«Садо-мазо сердце, садо- мазо бьется…»
я дышу в трубку… я так не хочу слышать твой голос, потому что этот голос принадлежал когда-то одному моему доброму другу.
- с праздником…
- хм….спасибо
очень содержательный разговор. Абонент остался в любим 37 и абсентовом опьянении. Абонент недоступен. Абонент кретин и даун. Неужели его правда интересует, как мои дела?
Просто, это весна…. Она по шкале толстозадости имени тебя и меня приближается к памятным старым счастливым годам. Помнишь нашу 2004ую? 7марта?
Все эти бесконечные улицы, темные и мокрые, застывающие ручьи по дорогам и на моих щеках, пьяные гопники, удивительно миролюбивые по случаю наступления ну очень теплой ночи и их размалеванные телки в коротких юбках по той же причине. Я плохо помню, как бежала – доподлинно точно были лишь промокшие ноги и свет от фар, разбивающийся о капли на очках. Я знала - все обойдется. Потому что ты, ты понимаешь меня без слов, ты не сможешь совершить ошибку.
Иногда это просто необходимо. Постаять на краю. Потупить глобально и пафосно. Доказать лишний раз кто кому больше не нужен.
Мы ведь самые сильные и умные, нас ничего не волнует. Просто очень жестокие дети.
А потом я сидела на остановке, а ты пытался надеть на меня свою куртку. Я сняла с себя цепочку с лезвием и вырезала из предвыборной листовки имя депутата… твое имя. Ты читал мне стихи, а я плакала, потому что мне казалось, что я тоже «слишком долго вдыхала тяжелый туман» и не хочу верить «во что-нибудь, кроме дождя». А еще именно тогда, и наверное только тогда, мне по-настоящему хотелось быть твоей вещью, быть цветком в твоих руках – «только вещи умеют любить бескорыстно».
Ничего не осталось, было ли? Со мной? И лишь одно. Я до сих пор безумно люблю того мальчика в белой футболке, замерзшего, накрывшего своей курткой мои колени и читающего стихи. Его больше нет. Он еще иногда выглядывает из твоих мутных каре-зеленых глаз, но это скорее просто по привычке. Боги не живут на земле, даже если этот бог всего лишь мертворожденный ребенок( читай здесь- ты сам).
А мне все равно. И дважды два четыре. И углы падения на самое дно ванны с отражением в зеркале моих стеклянных зрачков, от которых по-настоящему страшно. И эти милые, любимые мною, но, увы, не сегодня, друзья, которые очень хотят накуриться и всю ночь смотреть фильмы с компа.
Я забиваю на все и на твой звонок в том числе…. Сейчас я пойду варить глинтвейн, пусть вся моя раздолбанная комната пропахнет корицей. А потом я открою окно, заберусь на подоконник и буду выть на луну вместе с Леней Федоровым, сопровождая каждый бокал глинтвейна ароматической сигаретой… и да …я буду думать о чем-нибудь приятном…