Как хочется есть. Как жрать-то хочется, ос-с-поди… Тварь я дрожащая, или одно из двух? Конечно же, тварь. Потому, что очень хочется кушать. Заметьте, всегда.

Хорошо пожрать – единственная непреходящая ценность в этом мире. Самое простое, самое верное и доступное удовольствие. Ну, хорошо, хорошо. Допустим, на одну крошечную секунду допустим, что удовольствие в этой жизни можно получить от чего-то другого.
И не надо тут хихикать и ухмыляться понимающе. Вы ведь о сексе подумали, так ведь? О, про секс я расскажу просто, но эффектно. Всё это – фигня, товарищи, по сравнению с едой.

Это—лотерея, в которой сегодня повезёт, а завтра не очень. Кроме того, сколько сложностей, сколько мороки. «Дорогой, ты меня любишь? Да? А вдруг у нас будет ребёнок?». Еда тебя никогда ни о чём не спросит. А как часто вы получаете наслаждение в постели? Раз в месяц? В неделю? В день? Ну, вы просто монстры. А от еды радость можно получать три раза на дню. Это, я замечу, минимум. Еда – первична, секс – вторичен. Сможете потрахаться, будучи голодным? То- то же, лучше молчите.

Еда – самый мощный и эффектный стимул для самой жизни. Вот, допустим, утро. Самое поганое время. Не зря чаще всего самоубийцы суицидятся по утрам. Голова со сна пухнет, во рту кошкин туалет, руки не слушаются, ноги спотыкаются. Карикатура на самого себя. Никакие пейзажи не радуют глаз. Разве что только натюрморт широко раскрытого холодильника. О, песнь песней! Если холодильник полон, жизнь не кажется пустой. Как я люблю тебя, морозилка, целомудренно скрывающая за белой дверцей своей тайные красоты холодных окороков и замороженных ягод. А иногда в сердце твоём притаится чистый бриллиант полукилограммовой упаковочки пломбира… Я пою тебя, верхняя полочка, дарящая мне майонез, с которым можно прожевать даже плохо проваренную подошву. Ты, хранящая глазастый сыр, исходящую слезой ветчину и заботливо накрытую тарелкой мисочку чего-то такого, оставшегося с ужина. Перцев фаршированных, например. Моя ты радость… Средняя полочка – моя крепость, уверенность в будущем. Рассыпчатая тушёночка, нежнейшие рыбные консервы, баночка тающей во рту кукурузы и абрикосовый компот. Самое большое отделение отдано тебе, кастрюлька с настоящим огненным украинским борщом, который, подобно старому вину, становится день ото дня вкуснее. А по соседству – трёхлитровая банка молока, которое после суточного заключения исходит слоем сладчайших сливок. Их так приятно навернуть под вечер с ложечкой мёду. И два нижних ящичка, где томится, ожидая своего звёздного часа, всякая овоща.

Я постоянно думаю о тебе. Разлука с тобой для меня невыносима. Иногда я вижу тебя во сне и просыпаюсь совершенно измученным. Между нами натянуты нити судьбы, и я кожей ощущаю твоё приближение. Мне знакомы тысячи оттенков твоего запаха. Не покидай меня никогда, слышишь? Я с завязанными глазами найду дорогу к тебе, еда…

Когда я был ребёнком и об анатомии человеческой имел самое приблизительное понятие, мне казалось, что человек изнутри пустой. Как бутылка. А внутри у человека плещется кровь. Просто так, сама по себе, как налитая в бутылку вода. Теперь мне кажется, что я действительно превращаюсь в такого человека, чью внутреннюю пустоту (прошу не путать с так называемой пустотой душевной) не может заполнить ничто. Кроме разве что хорошего ужина. Это ужасно для вас и прекрасно для меня. Самые страшные мои беды перестают казаться таковыми после полной кружки крепкого сладкого чая с лимоном и пары бутербродов со свежим чёрным хлебом и ломтиком сырокопчёной колбасы.

Одно только плохо. Очень хочется есть.