Почти 3 с половиной месяца прошло. 

Если не трогать - полет нормальный. Свободного времени нет - работа, танцы, поинг, вскоре - качалка. Каждый день расписан буквально по часам, домой прихожу только спать. 
С настроением почти нет перебоев, большую часть времени я на позитиве, или мне кажется, что это так. 

*  *  *
Дотронулась. Смыло волной.

*  *  *

Я не хочу верить, что это не предназначение. Точнее, нет, не так, пусть судьба как угодно решает наш путь, я не хочу верить, что для меня это все был обман. Я точно любила его, люблю. И немного надеюсь, что буду любить. Это почти не доставляет мне боли. Я ощущаю тепло в своей душе. Боль доставляет лишь невозможность быть с ним, попробовать все переиначить, и я не приписываю это к любви, скорее - к эгоизму. Любовь не может приносить страданий. Она их не приносит. 

Я так хочу чтобы все вернулось. Опять же, не так - хочу по новому с тем же человеком. Не возвращаться в старое, но принять ошибки и строить новое. 
Мне так хочется просыпаться по утрам чуточку раньше него, хоть это и невозможно по определению. Пока он в душе бы брился, я готовила бы ему эту чертову манную кашу, которую я раньше ненавидела, и которая у него всегда выходит с комочками, и он считает, что так и должно быть. Кашу бы мы по традиции хомячили из одной кастрюли, чтобы не пачкать тарелки. Сварила бы какао, обязательно побольше. Мы бы мыли посуду пополам, либо я не поленилась бы вымыть ее сама, пока он отжимается и подтягивается на турнике, или тихонечко подкрадывается сзади, чтобы обнять, мешая мне домывать эти чертовы кастрюли, которые я так ненавижу драить.
Летом мы бы обязательно выбирались на пробежку, иногда катались бы на великах, либо я бы исполнила свою мечту и купила бы себе лонгборд, и мы бы устраивали соревнования наперегонки. Иногда он бы приносил мне небольшой букет, и всегда угадывал бы с цветами, которые мне по душе - по моему, благодаря его вкусу я их и полюбила. И я бы всегда искренне радовалась бы им, потому что очень люблю когда он мне их дарил. И большего мне ничего не нужно было.

Я бы не психовала, когда он ходит курить с друзьями, потому что это его дело. Я бы следила за собой, за тем, что я делаю, что говорю, как поступаю. И делала бы все по совести.
Иногда мы могли бы просто сидеть в одной комнате - он занимается программированием, а я рисую - иногда отвлекаясь на то, чтобы просто подойти и обнять, либо поинтересоваться, как идут дела. И не мешать друг другу. 
Мы бы выбегали на улицу, когда начинался шторм, и ветер хлопал что есть мочи форточкой. И ты бы держал меня за руку, потому что меня постоянно куда-то сносит порывом и я могу запросто запутаться в волосах и шлепнуться.
И едва начиналась гроза, мы бы выбегали босиком, и шлепали по лужам, потому что вода в них быстро нагревалась от асфальта жарким летом. И его джинсовая рубашка, мокрая, тяжелая, но все равно согревающая - доходила мне до колен.

Я бы молчала, когда ему нужна тишина, и я бы развлекала его беседами, когда нам так необходимо было бы поговорить. 
Мы бы отогревались в ванной вместе, пусть там и тесно и неудобно. И меня всегда так забавляло, когда он начинал меня мыть. А его забавляло, как от воды мои волосы начинали кудрявиться и я становилась похожа на барана.
Я бы хотела помогать его маме варить борщи, пока бы не научилась сама, рожать ему чертовых детей, и быть во всем самостоятельной и ему опорой, ведь как известно, мужчина - голова, а женщина - шея.
Я бы не лезла в его прошлое и в его личное пространство.
Я бы больше не позволила себе тех глубинных истерик, то охватывали меня, едва я начинала бояться его гнева. 
Я больше не тот человек.

Что же ты наделал.