Защитили камни тебя, пророк,
В ассирийский век на святой Руси,
защитили тысячи мертвых строк –
перевод с кайсацкого на фарси –
фронтовик, сверчок на своем шестке
золотом поющий, что было сил –
в невозможной юности, вдалеке,
если б знал ты, как я тебя любил
если б ведал, как я тебя читал –
и по книжкам тощим, и наизусть,
по Москве, по гиблым ее местам,
а теперь молчу, перечесть боюсь.
Царь хромой в изгнании. Беглый раб,
утолявший жажду из тайных рек,
на какой ночевке ты так озяб,
уязвленный, сумрачный человек?
Остановлен ветер. Кувшин с водой
разбивался медленно, в такт стихам.
И за кадром голос немолодой
оскорбленным временем полыхал.

Бахыт Кенжеев.