Иллюзии (сказка)
28-02-2009 23:39
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Качели поскрипывали, и я не знала нравиться мне этот звук или нет. Так бывает со звуками или с запахами, без ассоциаций они ничего не значат. Это новое место для меня.
То есть место-то вполне старое, деревянный дом с мансардой, запущенный сад и я, внутри зеленых влажных дебрей на скрипучих качелях. Просто, я еще не решила, хочу ли я здесь жить.
Я смотрела на крапивно-снытевые джунгли и понимала, что лукавлю. Можно попросить неделю на обдумывание и честно размышлять, нужен ли мне деревянный дворец на краю света, куда не смогла добраться цивилизация, увязнув в роскошных проселочных дорогах, но решение было уже принято. Я оторвалась от созерцания темных яблоневых стволов - именно такие должны расти в саду Спящей Красавицы, чтобы всяким там принцам жизнь медом не казалась, и уставилась на дом. Смотреть, в данном моем случае, глагол не подходящий. Нужно затаить дыхание и слушать.
Дом был загадкой, пока не разгаданной. С садом все понятно - косить не получится, но хоть вытопчу, пусть просохнет. Я прошла по дорожке к дому. Конечно, обойти вокруг в таких зарослях не удастся. Что же он такое? Темные окна смотрели на меня не так злобно, как принято у брошенных домов. Крыльцо высокое, на дверях замок – все уехали.
Конечно, внутри я тоже была, но что можно понять, когда толпа народу носится, топоча, по постройке и одновременно высказывается. Знакомство с ДОМОМ процесс интимный. Холодеющий воздух напомнил о времени: вечереет, пора ехать. Незарастающая, выложенная камнями, дорожка вывела меня к выходу. Калитка была светлым промежутком в живой изгороди. Из кустарников посаженных вдоль забора мне знакомы только жимолость и малина. Надеюсь последняя хоть вкусная. Повозясь со щеколдой я закрыла калитку и отправилась искать остановку автобуса. Не знаю как здесь зимой, но сейчас прогуляться по бору было приятно. Тропинка вилась между сосен и выходила на дорогу. На крайней сосне висела табличка с портретом автобуса в фас. Остановка, подумал Штирлиц. Сюда мы приехали на хозяйской “копейке” и обратный путь мог стать приключением.
Мог, но не стал. Моя попутка оказалась до города и вместо жд. вокзала мне досталось только пара остановок метро.
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Качели поскрипывали, и я не знала нравиться мне этот звук или нет. Так бывает со звуками или с запахами, без ассоциаций они ничего не значат. Это новое место для меня.
То есть место-то вполне старое, деревянный дом с мансардой, запущенный сад и я, внутри зеленых влажных дебрей на скрипучих качелях. Просто, я еще не решила, хочу ли я здесь жить.
Я смотрела на крапивно-снытевые джунгли и понимала, что лукавлю. Можно попросить неделю на обдумывание и честно размышлять, нужен ли мне деревянный дворец на краю света, куда не смогла добраться цивилизация, увязнув в роскошных проселочных дорогах, но решение было уже принято. Я оторвалась от созерцания темных яблоневых стволов - именно такие должны расти в саду Спящей Красавицы, чтобы всяким там принцам жизнь медом не казалась, и уставилась на дом. Смотреть, в данном моем случае, глагол не подходящий. Нужно затаить дыхание и слушать.
Дом был загадкой, пока не разгаданной. С садом все понятно - косить не получится, но хоть вытопчу, пусть просохнет. Я прошла по дорожке к дому. Конечно, обойти вокруг в таких зарослях не удастся. Что же он такое? Темные окна смотрели на меня не так злобно, как принято у брошенных домов. Крыльцо высокое, на дверях замок – все уехали.
Конечно, внутри я тоже была, но что можно понять, когда толпа народу носится, топоча, по постройке и одновременно высказывается. Знакомство с ДОМОМ процесс интимный. Холодеющий воздух напомнил о времени: вечереет, пора ехать. Незарастающая, выложенная камнями, дорожка вывела меня к выходу. Калитка была светлым промежутком в живой изгороди. Из кустарников посаженных вдоль забора мне знакомы только жимолость и малина. Надеюсь последняя хоть вкусная. Повозясь со щеколдой я закрыла калитку и отправилась искать остановку автобуса. Не знаю как здесь зимой, но сейчас прогуляться по бору было приятно. Тропинка вилась между сосен и выходила на дорогу. На крайней сосне висела табличка с портретом автобуса в фас. Остановка, подумал Штирлиц. Сюда мы приехали на хозяйской “копейке” и обратный путь мог стать приключением.
Мог, но не стал. Моя попутка оказалась до города и вместо жд. вокзала мне досталось только пара остановок метро.
Комментарии (12):
Три свечи и керосиновая лампа, горевшие вокруг меня, в купе с поднятой мною же пылью делали пространство мансарды уютно-загадочно-шевелящимся. Сквозняк, бывший ветер, проникший в щели, с одной стороны освежал, с другой же оживлял тени, играя с огнем. На этом чердаке нужно было либо вставить стекла, вместо фанерки, либо провести электричество. Ну нет во мне хозяйской сноровки, нетууу…
Вместо того чтобы взять в руки ведро там, швабру и начать борьбу за чистоту и порядок, я бестолково слоняюсь по дому уже несколько дней. Какой может быть ремонт, когда кругом лето. Подмести, я, конечно, подмела, но на следующем этапе понадобилась вода. Она нашлась в заросшем огромными лопухами колодце. После того как колодезный сруб и подходы к нему были расчищены, а некоторые детали починены, зачем мне нужна вода - я уже не помнила. Нужно было срочно помыться и переодеться. Колодезная вода для отмывания не годилась. Она была такой холодной, что даже ее вкус был не понятен. И рабочий день закончился походом к озеру. Там мне очень понравилось, и вечер подкрался незаметно…
Последующие дни прошли вроде бы в делах, но так же бестолково. Перелом наступил, как всегда, в полнолуние - сознание мое просветлилось и сообщило мне, что так больше продолжаться не может, нужны кардинальные меры…
Поскольку соседние дома стоят неблизко, смутить своими привычками я никого не могу, то и зачем ждать утра? Надев, прямо на купальник, большой хозяйский фартук, рукавицы и сунув ноги в босоножках в безразмерные резиновые сапоги, я начала с того, что пораскрывала окна и двери. Все сомнительные вещи и лишняя мебель выбрасывалась в них и стаскивалась за дом. Пожалуй это действительно удачное решение проблемы: лунной ночью все предметы кажутся чужими и ненужными. Страшные существа, таящиеся в углах безжалостно поливались водой из бадейки и размывались плечистым жакетом намотанным на швабру. За это время костер разведенный на задворках неоднажды получал горючие жертвы.
К утру я изнемогла. Нежные розоватые рассветные лучи робко потрогали притихший дом и, расступившиеся перед полем битвы за чистоту, кустистые заросли, затем осязали их, облизали и победно затопили светом. Солнце взошло.
Этот торжественный момент застиг меня стоящей у кучи недожженного мусора, в прострации опирающейся на палку от потерянной швабры. Кострище сыто потрескивало разбросанными вокруг угольками и ждало новых подношений, но я решила пока аутодафе прекратить. Скинув трудовую униформу и припрятав ее там же за домом под навесом, я забежала внутрь к своим сумкам за полотенцем и отправилась купаться, тихо радуясь, что меня никто не видит в такую рань. Руки и ноги украшали грязевые разводы, а голова потяжелела от собранных на волосы тенет. Должно быть и общая окраска у меня была угрюмо серая, исключая светлый квадрат на животе, героически защищенный передником. Так что хуже раннего прохожего могло быть только зеркало. Ору я , как правило, громко.
[400x600]
Вместо того чтобы взять в руки ведро там, швабру и начать борьбу за чистоту и порядок, я бестолково слоняюсь по дому уже несколько дней. Какой может быть ремонт, когда кругом лето. Подмести, я, конечно, подмела, но на следующем этапе понадобилась вода. Она нашлась в заросшем огромными лопухами колодце. После того как колодезный сруб и подходы к нему были расчищены, а некоторые детали починены, зачем мне нужна вода - я уже не помнила. Нужно было срочно помыться и переодеться. Колодезная вода для отмывания не годилась. Она была такой холодной, что даже ее вкус был не понятен. И рабочий день закончился походом к озеру. Там мне очень понравилось, и вечер подкрался незаметно…
Последующие дни прошли вроде бы в делах, но так же бестолково. Перелом наступил, как всегда, в полнолуние - сознание мое просветлилось и сообщило мне, что так больше продолжаться не может, нужны кардинальные меры…
Поскольку соседние дома стоят неблизко, смутить своими привычками я никого не могу, то и зачем ждать утра? Надев, прямо на купальник, большой хозяйский фартук, рукавицы и сунув ноги в босоножках в безразмерные резиновые сапоги, я начала с того, что пораскрывала окна и двери. Все сомнительные вещи и лишняя мебель выбрасывалась в них и стаскивалась за дом. Пожалуй это действительно удачное решение проблемы: лунной ночью все предметы кажутся чужими и ненужными. Страшные существа, таящиеся в углах безжалостно поливались водой из бадейки и размывались плечистым жакетом намотанным на швабру. За это время костер разведенный на задворках неоднажды получал горючие жертвы.
К утру я изнемогла. Нежные розоватые рассветные лучи робко потрогали притихший дом и, расступившиеся перед полем битвы за чистоту, кустистые заросли, затем осязали их, облизали и победно затопили светом. Солнце взошло.
Этот торжественный момент застиг меня стоящей у кучи недожженного мусора, в прострации опирающейся на палку от потерянной швабры. Кострище сыто потрескивало разбросанными вокруг угольками и ждало новых подношений, но я решила пока аутодафе прекратить. Скинув трудовую униформу и припрятав ее там же за домом под навесом, я забежала внутрь к своим сумкам за полотенцем и отправилась купаться, тихо радуясь, что меня никто не видит в такую рань. Руки и ноги украшали грязевые разводы, а голова потяжелела от собранных на волосы тенет. Должно быть и общая окраска у меня была угрюмо серая, исключая светлый квадрат на животе, героически защищенный передником. Так что хуже раннего прохожего могло быть только зеркало. Ору я , как правило, громко.
[400x600]
озеро
Озеро пряталось в низине, за растекающимися испарениями и было божественно хорошо под восходящим солнцем. Берега дышали туманом, над неподвижной водой шевелились тени… Не было отдельно воды и земли – было единое существо, была драгоценность в чудесной оправе.
Я споткнулась и остановилась: как можно было додуматься идти смывать там грязь? Кощунство. Я виновато вздохнула и осторожно пошла дальше. Тропинка спустилась вниз и вилась меж кустами осоки и рогоза, на каждом повороте открывая новый ракурс зеркального чуда.
Как же далек от человека этот хрустально-чеканный мир! Почему в такой момент я чувствую себя незваной гостьей на своей земле..? А почему мы так решили? С чего считаем ее своей собственностью? - Мысли в моем утомленном мозгу путались и, в конце концов, глобальность выбранной темы стала поводом посмеяться над собой: нужно быстренько помыться и идти спать.
Основные купальни располагались значительно дальше, на отмели, а «мой край» берега был диким и заросшим. Но не смотря на это озерное дно здесь твердое и песчаное, и даже есть узкий, в две досочки, мостик, к которому я и шла. Однако думы на тему «кто мы на земле?» сделали свое дело, я наткнулась на Него. Сидящую на краю мостков фигуру до последнего скрывала прибрежная растительность, так что я вышла прямо на молодого парня, обернувшегося на мои шаги. Довольно симпатичного надо сказать.
- Привет, - буркнула я, от растерянности не вспомнив как выгляжу.
В ответ он окинул меня взглядом и не смог сдержать улыбки. До меня вдруг дошло. Ой ё…, руки сами почему-то прикрыли полотенцем незащищенный грязью живот. Окончательно сразила меня мысль о забытом мыле. И об альтернативе его – озерном песочке, во искупление так сказать…
Чувствуя себя полной идиоткой я попятилась, в надежде скрыться в любых ближайших кустах, пусть даже крапивных. Но тут он поднялся и заговорил:
- Постой, я уже ухожу.
- Нет, нет, лучше я…
- Мне действительно пора, - он глянул на солнце: - Немного засиделся…
Под звучание его негромкого голоса я как-то незаметно успокоилась и почувствовала себя увереннее.
- О да, могу понять: здесь потрясающе красиво! Должно быть это очень хорошее место.
Парень вроде бы смутился, но кивнул. На местного жителя он был совсем не похож – видела я местных. Ухоженные волосы почти до плеч, вроде бы еще влажные, незастегнутая темная рубашка и мокрые до колен летние брюки (или как они теперь называются?). Нормальное сложение, гладкая кожа, и никаких следов хронического алкоголизма, как печать носимого на челе всех проживающих тут постоянно. И что я так растерялась… Наверняка он и костер мой видел (отсюда домики на горке вполне просматриваются), можно же догадаться, что девушка ночной порой делом была занята. Нда… Еще покраснеть не хватало!
- Это ты костер жгла? – Поддержал он мой смятенный дух: - Неужели луна так действует?
- Действует. – Честно согласилась я.
Он иронично покачал головой, легко обошел меня на узких мостках, кивнул на прощание и сошел на тропку. Еще секунда и его скроет зелень.
- Я не видела тебя раньше. Ты, наверное, недавно приехал? – Я решила немного слукавить для поддержания беседы.
- Всегда тут жил. Это ты недавно … - сообщил мне голос из камышей.
-А..? Вот наглец. Старожил нашелся…
Так я ему и поверила. И дело даже не в одежде или в свободной независимой манере себя держать... Было что-то в его ясных спокойных глазах, цвета озерной воды, что говорило о тяжелом бремени интеллекта и даже еще что-то... благородное такое… Хотя застигни меня сейчас наша доблестная милиция и заставь составить словесный портрет, я бы двух слов не связала: ну приятный парень…, ну нос, два уха…
Вздохнув, я прошла по доскам, бросила полотенце на край и только сейчас заметила сероватый кусочек мыла. О, какой щедрый дар! Крик «Спасибо» вырвался сам собой и отправился гулять по отражающим его водам озера. Я закрыла рот ладонью, но было поздно. Ну с чего я решила, что это он оставил? Может оно тут неделю валяется… Вот дурында! Спать надо нормально, что б не мерещилось! – ругаясь, я спрыгнула в воду. Иии…ах! После первого ожога, замершего и переведенного дыхания, вода вдруг ощутилась парной и невесомой. При этом я как будто вернулась в реальность и, неспеша плывя вдоль берега, снова любовалась летящими к небу обрывками тумана, сияющими облаками, зарослями ив… А какой тут воздух!
Наплававшись до изнеможения, а после такой бурной ночи это было легко, потеряв и найдя мостки, я таки добралась до нежданного подарка. Мылился он вполне прилично, только пены совсем не давал и пах как вареная трава. Ну может не вареная… В помощь ему пошла самодельная мочалка из молодой осоки и твердое намеренье отмыться до сияния на солнце.
А интересно, где он живет..? Вот, блин, только влюбится не хватало… Поскольку скобление себя осокой от грешных мыслей не спасало, а странный, совсем не синтетический запах их только усиливал, я решила что пора скупываться и топать спать. Пока водяной не утащил! Тем более что, судя по равномерному плеску, на озере появились люди.
Бредя от озера в горку, несмотря на усталость, я чувствовала себя родившейся заново, а травяной аромат от волос стал тонким и романтичным. Войдя в «заднюю» калитку я почувствовала себя дома. Напомни сейчас кто-то о городе, я бы покрутила пальцем у его виска: нет в мире никаких городов – их придумали извращенцы, неумеющие радоваться жизни…
- А это что? Откуда тут кирпич? – Я присела посмотреть обо что только что споткнулась, и это было совсем не удивительно, так как шла я как раз мимо недожженного хлама. Но чтоб кирпич? Не помню такого… Отложив полотенце и обмылок, бережно завернутый в лапушек, взялась за находку. Мама дорогая: из матерчатого свертка выглянула книга, в серьезном кожаном переплете. О, да она вся кожаная, а по коже характерное тиснение… Так… Откуда бы такое? Должно быть из этой тумбочки с чердака, помнится она развалилась по дороге к сожжению.
- Не хочешь гореть, да? Ладно посмотрим что ты за зверь…
Однако странное чувство заставило меня не брать ее в руки как есть, а снова завернуть в черную тряпку и оставить сверток на крыльце. Вот высплюсь как следует и займусь этой… этим…
Озеро пряталось в низине, за растекающимися испарениями и было божественно хорошо под восходящим солнцем. Берега дышали туманом, над неподвижной водой шевелились тени… Не было отдельно воды и земли – было единое существо, была драгоценность в чудесной оправе.
Я споткнулась и остановилась: как можно было додуматься идти смывать там грязь? Кощунство. Я виновато вздохнула и осторожно пошла дальше. Тропинка спустилась вниз и вилась меж кустами осоки и рогоза, на каждом повороте открывая новый ракурс зеркального чуда.
Как же далек от человека этот хрустально-чеканный мир! Почему в такой момент я чувствую себя незваной гостьей на своей земле..? А почему мы так решили? С чего считаем ее своей собственностью? - Мысли в моем утомленном мозгу путались и, в конце концов, глобальность выбранной темы стала поводом посмеяться над собой: нужно быстренько помыться и идти спать.
Основные купальни располагались значительно дальше, на отмели, а «мой край» берега был диким и заросшим. Но не смотря на это озерное дно здесь твердое и песчаное, и даже есть узкий, в две досочки, мостик, к которому я и шла. Однако думы на тему «кто мы на земле?» сделали свое дело, я наткнулась на Него. Сидящую на краю мостков фигуру до последнего скрывала прибрежная растительность, так что я вышла прямо на молодого парня, обернувшегося на мои шаги. Довольно симпатичного надо сказать.
- Привет, - буркнула я, от растерянности не вспомнив как выгляжу.
В ответ он окинул меня взглядом и не смог сдержать улыбки. До меня вдруг дошло. Ой ё…, руки сами почему-то прикрыли полотенцем незащищенный грязью живот. Окончательно сразила меня мысль о забытом мыле. И об альтернативе его – озерном песочке, во искупление так сказать…
Чувствуя себя полной идиоткой я попятилась, в надежде скрыться в любых ближайших кустах, пусть даже крапивных. Но тут он поднялся и заговорил:
- Постой, я уже ухожу.
- Нет, нет, лучше я…
- Мне действительно пора, - он глянул на солнце: - Немного засиделся…
Под звучание его негромкого голоса я как-то незаметно успокоилась и почувствовала себя увереннее.
- О да, могу понять: здесь потрясающе красиво! Должно быть это очень хорошее место.
Парень вроде бы смутился, но кивнул. На местного жителя он был совсем не похож – видела я местных. Ухоженные волосы почти до плеч, вроде бы еще влажные, незастегнутая темная рубашка и мокрые до колен летние брюки (или как они теперь называются?). Нормальное сложение, гладкая кожа, и никаких следов хронического алкоголизма, как печать носимого на челе всех проживающих тут постоянно. И что я так растерялась… Наверняка он и костер мой видел (отсюда домики на горке вполне просматриваются), можно же догадаться, что девушка ночной порой делом была занята. Нда… Еще покраснеть не хватало!
- Это ты костер жгла? – Поддержал он мой смятенный дух: - Неужели луна так действует?
- Действует. – Честно согласилась я.
Он иронично покачал головой, легко обошел меня на узких мостках, кивнул на прощание и сошел на тропку. Еще секунда и его скроет зелень.
- Я не видела тебя раньше. Ты, наверное, недавно приехал? – Я решила немного слукавить для поддержания беседы.
- Всегда тут жил. Это ты недавно … - сообщил мне голос из камышей.
-А..? Вот наглец. Старожил нашелся…
Так я ему и поверила. И дело даже не в одежде или в свободной независимой манере себя держать... Было что-то в его ясных спокойных глазах, цвета озерной воды, что говорило о тяжелом бремени интеллекта и даже еще что-то... благородное такое… Хотя застигни меня сейчас наша доблестная милиция и заставь составить словесный портрет, я бы двух слов не связала: ну приятный парень…, ну нос, два уха…
Вздохнув, я прошла по доскам, бросила полотенце на край и только сейчас заметила сероватый кусочек мыла. О, какой щедрый дар! Крик «Спасибо» вырвался сам собой и отправился гулять по отражающим его водам озера. Я закрыла рот ладонью, но было поздно. Ну с чего я решила, что это он оставил? Может оно тут неделю валяется… Вот дурында! Спать надо нормально, что б не мерещилось! – ругаясь, я спрыгнула в воду. Иии…ах! После первого ожога, замершего и переведенного дыхания, вода вдруг ощутилась парной и невесомой. При этом я как будто вернулась в реальность и, неспеша плывя вдоль берега, снова любовалась летящими к небу обрывками тумана, сияющими облаками, зарослями ив… А какой тут воздух!
Наплававшись до изнеможения, а после такой бурной ночи это было легко, потеряв и найдя мостки, я таки добралась до нежданного подарка. Мылился он вполне прилично, только пены совсем не давал и пах как вареная трава. Ну может не вареная… В помощь ему пошла самодельная мочалка из молодой осоки и твердое намеренье отмыться до сияния на солнце.
А интересно, где он живет..? Вот, блин, только влюбится не хватало… Поскольку скобление себя осокой от грешных мыслей не спасало, а странный, совсем не синтетический запах их только усиливал, я решила что пора скупываться и топать спать. Пока водяной не утащил! Тем более что, судя по равномерному плеску, на озере появились люди.
Бредя от озера в горку, несмотря на усталость, я чувствовала себя родившейся заново, а травяной аромат от волос стал тонким и романтичным. Войдя в «заднюю» калитку я почувствовала себя дома. Напомни сейчас кто-то о городе, я бы покрутила пальцем у его виска: нет в мире никаких городов – их придумали извращенцы, неумеющие радоваться жизни…
- А это что? Откуда тут кирпич? – Я присела посмотреть обо что только что споткнулась, и это было совсем не удивительно, так как шла я как раз мимо недожженного хлама. Но чтоб кирпич? Не помню такого… Отложив полотенце и обмылок, бережно завернутый в лапушек, взялась за находку. Мама дорогая: из матерчатого свертка выглянула книга, в серьезном кожаном переплете. О, да она вся кожаная, а по коже характерное тиснение… Так… Откуда бы такое? Должно быть из этой тумбочки с чердака, помнится она развалилась по дороге к сожжению.
- Не хочешь гореть, да? Ладно посмотрим что ты за зверь…
Однако странное чувство заставило меня не брать ее в руки как есть, а снова завернуть в черную тряпку и оставить сверток на крыльце. Вот высплюсь как следует и займусь этой… этим…
Новый день наступил для меня к обеду и был он необыкновенно жарким и душным. Те, кто когда-нибудь просыпались после полудня, знают: полчаса обычно уходят на бездумное брожение меж предметов домашней обстановки и попыток понять зачем нужно было просыпаться и что теперь с этим делать. Меня спасло от подобного одно из так и незакрытых на ночь окон - я в него вышла. Холоднее не стало, но задышалось легче.
Я все же побродила немного по саду, пытаясь определится: как накормить себя при полном отсутствии аппетита и как сходить в магазин, если хочется идти купаться.
Компромиссом стало умывание у колодца и горсть зеленого крыжовника. От похода же за продуктами спасло их некоторое количество в запасе и полное нежелание цивильно одеваться и причесываться. Дел и так хватало. При свете дня открылся весь ужас сотворенного мною ночью, вокруг жилья просматривался некий радиус мусорного поражения с откатившимися в траву обломками. Строение на этом фоне казалось испуганно притихшим и даже присевшим. Немного поужасавшись, я завязала волосы в хвост и неспеша начала стаскивать хлам к кострищу. Куча потихоньку росла, трава вытаптывалась, сухие ветки обламывались, а освобожденный дом на глазах светлел и молодел.
Меня такой труд не угнетал, наоборот - радовал, в перспективе я видела себя стройной и загорелой. Так что в планах было не останавливаться, пока все не закончу, но коварный хлам подстерег меня у самого финиша, подослав хитрого агента. Ничего такого не подозревая, я вытащила за ножку нечто упирающееся и цепляющееся за смородиновый куст и встала открыв рот: откуда тут плетеное кресло-качалка, и как я могла не заметить, что выкидываю его? О полная луна, ты творишь чудеса! Или это хозяева его забыли по весне, а оно перевернулась и проросло травой? Так или иначе, но трудовой подвиг был забыт, а несостоявшийся герой предался неге под старой яблоней, качаясь в кресле, предварительно застелив его халатиком. Красота!
Жара потихоньку спадала и во мне проснулся голод. Однако уходить из сада совсем не хотелось, он как будто просыпался и вспоминал себя. Земля просохла и согрелась, ягодки на кустах высунулись из под листочков, подставляя бока солнцу, от яблонь шел сладкий запах. Я покачивалась, запрокинув голову, надо мной покачивались ветви. Ко мне опять пришло ощущение дома, в груди что-то защемило. ...Желудок должно быть.
Неохотно я выбралась из уютного кресла и в задумчивости пошла к своей свалке: что-то я там видела подходящее… Трехногий стол был там, где его и бросили, теперь нужно найти ножкину замену. Поскольку для уличного стала красота не основное требование, выбор пал на обломок этажерки. Если удастся прикрепить ее к столешнице, получится даже лучше – будет куда чашку ставить. Ну, или еще чего-нибудь…
Оттащив выбранные вещи в сторонку, я пошла в дом за инструментами. Вбежав на крыльцо, пнула какой-то кирпич. О нет, опять эта книга! И почему она валяется под дверью? Хотя чего удивляться: полочка узенькая, а сверток большой и тяжелый – вот он и кувырнулся, скатившись по ступеням. Со вздохом водрузив фолиант на широкую лавку, отправилась искать ножовку и молоток с гвоздями. Лучше бы найти шурупы…
Стол вышел на славу, мне даже хватило сообразительности дотащить его по частям и собрать уже на месте. Пообливав поделку из колодца и оставив сохнуть, я побежала ставить чайник, предвкушая как буду пировать в саду, сидя в качалке…
На пороге лежал растрепанный сверток. Я честно на него таращилась. Я даже потрогала его пальцем. Ну и как это понимать? Книге не нравится мой дом и она упорно его покидает? Ну и фиг с тобой, валяйся тут. Перешагнув ее, я вошла в дом. Внутри было прохладнее чем снаружи, чисто и проветрено, без лишнего хлама еще и просторно. Ходить босяком по отмытому дереву полов и лестниц - просто удовольствие, ах как мне тут стало нравится..!
Поставить чайник и нарезать бутерброды недолго, все нужное я поставила на поднос, а его на подоконник – с улицы заберу. После перекуса пойду купаться, заслужила. Теперь не забыть полотенце, оно осталось в спальне. Ну и причесаться можно.
Из несколько туманного зеркала, которое не выкинулось из-за размеров и моей любви к антиквариату, на меня смотрело некое создание, чем-то похожее на меня. Надо же, даже на животе мышцы подтянулись. Но дело не в том, что я действительно отдохнула, загорела и похорошела. Мои обычно прямые, скучные волосы стали блестящими и пушистыми, шатенистый цвет приобрел глубину, что в сочетании с посмуглевшей кожей выгодно оттенило голубой цвет глаз. Ах, как я люблю старые зеркала… Но волосы! Даже черты лица выглядят по-другому: нос аккуратнее, щечки круглее. Хоть бантик навязывай! Хихикая, я причесалась заколола хвост на макушке – все же купаться собралась, да и жарко… Волосы послушно улеглись, распространяя травяной аромат.
- Так, куда делся этот обмылок? – Кажется, я испугалась, что потеряла его и побежала в коридор.
Но все было на местах: мыло в подвявшем лопухе лежало в мыльнице у рукомойника, полотенце у меня на плече, а книга на улице у пороге. Я поразглядывала ее еще:
- А может все наоборот? Может это дому ты не нравишься, а? Ладно, диспут на тему «что такое домовой и как с ним бороться» объявляю законченным! – Я подхватила книгу и пошла в сад. Выбранное мною место обитания условно ограничивалось колодцем, старыми качелями и столом под яблонями. Некий садовый треугольник, обжитой и уютный. Книгу я сгрузила на качели и вернулась за подносом. Следующие пол часа прошли просто сказочно.
Я все же побродила немного по саду, пытаясь определится: как накормить себя при полном отсутствии аппетита и как сходить в магазин, если хочется идти купаться.
Компромиссом стало умывание у колодца и горсть зеленого крыжовника. От похода же за продуктами спасло их некоторое количество в запасе и полное нежелание цивильно одеваться и причесываться. Дел и так хватало. При свете дня открылся весь ужас сотворенного мною ночью, вокруг жилья просматривался некий радиус мусорного поражения с откатившимися в траву обломками. Строение на этом фоне казалось испуганно притихшим и даже присевшим. Немного поужасавшись, я завязала волосы в хвост и неспеша начала стаскивать хлам к кострищу. Куча потихоньку росла, трава вытаптывалась, сухие ветки обламывались, а освобожденный дом на глазах светлел и молодел.
Меня такой труд не угнетал, наоборот - радовал, в перспективе я видела себя стройной и загорелой. Так что в планах было не останавливаться, пока все не закончу, но коварный хлам подстерег меня у самого финиша, подослав хитрого агента. Ничего такого не подозревая, я вытащила за ножку нечто упирающееся и цепляющееся за смородиновый куст и встала открыв рот: откуда тут плетеное кресло-качалка, и как я могла не заметить, что выкидываю его? О полная луна, ты творишь чудеса! Или это хозяева его забыли по весне, а оно перевернулась и проросло травой? Так или иначе, но трудовой подвиг был забыт, а несостоявшийся герой предался неге под старой яблоней, качаясь в кресле, предварительно застелив его халатиком. Красота!
Жара потихоньку спадала и во мне проснулся голод. Однако уходить из сада совсем не хотелось, он как будто просыпался и вспоминал себя. Земля просохла и согрелась, ягодки на кустах высунулись из под листочков, подставляя бока солнцу, от яблонь шел сладкий запах. Я покачивалась, запрокинув голову, надо мной покачивались ветви. Ко мне опять пришло ощущение дома, в груди что-то защемило. ...Желудок должно быть.
Неохотно я выбралась из уютного кресла и в задумчивости пошла к своей свалке: что-то я там видела подходящее… Трехногий стол был там, где его и бросили, теперь нужно найти ножкину замену. Поскольку для уличного стала красота не основное требование, выбор пал на обломок этажерки. Если удастся прикрепить ее к столешнице, получится даже лучше – будет куда чашку ставить. Ну, или еще чего-нибудь…
Оттащив выбранные вещи в сторонку, я пошла в дом за инструментами. Вбежав на крыльцо, пнула какой-то кирпич. О нет, опять эта книга! И почему она валяется под дверью? Хотя чего удивляться: полочка узенькая, а сверток большой и тяжелый – вот он и кувырнулся, скатившись по ступеням. Со вздохом водрузив фолиант на широкую лавку, отправилась искать ножовку и молоток с гвоздями. Лучше бы найти шурупы…
Стол вышел на славу, мне даже хватило сообразительности дотащить его по частям и собрать уже на месте. Пообливав поделку из колодца и оставив сохнуть, я побежала ставить чайник, предвкушая как буду пировать в саду, сидя в качалке…
На пороге лежал растрепанный сверток. Я честно на него таращилась. Я даже потрогала его пальцем. Ну и как это понимать? Книге не нравится мой дом и она упорно его покидает? Ну и фиг с тобой, валяйся тут. Перешагнув ее, я вошла в дом. Внутри было прохладнее чем снаружи, чисто и проветрено, без лишнего хлама еще и просторно. Ходить босяком по отмытому дереву полов и лестниц - просто удовольствие, ах как мне тут стало нравится..!
Поставить чайник и нарезать бутерброды недолго, все нужное я поставила на поднос, а его на подоконник – с улицы заберу. После перекуса пойду купаться, заслужила. Теперь не забыть полотенце, оно осталось в спальне. Ну и причесаться можно.
Из несколько туманного зеркала, которое не выкинулось из-за размеров и моей любви к антиквариату, на меня смотрело некое создание, чем-то похожее на меня. Надо же, даже на животе мышцы подтянулись. Но дело не в том, что я действительно отдохнула, загорела и похорошела. Мои обычно прямые, скучные волосы стали блестящими и пушистыми, шатенистый цвет приобрел глубину, что в сочетании с посмуглевшей кожей выгодно оттенило голубой цвет глаз. Ах, как я люблю старые зеркала… Но волосы! Даже черты лица выглядят по-другому: нос аккуратнее, щечки круглее. Хоть бантик навязывай! Хихикая, я причесалась заколола хвост на макушке – все же купаться собралась, да и жарко… Волосы послушно улеглись, распространяя травяной аромат.
- Так, куда делся этот обмылок? – Кажется, я испугалась, что потеряла его и побежала в коридор.
Но все было на местах: мыло в подвявшем лопухе лежало в мыльнице у рукомойника, полотенце у меня на плече, а книга на улице у пороге. Я поразглядывала ее еще:
- А может все наоборот? Может это дому ты не нравишься, а? Ладно, диспут на тему «что такое домовой и как с ним бороться» объявляю законченным! – Я подхватила книгу и пошла в сад. Выбранное мною место обитания условно ограничивалось колодцем, старыми качелями и столом под яблонями. Некий садовый треугольник, обжитой и уютный. Книгу я сгрузила на качели и вернулась за подносом. Следующие пол часа прошли просто сказочно.
03-03-2009-16:20
удалить
Лес на краю дороги. Граница между миром людей и миром духом. И что я сюда примчался? Ах, да. Вещички собрать, оставленные на даче. Да, я снимал неподалёку дачу. Точнее, мансарду в старом доме и пары пенсионеров, которые кроме грядок ничего не видели. Выкормыши страны, канувшей в лету, достававшие меня своими советами. Например, что «не спать по ночам – вредно для здоровья». Хотя я электричество не расходовал, а покупал керосин для лампы в местном «лабазе», заодно затариваясь там продуктами. В общем местный магазин был типичным сельпо и назывался «Товары Повседневного Спроса», причём букву «О» и палку «Ы» постоянно отковыривали. Форменное хулиганство, которое мне им-понировало. Вот и сейчас я торчал у прилавка, глядел сквозь дверной проём на пышущую жаром дорогу, потягивал пепси через трубочку и думал, зачем вообще застрял в этой дыре. Жить негде, вещички надо собрать? Всё это мелочи. Я хотел силы… Нет, Силы, Мощи, Веры. Но на своих условиях я решил её получить? Через ритуал? Нет.
– Простой парень. Ничего не умеет. Он как ты, только с мостов не прыгает, а ищет другой, не менее безумный выход.
Так сказала моя подружка, последний раз окинув взглядом зеркало, в котором я отражался, и отвернулась к стене. Через десять минут все вещи был и собраны. Я покинул уютную квартиру в центре города, которая мне не принадлежала. Там не было ничего, что стоило бы сохранить. Один кот, одна любовница, одна должность: «исполняющий обязанности мужа». От последнего особенно сладостно было избавиться. Я не злодей по натуре, просто нервный. Не скажу, что добр к людям. А вспоминая софизм Сократа: «Кошки видят в темноте…» Иными словами, к себе я тоже не был добр. И к чему ты пришёл? Спрашиваю об этом каждый раз и не нахожу ответа. Гораздо проще дело обстоит с вопросом: «Почему у Детей Теумиэля не было собак?» Потому что всем хватало трепа.
– И что сделал ты?
– А какая разница? Главное, мне не хватило терпения? И вообще… Какого дьявола я задаю самому себе глупые вопросы?
Как говорит одна моя знакомая ветреная леди: «Не знаю, но если бы этот парень не страдал раздвоением личности, они бы точно не встретились».
Не известно правильно ли я поступил. Может быть, Гуру Гур вовсе не теоретик и скоро какая-нибудь тварь придёт по мою душу. А может быть, я всё драматизирую. И что греха таить, я трусливо поджав хвост примчался в своё старое логово и обнаружил, что «лишь только гнездо опустело, сразу другая пташка влетела». Как пришёл я к дверям своего старого-нового дома, так и ушёл. Хозяев нет, дверь закрыт, замок весит. «Ни лает, ни кусает, а в дом не пускает». Может сменили или… не сменили. Просто заржавел. Или у моего ключа ушко сломалось. Или как оно там называется? Вспомнил, ригель!
Благо хоть сосед попался на встречу. Разговаривать не хотел, а пришлось. Узнал, что домик целиком отдали какой-то девице «городской». И почему этот мужлан принимает меня за местного? Ума не приложу. То есть, проще говоря, я её дома не застал. Час ещё ранний. Наверняка понесло девчонку в поле, в лес или на реку. Они ж такие, бестии, чуть на природе окажутся и сразу в разброд… Это я не в духе? Да, я не в духе! Ну и чего я сюда приехал? Осмотреться? В магазин за водой сходить?
– Ты влюбляешься в то, что видишь, а видишь – только то, что успеваешь.
– Ох уж мне твои нравоучения, мамочка. Как всегда не к месту в памяти шевелишься. Чур, чур, чур…
В общем, провались всё в Геенну. Допью эту красную бурду, и снова в огород пойду. Может хозяйка вернётся…
– Простой парень. Ничего не умеет. Он как ты, только с мостов не прыгает, а ищет другой, не менее безумный выход.
Так сказала моя подружка, последний раз окинув взглядом зеркало, в котором я отражался, и отвернулась к стене. Через десять минут все вещи был и собраны. Я покинул уютную квартиру в центре города, которая мне не принадлежала. Там не было ничего, что стоило бы сохранить. Один кот, одна любовница, одна должность: «исполняющий обязанности мужа». От последнего особенно сладостно было избавиться. Я не злодей по натуре, просто нервный. Не скажу, что добр к людям. А вспоминая софизм Сократа: «Кошки видят в темноте…» Иными словами, к себе я тоже не был добр. И к чему ты пришёл? Спрашиваю об этом каждый раз и не нахожу ответа. Гораздо проще дело обстоит с вопросом: «Почему у Детей Теумиэля не было собак?» Потому что всем хватало трепа.
– И что сделал ты?
– А какая разница? Главное, мне не хватило терпения? И вообще… Какого дьявола я задаю самому себе глупые вопросы?
Как говорит одна моя знакомая ветреная леди: «Не знаю, но если бы этот парень не страдал раздвоением личности, они бы точно не встретились».
Не известно правильно ли я поступил. Может быть, Гуру Гур вовсе не теоретик и скоро какая-нибудь тварь придёт по мою душу. А может быть, я всё драматизирую. И что греха таить, я трусливо поджав хвост примчался в своё старое логово и обнаружил, что «лишь только гнездо опустело, сразу другая пташка влетела». Как пришёл я к дверям своего старого-нового дома, так и ушёл. Хозяев нет, дверь закрыт, замок весит. «Ни лает, ни кусает, а в дом не пускает». Может сменили или… не сменили. Просто заржавел. Или у моего ключа ушко сломалось. Или как оно там называется? Вспомнил, ригель!
Благо хоть сосед попался на встречу. Разговаривать не хотел, а пришлось. Узнал, что домик целиком отдали какой-то девице «городской». И почему этот мужлан принимает меня за местного? Ума не приложу. То есть, проще говоря, я её дома не застал. Час ещё ранний. Наверняка понесло девчонку в поле, в лес или на реку. Они ж такие, бестии, чуть на природе окажутся и сразу в разброд… Это я не в духе? Да, я не в духе! Ну и чего я сюда приехал? Осмотреться? В магазин за водой сходить?
– Ты влюбляешься в то, что видишь, а видишь – только то, что успеваешь.
– Ох уж мне твои нравоучения, мамочка. Как всегда не к месту в памяти шевелишься. Чур, чур, чур…
В общем, провались всё в Геенну. Допью эту красную бурду, и снова в огород пойду. Может хозяйка вернётся…
Купаться я отправилась в отличном настроении, напевая и помахивая полотенцем. Вежливо раскланялась со знакомым на лицо рыбаком, и вприпрыжку сбежала по крутому бережку. Поскольку дело шло к вечеру, на «моем» берегу лежала тень, я решила пройти дальше, к народным пляжам. Там еще было солнечно и можно было повалятся на полотенце – специально взяла большое. Берег с моей горки просматривался хорошо и отдыхающие там дачники – тоже. Больше всего в данном случае я не люблю транзистор на природе: не музыки, не отдыха. Раздраженно свернула в сторону, к последним кустам. Ничего, там тоже солнышко есть. Кинув полотенце на травку, с разбегу бросилась в озеро. Рискованно конечно, но как хотелось в воду! Обожаю воду!
Я тихо наслаждалась плаваньем и отдыхала… Ну и что, что над горизонтом ходят тучи, и солнце на пути к ним, сейчас и в тени не холодно. Больше меня настораживали резкие голоса, как раз за «моими» кустами. Мне совсем не понравилось, то что я слышу, особенно собачий скулеж. Пришлось вылезать.
Поскольку голоса были не совсем мужские, но все таки… пришлось подвязать полотенце на талии, на манер юбки (Получилось что-то такое длинное с разрезом на боку) и пошла на звуки возни:
- Да что ты там возишься, тяни его в воду! – пробасил кто-то в кустах
- Может добьем сначала? Вдруг выплывет? – ответил другой ломкий голос.
- Гы-гы, а мы его так притопим. Пусть водяному жертва будет, что б рыбка ловилась.
Я плюнула на осторожность и заглянула в ивняк. Так, понятно: пейзане развлекаются, трое подростков не считая собаки.
- И что мы тут творим? – Вопросила я, по возможности громко и нагло. Компания опешила и перестала пихать темное тело в воду.
- А не твое дело. – Первым отмер старший и знакомый мне по местному магазину пацан. Хотя какой он пацан, армия по нему плачет. Просто они тут все мелкие какие-то. Жертва наследственности, так сказать…
- А чьё? – Презрительно фыркнула я. - Ваших родителей? Или хозяина собаки позвать.
- Да он же сам ее… По пьяни пристрелил. – Не выдержал менее стойкий. Я выразительно хмыкнула: тут главное сохранить нужный тон.
- А вас добить попросил? Вот проспится, спасибо скажет!
- Да откуда он узнае.. – Второй осекся. Он был помладше и болтливее, чем их заводила. Третий пока молчал.
- Узнает, можете не сомневаться.
- А по-х..! – Схамил старший.
- А Зинаиде Сергевне, то же? Когда она узнает, чему ты тут этих учишь. – Ага, не ожидал, что я его мать-продавщицу знаю. – Мой вам совет, валите отсюда, пока я мирная. Я ведь не только всем расскажу, еще и от себя прибавлю, живодеры мелкие. Я из вас таких сатанистов сделаю…
- Да чего тебе от нас надо?
- Купаюсь я тут, мне собачьи трупы в воде не нужны. А сейчас еще и дачников позову, - кивнула я в сторону пляжа, пусть тоже знают кто тут гадит!
Старший презрительно сплюнул и пошел ко мне. Ой, не такой уж он и маленький оказывается, просто стоял ниже. Я конечно не трусиха, но стало как-то неприятно… Ничего не осталось, как презрительно прищуриться и ждать, что будет дальше.
- Ага, пойдут они сюда, как же! За то вот ты… - и замолчал гладя в сторону.
Компания запереглядывалась. Затем вожак буркнув: «встретимся еще», шагнул в сторону и скрылся, выйдя на тропку, за ним потянулись остальные. Я тихонька вздохнула и обернулась.
Меньше всего на свете я ожидала встретить тут его - моего незнакомца. Но как тихо он все же подошел, а вот этих паразитов сельских до сих пор слышно.
- Привет. – Не сдержала я улыбку: - Чудо, как ты во время.
- Никаких чудес, - Серьезно сказал он, но глядя на меня тоже улыбнулся. Что? Я опять измазалась? Или он все же рад встрече? Пока думала, что бы ему сказать, он спросил:
- Что ты с псом делась будешь?
- Не знаю… А он еще жив?
Вместо ответа парень наклонился и легко выдернул тушку из зарослей. Мы присели: крупный черный кабель признаков жизни не подавал, и вообще выглядел отвратительно. Особенную гадливость у меня вызывала свалявшаяся шерсть и запах крови.. Я покосилась на парня и решила терпеть.
- Живехонек, только рана на шее сквозная.
- А почему не шевелится?
Он небрезглаво повернул собачью голову и ощупал:
- Нет, других ран нет. Контузия должно быть.
Я незаметно поскребла промокший затылок. Очень романтично: я, он и контуженный кабысдох. Однако читалось в нем какое-то неподдельное участие, и мне стало стыдно:
- Он выживет?
- Если ему помочь. – Парень поднял на меня глаза и я в них потерялась, никогда не видела таких глаз и даже не знала, что бывают такие люди. Только читала в романах про всякие там «озера» и «омуты», ну и не верила естественно.
-Я… Да… Конечно, помогу. – Ой, мамочки, что со мной!? Я уже большая девочка, нельзя же так теряться.
- Только, - Я глянула в сторону дома, на гористый берег: - он, наверно тяжелый…
- Я помогу. – Он опять наклонился с собаке и тихо добавил: - Если ты так решила…
Меня хватило только на кивнуть.
[412x512]
Я тихо наслаждалась плаваньем и отдыхала… Ну и что, что над горизонтом ходят тучи, и солнце на пути к ним, сейчас и в тени не холодно. Больше меня настораживали резкие голоса, как раз за «моими» кустами. Мне совсем не понравилось, то что я слышу, особенно собачий скулеж. Пришлось вылезать.
Поскольку голоса были не совсем мужские, но все таки… пришлось подвязать полотенце на талии, на манер юбки (Получилось что-то такое длинное с разрезом на боку) и пошла на звуки возни:
- Да что ты там возишься, тяни его в воду! – пробасил кто-то в кустах
- Может добьем сначала? Вдруг выплывет? – ответил другой ломкий голос.
- Гы-гы, а мы его так притопим. Пусть водяному жертва будет, что б рыбка ловилась.
Я плюнула на осторожность и заглянула в ивняк. Так, понятно: пейзане развлекаются, трое подростков не считая собаки.
- И что мы тут творим? – Вопросила я, по возможности громко и нагло. Компания опешила и перестала пихать темное тело в воду.
- А не твое дело. – Первым отмер старший и знакомый мне по местному магазину пацан. Хотя какой он пацан, армия по нему плачет. Просто они тут все мелкие какие-то. Жертва наследственности, так сказать…
- А чьё? – Презрительно фыркнула я. - Ваших родителей? Или хозяина собаки позвать.
- Да он же сам ее… По пьяни пристрелил. – Не выдержал менее стойкий. Я выразительно хмыкнула: тут главное сохранить нужный тон.
- А вас добить попросил? Вот проспится, спасибо скажет!
- Да откуда он узнае.. – Второй осекся. Он был помладше и болтливее, чем их заводила. Третий пока молчал.
- Узнает, можете не сомневаться.
- А по-х..! – Схамил старший.
- А Зинаиде Сергевне, то же? Когда она узнает, чему ты тут этих учишь. – Ага, не ожидал, что я его мать-продавщицу знаю. – Мой вам совет, валите отсюда, пока я мирная. Я ведь не только всем расскажу, еще и от себя прибавлю, живодеры мелкие. Я из вас таких сатанистов сделаю…
- Да чего тебе от нас надо?
- Купаюсь я тут, мне собачьи трупы в воде не нужны. А сейчас еще и дачников позову, - кивнула я в сторону пляжа, пусть тоже знают кто тут гадит!
Старший презрительно сплюнул и пошел ко мне. Ой, не такой уж он и маленький оказывается, просто стоял ниже. Я конечно не трусиха, но стало как-то неприятно… Ничего не осталось, как презрительно прищуриться и ждать, что будет дальше.
- Ага, пойдут они сюда, как же! За то вот ты… - и замолчал гладя в сторону.
Компания запереглядывалась. Затем вожак буркнув: «встретимся еще», шагнул в сторону и скрылся, выйдя на тропку, за ним потянулись остальные. Я тихонька вздохнула и обернулась.
Меньше всего на свете я ожидала встретить тут его - моего незнакомца. Но как тихо он все же подошел, а вот этих паразитов сельских до сих пор слышно.
- Привет. – Не сдержала я улыбку: - Чудо, как ты во время.
- Никаких чудес, - Серьезно сказал он, но глядя на меня тоже улыбнулся. Что? Я опять измазалась? Или он все же рад встрече? Пока думала, что бы ему сказать, он спросил:
- Что ты с псом делась будешь?
- Не знаю… А он еще жив?
Вместо ответа парень наклонился и легко выдернул тушку из зарослей. Мы присели: крупный черный кабель признаков жизни не подавал, и вообще выглядел отвратительно. Особенную гадливость у меня вызывала свалявшаяся шерсть и запах крови.. Я покосилась на парня и решила терпеть.
- Живехонек, только рана на шее сквозная.
- А почему не шевелится?
Он небрезглаво повернул собачью голову и ощупал:
- Нет, других ран нет. Контузия должно быть.
Я незаметно поскребла промокший затылок. Очень романтично: я, он и контуженный кабысдох. Однако читалось в нем какое-то неподдельное участие, и мне стало стыдно:
- Он выживет?
- Если ему помочь. – Парень поднял на меня глаза и я в них потерялась, никогда не видела таких глаз и даже не знала, что бывают такие люди. Только читала в романах про всякие там «озера» и «омуты», ну и не верила естественно.
-Я… Да… Конечно, помогу. – Ой, мамочки, что со мной!? Я уже большая девочка, нельзя же так теряться.
- Только, - Я глянула в сторону дома, на гористый берег: - он, наверно тяжелый…
- Я помогу. – Он опять наклонился с собаке и тихо добавил: - Если ты так решила…
Меня хватило только на кивнуть.
[412x512]
03-03-2009-17:56
удалить
Протащившись по дороге и окончательно запылив башмаки, я вы-шел к своему новому дому увидел Это! то есть эту... особь женского пола, которая развешивала полосатое, как моя жизнь до этой встречи, полотенце на перилах веранды. Я не мог не отдать должное фигуре девушки. Проще говоря смерил её взглядом с ног до головы. Поскольку она стояла ко мне спиной, изъянов найдено не было. Купальник явно её шёл. Конечно не греческая богиня, но есть чем порадовать взгляд. Интересно, какое у неё личико? вряд ли красавица, но чем чёрт не шутит. Может я и не зря сюда приехал...
Я бросил быстрый взгляд на чердачное окно. Мне показалось, что там что-то мелькнуло. Может быть, ветер всколыхнул тюлевую штору из паутины. Не знаю… Теперь пришлось оглядывать всю усадьбы, чтобы избавиться от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Домом был окрашен неравномерно: где-то голубоватой, где-то светло-бежевой краской, местами потрескавшейся или облупленной. Я прочертил взглядом десяток линий по карнизу, мансарде, и… талии девушки. Хм… Настроение у меня начало подниматься. Наверняка она стерва, как и все из её племени, но… всегда есть вероятность обратного.
Я бросил быстрый взгляд на чердачное окно. Мне показалось, что там что-то мелькнуло. Может быть, ветер всколыхнул тюлевую штору из паутины. Не знаю… Теперь пришлось оглядывать всю усадьбы, чтобы избавиться от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Домом был окрашен неравномерно: где-то голубоватой, где-то светло-бежевой краской, местами потрескавшейся или облупленной. Я прочертил взглядом десяток линий по карнизу, мансарде, и… талии девушки. Хм… Настроение у меня начало подниматься. Наверняка она стерва, как и все из её племени, но… всегда есть вероятность обратного.
Добравшись до дома я немного успокоилась, но все равно, голова шла кругом. То что я стала владельцем довольно крупной собаки меркло перед тем, что мы все таки познакомились. То есть, я-то сразу сказала как меня зовут, да еще развлекала его разговорами, пока мы не дошли. Сгрузив у поленницы под навесом собачью тушку парень сразу ушел, сославшись на необходимость почистится и искупаться. Назвался он уже уходя, но я, занятая устройством собаки, прослушала половину того, что он сказал прощаясь. Вроде бы зовут его Валя, и он действительно живет здесь постоянно.
А что такого? Чем тут плохо? Утеплю дом, запасусь дровами и останусь на зиму. Вот собаку уже завела… Нда… попалась девка.
В голове моей был полный хаос и анархия. Ясно было только одно: похода в магазин не избежать – зверя нужно кормить.
Занятая своими мыслями, я бродила по саду: принесла под навес миску с водой, повесила полотенце… Солнце окончательно скрылось и в саду объявился ветер, кажется погода менялась.
А что такого? Чем тут плохо? Утеплю дом, запасусь дровами и останусь на зиму. Вот собаку уже завела… Нда… попалась девка.
В голове моей был полный хаос и анархия. Ясно было только одно: похода в магазин не избежать – зверя нужно кормить.
Занятая своими мыслями, я бродила по саду: принесла под навес миску с водой, повесила полотенце… Солнце окончательно скрылось и в саду объявился ветер, кажется погода менялась.
03-03-2009-22:03
удалить
Я приоткрыл калитку, которая, в нарушение всех традиций, не заскрипела и, намеренно тихо ступая по сухой потоптанной траве, приблизился к девушке. Она, естественно, меня не заметила. Я усмехнулся. Как говорится: «Даже самые бесполезные умения когда-нибудь пригождаются». Если бы я хотел напасть на девицу – это бы мне прекрасно удалось. Даже учитывая то, что имелся отвлекающий фактор – порыв ветра растрепал мои седоватые космы. Но не поэтому я просто встал за её спиной, осторожно склонился к уху и громко прошептал: «Добрый вечер!»
Поглощенная думами о собаках и парнях, я не сразу обратила внимания на шорох травы, а потом, почему-то решила, что это сосед пришел. Возможно даже из-за собаки. Или соседка из дома напротив, с какой-нибудь ерундой. Захаживает она иногда из любопытства.
Однако голос, раздавшийся у меня за спиной, был совершенно незнаком, так что я довольно резко отреагировала. Все таки день был чересчур насыщенным для моей нервной системы, можно даже сказать, что дернулась. Передо мной стоял совершенно неизвестный парень и как-то странно меня разглядывал. Кажется он остался доволен моей реакцией. Действительно странно. Так бывает, если люди заочно знакомы, через кого-то. Вроде ты человека впервые видишь, а он смотрит на тебя и считает, что все о тебе знает.
Нет, я его точно не встречала: длинный, тощий, с выгоревшими на макушке волосами. А когда он стригся и брился в последний раз, похоже, и сам не помнил.
- Привет, - вежливо ответила я. Что-то меня в нем беспокоило, в глазах что-то тревожное …
[364x486]
Однако голос, раздавшийся у меня за спиной, был совершенно незнаком, так что я довольно резко отреагировала. Все таки день был чересчур насыщенным для моей нервной системы, можно даже сказать, что дернулась. Передо мной стоял совершенно неизвестный парень и как-то странно меня разглядывал. Кажется он остался доволен моей реакцией. Действительно странно. Так бывает, если люди заочно знакомы, через кого-то. Вроде ты человека впервые видишь, а он смотрит на тебя и считает, что все о тебе знает.
Нет, я его точно не встречала: длинный, тощий, с выгоревшими на макушке волосами. А когда он стригся и брился в последний раз, похоже, и сам не помнил.
- Привет, - вежливо ответила я. Что-то меня в нем беспокоило, в глазах что-то тревожное …
[364x486]
24-03-2009-21:09
удалить
- Здрасте-здрасте, - сказал я и ухмыльнулся.
Потом понял, что у меня не голливудская улыбка и стушевался, постаравшись, чтобы девушка этого не заметила, и чтобы почувствовав себя увереннее, я поинтересовался: «А что Вы собственно делаете в моём доме?»
- В ТВОЕМ доме? - опешив воскликнула девушка с таким выраже-нием лица, как будто вспоминала нет, говорили ли бывшие хозяева о внуках-потеряшках.
- А в чьём ещё. Мне его парочка одуванчиков сдаёт.
- Ах, сдает... – многозначительно проронила незнакомка, склонив голову набок, и посмотрела на меня, с иронией и некоторым сочувствием.
Ох уж эти женщины. Думают о себе незнамо что. Тоже мне царица Савская. Я решил не переходить на личности и, сохраняя на лице всё ту же доброжелательную мину, подтвердил:
- Сдаёт. Только вчера с ними встретился и деньги уплатил.
Девушке грустно скривила губки.
- Значит, я первая успела… Так что теперь все претензии к ним.
- А ну-ка погоди, подружка... Ты же не против, чтобы я тебя под-ружкой называл? Ну так вот, подружка. Я этот дом снял и съезжать не собираюсь.
Я демонстративно оглядел двор, прицеливаясь куда приземлить седалище. Незнакомка в ответ буркнула, поглядев на соседский дом: - Тамбовский волк тебе, подружка!
Девушке стоило отдать должное – она быстро взяла себя в руки и не стала кричать: «Спасите, помогите, обижают». Я усмехнулся своим мыслям, мерея шагами двор.
- Ты где хозяев-то видел? – спросила незнакомка, наблюдая за мной блестящими глазками.
- Перед отъездом около остановки автобуса. Договорились там встретиться. Там же деньги передал.
Прикинув выдержит ли мой вес оказавшееся рядом кресло-качалка, я удобно расположился в нём.
- Вот там и живи, врун несчастный! – воскликнула девушка и по-спешила за дом.
Мне это показалось странным. Впрочем, лишь мгновение. Я их не сразу заметил, потому что находился ниже уровня забора. По улице прошла ватага парней типа «ёжик в кумаре». Несколько подростков, каких в городе называют гопники. А здесь просто: колхознички. Хотя эти малолетки, наверное, и не знали, что такое колхоз. Проще говоря, местные ублюдки самого хамского вида лет эдак пятнадцати каждый. Человек десять. Я придал лицу то равнодушное выражение, которого заставляло нервничать всех моих знакомых, и проводил молодежь самым ледяным взглядом на который сейчас был способен. Никто из них не рискнул меня окликнуть. Как только гомон толпы подростков стих, я пожал плечами и начал раскачиваться – кресло заскрипело.
- Как тебя звать то? – окликнул я девушку и сразу же предупредил. - Я отсюда не уеду. Да и ты очевидно не собираешься. Предлагаю решить вопрос мирно: дождёмся воз-вращения старичков.
- И на долго ты в эти края? – отозвалась девушка. Видимо не собираясь отвечать на мой вопрос.
- На неделю минимум, а потом если хозяева деньги не вернут - ещё неделю. А потом посмотрим.
Девушка помолчала. Может прислушивалась к голосам за живой изгородью. Подростки обсуждали какую-то стычку на реке.
- Ты на мансарде жил? Документы покажешь? – потребовала пре-красная незнакомка.
- С какой стати?
Не дожидаясь ответа, я резко поднялся из кресла, и, криво усмеха-ясь, обошёл дом; девушка встретила меня недоверчивым взглядом. - С другой стороны конечно можно, но только после вас, сударыня.
- Кто к кому пришел? – процедила сквозь зубы незнакомка явно начиная злиться. - Нет паспорта - нет мансарды. Или ты считаешь, что еще есть дурочки, способные пустить в дом первого встречного-поперечного и даже не поинтересоваться кто он такой?
- Я - Вальдемар. Приятно познакомиться... – я покосился на комок тряпок под навесом и сообщил. - Что-то я умаялся за день. Пойду посплю.
- Хочешь, чтобы я соседей позвала? – холодно поинтересовалась девушка.
- Василия Поликарпыча или Марфу Фёдоровну. Зови если хочешь - я давно с ними не разговаривал. – сухо бросил я, пожимая плечами.
- Так ты здесь и в правду жил? – спросила незнакомка спокойнее.
- Я жил, живу и буду жить. – кивнул я. - В чём вообще дело? Я, конечно понимаю: лето, пляж, купание, пустой двор, уборка на добровольной основе, но почему Вы думаете сударыня, что если прибрались теперь жить будете?
- Ну есть причины, - злорадно проронила девка, прошла под навес и выудила из кучи какого-то барахла мобильник.
- Собака эта что ли? - я кивнул на щенка, не обращая внимания на манипуляции незнакомки. - Ну его я могу приютить, пока не окли-мается.
Не слушая меня, логично посудив, что ей пудрят мозги, девушка звонила хозяевам, но явно не на показ: видимо решила, что лучше уточнить - вдруг недоразумение. Незнакомка подбоченясь произ-несла:
- Добрый день, это Карина... Да, все в порядке... Познакомилась с соседями, все здоровы... Тут парень приехал, лохматый такой... Говорит, что жил у вас... Да. Наверное... А сам он с вами не связывался? Ага... И сколько?... Да нет, все в порядке. Как себя Павел Васильевич чувствует? Ну замечательно... Хорошо. Погода отличная! Да, да, обязательно. Всего хорошего. Незнакомка отключила телефон и задумчиво побрела ко мне.
- И сколько эти живоглоты сказали я заплатил?
- Будто ты не знаешь... Зато я знаю сколько ты раньше платил, - пространно произнесла незнакомка и ехидно добавила. - Тихий домосед
- Как ты меня назвала? Я то тихий?
Мне пришлось осклабиться удивлённо, чтобы не сказать ничего лишнего, поскольку девушка скопировала хозяйскую интонацию.
- Нет, это мнение о тебе "парочки одуванчиков", - все еще ехидно, молвила незнакомка, видимо не заметив моей игры, и более миро-любивым тоном поинтересовалась: - Тебе что, остановится негде?
- И что с того? – а вот тут я дал маху. - То есть мне есть, где остановить. Здесь.
Я с прищуром смерил девушку взглядом.
Девушка задумалась сосредоточенно некоторое время – я ей не мешал заниматься этим утомительным процессом – и, наконец проронила:
- Паспорт можешь не показывать, надеюсь, что он у тебя хотя бы есть... Давай, заселяйся... Вальдемааар
- Уже час собираюсь этим заняться - съязвил я. - Спасибо за соизводение.
Оставив девушку в саду, я направился ко входу в дом. Налёт благодушия слетел, как и следовало ожидать очень быстро. Что поделаешь, я разочаровываюсь в женщинах постоянно. Только что она казалась мне ангелом, а теперь хуже демоницы. Бывает… Проходит…
- Эй, пацанчик, курить есть что ли?
Я неспешно брёл к дому, опустив глаза, не обращая внимания на окрик, понимая, что обращаются ко мне. Но разговаривать с ублюдками не было никакого желания.
- Ты, что урод, глухой? - процедил другой голос.
Я услышал, как калитка с хлопком открылась и бордо вскинул подбородок, оскалившись.
- Ты кого уродом назвал, гипоталамус увеличенный.
Как и следовала ожидать, гопник повёлся на незнакомое слово, хоть и не испугался, и, обернувшись к своим товарищам, что-то им предложил шепотом. Я остановился, прикидывая расстановку сил.
Благо, у калитки стояло только трое придурков. Один совсем пацан. Лет двенадцать не больше. Остальным лет по шестнадцать. Видимо решили проверить меня на крепость. На улицах я раньше с ними не пересекался. И, правда, получалось, домосед закоренелый.
- Валите отсюда, нет у меня курева, - агрессивно выталкивая слова из глотки, сообщил я и направился прямо к парням.
- Ты чего такой борзый? – спросил крайний справа; все ублюдки для меня всегда на одно лицо: поджарые, хамоватые, типично себя ведущие.
- Устал, жара, болею, – проронил я.
- Ты чего так борзо с культурными людьми разговариваешь.
- А вы чего на меня наезжаете, культурная молодёжь. Сначала словарный запас пополни, недоросль, потом учи старших как с тобой разговаривать. Валите, я сказал. Мне не до разговоров сейчас.
- Ты чего такой борзый?
Дальше разговор шёл по кругу. Парни явно не понимали, что меня на понт не возьмёшь, а мне не хотелось превращать спор в драку, поскольку была вероятность, что подтянутся другие местные ушлёпки. Беседа начала заходить в тупик. Градус повышался. Я с трудом сдерживался, чтобы не дать самому говорливому придурку в зубы. Положение спасла моя новая знакомая. Всё-таки в наше время девушки остались способны на подвиги. Она просто громко хлопнула дверью. И обстановка разрядилась. Ни я, ни подростки не двинулась с места от хлопка, то есть не проявили агрессии. Мы молча разошлись в разные стороны. Они пошли своей дорогой, я поплёлся за Кариной, потому что в доме был только один вход. Из-за этого мне приходилось часто влезать ночьюв окно мансарды , чтобы не будить Одувачиков...
Потом понял, что у меня не голливудская улыбка и стушевался, постаравшись, чтобы девушка этого не заметила, и чтобы почувствовав себя увереннее, я поинтересовался: «А что Вы собственно делаете в моём доме?»
- В ТВОЕМ доме? - опешив воскликнула девушка с таким выраже-нием лица, как будто вспоминала нет, говорили ли бывшие хозяева о внуках-потеряшках.
- А в чьём ещё. Мне его парочка одуванчиков сдаёт.
- Ах, сдает... – многозначительно проронила незнакомка, склонив голову набок, и посмотрела на меня, с иронией и некоторым сочувствием.
Ох уж эти женщины. Думают о себе незнамо что. Тоже мне царица Савская. Я решил не переходить на личности и, сохраняя на лице всё ту же доброжелательную мину, подтвердил:
- Сдаёт. Только вчера с ними встретился и деньги уплатил.
Девушке грустно скривила губки.
- Значит, я первая успела… Так что теперь все претензии к ним.
- А ну-ка погоди, подружка... Ты же не против, чтобы я тебя под-ружкой называл? Ну так вот, подружка. Я этот дом снял и съезжать не собираюсь.
Я демонстративно оглядел двор, прицеливаясь куда приземлить седалище. Незнакомка в ответ буркнула, поглядев на соседский дом: - Тамбовский волк тебе, подружка!
Девушке стоило отдать должное – она быстро взяла себя в руки и не стала кричать: «Спасите, помогите, обижают». Я усмехнулся своим мыслям, мерея шагами двор.
- Ты где хозяев-то видел? – спросила незнакомка, наблюдая за мной блестящими глазками.
- Перед отъездом около остановки автобуса. Договорились там встретиться. Там же деньги передал.
Прикинув выдержит ли мой вес оказавшееся рядом кресло-качалка, я удобно расположился в нём.
- Вот там и живи, врун несчастный! – воскликнула девушка и по-спешила за дом.
Мне это показалось странным. Впрочем, лишь мгновение. Я их не сразу заметил, потому что находился ниже уровня забора. По улице прошла ватага парней типа «ёжик в кумаре». Несколько подростков, каких в городе называют гопники. А здесь просто: колхознички. Хотя эти малолетки, наверное, и не знали, что такое колхоз. Проще говоря, местные ублюдки самого хамского вида лет эдак пятнадцати каждый. Человек десять. Я придал лицу то равнодушное выражение, которого заставляло нервничать всех моих знакомых, и проводил молодежь самым ледяным взглядом на который сейчас был способен. Никто из них не рискнул меня окликнуть. Как только гомон толпы подростков стих, я пожал плечами и начал раскачиваться – кресло заскрипело.
- Как тебя звать то? – окликнул я девушку и сразу же предупредил. - Я отсюда не уеду. Да и ты очевидно не собираешься. Предлагаю решить вопрос мирно: дождёмся воз-вращения старичков.
- И на долго ты в эти края? – отозвалась девушка. Видимо не собираясь отвечать на мой вопрос.
- На неделю минимум, а потом если хозяева деньги не вернут - ещё неделю. А потом посмотрим.
Девушка помолчала. Может прислушивалась к голосам за живой изгородью. Подростки обсуждали какую-то стычку на реке.
- Ты на мансарде жил? Документы покажешь? – потребовала пре-красная незнакомка.
- С какой стати?
Не дожидаясь ответа, я резко поднялся из кресла, и, криво усмеха-ясь, обошёл дом; девушка встретила меня недоверчивым взглядом. - С другой стороны конечно можно, но только после вас, сударыня.
- Кто к кому пришел? – процедила сквозь зубы незнакомка явно начиная злиться. - Нет паспорта - нет мансарды. Или ты считаешь, что еще есть дурочки, способные пустить в дом первого встречного-поперечного и даже не поинтересоваться кто он такой?
- Я - Вальдемар. Приятно познакомиться... – я покосился на комок тряпок под навесом и сообщил. - Что-то я умаялся за день. Пойду посплю.
- Хочешь, чтобы я соседей позвала? – холодно поинтересовалась девушка.
- Василия Поликарпыча или Марфу Фёдоровну. Зови если хочешь - я давно с ними не разговаривал. – сухо бросил я, пожимая плечами.
- Так ты здесь и в правду жил? – спросила незнакомка спокойнее.
- Я жил, живу и буду жить. – кивнул я. - В чём вообще дело? Я, конечно понимаю: лето, пляж, купание, пустой двор, уборка на добровольной основе, но почему Вы думаете сударыня, что если прибрались теперь жить будете?
- Ну есть причины, - злорадно проронила девка, прошла под навес и выудила из кучи какого-то барахла мобильник.
- Собака эта что ли? - я кивнул на щенка, не обращая внимания на манипуляции незнакомки. - Ну его я могу приютить, пока не окли-мается.
Не слушая меня, логично посудив, что ей пудрят мозги, девушка звонила хозяевам, но явно не на показ: видимо решила, что лучше уточнить - вдруг недоразумение. Незнакомка подбоченясь произ-несла:
- Добрый день, это Карина... Да, все в порядке... Познакомилась с соседями, все здоровы... Тут парень приехал, лохматый такой... Говорит, что жил у вас... Да. Наверное... А сам он с вами не связывался? Ага... И сколько?... Да нет, все в порядке. Как себя Павел Васильевич чувствует? Ну замечательно... Хорошо. Погода отличная! Да, да, обязательно. Всего хорошего. Незнакомка отключила телефон и задумчиво побрела ко мне.
- И сколько эти живоглоты сказали я заплатил?
- Будто ты не знаешь... Зато я знаю сколько ты раньше платил, - пространно произнесла незнакомка и ехидно добавила. - Тихий домосед
- Как ты меня назвала? Я то тихий?
Мне пришлось осклабиться удивлённо, чтобы не сказать ничего лишнего, поскольку девушка скопировала хозяйскую интонацию.
- Нет, это мнение о тебе "парочки одуванчиков", - все еще ехидно, молвила незнакомка, видимо не заметив моей игры, и более миро-любивым тоном поинтересовалась: - Тебе что, остановится негде?
- И что с того? – а вот тут я дал маху. - То есть мне есть, где остановить. Здесь.
Я с прищуром смерил девушку взглядом.
Девушка задумалась сосредоточенно некоторое время – я ей не мешал заниматься этим утомительным процессом – и, наконец проронила:
- Паспорт можешь не показывать, надеюсь, что он у тебя хотя бы есть... Давай, заселяйся... Вальдемааар
- Уже час собираюсь этим заняться - съязвил я. - Спасибо за соизводение.
Оставив девушку в саду, я направился ко входу в дом. Налёт благодушия слетел, как и следовало ожидать очень быстро. Что поделаешь, я разочаровываюсь в женщинах постоянно. Только что она казалась мне ангелом, а теперь хуже демоницы. Бывает… Проходит…
- Эй, пацанчик, курить есть что ли?
Я неспешно брёл к дому, опустив глаза, не обращая внимания на окрик, понимая, что обращаются ко мне. Но разговаривать с ублюдками не было никакого желания.
- Ты, что урод, глухой? - процедил другой голос.
Я услышал, как калитка с хлопком открылась и бордо вскинул подбородок, оскалившись.
- Ты кого уродом назвал, гипоталамус увеличенный.
Как и следовала ожидать, гопник повёлся на незнакомое слово, хоть и не испугался, и, обернувшись к своим товарищам, что-то им предложил шепотом. Я остановился, прикидывая расстановку сил.
Благо, у калитки стояло только трое придурков. Один совсем пацан. Лет двенадцать не больше. Остальным лет по шестнадцать. Видимо решили проверить меня на крепость. На улицах я раньше с ними не пересекался. И, правда, получалось, домосед закоренелый.
- Валите отсюда, нет у меня курева, - агрессивно выталкивая слова из глотки, сообщил я и направился прямо к парням.
- Ты чего такой борзый? – спросил крайний справа; все ублюдки для меня всегда на одно лицо: поджарые, хамоватые, типично себя ведущие.
- Устал, жара, болею, – проронил я.
- Ты чего так борзо с культурными людьми разговариваешь.
- А вы чего на меня наезжаете, культурная молодёжь. Сначала словарный запас пополни, недоросль, потом учи старших как с тобой разговаривать. Валите, я сказал. Мне не до разговоров сейчас.
- Ты чего такой борзый?
Дальше разговор шёл по кругу. Парни явно не понимали, что меня на понт не возьмёшь, а мне не хотелось превращать спор в драку, поскольку была вероятность, что подтянутся другие местные ушлёпки. Беседа начала заходить в тупик. Градус повышался. Я с трудом сдерживался, чтобы не дать самому говорливому придурку в зубы. Положение спасла моя новая знакомая. Всё-таки в наше время девушки остались способны на подвиги. Она просто громко хлопнула дверью. И обстановка разрядилась. Ни я, ни подростки не двинулась с места от хлопка, то есть не проявили агрессии. Мы молча разошлись в разные стороны. Они пошли своей дорогой, я поплёлся за Кариной, потому что в доме был только один вход. Из-за этого мне приходилось часто влезать ночьюв окно мансарды , чтобы не будить Одувачиков...
07-04-2009-21:45
удалить
Забирался на второй этаж по лестнице, которую притаскивал из сарая. Сейчас ключей у меня не было. Благо, Карина не закрыла дверь.
Я прошёл широкими сенями и узким коридором, на второй этаж, оглядел тщательно прибранную комнату, скинул куртку на спинку стула и, упав на кровать, закинул руки за голову. Настроение так и осталось прескверным. Фривольность тона это лишний раз подчёркивала. Я закрыл глаза и взлохматил волос. Головная боль, неотъемлемый атрибут мыслящего человека, снова напомнила о себе стуком в висках, которые давно уже взмокли от жары. Спать мне особо не хотелось, но жжение под веками отбивало всякое желание куда-то идти и что-то делать. По моим прикидкам сейчас было около семи. Очень неудобное время для начинаний, потому что до заката я гарантированно не успею. Единственный выход – уснуть, чтобы без лишних раздумий дождаться утра. В ушах поднялся звон. Он крепил меня в уверенности: нет смысла начинать поиски в таком нестабильном стабильном, всё равно ничего путного из этого не выйдет. Обретя такой компромисс с совестью, я задремал.
Скрежет сверчков. Точнее одного единственного, но зато над самым ухом. Так мне, во всяком случае, показалось, когда пение насекомого грубо вторглось в мой сон. Я попытался его отогнать, несколькими ударами кулаком по подушке, но звук не ослабевал. Сверчок был не из пугливых. Мне пришлось отогнать остатки сна и размежить веки, чтобы найти объект своей вендетты. Я, конечно, мог спрятать голову под подушку, но как показывала практика, это не помогало – сверчание, пусть и не слишком отчётливо, достигало моего слуха в любом случае. Это бесило. Самым обидным было то, что я каждый раз наивно ожидал окончания скрежета, и каждый раз он не смолкал до утра. Так что теперь мне не оставалось ничего лучшего кроме как сесть на кровати, откинув плед, коим я бессознательно укрылся во сне, свесить ноги на пол и воззриться на фосфорицирующий циферблат наручных часов, ожидаемо показывавших без четверти четыре.
- Адский будильник. И за что он меня так ненавидит.
С этими словами поднялся с постели, нащупал на стене выключатель и зажмурился, когда под потолком вспыхнула лампочка в пыльном жёлтом абажуре. Сверчок поспешно уполз в щель на стыке потолка и правой стены комнаты. Теперь его было не достать. Я подслеповато оглядел своё обиталище. Всё осталось на своих местах с того момента как я в предпоследний раз ночевал в этой комнате. Ковёр на стене и тахта полуторка под щелью с «будильником». Тумбочка, вероятно, всё ещё пустая, в дальнем левом углу. Письменный столик задвинут туда же. Раньше он стоял прямо перед окном, но с тех пор, как я приобрёл привычку «штурмовать» мансарду при помощи лестницы – ему пришлось посторониться. Стулу нашлось место в правом ближнем углу комнаты. Когда я на него садился, то мог управлять выключателем бугорком на затылке. Включил, выключил, включил…
В сознании у меня распогодилось. Всё-таки сон – лучшее лекарство. По крайней мере, давление на стенки черепной коробки немного ослабло, а пот на висках высох.
Позволив лампочке гореть, я вышел в тёмный коридор второго этажа. Карина наверняка уже давно спала. Какой нормальный человек будет в одиночестве бодрствовать посредине ночи? Себя я к таковым не относил, а новую знакомицу почему-то посчитал именно нормальной…
Не очень-то приятно бродить по старому дому в темноте.
Во-первых, натыкашься на все предметы обстановки попадающиеся на пути. Вольно или невольно. Это место всё ещё было для меня чужим. К тому с одного раза мне не удалось запомнить, как расставлена мебель.
Во-вторых, старый дом в любое время суток скрипит, хочешь ты того или нет. Скрип-скрип-скрип… Ступишь на шаткую половицу – скрип, ладонью коснёшься панели на стене – скрип, просто повернёшь голову, чтобы посмотреть по сторонам – скрип.
В-третьих, просто-напросто боязно. Тьма окутывает тело, проникает через глаза в душу, сковывает её, скармливает своим отродьям, калечит, терзает. Со стороны кажется, что всё у человека – то есть меня – отлично, но…
Книга должна была лежать за печью. Я специально туда засунул, чтобы найти было сложно. Если хозяйка устроит уборку – точно не найдёт. Старушка может быть и не нашла, а вот молоденькая… В общем книги не было. Будить Карину посреди ночи мне наглости не хватило. И здравое размышление, что на свету будет проще искать, не пришло на ум. Поэтому я скрипя всем, чем в принципе можно, потащился через весь дом в свою комнату, снова повалился на постель, но этот раз сняв туфли, и предался воспоминаниям, решив для себя, что на рассвете разбужу свою соседку…
Шуршание ливня по шиферу. Оно возникло неожиданно, но так вовремя. Сколько песен сложено о дожде, а всё потому, что людям нравится его шёпот. Он навевает воспоминания. Что может быть слаще и горче?
Я прошёл широкими сенями и узким коридором, на второй этаж, оглядел тщательно прибранную комнату, скинул куртку на спинку стула и, упав на кровать, закинул руки за голову. Настроение так и осталось прескверным. Фривольность тона это лишний раз подчёркивала. Я закрыл глаза и взлохматил волос. Головная боль, неотъемлемый атрибут мыслящего человека, снова напомнила о себе стуком в висках, которые давно уже взмокли от жары. Спать мне особо не хотелось, но жжение под веками отбивало всякое желание куда-то идти и что-то делать. По моим прикидкам сейчас было около семи. Очень неудобное время для начинаний, потому что до заката я гарантированно не успею. Единственный выход – уснуть, чтобы без лишних раздумий дождаться утра. В ушах поднялся звон. Он крепил меня в уверенности: нет смысла начинать поиски в таком нестабильном стабильном, всё равно ничего путного из этого не выйдет. Обретя такой компромисс с совестью, я задремал.
Скрежет сверчков. Точнее одного единственного, но зато над самым ухом. Так мне, во всяком случае, показалось, когда пение насекомого грубо вторглось в мой сон. Я попытался его отогнать, несколькими ударами кулаком по подушке, но звук не ослабевал. Сверчок был не из пугливых. Мне пришлось отогнать остатки сна и размежить веки, чтобы найти объект своей вендетты. Я, конечно, мог спрятать голову под подушку, но как показывала практика, это не помогало – сверчание, пусть и не слишком отчётливо, достигало моего слуха в любом случае. Это бесило. Самым обидным было то, что я каждый раз наивно ожидал окончания скрежета, и каждый раз он не смолкал до утра. Так что теперь мне не оставалось ничего лучшего кроме как сесть на кровати, откинув плед, коим я бессознательно укрылся во сне, свесить ноги на пол и воззриться на фосфорицирующий циферблат наручных часов, ожидаемо показывавших без четверти четыре.
- Адский будильник. И за что он меня так ненавидит.
С этими словами поднялся с постели, нащупал на стене выключатель и зажмурился, когда под потолком вспыхнула лампочка в пыльном жёлтом абажуре. Сверчок поспешно уполз в щель на стыке потолка и правой стены комнаты. Теперь его было не достать. Я подслеповато оглядел своё обиталище. Всё осталось на своих местах с того момента как я в предпоследний раз ночевал в этой комнате. Ковёр на стене и тахта полуторка под щелью с «будильником». Тумбочка, вероятно, всё ещё пустая, в дальнем левом углу. Письменный столик задвинут туда же. Раньше он стоял прямо перед окном, но с тех пор, как я приобрёл привычку «штурмовать» мансарду при помощи лестницы – ему пришлось посторониться. Стулу нашлось место в правом ближнем углу комнаты. Когда я на него садился, то мог управлять выключателем бугорком на затылке. Включил, выключил, включил…
В сознании у меня распогодилось. Всё-таки сон – лучшее лекарство. По крайней мере, давление на стенки черепной коробки немного ослабло, а пот на висках высох.
Позволив лампочке гореть, я вышел в тёмный коридор второго этажа. Карина наверняка уже давно спала. Какой нормальный человек будет в одиночестве бодрствовать посредине ночи? Себя я к таковым не относил, а новую знакомицу почему-то посчитал именно нормальной…
Не очень-то приятно бродить по старому дому в темноте.
Во-первых, натыкашься на все предметы обстановки попадающиеся на пути. Вольно или невольно. Это место всё ещё было для меня чужим. К тому с одного раза мне не удалось запомнить, как расставлена мебель.
Во-вторых, старый дом в любое время суток скрипит, хочешь ты того или нет. Скрип-скрип-скрип… Ступишь на шаткую половицу – скрип, ладонью коснёшься панели на стене – скрип, просто повернёшь голову, чтобы посмотреть по сторонам – скрип.
В-третьих, просто-напросто боязно. Тьма окутывает тело, проникает через глаза в душу, сковывает её, скармливает своим отродьям, калечит, терзает. Со стороны кажется, что всё у человека – то есть меня – отлично, но…
Книга должна была лежать за печью. Я специально туда засунул, чтобы найти было сложно. Если хозяйка устроит уборку – точно не найдёт. Старушка может быть и не нашла, а вот молоденькая… В общем книги не было. Будить Карину посреди ночи мне наглости не хватило. И здравое размышление, что на свету будет проще искать, не пришло на ум. Поэтому я скрипя всем, чем в принципе можно, потащился через весь дом в свою комнату, снова повалился на постель, но этот раз сняв туфли, и предался воспоминаниям, решив для себя, что на рассвете разбужу свою соседку…
Шуршание ливня по шиферу. Оно возникло неожиданно, но так вовремя. Сколько песен сложено о дожде, а всё потому, что людям нравится его шёпот. Он навевает воспоминания. Что может быть слаще и горче?
22-04-2009-16:19
удалить
Разрушенный собор. Старое кладбище. Поляна в густом лесу. Место, где никто не увидит нас. Никто не увидит обряда. Никто не помешает. Хотя про «нас» – громко сказано. Я в организацию и не вступил.
Сколько дней назад это было – не помню.
Я пришёл к Мастеру, чтобы спросить «когда»? Как обычно застал его в кабинете. А где ещё? Тут или-или. Если Мастер вообще находился на работе, то его можно было найти либо в главном зале для репетиций, либо в каморке, где стоял хороший письменный стол и кожаное кресло. В него то я и уселся бес приглашения. Марк поднял на меня удивлённый взгляд. Лет на пять старше. Не больше. Его возраст никогда меня особо не интересовал. Волосы приподняты в чёлки и прилизанные на висках. Серьга, больше похожая на раздавленного скарабея, в мочке левого уха. Дешёвые часы на правом запястье. Серая жилетка и брюки из твида. Тонкие сигары в пепельнице.
– Когда? – спросил я.
– Встань, – сказал он, смеривая меня взглядом.
Я встал не в силах противиться тьме, царящей в глубине зрачков Мастера. Возможно, у него был дар. Не знаю. Но сопротивляться приказам этого человека часто было выше моих сил. Я облокотился о спинку кресла – Марк опустил взгляд и достал из нагрудного кармана гравированный портсигар.
– Повтори свой вопрос, Вальдемар.
Щёлкнула зажигалка. Я почувствовал себя разжёванным и выплюнутым. Мало того, что этот умник заставлял меня стоять в своём присутствии, так ещё и требовал подобающего обращения.
– Когда мы собираемся на обряд?
– В это воскресение.
– На старом месте?
С прищуром глядя на меня, Мастер кивнул, затянувшись сигаретой. Вот и весь разговор. Уточнить расписание занятий? Нет, мне уже не хотелось поддерживать прикрытие организации, записываясь к Мастеру ещё и в качестве ученика по классу акустической гитары. Куда мне до его верного Николя. Этот и кофе принесёт, и фугу сыграет, и свечу чёрную подержит во время молебна, а потом кинжалом перережет горло. Настоящий сатанист. Никаких сомнений. Всегда подтянут и учтив. Поблескивают стёкла-хамелеоны в тонкой оправе. Лёгкая небритость. Но это так, для вида. Чтобы девушке нравится? А всё-таки Инна красавица. Такой стоит нравиться. Большие чёрные глаза, волевой подбородок, тонкие губы, с которых не слетает лишних слов. Но, к сожалению, и лишних знаков внимания она тоже не оказывала.
– Уже уходишь, – сказал Мастер.
Он не спрашивал. Я невольно оглянулся на дверь.
– Нет.
– А мне надо отлучиться на пару минут. Можешь присесть. Последи за порядком в моё отсутствие.
Мастер поднялся из кресла и, попыхивая сигаретой, вышел. Когда он вернулся, меня в кабинете уже не было. Я взял самый ценный артефакт организации и сбежал. Может быть, Марк оставил меня одного, чтобы проверить лояльность. Видимо, я не стал проходить испытание. Этот поклонник чёрного козла, не сделав ничего плохого, заставил меня его возненавидеть. Поэтому я, припомнив код, покопался в его сейфе и скрылся с книгой Гибурга.
Ночевать пришлось в поезде…
Сколько дней назад это было – не помню.
Я пришёл к Мастеру, чтобы спросить «когда»? Как обычно застал его в кабинете. А где ещё? Тут или-или. Если Мастер вообще находился на работе, то его можно было найти либо в главном зале для репетиций, либо в каморке, где стоял хороший письменный стол и кожаное кресло. В него то я и уселся бес приглашения. Марк поднял на меня удивлённый взгляд. Лет на пять старше. Не больше. Его возраст никогда меня особо не интересовал. Волосы приподняты в чёлки и прилизанные на висках. Серьга, больше похожая на раздавленного скарабея, в мочке левого уха. Дешёвые часы на правом запястье. Серая жилетка и брюки из твида. Тонкие сигары в пепельнице.
– Когда? – спросил я.
– Встань, – сказал он, смеривая меня взглядом.
Я встал не в силах противиться тьме, царящей в глубине зрачков Мастера. Возможно, у него был дар. Не знаю. Но сопротивляться приказам этого человека часто было выше моих сил. Я облокотился о спинку кресла – Марк опустил взгляд и достал из нагрудного кармана гравированный портсигар.
– Повтори свой вопрос, Вальдемар.
Щёлкнула зажигалка. Я почувствовал себя разжёванным и выплюнутым. Мало того, что этот умник заставлял меня стоять в своём присутствии, так ещё и требовал подобающего обращения.
– Когда мы собираемся на обряд?
– В это воскресение.
– На старом месте?
С прищуром глядя на меня, Мастер кивнул, затянувшись сигаретой. Вот и весь разговор. Уточнить расписание занятий? Нет, мне уже не хотелось поддерживать прикрытие организации, записываясь к Мастеру ещё и в качестве ученика по классу акустической гитары. Куда мне до его верного Николя. Этот и кофе принесёт, и фугу сыграет, и свечу чёрную подержит во время молебна, а потом кинжалом перережет горло. Настоящий сатанист. Никаких сомнений. Всегда подтянут и учтив. Поблескивают стёкла-хамелеоны в тонкой оправе. Лёгкая небритость. Но это так, для вида. Чтобы девушке нравится? А всё-таки Инна красавица. Такой стоит нравиться. Большие чёрные глаза, волевой подбородок, тонкие губы, с которых не слетает лишних слов. Но, к сожалению, и лишних знаков внимания она тоже не оказывала.
– Уже уходишь, – сказал Мастер.
Он не спрашивал. Я невольно оглянулся на дверь.
– Нет.
– А мне надо отлучиться на пару минут. Можешь присесть. Последи за порядком в моё отсутствие.
Мастер поднялся из кресла и, попыхивая сигаретой, вышел. Когда он вернулся, меня в кабинете уже не было. Я взял самый ценный артефакт организации и сбежал. Может быть, Марк оставил меня одного, чтобы проверить лояльность. Видимо, я не стал проходить испытание. Этот поклонник чёрного козла, не сделав ничего плохого, заставил меня его возненавидеть. Поэтому я, припомнив код, покопался в его сейфе и скрылся с книгой Гибурга.
Ночевать пришлось в поезде…
Комментарии (12):
вверх^
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Иллюзии (сказка) | sherXan - Дневник sherXan |
Лента друзей sherXan
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»