[195x300]
Есть книги, которые пишутся учеными и для ученых. Отрабатывают ли их создатели гонорары и гранты или бескорыстно служат любимому делу, - не суть важно. Общее состоит в том, что завоевать сердце массового читателя такие авторы особенно не стремятся. Однако иногда сами факты, собранные в подобных изданиях, оказываются столь захватывающим, что познакомиться с ними стоит каждому мало-мальски любопытному читателю.
К подобным книгам, безусловно, принадлежит основательная работа английского слависта, члена Британской Академии, Президента британского общества фольклористов В. Ф. Райана (не путать с рядовым Райном из нашумевшего блокбастера). Монография, занимающая с комментариями более семисот страниц, посвящена всему спектру бытования колдовства и магии в повседневной русской жизни.
Почтенный академик с потрясающей дотошностью перечисляет колоссальное число почерпнутых из самых разных источников примеров – примет и предсказаний, заговоров и заклинаний, использования талисманов и методов снятия порчи. И черти еще знает чего.
Враг рода человеческого упомянут не случайно. Противостоящая официальному православию народная стихия нередко привлекала темные силы для достижения самых различных целей – от успеха в любовных делах до подачи челобитной боярам-бюрократам. Впрочем, как показывает исследователь, зачастую грань между демоническим и божественным различалась не достаточно отчетливо. Да настолько ли явно представляет ее себе и позитивист Райан, ставя на одну доску молитву о благополучном исходе родов и ношение под языком оберега от зачатия?
Впрочем, филолог сразу оговаривается: сам он в магию не верит. Да и Бога, скорее всего, мыслит в рамках протестантского мировоззрения с его недоверием к любому сакральному действию – будь то молитва о заступничестве святого или вызов лешего.
Но для нас это не столь важно. Гораздо интереснее познакомиться с тем обилием хитростей русского ума в достижении окольным путем того, к чему не привели пути прямые, «официальные».
Еще псковская летопись XV века утверждает, что русские люди на волхование «прелестны и падки».
Нужно действенное лекарство – подбивают батюшку подержать в алтаре соль до седьмого четверга после Пасхи (поможет непременно). Завелась в деревне ведьма – сжигают если не саму «диссидентку», так ее нижнее белье (непременно на Благовещенье). Невесту на свадьбу защищают от дурного глаза, втыкая в платье иголки со сломанным ушком (в Вологодской области этого было мало: девушку принуждали при всем честном народе испускать газы). А вот монахов со свадьбы гонят взашей – такие гости к бесплодию.
Если от хвори не помогала соль из алтаря, берут более решительные меры. В XIX веке в Заонежье две обнаженные вдовы трижды обходили деревню, где жил больной, держа в каждой руке по петуху и по черной кошке. В конце прогулки несчастных животных живьем закапывали у околицы.
Добиваясь расположения приглянувшейся девушки, жених всеми правдами и неправдами давал ей отведать калача, приготовленного на жире из собственноручно зарезанного им голубя (птица, вероятно, напоминала о святом духе?). А вот роженице, как считали на Смоленщине, легчало, когда супруг лежал над ней на полатях с обвязанным ниткой пенисом. «Повитуха дергала за нитку в моменты родовых схваток, вызывая ответные крики мужа». Ну что ж, тут точно не приходилось жаловаться, что согрешили вдвоем, а мучаться «одной бабе».
Не менее увлекает изложение народных примет и трактовок снов, принятых в разных регионах России и часто сохраняющихся в наш пост-просвященный век.
Так, приснившийся поп обозначал беса, еврей – святого. Вши грезились к деньгам, кровь – к встрече с родней, а рыжий человек – к добру (и кому потом пришла на ум поэтическая вольность о том, что Рыжий-Конопатый непременно дожжен огреть лопатой собственного дедушку?).
Многие интеллигентные люди, бывавшие в Эрмитаже знают, что щегол в европейской культуре связан с Христом, так как поранился о шипы его мученического венца. В книге Райана я лично впервые с удивлением прочитал о том, что на Руси недолюбливали воробья. Ведь тот «приносил гвозди для распятия».
Нынешних пламенных поклонников «кошачьих нежностей» заинтересует следующая примета: «Кто спит с кошкой, у того в голове заведутся лягушки».
Смех смехом. Однако, читая книгу, невольно думаешь: неужто все это собранье преданий пестрых – лишь очередной кладезь забавных анекдотов?
«Убить кота – семь лет счастья не видать».
Хлесткая фраза древнерусского защитника животных?
Вспоминаю, как моя (ныне покойная) бабушка из белорусского местечка Василевичи топором размозжила голову коту, повадившемуся таскать цыплят. Тот вырос в доме, до истории с цыплятами вел себя смирно, и дед, страшно переживавший случившееся, сразу сказал: добром дело не кончится. Маленькая драма разразилась незадолго до Чернобыльской катастрофы. Потом были радиоактивное заражение, брошенный дом, болезненный переезд в столицу, скитания по квартирам детей…
Впрочем, это один, случайно пришедший на ум эпизод.
А как быть с ржавыми булавками, найденными за дверными косяками в квартирах и домах, где случаются целые цепочки необъяснимых злоключений? Сережками и кулонами, приносящими неудачи и болезни всем владельцам? Наконец, неистребимой тягой плюнуть через левое плечо в сторону перешедшей дорогу черной кошки или таким неистребимым чудачеством, как нежелание попрощаться с гостем через порог?
Лично у меня есть огромные подозрения. Конечно не в том, что без магии и колдовства – в деревенской ли бане или на коммунальной кухне – в жизни не обойтись. Но в том, что, видимо, не случайно «ни церковная проповедь, ни усилия просветителей…. не приносили успеха в деле искоренения практик народной магии и гаданий».
Коллективное бессознательное, с которым мы сталкиваемся в темной сфере магических практик и интуиций, знает, какие игрушки подбрасывать человеку.
Святочные гадания, любовные привороты, родовые проклятья – не всегда безобидные забавы неграмотных крестьян. Это реальное оружие, о подлинной силе и механизмах воздействия которого мы, самоуверенные интеллигенты, подчас не имеем даже отдаленного представления. Уверен, что простое сопоставление фактов из книги Райана с фактами собственной биографии может привести к ряду откровений.
А их дальнейшие трактовки – на совести каждого из нас.