Современный отечественный писатель и историк религии С. Н. Плеханов пишет:
«Единобожие возникло вовсе не из-за более высокого уровня осмысления действительности – оно скорее отражает убожество мира, породившего его. Вспомним, где оно возникло – в пустыне однообразной и унылой. У дикарей-кочевников, ведомых Моисеем, беглым жрецом из Мемфиса, в течение десятилетий была перед глазами эта унифицированная природа, вот и родилось убеждение в том, что ею повелевает какая-то одна сила.
В тех краях, где жили культурные народы древности, ландшафт был куда богаче – леса, горы, моря, реки. Оттого религиозные воззрения сложились иные – мир виделся не как сольная партия творца, а как симфония, бесконечно длящееся действо, огромная арена борьбы многих сил».

Крупнейший французский историк религии Альберт Ревиль также свидетельствовал: «На голых скалах Синая не было элементов для сколько-нибудь богатой мифологии».

Все действия в Библии с участием сверхъестественных сил напоминают склоку на кухне в коммунальной квартире – максимум страстей в минимуме объема.

Крупнейший древнеримский историк Корнеллий Тацит с возмущением писал, что идея Единого, исключительного Бога – это одна из самых омерзительных идей на свете.

Боги, люди и природа составляют единое целое в любом языческом политеизме, в Библии Бог не являет себя в мире и никак поэтому не зависит от него. Бог Ветхого Завета – это капризный деспот, вольный делать все, что угодно со своими творениями и миром.

Современный языческий бельгийский философ Кристофер Жерар считает: «Говорить о единичном значит быть слепым к иным реальностям, и в этом смысле монотеизм – настоящее духовное уродство, усугубляемое его авторитарностью на практике. Благочестие языческих эпох не имеет ничего общего с монотеистическим бесчестием, которое ведет к разрушительному нигилизму».

Мексиканский писатель Октавио Пас назвал монотеизм «одной из величайших катастроф человечества».