Каждый играет по своему. Я умею играть по разному. Я знаю много игр. Иногда я играла спокойно, иногда я

играла весело. И по-другому я играла, когда паук скуки оплетал меня холодной паутиной. Я играла жестоко.

Это забавно.

У меня было много кукол. И вечно становилось еще больше. Поэтому я их ломала, чтобы они не захламили мою

комнату. Ломала и выбрасывала.
Смерть - она бедная. У нее нет кукол. Поэтому она подбирала моих сломанных, или выброшенных и

раскладывала их у себя дома по коробочкам.

Куклам снились цветные сны. В них они были свободными, и бродли по миру, без помощи моих рук. Куклам

хотелось летать. В своих снах они видели белые крылья, с мягкими перьями, напоминавшими о прикосновениях

облаков. Куклам хотелось летать. Они придумывали для этого другие игрушки. Их я тоже могла ломать. Я

могла все. Я игривая.

Витыми лестницами, ржавыми канатами, воздушными нитями куклы строили себе путь на небо, которое на

самом деле было лишь потолком моей несуразной комнаты. Они пели песни старой, закоптившейся лампочке,

и звали ее Солнцем. А пол мой они звали Землей, и были уверены, что она круглая. Они и была круглой.

Однажды куклы поняли, что всем им в моей комнате места не найдется. Тогда куклы стали ломать друг

друга, зная, что тогда их заберет Смерть. И если одна кукла сломает другую - у нее больше шансов остаться.

Так куклы начали отдавать друг друга моей соседке. У Смерти большая пустая комната. У нее места хватит

для всех...

Куклы умели думать и чувствовать боль. В обсидановых глазах их боль отражалась остриями магических игл.

Я пронзала грудки кукол иглами. Тогда куклы ломались. И я их выбрасывала.

Куклы умели плакать. Я выбрасывала одну куклу, а другая плакала. Ее соленые слезы падали на пол моей

комнаты серебристыми капельками росистой ртути, застывая хрустальными шариками на поверхности

моего каменного пола. Куклы стали ломать себя сами. И кровь их, напоминая о разбивающихся о скалы

океанских волнах, запекалась и сворачивалась на ржавчине. Куклы ломали себя сами... Тогда и их забирала

Смерть.

Куклы умели любить. Куклы просыпались вместе и вместе куклы проводили каждую секунду моих игр. И

только отражения света искрили на гранях их рубиновых сердечек, когда они передавали их друг другу на

вечное хранение. Я однажды захотела разучить кукол любить. Оказалось, что куклы могут мне не

подчиняться. Куклы ломались ради своей любви... куклы из за ревности ломали друг друга...

Куклы умели мечтать. Куклам снились цветные сны... куклы верили в свою свободу, и молились по вечерам

загадочному Богу, притаившимуся за изголовьем моей мраморной кровати. Куклы верили, что они сами

играют... куклы мечтали о красоте. Красоту каждая кукла видела по своему. Для одной куклы красотой было

заснеженный воздух и бегущие рябью от ветра крылья лебедя. Для другой красотой был графитовое

небо и гранатовые вкрапления звезд, отражающиеся на вязкой бурой земле. Для третьей истиной и

красотой была еще одна из моих кукол. А для некоторых кукол - красотой являлись только их собственные

фарфоровые лица.

Куклы умели мечтать. Куклы мечтали о красоте. Куклы хотели быть счастливыми. Не хотели ломаться...

А я играла. Я все чаще играла жестоко. Это забавно....
[270x220]