* * *
Том проснулся с ощущением того, что что-то забыл. Может, не сильно важное, но что-то такое, о чем он думал все предыдущие сутки.

Вчерашний день был тяжелым: с утра приехали Густав с Георгом. Радовало то, что они хоть позвонили и предупредили о своем визите. Том с Биллом едва успели доковылять до домика для гостей и привести его в надлежащий вид, чтобы друзья поверили, будто они живут именно там. И делали они это явно не зря, потому что любопытные парни засунули свои носы в каждую комнату в доме, обошли весь сад и только к обеду угомонились.
Том разрывался между ними, опасаясь, что они увидят что-то, чего не должны видеть, и Биллом, которого он оставил в гостиной домика. В тот вечер малыш был особенно активным. Том с тревогой смотрел, как Билл закусывает губу, чувствуя особенно сильный толчок, как стискивает подлокотник, стараясь не гладить живот.
Том очень быстро перевел разговор на дела в городе и группе и усадил Билла рядом с собой, уже лично поглаживая большой живот брата и стараясь подавить глупую улыбку, когда малыш тыкался в его ладонь.
Густав, прячась за кружкой с чаем, внимательно смотрел на близнецов, поражаясь той заботе и нежности, что видел в Томе. Он бы никогда не подумал, что в нем, разгильдяе и шутнике, столько внимания и осторожности по отношению к Биллу. А, главное, любви. Просто безграничной любви, которую тот даже не скрывал, глядя на младшего брата.
Георг рассказывал о новой гитаре, о том, что происходит в самом городе, в студии, иногда говорил о тех группах, что занимали места в хит-парадах, с гордостью добавляя, что Tokio Hotel по-прежнему лидирует в чартах многих стран Европы.
Когда близнецы приезжали на программу или интервью, все происходило так быстро, что друзья могли перекинуться всего парой слов до и после, поэтому в тот вечер они наверстывали упущенное.
А после их ухода Том еще долго разговаривал с малышом, с улыбкой смотря на наконец спокойное во сне лицо брата.

«Точно!» - Том с досадой хлопнул себя по лбу. «Завтра же начинается время … время… блин, даже название вспомнить не могу», - Том удрученно покачал головой и стал осторожно выбираться из кровати, стараясь не потревожить спящего брата.
Быстро одевшись, он выскользнул из спальни.
- Самми, - тихонько позвал Том, зайдя в любимую комнату Билла.
- Да, хозяин Том? - эльфийка появилась мгновенно.
- Мне кое-что нужно, и я надеюсь, что ты сможешь помочь, - Том с улыбкой посмотрел в огромные глаза эльфа. Та лишь кивнула, приготовившись слушать.
Старший Каулитц постарался точнее объяснить, что ему нужно и как это должно выглядеть.
В детстве мама всегда делала для них календарь Адвента: Том наконец-то вспомнил его название. И он хорошо помнил, как рано утром Билл бежал на первый этаж, чтобы побыстрее узнать, что же сегодня скрывается за дверкой. Декабрь был единственным месяцем в году, когда Билл вставал в семь часов утра САМ.
Том сомневался, что ему хватит фантазии на двадцать четыре подарка, но дело того стоило, раз уж у них была возможность прожить целый месяц в одном доме.
«Папаша… Каулитц, ты стал настоящим папашей», - саркастически подумал он, откидываясь на спинку кресла, когда Самми исчезла.
Его разбудила маленькая ладошка, осторожно прикасающаяся колену.
- Хозяин Том, - тихо позвала Самми.
- Да, - старший потянулся и пораженно замер, увидев календарь Адвента. А ведь это был именно он. Ящичек, словно вылепленный из снега и льда. Белый… серебристый... созданный самим морозом. Причудливым узором по его поверхности раскинулись бескрайние поля и замерзшие озера, там красовались белоснежные олени и пушистые ели. Номера дверок были искусно вплетены в затейливый рисунок.
- Цифра на каждой дверке станет яркой в тот день, когда можно будет ее открыть. Хозяин Том может, конечно, открыть ее в любой момент, чтобы положить подарок, но хозяин Билл… хозяину Биллу придется ждать, - Самми улыбнулась.
- Великолепно. Это даже лучше, чем я думал, - улыбнулся Том, увидев, как эльф от смущения крутит уши.
- Самми рада, рада, - запрыгала она, хлопая в ладоши. Том поразился, как тихо она все делала, словно опасалась разбудить Билла. И то, что он спал через две комнаты, было совершенно не важно: она берегла его сон.
- Спасибо, Самми, спасибо, - еще раз от души поблагодарил Том, подхватывая на руки неожиданно легкий ящичек. Она поклонилась и с тихим хлопком исчезла.
Том поставил это произведение магического искусства и невероятной фантазии домашнего эльфа на столик около окна и только тогда понял, что ему нечего прятать за первой дверкой, цифра на которой уже ярко искрилась на фоне полной луны.
- Хозяин Том, - раздался еле слышный шепот. Юноша резко развернулся и увидел Марти с подносом в руках.
- Это Самми сделала специально для хозяина Тома и хозяина Билла, - проговорил он, с поклоном протягивая поднос. На нем, словно живой, сидел шоколадный заяц: белые ушки и хвостик, а тело из молочного шоколада.
Том лишь с изумленной улыбкой посмотрел на эльфа. Кажется, Билл полностью покорил еще одно сердце. Он взял лакомство в руки и осторожно спрятал за миниатюрной дверкой.
- Спасибо, - снова прошептал он. Похоже, он всю ночь будет их благодарить.
Марти исчез с тихим хлопком, успев сказать, что Самми будет довольна.
* * *
Утро началось с тихого, но бодрого голоса.
- Том… Томми... ты не спишь? – тянул Билл, пробегая кончиками пальцев по руке старшего брата, лежащей у него на груди. - Тоооом, - еще громче и настойчивей позвал он.
- Да, Билл, я уже не сплю, - сонно пробормотал Том, с трудом открывая глаза.
- Помоги мне встать, пожалуйста, - младший Каулитц нетерпеливо протянул к брату руки. Том выбрался из кровати и осторожно поставил любимого на ноги.
И тут Билл увидел…
- Том, ты помнишь!! - радостно закричал он и быстро, насколько это было возможно в его положении, побежал к столику.
- Осторожней! - еле успел крикнуть Том, едва не поседев при виде того, с какой скоростью Билл скатился с нескольких ступенек перед кроватью.
- Какая прелесть! - захлопал в ладоши он, восторженно осматривая ящичек со всех сторон. Потом положил руки на живот и, лукаво поглядывая из-под челки, тихонько сказал, обращаясь к ребенку.
- Малыш, у нас самый лучший в мире папа, - и пошел обратно к Тому. Старший едва успел спуститься с возвышения, чтобы перехватить «неугомонного беременного» до ступенек. Биллу так хотелось крепко прижаться к брату, передать ему ту радость и любовь, которая переполняла его, готовая вырваться слезами. Но плакать не хотелось совсем, поэтому он просто шел навстречу Тому и улыбался так, что не было видно глаз. Старший Каулитц, чмокнув его в нос, обошел Билла сзади, прижался грудью к спине любимого близнеца и замер, уткнувшись носом ему в шею.
- Доброе утро.
- Доброе, спасибо тебе, - Билл переплел их пальцы на животе.
- Ну что? Будешь открывать первую? - Том улыбнулся, почувствовав, как толкнулся малыш в их пальцы.
- А как же! Знаешь, вот сейчас… прямо в этот момент я безумно хочу шоколада, - бормотал Билл, подходя к столику и открывая миниатюрную дверку за крошечную ручку.
Том услышал довольное «Ура!» и увидел, с каким наслаждение брат откусил хвост кролику. Он медленно подошел к счастливому близнецу.
- Это именно то, что я так хотел сегодня утром! Шоколад... и тебя, - добавил Билл и потянулся перепачканными губами к губам Тома. Старший с улыбкой подставил губы под сладкие и липкие поцелуи. Билл, положив зайца на стол, обнял близнеца за шею, углубляя поцелуй, а Том с тихим стоном скользнул ладонями по обнимающим рукам, по спине и замер на пояснице, стараясь не сильно соблазнять себя упругой попкой.
Поцелуй прервался, и Билл, положив голову на плечо брата, тихонько прошептал:
- А я ничего тебе не подарил и даже не приготовил.
Том, хмыкнув, чуть сильнее сжал руки.
- Билл, ты есть у меня, ты меня любишь, ты носишь моего… нашего ребенка. Боюсь, никаких праздников за всю мою жизнь не хватит, чтобы отплатить за эти подарки, - шептал он, нежно улыбаясь, почувствовав слезы на шее, - не плачь... пожалуйста.
- Это... так... так… трогательно! - всхлипнул Билл, - а не плакать не могу, они сами текут, - буркнул он.
* * *
* * *
Теперь каждое утро начиналось с нетерпеливого «Том!» и протянутых рук. Старший, даже не открывая глаз, помогал Биллу выбраться из постели, слышал довольное «спасибо» сквозь утреннюю дрему, а потом так же полусонно укладывал его рядом с собой.
Биллу с каждым днем становилось все сложнее: ноги отекали и болели, постоянно ныла поясница, даже легкий массаж Тома не помогал. Малыш становился все более неугомонным.
И Билл постоянно шутливо и устало говорил:
- Твой ребенок определенно будет или футболистом, или танцором.
А Том продолжал массировать ступни брата, радуясь хоть такому способу облегчить боль своего любимого. Младший тихонько мурлыкал, поглаживая живот и подставляя другую ногу.
* * *
В придумывание подарков для календаря Адвента к Рождеству Драко включился с огромным энтузиазмом. В тот день, когда Том объяснил ему, что такое календарь, Драко сокрушенно покачал головой. А Гарри тихонько выдохнул:
- И слава Мерлину!
Увидев непонимающий взгляд Тома, он пояснил:
- Иначе он утопил бы меня в подарках. Просто вторая в его жизни большая любовь - это выбирать и дарить подарки.
- А первая? – Том все же не удержался от вопроса. Драко, краем уха слышавший разговор, подошел и, обняв мужа за талию, твердо сказал:
- Гарри. Моя первая самая большая любовь - это Гарри.
Зеленоглазый парень не смог сдержать счастливую улыбку и жадно поцеловал любимые губы.
Том, хмыкнув, повернулся к Биллу, который, поглядывая на целующихся мужчин, рассматривал новый серебряный браслет.
- Том, он просто шикарный, - в который раз повторил он и, медленно поднявшись, побрел к близнецу.
- Сидел бы уже,- Том в два шага оказался около младшего брата.
Их спальня по-прежнему была самой любимой комнатой во всем доме и, когда к ним приезжали Малфой-Поттеры, они вчетвером заседали именно там.
Как-то Драко сказал, что та гостиная, где Билл по-прежнему проводил время в одиночестве, называется комнатой Миледи. Том долго сдерживал смех, пока уже сам Билл не смилостивился, увидев лихорадочно блестящие глаза и ярко-красные щеки близнеца.
- Ладно уж, - махнул он рукой и расплылся в улыбке, услышав веселый хохот брата.
- Миледи, - заикаясь, выдыхал сквозь приступы смеха Том, - не зря же… она... твоя... любимая…
Билл лишь закатил глаза при виде почти рыдающего от смеха брата, словно говоря: «Ну что с него взять».
- А почему именно так? – спросил он у Драко, наконец отведя взгляд от Тома.
- Не уверен точно. Но, по-моему, это была комната сестры одного из предков моего кузена. Говорили, что она была весьма порочной особой и всех своих любовников принимала именно в этой комнате. Но потом оказалось, что гостиная была лишь прикрытием, а Миледи являлась верной возлюбленной. Вот с тех пор эту комнату и называют в ее честь.
Том, успокоившись, внимательно слушал блондина.
- Не хочу сидеть... устал уже… попу не чувствую, - пробормотал Билл, все еще любуясь подарком, - сам выбирал?
Том улыбнулся, убирая челку со лба брата:
- Сам. Драко показал мне каталоги.
- Спасибо, ты чувствуешь мой вкус, как никто, - прошептал Билл на ушко брату.
- Я же люблю тебя, - просто ответил Том, скользнув пальцем по звеньям браслета. Отполированное до зеркального блеска и почерневшее, словно от времени, серебро сплеталось в тесном объятии на хрупком запястье младшего близнеца.
Потом были шоколадные животные, сказочные и нет, несколько симпатичных сувениров. Но браслет оставался единственным подарком, с которым Билл не расставался ни на минуту.

Елку вечером 22 числа Том ставил под чутким руководством сидящего в кресле Билла, а
Самми подавала игрушки.
Рождественское дерево получилось нарядным и без изысков.
- Билл, на тебя это не похоже, - со вздохом облегчения выдал Том, растягиваясь на ковре перед камином и с улыбкой рассматривая плоды своих трудов.
- Почему? - Билл с довольным лицом, чуть поглаживая живот, любовался зеленой красавицей. Невысокая елочка была украшена несколькими ярко-красными шарами с зелеными бантиками, небольшим количеством блестящей мишуры и яркими огоньками гирлянды, весело мигающими в комнате, освещенной лишь неярким огнем камина.
- Слишком просто, - попытался описать свои ощущения Том, - ты любишь чуть больше сложности в украшениях.
* * *
Весь день 24 числа Том был словно на иголках, хотя и вел себя как обычно: массировал ноги и поясницу брату, гулял с ним по саду, развлекал игрой на гитаре.
Утром позвонил Георг и сказал, что они с Густавом приедут 25 вечером, отпраздновать и поздравить. Сразу после него позвонила мама, заботливо поинтересовалась, как у них дела и, пожелав им чудесной рождественской ночи, сказала, что тоже приедет 25. Том с ухмылкой положил трубку: похоже, у мамы с Гордоном намечался романтический вечер, ночь и даже утро.
Билл заметил состояние своего близнеца, но не успел ни о чем спросить, потому что уже засыпал, так как наступило время послеобеденного сна. Он должен был поспать, чтобы быть в силах провести самую волшебную ночь в году с самым любимым человеком в мире.
Вечером Билл и Том гуляли в заснеженном саду. Погода весь день была словно на заказ: солнышко и легкий морозец, а под вечер пошел пушистый снег.

Позже братья сидели в спальне в креслах у камина. Рука Билла лежала в руке Тома, который задумчиво поглаживал его ладошку. Царила уютная тишина, нарушаемая легким треском огня в камине.
- Я - самый счастливый человек в мире, - тихонько прошептал Билл. Том, лишь сильнее сжав руку, поднес ее к губам и нежно коснулся поцелуем длинных пальцев.
- Люблю тебя, - прошептал он.
Билл уже собирался ответить, но тут перед ними появилась Самми.
- Ужинать изволите?
- Да,- улыбнулся Билл, - накрой, пожалуйста, столик около елки.
- Хорошо, хозяин Билл, - эльфийка с поклоном исчезла.
Через 15 минут они сидели за празднично украшенным столиком: традиционные блюда, сок для Билла, красное вино для Тома и несколько праздничных свечей в виде елки, оленя и кролика.
- С рождеством, любимый, - Том поднял бокал, едва услышав первый удар часов над камином.
- С рождеством, любимый, - повторил Билл, со звоном касаясь бокала Тома своим.
Сделав пару глотков, он поставил свой фужер и очень серьезно посмотрел на брата, задумчиво потягивающего вино.
- Том, - тихо позвал он.
- Да, котенок? – старший Каулитц поставил бокал и протянул к нему руку через стол. Билл тут же вложил в ладонь чуть подрагивающие пальцы.
- Боюсь показаться тебе странным… банальным... возможно... подверженным стереотипам, - он на мгновение закусил губу. Том молчал, продолжая внимательно слушать и поглаживая его пальцы, пытаясь немного успокоить: слишком уж Билл волновался, - может, ты просто рассмеешься... но… но… я хочу заявить на тебя права, - и он протянул брату вторую руку, на раскрытой ладони которой лежало серебряное кольцо в виде двух больших кошек, то ли пантер, то ли ягуаров, не то играющих, не то ластящихся друг к другу.
- Ты иногда называешь меня котенком, - смущенно добавил Билл, видя, что брат никак не реагирует, а лишь напряженно смотрит на кольцо.
Том медленно отпустил руку Билла, и тот похолодел, когда близнец убрал обе руки со стола. Его рука задрожала, и он медленно сжал ее в кулак, тем самым словно спрятав свое сердце. Он закрыл глаза, испугавшись, что слезы вот-вот потекут по щекам, и уже собрался отдернуть ладонь, когда сильные пальцы его остановили. Билл распахнул глаза и уставился на их руки, боясь посмотреть на Тома, боясь увидеть… увидеть…
- Билл, - шепотом позвал Том, - мой любимый котенок, - ласково повторил он, и младший медленно поднял на него взгляд. Том еле уловимо улыбался ему глазами, полными любви.
- Том,- все-таки всхлипнул Билл и увидел то, что протягивал ему брат. На раскрытой ладони лежало точно такое же кольцо, только из чуть потемневшего серебра.
- Том, - повторил Билл, теперь слез текли свободно по щекам, - это... это…
- Мой котенок, мой безумно любимый котенок. Я признАю твои права на себя, если ты признаешь мои, - тихо, словно клятву, произнес Том, раскрывая кулак близнеца.
- ПризнаЮ, - и Билл протянул ему левую руку, аккуратно положив свое кольцо на стол.
- Люблю тебя, - Том надел кольцо на безымянный палец любимого, коснувшись губами холодного металла.
- Люблю тебя, - Билл все повторил за братом.
Билл время от времени сжимал ладонь в кулак и постоянно прикасался к кольцу. Он просто не верил, что его Том может быть таким романтичным. Он боялся, что его кольцо могут не принять, но совсем не ожидал получить такое же взамен.
Ужин прошел в тишине. Говорить совсем не хотелось, как и расставаться с теплом руки в ладони, поэтому Том сам кормил любимого, протягивая через стол самые лакомые кусочки.
После десерта они перебрались на кровать и, лежа в своей любимой позе, Билл рассматривал кольца на переплетенных пальцах, любуясь украшениями, с трепетом проникаясь их смыслом. Том смотрел туда же.
- Теперь ты мой, - прошептал он, целуя нежную кожу за ушком брата.
- Всегда был твоим, - ответил Билл, чуть крепче прижимаясь щекой к плечу любимого.
Том с легким самодовольством погладил правой рукой живот брата. Любимый человек, ребенок и любимое дело. Все. У него есть все, чтобы быть счастливым.
- Том, а ведь их заметят, - прошептал еле слышно Билл, вдруг подумав о реакции окружающих на кольца.
- Заметят, - согласил Том, - Георг и Густав сразу поймут, что это значит. А для всех остальных… мы же близнецы. Нам могут нравиться одинаковые вещи, - Том усмехнулся, так как сам не верил, что кто-то может так подумать. Слишком уж рьяно они подчеркивали свои различия, пряча за одеждой и поведением свою одинаковость.
* * *
Друзья, как и обещали, приехали вечером 25 числа.
Густав с Георгом, как и предсказывал Том, сразу обратили внимание на кольцо Билла. Георг, изумленно приподняв бровь, весело присвистнул, а Густав тихо сказал:
- Поздравляю!
- Спасибо, - улыбнулись близнецы, сидя вместе на диване. Чуть позже приехали мама с отчимом, а сразу за ними совершенно неожиданно появился Дэвид.
И с довольной улыбкой провозгласил:
- Я сегодня без подарков, но с хорошей новостью: в конце марта планируется начало нового тура, поэтому альбом надо выпустить до 21 февраля. Релиз тоже запланирован: 29 февраля.
Пока остальные обсуждали новости, Том осторожно наклонился к уху брата и спросил:
- Справишься?
- А куда я денусь? Конечно, справлюсь, - улыбнулся Билл, сжимая руку близнеца в ответ и тут же разрывая прикосновение. При маме с Дэвидом они не могли себе позволить ничего лишнего. Не хотелось ни вопросов, ни волнений. О том, как рассказать маме об их отношениях, они задумывались очень часто. Но при мысли, что родной человек не поймет, не примет, становилось холодно и неуютно. Поэтому пока молчали.
- У вас что-нибудь есть? Можно я посмотрю? - Дэвид с надеждой посмотрел на притихших близнецов. Том кивнул и поднялся с дивана.
- Я сейчас принесу, - он пошел на второй этаж, в спальню, где оставил все записи.
Сегодня они весь день провели в домике для гостей в ожидании друзей, поглощенные своим вдохновением. Новыми словами, новыми мелодиями.

А еще Билл его удивил. Он все утро был задумчив, и Том часто ловил его взгляд на своей левой руке. Старший Каулитц напряженно ждал дальнейших слов или действий брата. Ему почему-то казалось, что он может услышать слова о том, что они, возможно, погорячились, или что-то в этом роде. Это пугало.
Но днем, когда они сидели в гостиной на первом этаже, все разъяснилось. Том наигрывал на гитаре новый мотив, в то время как Билл что-то писал уже на обычной бумаге, а не на непривычном пергаменте, в задумчивости покусывая кончик ручки. Вдруг он резко все отложил и, неуклюже поднявшись, подошел к брату. Взял его за левую руку и пристально на нее посмотрел.
Том замер, не зная, чего ожидать: перепады настроения Билла стали уже не такими резкими, но все же...
- Не идут тебе кольца, Том. Оно смотрится слишком чужеродно на твоей руке, - проговорил он, - я ценю то, что ты его носишь, но... - и достал из кармана серебряную цепочку, идеально подходящую к кольцу Тома.
- Билл, ты уверен? – осторожно спросил старший. Он и вправду не любил кольца, но это же было особенным.
- Да. Достаточно того, что ты будешь его носить, и не важно, что кроме меня его никто не увидит, - Билл улыбнулся. Том встал и осторожно обнял любимого, краем глаза ловя отражение в стеклянной двери шкафа: хрупкий юноша в его объятиях.
Утром Драко восстановил иллюзию снова, чтобы не было сложностей.
Поцеловав Билла в щеку, Том под внимательным взглядом брата снял кольцо, повесил его на цепочку и, надев ее на шею, спрятал бесценную вещь под футболку.
- Теперь все снова правильно, - прошептал Билл, проведя ладонью по небольшой выпуклости на груди любимого.

Том взял записи и быстро спустился в гостиную.
- Прилично. Вы тут не скучали, - хмыкнул Дэвид, просматривая кипу бумаг в руке и сразу же начиная читать стихи Билла.
- Неплохо… очень даже неплохо… есть парочка сильных строчек, - забормотал он, более внимательно вчитываясь в текст.
- Пойдемте уже к столу, - улыбнулся Том. Самми с Марти сегодня приготовили шикарный ужин и сервировали стол. Тому осталось лишь принести и расставить блюда, накрытые серебряными крышками.
Ужин прошел весело. Мама и отчим рассказывали смешные случаи: Симона говорила про скоро открывающуюся выставку, а Гордон вспоминал свою сценическую жизнь. Йост же все время был занят стихами и нотами, видимо, пытаясь услышать, как будет звучать новый альбом. Георг с Густавом рассказывали про то, как провели Рождество.
Том и Билл с улыбками слушали всех молча и мастерки переводили разговор с себя на гостей.
Вечер закончился подогретым вином в гостиной около елки. Симона все порывалась убрать со стола и помыть посуду, но Том каждый раз терпеливо ее останавливал и уверял, что утром домохозяйка все уберет.
Йост ушел самым первым.
- Так, мы все посмотрим пока без вас, через пару дней я завезу наработки, и уже тогда вновь присоединитесь вы. Не думаю, что много придется править. Мне определенно нравится настроение ваших песен, - все это он говорил уже на пути к машине.

Мама с отчимом хотели задержаться, но из-за приближающейся выставки у них было много дел.
- Люблю вас, мои хорошие, - Том встал так, чтобы защитить Билла от крепких материнских объятий, считая, что малыш вряд ли их оценит.
- И мы тебя, мам, - в два голоса, как и в детстве, ответили близнецы.
Отчим пожал им руки.
- Еще раз с рождеством.
- Спасибо.
Остаток вечера прошел за обсуждением планов на следующий год. Том наиграл пару мелодий.
- Хороший мотив, - подхватил Густав, отстукивая ритм ладонями по коленям.
- Ага, наш третий альбом будет повеселей второго, - согласился Георг, потягивая вино.
Билл лишь улыбнулся, думая о том, что слишком счастлив, чтобы писать песни о боли и страданиях.
***
Дэвид и вправду вернулся через два дня.
- Все просто замечательно. Утвердили все семь текстов Билла и твои мелодии, Том. Там конечно, нужна доработка, но твои идеи действительно хороши. Похоже, отдых действует на вас положительно. Так что... Биллу осталось дописать пару-тройку стихотворений, и для записи альбома все будет готово.
- Я постараюсь, - обрадовано пообещал Билл, довольно улыбаясь: все его песни были одобрены.
- Да, Каулитц, растешь, - похвалил Йост, увидев довольную физиономию своего подопечного.
- Значит, договорились. Вот вам то, что мы немного подправили. И со второго числа будем записываться. Машина будет к девяти, у вас пять дней на подготовку к работе.
- Угу, - напоследок козырнул Том.
* * *
Работа над альбомом шла довольно быстро, словно ангел-хранитель им помогал. Инструментальные партии писались чисто, голос Билла звенел, звуча в полную силу и отражая искренние эмоции в каждом звуке.
Все были довольны, особенно Дэвид.
- Отдых сотворил с тобой чудо. Ты бесподобен.
Только Том знал, как сложно давалась Биллу работа, а особенно эти бесконечные поездки из дома в город, но переехать в студию они отказывались. Комната была одна на четверых, а малыш все чаще требовал внимания обоих своих родителей, нуждаясь в разговорах и ласке.
«Наверное, это странно смотрелось бы: я глажу плоский живот Билла и разговариваю с его желудком».
Том внимательно следил за каждым движением брата, радуясь, что никто не замечает, что певец стоит в пол-оборота. Он видел, как бледнели костяшки пальцев, когда Билл стискивал наушники: малыш толкался все сильнее.
Том выдерживал все капризы младшего брата, давя раздражение в себе.
Теперь Драко и Гарри жили с ними в поместье. Срок приближался, и Том просто сходил с ума от волнения. А Драко так и не объяснил ему ничего про сам процесс родов, отнекиваясь и заявляя, что он все прекрасно знает, а Тому это знать вовсе не обязательно. И переубедить его не удавалось никакими словами.
* * *
Основная работа над альбомом закончилась 9 февраля. Вся группа вместе с Дэвидом сидела в гостиной домика близнецов, празднуя знаменательное событие, кто вином, а кто соком, радостно расслабляясь после упорной работы.
Вдруг Том заметил, как Билл побледнел, медленно поставил стакан на подлокотник кресла и, закусив губу, крепко зажмурился.
Старший Каулитц поставил свой бокал на стол и подбежал к брату.
- Том, попроси их уйти.
Он повернулся к гостям. Те с беспокойством смотрели на братьев.
- Вы не могли бы уйти?
- Что с ним? - резко спросил Дэвид, поднимаясь и подходя к Биллу, но Том встал перед ним.
- Дэвид, я прошу вас уйти, немедленно. Завтра все будет в порядке, но сейчас уходите, - Том говорил медленно, но твердо.
- Уверен? - мужчина посмотрел на кусающего губу Билла, чье лицо было искажено от боли.
- Да, - резко кивнул Том и повернулся к брату.
- Ладно. Густав, Георг, пойдемте.
Вскоре близнецы остались одни. Том тут же схватил телефон, и Драко с Гарри появились в центре маленькой гостиной практически мгновенно.
Драко молча наколдовал все то, что им было нужно, и они вдвоем с Гарри осторожно положили Билла на что-то очень похожее на операционный стол.
- Мы сейчас его усыпим, и ему не будет больно. Он проснется лишь после того, как все закончится, - ровным голосом сказал Драко, делая несколько взмахов палочкой, - и вот уже Билл спит с умиротворенным лицом, слегка морщась.
Старший обошел стол и встал около головы брата. Обхватив ладонями его лицо и прижавшись лбом к его лбу, он тихо шептал:
- Люблю… я так люблю тебя.
И очень старался не смотреть на огромный живот, над которым в прямом смысле этого слова колдовали Гарри и Драко.
Они не пытались успокоить взволнованного юношу, потому что и сами могли спокойно вздохнуть, лишь отдав ребенка в руки Билла.
Все делалось с помощью палочек и тихих слов заклинаний.
Когда раздался первый крик ребенка, Том медленно поднял голову и посмотрел на невероятно счастливого Гарри, осторожно заворачивающего младенца в белоснежную простыню.
- Мальчик, - сказал он.
- Доминик, - не раздумывая, тихо прошептал Том, продолжая ласково перебирать волосы брата на висках.
И тут…
- Мерлин, Каулитцы, вы умудрились сделать близнецов, - восхищенно воскликнул Драко, совершая очередной пасс палочкой.
- Девочка, - радостно проговорил Гарри, положив мальчика на специально приготовленное место, тут же подхватил вторую простыню и принял на руки возмущенно орущий комочек жизни.
- Кьяра, - удивленно произнес Том.
И, наклонившись, посмотрел в лицо мирно спящего брата, тихо прошептав:
- Билл, мы - родители, - коснувшись губами лба любимого, он встал и подошел к столу, на котором лежали его дети. ЕГО дети: два краснощеких младенца, со сморщенными личиками и голубыми глазками. И именно в это мгновение он понял, что теперь его сердце навсегда отдано этим крошкам. Что у них с Биллом действительно, на самом деле есть дети. Их маленькое чудо.
- Доминик и Кьяра, - тихо прошептал он, невесомо прикасаясь к крошечным пальчикам.
- Том, - хрипло позвал Билл, открывая глаза после магического сна. Живот не сильно болел, а еще… внутри было пусто.
- Билли, - старший мгновенно оказался рядом с ним, - как ты?
- Хорошо. Кто у нас?- нетерпеливо спросил он.
- Доминик и Кьяра, - ответил Том, гордо сияя. Гарри и Драко, держа в руках по младенцу, подошли к близнецам, и Билл, не зная, куда смотреть, мотал головой и счастливо улыбался, тихо шепча:
- Двое… у нас двое…
- Я люблю тебя, мамочка, - тепло сказал Том, осторожно беря на руки дочку и краем глаза наблюдая, как Гарри осторожно передает их сына Биллу.
***
Прошло пять лет.
Первый год был довольно сложным, даже учитывая неограниченную помощь крестных их детей.
На рождение близнецов Драко преподнес им невероятный подарок: утром 10 февраля он отдал им дарственную на поместье, сказав, что теперь они могут делать с этим домом все, что угодно. Они попросили Драко помочь им сделать его менее магическим, чтобы можно было приглашать в поместье своих друзей.
Самми и Марти остались с Каулитцами, заявив, что ни за что не бросят новых хозяев. Хотя им и понадобилось освобождение от клятвы верности Малфоям, которое Драко им с удовольствием дал.
Появление детей близнецы объяснили тем, что как-то после концерта, выпив довольно приличное количество алкоголя на вечеринке, они с братом переспали с одной девчонкой. А потом та связалась с ними по телефону, номер которого Том с дуру утром ей оставил, и сообщила, что она беременна.
Драко Малфоя и Гарри Поттера представили как врачей, что наблюдали за беременностью девушки. Они же проводили все анализы и делали тесты на отцовство. Предъявив все эти документы Йосту, близнецы покаялись своему продюсеру. И тот помог им сочинить трагическую сказку о любви принца и принцессы, в которой принцесса умирает сразу после родов.
Красиво и грустно. Было непонятно, в какой степени общество поверило во все это, но тот факт, что Каулитц-младший не отказался от своих детей, вызвал волну уважения и восхищения.
Благодаря преданности друзей и хорошей хватке их продюсера, группа до сих пор остается популярной в Европе и Америке. И, хотя покорение США отложилось, это совершенно не помешало группе произвести там фурор. А еще через год они выступили на огромном стадионе в городе своей мечты – Токио.
Каулитцы до сих пор являются одними из самых завидных женихов европейского шоу-бизнеса. Ходило множество слухов об их ромах с красивейшими женщинами кино и музыки. И большая часть их была хорошей работой Девида Йоста, который давно уже стал членом этой довольно-таки странной семьи. И, хотя братья прямо никогда ничего ему не рассказывали, он давно понял, что их связывает нечто большее, чем просто братские отношения.
Георг с Густавом были частыми гостями в огромном доме в пригороде Берлина, где постоянно звучал детский смех.
Том оказался поистине заботливым папочкой. Он с трудом смирился с тем, что для всех Билл – папа, а он – всего лишь дядя.
Справиться с этим ему помог сон, который как-то ему приснился. Том увидел их с Биллом спальню и себя с Кьярой на руках. Ей на вид было лет пять. Девочка смотрела на него огромными карими глазами и вдруг тихонько прошептала «папочка» и чмокнула в щеку.
Том вставал ночами к близнецам, когда те плакали, пел им песенки и укачивал, когда что-то болело, мазал коньяком десны, когда резались зубки. Билл лишь удивлялся и не понимал, за что же он получил такой подарок: любимый и двое потрясающих детей. Они хоть и наняли няню, но старались проводить с детьми больше времени. Концерты стали более редкими, ведь не было ничего важнее их крошек – Доминика и Кьяры.
Больше всего Тому нравилось возиться с их дочкой, на что Билл всегда ехидно говорил, что его натура бабника неискоренима.
* * *
Однажды утром Билл проснулся от легкого прикосновения губ к щеке. Приоткрыв один глаз, он прошептал:
- Доброе утро, любимый.
- Доброе, - ответил Том, - с годовщиной, - добавил он, целуя брата в кончик носа, - у меня для тебя есть подарок.
Билл тут уже распахнул оба глаза.
- У нас будет ребенок, - торжественно произнес старший Каулитц.
Конец.