Глава корпорации «Ацил» Николаев пригласил в свой кабинет новую секретаршу Веронику Истомину, что бы передать ей пару документов для отправки по электронной почте. При свете солнца, заливавшего комнату через окно во всю стену, он смог хорошенечко ее рассмотреть.
Перед ним стояла стройная, с высокой грудью девушка среднего роста.
Красивое белое лицо ее было спокойно, и только в глазах время от времени
пробегали искорки голубого света.
Николаев встал из-за стола и подошел к Веронике очень близко.
- Я Вас не очень затрудняю своей просьбой? – тихо спросил он.
- Почему же затрудняете? – удивилась Ника. – Я за это зарплату получаю.
- Да, да… зарплату… Утомляетесь, наверное… Сидеть целый день за компьютером… А Вам не холодно? А то кофточка у Вас такая тонкая, прозрачная… И Ваши руки… Они такие тонкие, изящные…
- Оставьте в покое мои руки! – почти закричала Вероника. – Не трогайте мою кофточку!
- Милая... Одну минутку... Постойте... Зачем вырываться? Я, это
самое... рукав, который просвечив...
- Пустите руку! Как вы смеете! Мне больно! Негодяй!
Ника вырвалась из дрожащих рук своего начальника и выбежала в приемную.
Волосы у нее сбились в сторону и левая рука, выше локтя, немилосердно
ныла.
- Мерзавец, - прошептала Ника. - Я тебе этого так не прощу.
Она поспешно оделась и, выйдя из офиса, села в машину. Задумалась: "К кому же мне ехать? Поеду к адвокату".

Адвокат Яковлев принял Веронику немедленно и выслушал внимательно.
- Какой негодяй! А еще в возрасте! Чего же Вы теперь хотите?
- Скажите, можно его засадить?
- У Вас есть свидетели?
- Я - свидетельнца, - сказала Ника.
- Нет, вы - потерпевшая. Но, если не было свидетелей, то, может быть,
есть у вас следы насилия?
- Конечно, есть. Он произвел надо мной гнусное насилие. Схватил за
руку. Наверное, там теперь синяк.
Адвокат Яковлев задумчиво посмотрел на пышную грудь Вероники, на
красивые губы и розовые щеки, по одной из которых катилась слезинка.
- Покажите руку,- сказал адвокат.
- Вот тут, под кофточкой.
- Вам придется снять кофточку.
- Но ведь вы же не доктор, а адвокат,- удивилась Ника.
- Это ничего не значит. Функции доктора и адвоката так родственны друг
другу, что часто смешиваются между собой. Вы знаете, что такое алиби?
- Ну… слышала что-то в кино.
- Вот для того, чтобы установить наличность преступления, я должен прежде всего установить ваше алиби. Снимите кофточку.
Ника покраснела и начала неловко расстегивать пуговицы. Адвокат ей помогал.
Когда обнажилась рука Ники, адвокат дотронулся пальцами до красного места на белорозовом фоне плеча и вежливо сказал:
- Простите, я должен освидетельствовать. Поднимите руки. А это что
такое? Грудь?
- Не трогайте меня! - вскричала Ника. - Как Вы смеете?
Дрожа всем телом, она схватила кофточку и стала поспешно натягивать ее.
- Чего вы обиделись? Я должен был еще удостовериться в отсутствии
кассационных поводов...
- Вы - нахал! - перебила его Вероника и, хлопнув дверью, ушла.
Идя по улице к машине, она говорила себе: "Зачем я пошла к адвокату? Мне нужно было пойти прямо к доктору, пусть он даст свидетельство о гнусном насилии".

Доктор Дубинин был солидный пожилой человек.
Он внимательно выслушал рассказ Ники, горячо ей сочувствовал и ругал зажравшегося олигарха и наглого адвоката, а потом сказал:
- Раздевайтесь.
Ника сняла кофточку, но доктор Дубинин потер профессиональным жестом
руки и попросил:
- Вы уж, пожалуйста, совсем разденьтесь...
- Зачем же совсем? - вспыхнула Вероника. - Он меня хватал за руку. Я вам
руку и покажу.
Доктор осмотрел фигуру Ники, ее молочно-белые плечи и развел руками.
- Все-таки Вам нужно раздеться... Я должен бросить на вас
ретроспективный взгляд. Позвольте, я вам помогу.
Он наклонился к Нике, шаря по ней взглядом, но это желание было сбито сильной пощечиной.
- Оставьте меня!.. Боже! Какие все мужчины мерзавцы!

Куря в машине, Ника вся дрожала от негодования и злости.
"Вот вам - друзья человечества! Интеллигентные люди... Нет, надо
вскрыть, вывести наружу, разоблачить всех этих фарисеев, прикрывающихся
маской добродетели".
Выкурив несколько сигарет, Вероника немного успокоилась и решила поехать к журналисту Мамотнову, который пользовался большой
популярностью, славился, как человек порядочный и неподкупно честный,
обличая неправду от двух до трех раз в неделю.
Журналист встретил Нику сначала неприветливо, но выслушав ее историю, проникся всей душой.
- Ха-ха! - горько засмеялся он. - Вот вам лучшие люди, призванные
врачевать раны и облегчать страданья страждущего человечества! Вот вам
носители правды и защитники угнетенных и оскорбленных, взявшие на себя девиз - справедливость! Люди, с которых пелена культуры спадает при самом
пустяковом столкновении с жизнью. Дикари, до сих пор живущие плотью...
Ха-ха. Узнаю я вас!
- Вы тоже хотите, что бы я сняла кофточку? – робко спросила Вероника.
- Кофточку? Зачем кофточку?.. А впрочем, можно снять и кофточку.
Любопытно посмотреть на эти следы... гм... культуры.
Увидев голую руку и плечо Ники он как-то странно посмотрел на нее и сказал:
- Девушка… позвольте мне поцеловать Вашу ручку… Нельзя такие ручки показывать здоровым мужчинам… Ведь Вам это ничего не будет стоить – просто один мой поцелуй, который доставит мне…
Мамонтову не пришлось узнать, что ему доставит этот поцелуй. Ника категорически отказалась от этого, оделась и ушла.
Сидя за рулем, она улыбалась сквозь слезы:"Боже, какие все мужчины негодяи и дураки!"

Вечером Ника сидела дома и плакала.
Ее тянуло рассказать кому-нибудь свое горе, она переоделась и пошла к соседу по этажу студенту Маслову.
Он очень много занимался и Ника видела его всегда задумчивым и погруженным в какие-то свои мысли.
Студент открыл ей дверь и сказал:
- Привет Веронике! Если она хочет чаю, то чай и ветчина на кухне. А
Маслов дочитает пока главу.
- Меня сегодня обидели, Маслов, - садясь, скорбно сообщила Ника.
- Ну!.. Кто?
- Адвокат, доктор, начальник... Такие негодяи!
- Чем же они Вас обидели?
- Один схватил руку до синяка, а другие осматривали и все приставали...
- Так...- перелистывая страницу, сказал Маслов, - это нехорошо.
- У меня рука болит, болит, - жалобно протянула Ника.
- Негодяи! Пейте чай.
- Наверное, - печально улыбнулась Ника, - и Вы тоже захотите осмотреть руку, как те.
- Зачем же ее осматривать? - улыбнулся студент. - Есть синяк - я вам и
так верю.
Ника стала пить чай. Маслов перелистывал страницы книги.
- До сих пор рука горит, - пожаловалась Вероника. - Может, примочку
какую надо?
- Не знаю.
- Может, показать Вам руку? Я знаю, вы не такой, как другие, - я Вам
верю.
Маслов пожал плечами.
- Зачем же Вас затруднять.. Будь я медик - я бы помог. А то я - естественник.
Ника закусила губу и, встав, упрямо сказала:
- А Вы все-таки посмотрите.
- Пожалуй, показывайте вашу руку... Не беспокойтесь... Вы только
спустите с плеча кофточку... Так... Это?.. Гм... Действительно синяк. Какие же эти мужчины… Он, впрочем, скоро пройдет.
Маслов качнул соболезнующе головой и снова сел за книгу.
Ника сидела молча и ее матовое плечо блестело при свете лампы.
- Вы бы одели в рукав, - посоветовал Маслов. - Тут чертовски холодно.
Сердце Ники сжалось.
- Он мне еще ногу ниже колена ущипнул, - сказала Ника неожиданно
после долгого молчания.
- Экий негодяй! - мотнул головой студент.
- Показать?
Ника закусила губу и хотела приподнять юбку, но студент ласково
сказал:
- Да зачем же? Ведь Вам придется снимать чулок, а здесь из дверей,
пожалуй, дует. Простудитесь - что хорошего? Ей же богу, я в этой медицине ни
уха, ни рыла не смыслю, как говорит наш добрый русский народ. Пейте чай.
Он погрузился в чтение. Ника посидела еще немного, вздохнула и
покачала головой.
- Пойду уж. А то мои разговоры отвлекают Вас от работы.
- Почему же, - сказал Маслов, энергично тряся на прощание руку Вероники.
Войдя в свою квартиру, Ника опустилась на кровать и, потупив глаза,
еще раз повторила:
- Какие все мужчины негодяи!


PS: 100 лет назад этот самый сюжет в одном из своих рассказов описал А. Аверченко, а я попыталась перенести его в наше время. Прошел целый век, а ничего не изменилось – ни мужчины, ни женщины… :))