Стакан воды
http://hp-fiction.borda.ru/?1-2-30-00000561-000-30-0
Автор: svengaly
Pairing: ДМ/ГП
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс/юмор
мне лично жуть как понравилось. смеялся очень долго и сильно
Подперши кулачком подбородок, Гермиона жалостливо наблюдала, как Гарри уплетает рагу.
- Как у тебя дела?
- Нормально, - прочавкал Гарри.
- А как работа?
- Нормально.
- А что с личной жизнью?
- Нормально.
- Сегодня ты на удивление разговорчив. Знаешь, - Гермиона поднялась, чтобы положить Гарри добавки, - тебе непременно нужно обзавестись спутницей жизни.
- Это ты про Джинни, что ли? – Гарри нахмурился.
- Хотя бы и про Джинни, - с раздражением ответила Гермиона. – Чем она тебе нехороша? Хотя я говорила вообще: человек не должен жить один.
- Почему? – Гарри коркой подчистил соус с тарелки и отправил корку в рот.
Гермиона поморщилась.
- Твоя беда в том, что ты никогда ни о чем не думаешь. Вот состаришься - стакан воды тебе некому будет подать.
- Я не пью воду, - Гарри поглядел с намеком.
- Плохо, - сурово отвечала Гермиона. – Алкоголизм - серьезная и опасная болезнь.
- Бутылка пива после тяжелого дня – это алкоголизм?! – возмутился Гарри.
- Это первый шаг на пути к нему, - не пошла на попятный Гермиона. – Ты неважно выглядишь в последнее время.
- Я устаю, - отбивался Гарри. – Слишком много работы.
- Слишком много спиртного и девиц, - обличила его Гермиона.
- Неправда! – возмутился Гарри. – Насчет выпивки - признаю, виновен. Но девицы – это клевета.
Гермиона прищурилась. Она не владела легилименцией, однако ложь распознавала безошибочно. Ей было на ком тренироваться: Рон неожиданно обнаружил в себе талант незаурядного вруна.
Гарри бестрепетно встретил ее взгляд. Он говорил правду: девицы исчезли из его жизни, как только он обнаружил, что предпочитает мужчин. Вопрос комфорта: мужчина не погонит тебя бриться в шесть утра, потому что укололся щетиной. Он сам кого хочешь уколет. Запах пива и разговоры о квиддиче его не раздражают, а что касается секса… что ж, по прошествии некоторого времени и в этом обнаружилась особая приятность.
- Нет, Гермиона, я уже не женюсь, - сказал Гарри, добавив в голос приемлемую дозу грусти. – Рон тебя перехватил, а больше мне никто не нужен.
- Не валяй дурака, - фыркнула Гермиона, однако лед в ее глазах растаял, как снега Килиманджаро в эпоху глобального потепления.
- У тебя нет ничего такого - горло промочить? – осмелел Гарри.
- Чай.
- А покрепче?
Гермиона поджала губы.
- Вино, - неохотно сказала она. - Сухое красное вино. Пожалуй, полбокала тебе не повредит. Полезно для кровообращения. Ты пей, а я пойду переоденусь. Рон будет с минуты на минуту.
Гарри отхлебнул терпкой жидкости и скривился.
- Хоть бы сахара добавили, жмоты… Привет, Рон.
- Гарри! Неужели эти ба… эти женщины и до тебя добрались?
- Как видишь, - Гарри развел руками, демонстрируя парадную мантию. – Мне все равно нечем заняться сегодняшним вечером. Дай, думаю, схожу, полюбуюсь на твою племянницу. Мне все равно, а дамам приятно.
- Племянницы, - вздохнул Рон. – Всегда у них что-то происходит: то день рождения, то в школу поступили, то, как сейчас, первый зуб прорезался. Гарри, вот скажи: зачем человеку столько племянниц?
- Это вопрос неоднозначный, - Гарри с усилием допил вино, - даже можно сказать – философский. Тут все дело в геометрической прогрессии, понимаешь?
- В чем?
- Спроси Гермиону, она тебе объяснит.
- Мерлин меня упаси о чем-нибудь ее спрашивать, - мрачно ответил Рон. – Как начнет отвечать, так на всю ночь: бла-бла, бла-бла, и ведь ничего в простоте не скажет: употребит хоть одно слово короче, чем в три слога - потом ходит сама не своя.
- Рон, я тебя не узнаю, - удивился Гарри. – Где твой оптимизм?
- В другой жизни, - печально ответил Рон. – Умер и похоронен. Тихо, вот она идет. Гермиона, ты просто красотка!
- Клеопатра, - подтвердил Гарри.
- Рон, тебе бы тоже не помешало переодеться, - Гермиона разгладила складки мантии и слегка улыбнулась.
- Зачем? Мы же не на прием в посольство идем, - заартачился Рон. – Семейный праздник, все свои…
- Флер, - объяснила Гермиона. – Все свои и Флер. Не выношу, когда она смотрит эдаким презрительно-снисходительным взглядом – мол, выглядишь ты так, словно кот принес тебя в зубах с помойки, ну да что с тебя взять?
- Верно, - Рон скис. – Бодрись, Гарри, вечер обещает быть забавным.
- Это твои родственники, - сухо напомнила Гермиона. – Ты ведь об этом не забыл?
- Спасибо, что напомнила, - не менее сухо отозвался Рон.
- Стакан воды, говоришь, некому будет подать? – пробормотал Гарри. – Ну-ну.
Апартаменты четы Уизли располагались в новом, прекрасно спланированном и безумно дорогом доме. Флер любила роскошь. Наверное, у Билла тоже были какие-то свои вкусы, но о них никто не знал.
- Как мило, что ты нашел минутку заглянуть к нам, Га’и, - проговорила Флер, пожимая ему руку повыше локтя. – Хотя тебе, конечно же, совсем неинте’есно смот’еть на малышку – не от’ицай, мужчины ‘авнодушны к младенцам, это но’мально. Вп’очем, полагаю, ты найдешь, чем заняться.
Она указала подбородком в сторону Джинни, оживленно беседующей с Шеклболтом, и удалилась, шурша розовым шифоном. Джинни что-то сказала своему спутнику и подошла к Гарри.
- Привет! Рада тебя видеть.
- Взаимно, - Гарри проводил взглядом Флер. – Чудное платье.
- У меня или у нее? – отрывисто спросила Джинни.
- У тебя, - Гарри широко улыбнулся. – И у нее.
- Не такая уж она и красивая, - заметила Джинни,
- Зато какой шарм, - Гарри пригубил шампанского и поморщился. – И сюда сахару не доложили!
- Сахару в ней больше, чем нужно, - бросила Джинни сквозь зубы. - Еще и раздобрела после родов.
- Округлилась, - поправил Гарри, начинающий получать удовольствие от разговора. – Ей идет.
– Ты полагаешь? – протянула слегка обескураженная Джинни, однако тут же снова обрела форму. – Как у тебя дела?
- Прекрасно. А ты как? Выглядишь цветущей. Ты здесь одна?
- Я с Кингсли, - в глазах Джинни загорелся опасный огонек. – Я не хожу одна на вечеринки.
- Какая же это вечеринка? Все свои.
- И Флер.
- Забавно. Полчаса назад то же самое сказала Гермиона, слово в слово.
- Да, уж Гермиона-то понимает, что к чему - в отличие от Рона. У мужчин мозги отключаются, как только они завидят эту пышногрудую змею.
Увы, Гарри не слушал и не смог оценить красоту эпитета. Внезапная мысль озарила его ум, как молния – ночное небо.
- Стакан воды, - пробормотал он. – Стакан воды.
Зачем дожидаться старости? Нужно устроить испытание: тот, кто принесет ему воды сейчас, когда Гарри бодр и полон сил, уж точно не откажет в этой услуге Гарри дряхлому и немощному.
- Что ты там шепчешь? – осведомилась Джинни.
Гарри внимательно посмотрел на нее.
- Ты не принесешь мне воды?
- Зачем?
- Эээ… чтобы ее выпить.
Джинни опешила, но лишь на краткое мгновение.
- За кого ты меня принимаешь, Гарри Поттер?! За домового эльфа? Или у вашего величества ноги отказали?
- Я просто…
- Нет, Гарри, это уж слишком! Даже Малфой так себя не вел!
- Ты не поняла, я…
- Что такое? – Флер тут же очутилась рядом. - Что случилось?
- Гарри просит меня сходить за водой, - раздраженно сообщила Джинни.
- Но для чего тебе вода, мой милый? Пей шампанское. Настоящее шампанское, из Ф’анции, не какая-нибудь фальшивка.
- Спасибо, - Гарри с вздохом принял из рук Флер очередной бокал невкусного шампанского.
Он бы предпочел фальшивку этой кислятине.
Джинни развернулась на каблуках и удалилась, гордо вскинув голову.
- Вы поссо’ились?
- Ну, - Гарри стыдливо отвел глаза от щедрого декольте и огляделся в поисках подходящего предмета для беседы.
Взгляд его упал на корзину с цветами, стоявшую на столике рядом с ними.
- Орхидеи, - указал наблюдательный Гарри. – Красивые.
- П’авда, п’елесть? Это пода’ил Д’ако Малфой. Сам он, конечно, не п’ишел, - тут Флер надула губки и скептически оглядела гостиную, набитую Уизли, - но п’ислал цветы и маленький п’езент. Очень мило с его сто’оны.
- Что у тебя общего с этим хорь… этим типом?
- Мы вместе ‘аботаем, - удивилась Флер. – Ты не знал?
- Сочувствую, - буркнул Гарри.
- По-моему, он – душка, - проворковала Флер.
- А по-моему, он – крокодил. Завидев такую душку, нужно срочно бежать за лицензией на отстрел.
- Я бы так не сказала, - холодно бросила Флер.
- А я бы сказал, - не сдался Гарри. – Вот и Джинни он тоже не нравится, а она людей чувствует.
- О, Джинни! – Флер театрально вскинула брови. – Да, на людей у нее le flair*. Неда’ом она завела ‘оман с Волдемо’том.
- Флер, Артур объелся шоколадом и его тошнит, - Билл дружелюбно улыбнулся. – Прости, Гарри, за детьми не уследишь. О чем беседуем?
- Об этих п’елестных цветочках, - Флер ослепительно улыбнулась.
- Ты – мой цветочек, - Билл обнял жену за царственные плечи.
Если бы у Гарри было менее мрачное настроение, он бы залюбовался парочкой. Вместо этого он пробурчал себе под нос: «Вот еще, нежности», и потянулся за бутылкой.
- Гарри, - появившаяся как из-под ковра Гермиона перехватила его руку. – Пойди, поздоровайся с Барбарой.
Не слушая жалкого лепета Гарри, не желавшего расставаться с шампанским, пусть даже и кислым, ради очередного нежелательного знакомства, Гермиона подхватила его под руку и повлекла навстречу мясистой девице с пухлыми щеками.
Гарри побледнел и рванулся, но тщетно.
- Вот она, - Гермиона отодвинула девицу в сторону и наклонилась над увитой розовыми лентами колыбелью. – Гарри! Погляди, какая у нас Барбара!
Гарри поглядел. Ничего себе Барбара. Слишком молода, чтобы строить матримониальные планы. Приятно все же пообщаться с особой, которая не думает, как бы затащить тебя под венец.
- Джинни!
Гарри вздрогнул. Гермиона тем временем энергично махала рукой, подзывая невестку.
- Послушай, - начала Гарри, но было поздно: Джинни сменила курс и двигалась к ним, волоча на буксире Шеклболта.
- Какая у тебя славная племянница, - бодро сказала Гермиона.
- Маленькая такая, - подтвердил Гарри.
Все дружно склонились над колыбелью, оценивая размеры и степень привлекательности виновницы торжества. Девочка вытаращилась на нависшие над ней гигантские фигуры и скривила губки.
- У-тю-тю, - Шеклболт сделал ей «козу».
Барбара поглядела на шевелящиеся перед ее носом толстые пальцы, открыла розовый, как у котенка, ротишко и заревела басом. Гости в панике шарахнулись от колыбели.
- Что такое, моя малышка? Почему Бэби плачет?
Флер отстранила Гермиону и взяла дочку на руки. Артур-младший, цеплявшийся за подол шифонового платья, сунул палец в рот и уставился на рыдающую сестру с недоумением.
- Не надо плакать. Хо’ошие девочки не плачут п’и гостях, это невежливо, - ворковала Флер.
Барбара загукала и замахала в воздухе кулачками, давая понять, что она думает о гостях, смущающих ее невинный сон.
- Тетя Джинни, - Артур-младший дернул Джинни за руку. – Можно мне мандарин?
- Не называй меня «тетей», несносный ребенок, - сердито сказала Джинни, подавая ему вожделенный фрукт.
- Это об’ащение ужасно ста’ит, не так ли? – спросила Флер с притворным сочувствием в голосе.
- Почти так же, как «мама», - отпарировала Джинни.
- Я не воз’ажаю, чтобы меня называли «мамой», - Флер прижалась щекой к щечке Барбары. – Бэби, когда ты назовешь меня мамой, я буду очень-очень счастлива.
- Посмотрим, что ты запоешь, когда ей стукнет восемнадцать, а ты всем будешь рассказывать, будто тебе еще и тридцати нет, - буркнула Джинни себе под нос.
Гарри с сожалением отметил, что ей недостает объективности. Впрочем, он тут же признал, что объективность – качество редкое. Из всех его знакомцев им обладал только Люпин да еще, пожалуй, Гермиона.
«Я и сам не особенно терпим», - признался он себе в порыве откровенности.
После пятого бокала шампанского его взгляд заволокся приятной золотистой дымкой. Люди начали казаться ему милыми существами, не лишенными недостатков, а впрочем – братьями и сестрами, которых нужно любить и которым нужно прощать.
Шампанское всегда настраивало Гарри на мирный лад, и даже крепкий толчок в спину, от которого он едва не влетел в столик с напитками, не выбил его из состояния благодушия. Он не выхватил палочку и не заорал: «Avada Kedavra!». Он всего лишь неторопливо обернулся, готовясь поведать неизвестному много новой, занимательной информации о его внешности и манере передвигаться.
- Извините, - виновато сказал неуклюжий пришелец. – О, Гарри! Не ожидал тебя здесь увидеть.
- Привет, Рем, - Гарри мигом простил толчок. - Только-только о тебе вспоминал. Богатым будешь.
- Это вряд ли… милая малышка, как тебе кажется?
- Мне кажется, все они на одно лицо, будто китайские болванчики, - признался Гарри, - только Флер об этом не рассказывай. А где Тонкс? Я думал, вы вместе придете – если вообще придете.
- Ее неожиданно отправили в командировку.
- А. Вот почему ты в старой одежде.
Ремус смущенно оглядел себя.
- Я плохо выгляжу? Я бы переоделся, но эта мантия такая удобная. Когда вещь долго носишь, она принимает форму тела - нигде не жмет, не давит - а в новом я как-то неуютно себя чувствую.
- Можешь ничего не объяснять. Все знают, что ты предпочитаешь носить вещи, пока они на тебе не развалятся.
- Не преувеличивай, - с неудовольствием произнес Люпин.
- Я не преувеличиваю, - объяснил Гарри. – Я говорю правду. Я всегда говорю правду – я же гриффиндорец.
- Мне неоднократно приходилось задумываться, тот ли я выбрал факультет, - кисло отозвался Люпин.
- А куда бы ты предпочел попасть? В Хаффлпафф?
Слова вылетели изо рта Гарри прежде, чем он успел сообразить, что именно сказал.
- Рем, прости, пожалуйста. Я не имел в виду, что ты мямля… то есть, я имел в виду… в общем, ты просто обязан был попасть в Гриффиндор. Ты для него создан.
- Можешь не извиняться, - Люпин слабо улыбнулся. – Я не до такой степени неуверен в себе, чтобы впасть в депрессию из-за необдуманного слова. Я ведь общался с Сириусом и не покончил жизнь самоубийством.
- Что ты пьешь? – поспешил перевести разговор в безопасное русло Гарри.
- Ром; кстати, очень хороший. Флер разбирается в спиртном, да и вообще в зельях – не зря она выбрала такую работу.
- Не могу ее представить выколупывающей глаза тритонам.
- Для этого есть технический персонал, - Люпин тихонько фыркнул. Должно быть, картинка позабавила и его. – Северус развернулся, ничего не скажешь.
- Он до сих пор варит для тебя Волчье зелье?
- Да, и бесплатно. Знаешь, кто его уговорил?
- Призрак Альбуса?
- Нет, Нимфадора.
- Как это ей удалось? – удивился Гарри, отставляя бокал с недопитым шампанским и наливая себя рома. – Ух, крепкий! Жаль, что она не смогла прийти.
Люпин промычал что-то неразборчивое.
- Соскучился по ней?
- Она всего день как уехала. И завтра будет дома.
- А ты как будто этому не рад? - осторожно спросил Гарри.
- По возвращении Нимфадора собирается сделать генеральную уборку. Давно планировала и вот, наконец, решилась. Я уже знаю, как это будет: она станет повсюду сеять разрушение, пока дом не начнет выглядеть, как последний оплот Волдеморта на утро после штурма. Потом мы отправимся в больницу – генеральная уборка в исполнении Тонкс всегда заканчивается бытовой травмой. После чего я вернусь домой, починю все, что сумею, и выброшу все, чего не сумею починить. А затем уж доделаю уборку сам.
- Я пришлю тебе Добби, - только и сумел выговорить потрясенный Гарри.
- Спасибо, - с чувством сказал Ремус, - ты настоящий друг.
- А еще, - прибавил он, помолчав, - Нимфадора ведет меня к консультанту. Он расскажет мне, как грамотно подготовиться к переходному периоду.
- Ты куда-то собирался переходить?
- Надеюсь, не в мир иной, - мрачно ответил Люпин. – Нимфадора считает, что старость нужно встречать во всеоружии.
- Рано вы начали. Тебе до старости лет десять еще осталось, - проявил великодушие Гарри.
- Вот все десять лет и буду готовиться. А консультант мне будет помогать.
- Ты сам-то этого хотел?
- Нет, но Нимфадора настояла.
Человек неделикатный мог бы воскликнуть: «Ну, ты и попал». Гарри ограничился тем, что заметил:
- Ты чересчур добросердечен, Рем. Добрые чувства часто путают с бесхарактерностью.
- С этим ничего не поделаешь, - Люпин слегка улыбнулся. – Видно, так уж мне на роду написано.
Сказать, что Гарри испытывал жалость – значит, ничего не сказать. Конечно, он не считал Ремуса роскошным подарком судьбы, но бросать человека, даже не попытавшись выручить его из беды, было не в его привычках. Гарри был прирожденным освободителем.
«Дай ему шанс», - шепнул внутренний голос, дыхнув перегаром, а разум пискнул: «И надейся, что он им не воспользуется».
- Ремус, ты не принесешь мне воды?
Гарри затаил дыхание.
- Разумеется, - рассеянно ответил Люпин, и сердце Гарри плюхнулось в желудок. – Знаешь, хорошо побыть иногда в мужской компании. Женщины… они замечательные создания… тонкие натуры, чувствительные и все такое, но как начнут говорить…
- Бла-бла, бла-бла – и так всю ночь, - вспомнил Гарри.
- А ты откуда знаешь? – изумился Люпин. – Ты же не женат!
- Просветили добрые люди, - Гарри задумался (с ним это случалось, что бы там ни говорила Гермиона). – Ремус, скажи честно, если бы ты мог провидеть будущее, ты бы женился на Тонкс?
Люпин замялся.
- Она слишком хороша для меня, - пробормотал он. – Я ее недостоин.
- Ясно, - Гарри вздохнул. – Так вот, насчет воды – ты бы не мог…
- Да, конечно… Если бы она прочла хоть одну книжку, - Люпин, сгорбившись, глядел в окно. Кудряшки на лбу уныло обвисли. – Хотя бы дамский роман. Нет, ей не до книг. Нимфадора – человек действия, и ей хочется, чтобы ее муж тоже действовал, чего-то добивался, в общем - суетился. А я не такой. Я – тюфяк.
- Это она тебе сказала?! – с негодованием воскликнул Гарри.
- Нет, что ты. Она хорошая, Гарри, она никогда этого не скажет. Но она так думает, я это чувствую.
- Ремус, а вода…
- Да, Гарри, сейчас. И знаешь, мне начинает казаться, что со мной действительно не все в порядке. То есть, я давно об этом подозревал, но теперь убедился окончательно. Я не о своей болезни, а о характере. Кстати, зачем тебе вода? Пей ром, Гарри. Он действительно превосходный - даже Гермионе понравился. Какая все-таки умная женщина – Гермиона. Приходила недавно в гости. Тонкс опрокинула на себя кипящий чайник, и мне пришлось отвезти ее в Святого Мунго. Гермиона мне помогла, а потом мы с ней так хорошо поговорили о жизни, о книгах. Да, очень славная, спокойная такая. И красивая к тому же. Повезло Рону.
- С чем мне повезло? – бодро спросил Рон, присоединяясь к их компании.
- С женой, - охотно объяснил Люпин. – Тебе можно только позавидовать.
- Я сам себе завидую, - отозвался Рон, но голос его прозвучал как-то неубедительно. – Из-за чего ты поругался с Джинни, приятель? Она зла, как голодная хвосторога.
- У тебя неверные сведения. Процесс был односторонним: она меня ругала, а я пытался оправдаться. А причиной всему – обычное недоразумение. Взяла себе в голову, понимаешь ли, что я принял ее за домового эльфа!
- Это и вправду оскорбление, если учесть, какие у Флер с Биллом эльфы.
- У них есть домовики? – удивился Гарри. – Ни одного не видел.
- Флер велела им не показываться, - Рон фыркнул. – Она приобрела их в Египте, на местном невольничьем рынке, сразу пятерых по дешевке. По-английски они не бум-бум, зато преданные, как собаки. Их почти купил магрибский колдун, чтобы принести в жертву во время какого-то ритуала, но тут на рынок занесло Флер, и она перебила цену. Одно плохо – уж очень они страшны. Волдеморт бы обделался, такое увидев. Билл теперь сам готовит себе чай; говорит, что у него полчаса руки трясутся после того, как повстречается с эдакой головешкой.