Через полчаса уже, развалившись, сижу на мягком диванчике за кухонным столом и тереблю ложкой противную кофейную жижу. Мама увлеченно о чём-то рассказывает, но я не вслушиваюсь, украдкой поглядывая на раскрасневшегося брата. Он стойко выносит мои скрытые громоздкой деревянной столешницей нежные прикосновения. Вот только щечки предательски розовеют, вынуждая меня растягиваться в наглой кошачьей улыбке ему в глаза. Морщится. Билл, ты замечательный....
Потрясающе! Он слышит мои мысли! Ласково скользит взглядом по моей коже и кивает. Господи, спасибо тебе за него...
Притягиваю близнеца к себе, имитируя невинные родственные объятия, тем временем невозмутимо поглаживая выпуклый животик всё под той же столешницей. Мистер Том, да вы образец конспирации. Билл, увидя в отражении стеклянной поверхности буфета моё каменное лицо, не выдерживает и смеется мне в шею, раздувая теплые мурашки по всей ее поверхности. Билл, ты такой милый... Услышит? Да знает просто...
Дую в волосы - нежность. Улабается и мурлыкает мне на ухо. А мне, верите, больше ничего от этой гребанной жизни не нужно. Только вот так просто сидеть и дуть в волосы. Ему. Моему капризному божеству. И знать, что моё счастье имеет форму его маленьких, изящных пальчиков. Вру, наше счастье... А мама продолжает весело болтать, намывая блестящие белые тарелки, ничего не замечая вокруг. Тихо смеемся и разрываем на два куска наше время. Как хлеб за обедом. Всегда на два куска. Одинаковых, как и мы.


POV Bill
Нет, ну мне это решительно надоело! После обеда Том развязно возлежит на моей кровати, болтая ногами в воздухе и поедая попкорн огромным горстями, периодически промахиваясь мимо рта, размазывая скользкими пальцами теплое, жирное масло по шершавой поверхности покрывала. Ну это вообще наглость! Раздраженно слезаю с кресла и спихиваю брата с кровати. Нежненько так, чтобы, не дай Бог, не ударился. При этой глупой мысли, расплываюсь в улыбке и сползаю вслед за ним на пол. Том продолжает ошарашенно и как-то недоуменно разглядывать меня, машинально шевеля пальцами в почти опустевшей тарелке. Разоруживающе улыбаюсь и , пока любимому не пришло в голову чем-нибудь меня стукнуть, например этой самой тарелкой, тянусь губами к его масляным пальцам, облизываю каждый мягкий солоноватый ноготок, чуть прикусываю и смотрю в глаза брату.
- Обжо-о-ора - томно. Господи, неужели это слово в моём исполнении может звучать так порочно? Так неприлично. Так естественно.
Он закрывает глаза и сдавливает сильными горячими ладонями мои лопатки, прижимая к такому родному телу. Лежим минуты две. А может часа четыре. Трудно сказать. В такие моменты времени не существует, если вы понимаете, о чем я.

Том, кажется, счастливо погружается в объятия Морфея. Меня такое расположение дел явно не устраивает. Терпеть не могу его апатию. Король вечеринок, бля. Да его из дома не вытащишь, старую перечницу. Заколет свой пучок на голове и таращится в телевизор, вот я - другое дело. То клубы, то посиделки в гостях, кино, прогулки. А у него девочки, диван, который он уже продавил уже своими выпуклостями, и телевизор . Вернее, были девочки. Злорадная мысль, но правильная, решительная. Целую сладко дремлющего Тома в лоб и тихо шепчу: " Ты только для меня...запомни, братишка..."

Восемь вечера. Лениво работает телевизор, разбивая мутные сумерки голубым ультрафиолетом. Брат по-прежнему лежит рядом со мной на плюшевом матрасе возле диванчика. Наше любимое место с детства, просто уютно. Я беспокойно-дрожащими пальцами касаюсь мягких светлых волос на щеках, лениво двигая ресницами, даже не пытаясь полностью открыть глаза. Вверх - вниз, еще раз вверх... вниз... Уже второй час. Я - тишина.
Неверные тени на стенах, размеренный стрекот напольных часов. Мягкие светлые волосы. Открывает припухшие от сна глаза, еще до конца не вернувшись в реальность, приобнимает. Здорово. Вот так. Просто.
Тянусь губами к его векам, отдавая все тепло без остатка. До рези в суставах мой, любимый. И как я мог так попасть? Я ведь теперь от Тома завишу... как с этим жить? Хотя кого я обманываю, я всегда от него зависел, я всегда был его. Только его.
- Билли, ты уснул? - слегка шепчет мне в кожу. Наклоняется, проводя теплым носом по щекам, накрывает своим телом. А я схожу с ума, обхватывая ладонями его спину, словно в лихорадке, вцепляюсь соскальзывающими ногтями в плюшевую кожу. Отметины. Это наша история.
Я сейчас не хочу. Только нежность, понимание, связь. Такая, как толстые школьные канаты. Дернешь - крюк свалится на голову. А там внутри переплетение наших характеров, наших судеб, наших желаний.
Брат это понимает. Именно поэтому валяется сейчас со мной и слушает мои мысли. А не пытается стянуть штаны, чтобы трахнуть. Как это, например, делал Крис. Бля, Крис... Память болью в висках. Сильнее прижимаюсь к Тому, ища защиты от собственных режущих кожу мыслей. И получаю ее.
- Билли, Билли...- снова шепчет. Только теперь уже целуя мои плечи сухими губами, разбавляя дрожь моего тела своим дыханием. И мы опять смесь. Вернее раствор - я в нем счастлив.
- Родной мой, ты даже не представляешь, как ты мне нужен...- сам удивляюсь собственной откровенности.
- Знаю, братишка. Я тебя люблю. - Вот так просто, две фразы короткими поцелуями-всплесками.
- Том... - не успокаиваюсь - Том... ты...- теряюсь в словах, которые упругими шарами-катышками прилипают к губам, упорно не желая срываться с языка. Во рту пересыхает. А что я, собственно, хотел спросить?
Мышцы брата под моими руками заметно напрягаются. Он вообще слишком хорошо развит для своей комплекции и возраста. Тем лучше для меня - я хрупкий и нежный, а он сильный и надежный. Две половники. Мурлычу, несмотря на щекотливость ситуации и трусь лбом о его подбородок. Хочу, чтобы опять понял. В тишине.
Брат расслабляется и поглаживает меня по голой спине, задрав футболку до лопаток. Не понимаю, добился или нет. Придвигается совсем близко: от зрачков до зрачков два с половиной сантиметра. Смотрит внимательно, проникающее. Заранее обесточивает, обезоруживает, разрушает защиту.
- Я и так сдался, Том... Не надо ломать. - Вопросительный взгляд таких похожих глаз. - Я сдался, когда сказал, что люблю. Теперь я твой, и мысли - тоже твои. Делай, что хочешь и со мной, и с ними.
Брат ошарашено отодвигается, потом черты выдают осознание, глаза снова приближаются к лицу. Понял.
Обнимает.
- Я никогда, никогда...- судорожный выдох - тебя не обижу, Билл. Поверишь? - выжидательно смотрит, а в глазах такая тоска, что я не выдерживаю и со всего маху влетаю губами в его приоткрытый рот.
Разрываемся и тяжело дышим.
- Что ты хотел сказать? - одними губами.
- Том, я... в общем, я не знаю, как мне себя вести теперь... теперь, когда мы... И Крис...


POV Tom

- Том, я...в общем, я не знаю, как мне себя вести теперь... теперь, когда мы... И Крис...- на одном дыхании в моих руках. Что тебе так важно узнать, братишка?
Наконец его слова касаются моего слуха, раздражая. Какой нафиг Крис? Опять он про этого ублюдка!
Видимо, все мои мысли проступают горящим текстом в зрачках, потому что Билл испуганно отшатывается, закрывая лицо руками. Словно боится, что я его ударю...
- С ума сошел???!!!! - ору на весь дом. - Ты что, Билл? Ты что? Как ты мог подумать, что я подниму на тебя руку? - встряхиваю трясущегося брата и прижимаю так крепко к своему сжавшемусю в нервном возбуждении телу. По щекам бегут дорожки злых слез. Мое самое дорогое...