаясь разобраться в недостижимых для него премудростях зельеварения за все курсы сразу, естественно, с нулевым результатом.
За весь урок Снейп не сделал ни одного язвительного замечания Поттеру. И не отобрал ни одного балла. То же самое повторилось и на следующем уроке. И на следующем. Слизеринцы пришли в уныние, гриффиндорцы ликовали. Их факультет и так уже далеко опережал по баллам все прочие, и если раньше привычное снятие баллов с Поттера деканом Слизерина несколько уравновешивало шансы, то теперь Гриффиндор определенно выходил в несомненные лидеры!
Очередной урок зельеделия пришелся на пятницу. Темой занятия стали зелья, которые в обязательном порядке входили в программу выпускных экзаменов, тут уж не только Гермиона, но и все до единого студенты были предельно внимательны. В кабинете царила напряженная тишина, время от времени нарушаемая только постукиванием магического мелка по доске, читающим лекцию бархатным голосом Снейпа и скрипом перьев по пергаментам.
- Профессор Снейп, сэр! – нарушил привычную звуковую гармонию голос Гарри Поттера.
- Да, мистер Поттер?
- Я хотел бы уточнить – что требуется сделать после того, когда в это зелье на втором этапе приготовления добавляются две капли драконьей крови? Не могли бы вы повторить свои объяснения еще раз, сэр.
Класс замер. Студенты ждали убийства. Наложения непростительного проклятия. Или хотя бы взрыва ярости со снятием баллов с Гриффиндора, но… Мастер зелий просто повторил то, что его попросили уточнить, еще раз. Спокойно и доходчиво. Что напрочь снесло хрупкое душевное равновесие гриффиндорцев и слизеринцев. И если гриффиндорцы, все до единого, только ошарашено молчали, записывая в свои пергаменты столь желанное объяснение сложного момента лекции, то один из слизеринцев вынести столь удивительного поведения своего декана молча не смог. Конечно же, это был Малфой.
- Профессор Снейп! Вы, вы - повторили свои объяснения! Когда этого пожелал… Поттер!!! Почему бы это?! – срывающимся голосом высказал свое изумление Драко.
- С человеком, который легко может наложить на тебя Crucio, следует вести себя предельно вежливо, мистер Малфой. Кстати, примите это к сведению. 10 баллов со Слизерина, - ровным голосом сообщил Драко его крестный.
- За что?!
- Чтобы лучше запомнилось.
Мало сказать, что все были в шоке. Такого от профессора Снейпа никто не ожидал. Впрочем, то, что Гарри Поттер может легко и безнаказанно накладывать круциатус, тоже никто не ожидал, однако же… студенты предпочли последовать примеру директора Дамблдора и обойти эту ситуацию стороной, мало ли что там случилось. Может быть, так оно и надо. И вообще, каждый решил, что это не его дело. А вот Драко Малфой задумался.
Дописывая классную работу, которую надо было сдать в конце занятия, Гарри ухмылялся. Ухмылялся мальчишка потому, что в течение всего времени урока он смотрел на Снейпа. Так же, как и на тех уроках, которые были раньше. И замечал, что тот украдкой смотрит на него. Когда их взгляды ненароком встречались, профессор первым отводил глаза. Блестящие. Черные. С поволокой.
В конце своей работы Гарри сделал небольшую приписку: «Приходи ко мне завтра к десяти вечера, Сопливус».