Название: Красное и белое
Автор: Tamura
Бета: нету, сама кому угодно считаю)
Пейринг: Том/Билл
Рейтинг: R
Жанр: Tom's angst
От автора: пишу в первый раз, плиз, оставляйте комменты))
Статус: закончен



Том брел, глядя под ноги, растворяясь в музыке плеера. Волны знакомых звуков смывали и загоняли в дальний угол месиво рваных впечатлений и эмоций, наполнявших его сознание. Не раздумывая о дороге, не пытаясь следовать правилам дорожного движения, Том двигался подобно своему плейлисту, поставленному в режим Random. Ничто так не спасает от навязчивости, как беспорядочность. Он запутался. Человек – сложное существо, и Том заблудился в лабиринте самого себя. Мысли разрывали его на части и в то же время сдерживали обрывки воедино. Он не мог понять, как это могло произойти с ним после стольких лет жизни с братом. В какой-то момент он понял, что ему мало родственных объятий и сокровенных разговоров. Желание продвинуться дальше сформировалось совершенно отчетливо в его сознании, оттеснив на задний план и смешав в бесформенную массу все остальные его мысли и ощущения. Каждую секунду в нем боролись две стороны – одна выступала за желание Тома быть в бесконечной близости с Биллом, другая же сопротивлялась, доказывая запретность этого желания. Бой должен был окончиться смертью одного из соперников. Громкий вой клаксона и визг тормозов выдернули Тома из транса, заставив шарахнуться в сторону от толкнувшего его автомобиля. Том перебежал дорогу и остановился у столба, схватив его левой рукой. В голове бухало. Кровь с бешеной скоростью и силой ударяла по внутренним органам, пытаясь выбить из них яд, накапливающийся там и разъедающий подростка изнутри. Удары заглушили крики водителя автомобиля, толкнувшего Тома. Красный свет сменился зеленым, затем снова красным… Красный. Цвет агрессии и любви, цвет крови и губ – сейчас он разлился по лицу Тома в знак его сохраненной жизни. Том еще немного постоял на месте, пару раз глубоко вдохнул, резко выдохнул, повернулся и, слегка покачиваясь, побрел дальше по совершенно незнакомой ему улице, на которой едва не остался навсегда.
Инцидент прекратил на время борьбу его с самим собой, но Том понимал, что уже через несколько минут она продолжится, и так будет до тех пор, пока он не найдет ответ на вопрос, который невозможно задать вслух.
Заиграла мелодия. Том не сразу узнал свой рингтон и, достав из кармана телефон, некоторое время тупо глядел на четыре буквы – Билл. Наконец палец нажал кнопку вызова, рука поднесла трубку к уху и язык, отдельно от голосовых связок, попытался произнести «алло». Вышел лишь невнятный хрип. Том откашлялся и повторил слово уже вслух.
- Ты чего не отвечаешь? – Билл был взволнован. - Я тебе уже два раза звонил.
Том, с трудом ориентируясь в происходящем, выдавил:
- Я не слышал. Извини.
В голове вертелось множество разнообразных фраз, но, если хотя бы одна из них прозвучала, Том, дойдя до следующего перекрестка, стал бы дожидаться не зеленого света, а быстро едущий автомобиль, чтобы забыть о сказанном, забыть о Билле, забыть о боли, которая разрывала его на части, навсегда.
- Том, с тобой все в порядке? Где ты, я подъеду, - Билл разнервничался.
- Нет, не стоит. Со мной все в порядке. Я скоро вернусь. Ты в гостинице? – Билл не мог не заметить сдавленного голоса брата.
- Я выхожу из студии. Потом в гостиницу переодеться забегу, и мы с ребятами собираемся в клуб пойти. Только тебя не хватает.
У Тома не было ни малейшего желания любоваться на Билла, зажигающего с очередной шлюхой на танцполе. Конечно, у него тоже не было отбоя от девушек, но каждый раз сердцу становилось все больнее и больнее.
- Хорошо, я сейчас приеду.
Том нажал кнопку отбоя, рассеянно сунул телефон в карман, поймал такси и через несколько минут он, открывая дверь номера, застал Билла переодевающимся. В который раз кровь ударила ему в голову при виде изгибов этого знакомого до боли (пока только душевной) тела. Тома накрыло неуемное желание обхватить Билла, прижать к себе…
- Том, наконец-то. Ты так пойдешь? Что ты на меня так смотришь? – последняя фраза была произнесена с недоумением.
- Извини, задумался. Сейчас душ приму и пойдем.
Струи прохладной воды били по коже, не гася, а, напротив, распаляя огонь, пылающий в теле Тома. Как же ему надоело говорить общие фразы, когда хотелось высказать все, идущее из самой глубины души; молча кивать, когда хотелось выругаться; улыбаться и смеяться, когда хотелось разорвать на куски что-нибудь, растоптать это в пыль. «Что ты на меня так смотришь?» Неужели он и вправду не понимает, насколько далеко Том зашел в своих мыслях? Неужели ему не кажутся странными просьбы переночевать с ним в одной постели, когда Тому хочется поговорить и так далее? С другой стороны, они это делали всегда, и это было совершенно нормальным явлением, ведь они – братья-близнецы. Разница лишь в том, что один из близнецов не может умерить свое либидо и повторяет ошибку многих, увидевших Билла впервые. Нет, нет, НЕТ! Он запутался. Почувствовав соленый вкус на губах, Том понял, что плачет. Из лабиринта, куда он попал, не было выхода. Ему вспомнилась Totgeliebt: wir ham uns totgeliebt… Да, он загнал себя в ловушку, и единственным выходом из нее было признаться во всем Биллу. А потом… да плевать, что потом. Он больше не может с этим жить.
Том выдохнул, выключил воду, вытерся и вышел из ванной, обмотанный полотенцем. Билл сидел на кровати.
- Томми, родной, ты не мог бы побыстрее? Все уже готовы и ждут.
Том хмыкнул и начал одеваться.

Машина катила по ночным улицам, унося четверых парней из горячего, непрерывно пульсирующего клуба в недолгий покой белых простыней отеля. Том покосился на Билла, сидевшего справа. Билл слегка касался коленом ноги Тома, но если для первого это было всего лишь прикосновение, одно из тысячи, совершенно естественное в тесноте заднего сиденья и покачивании автомобиля, то для Тома это было частицей того счастья, которое не выражалось словами, оно шло от инстинкта – инстинкта быть любимым и чувствовать тело любимого человека рядом. Волны этого чувства вновь заполонили сознание Тома, но теперь они были усилены алкоголем, как, впрочем, и желание разорвать тот замкнутый круг, по которому Том крутился с бешеной скоростью уже долгое время. И пускай он вылетит в бесконечность, сейчас его это не волнует. Билл положил ладонь на руку близнеца. Они встретились глазами, Билл улыбнулся, Том в ответ, быстро отводя взгляд из боязни, что брат увидит этот неуемный запретный огонь, пылающий внутри.
Машина остановилась и ребята, один за другим, проследовали внутрь отеля. Тома слегка качало, и, когда он попытался зайти в открытую дверь номера, он споткнулся о порог и наверняка упал бы, если бы Билл не подхватил его за плечи.
- Scheisse, похоже, я многовато выпил, - выговорил Том и захихикал. Ощущение прикосновения Билла вытеснило те немногие здравые мысли, которые еще оставались в его голове.
- Да уж, - с улыбкой согласился брат, отпустив Тома, который уже твердо стоял на ногах. – Давай ложись, а то утром рано надо в студию ехать.
Том развернулся, захлопнул дверь и взглянул на брата. Подведенные черным глаза Билла смотрели прямо сквозь него. Голова кружилась. Том отвернулся и пошел к кровати. С размаху плюхнувшись на мягкую перину, Том снова уставился на брата, наклонив голову, словно оценивающе.
- Том, ты в последнее время на меня как-то странно смотришь… Или мне кажется? – Голос Билла выдавал его искренний интерес.
Том прищурил глаза, облизнул сухие губы.
- Нет, тебе не кажется. – Молчание. – Ты садись, чего стоишь.
Билл, пребывая в некотором недоумении, сел рядом с Томом на ковер.
- Я тебя не понимаю.
Слова ударили Тома, вызвав сноп искр в его сознании. В глазах потемнело. С его губ сорвался крик:
- Чего ты не понимаешь?! – Том упал на колени рядом с Биллом, схватил его за руки и, сложив их, как в молитве, хрипло зачастил, – Билл, родной, ну как же ты не понимаешь? Я люблю тебя, не просто люблю, я хочу тебя, понимаешь, я не знаю, как мне с этим жить, Билл, помоги мне, прошу тебя! – голос сорвался на шепот. – Каждый раз, когда я смотрю на тебя, говорю с тобой, я думаю только об одном – как я обнимаю тебя, целую, и твои руки скользят по моей спине, неужели ты этого не замечаешь?
По щекам Тома катились слезы, они падали на его руки, сжимавшие ладони Билла, слезы горечи, боли, которые переполняли его, но слезы уже давно не приносили облегчения.
-Билл, не молчи! Или тебе все равно? – в голосе слышались истерические нотки. Тут он почувствовал пальцы Билла на своих губах. Тот высвободил руку, и прижал ее ко рту Тома, не желая больше ничего слышать.
-Том, - Билл умоляюще смотрел брату в глаза. – Том, прости меня, пожалуйста, я же ничего не знал, - он тяжело дышал, - нет, я подозревал, но я не думал, что все так серьезно… Но это же неправильно!
Тут Том резко толкнул Билла и тот упал на спину, изумленно уставившись на близнеца.
- Том, что ты…
- Нет, Билл, что ТЫ делаешь! Ты думаешь, я не думал о том, что это неправильно? Ты думаешь, я не просиживал целые ночи напролет, пытаясь убедить себя, что ты – мой брат, и что это отвратительно? Ты думаешь, я только вчера тебя захотел? – Он навис над Биллом, заслоняя свет лампы, нагло вторгшейся своим светом в это откровенное объяснение.
-Нет, ничего такого я не думаю, я просто не знаю, что мне делать!
- Я могу тебе объяснить, - эти слова Том буквально выдохнул в лицо Билла. Он прикоснулся к его губам и, не в силах сдерживать себя, принялся целовать его. В голове стучало, все напряжение, накопившееся в нем, исчезло, Том был счастлив, впервые за долгое время… Когда он наконец поднял голову, чтобы взглянуть на Билла, то увидел на его лице смешанное выражение растерянности, удивления и чего-то еще, что Том не мог понять. Билл заговорил:
- Том… - дыхание – знаешь, а мне понравилось… - неловкая улыбка. Его глаза бегали по лицу Тома, словно ища правильные слова. – Я никогда не думал об этом, ну ты понимаешь… я не против, но я боюсь... боюсь, что это навсегда, что мы никогда не выберемся из этого. Это же замкнутый круг. – Билл слегка приподнялся на локтях. Том начал хмуриться. Он начинал понимать, куда клонит брат и забытое на несколько мгновений отчаяние вновь начало наполнять его изнутри. – Поверь, я никогда не забуду того, что сейчас произошло, но, может, стоит оставить все как есть и не заходить слишком далеко? Я попробую помочь тебе, глупо звучит, конечно, но мы же – родные братья, я помогу тебе справиться с этим…
Увидев тяжелый и в то же время пустой взгляд Тома, он осекся.
- Ты мне не поможешь.
Том резко встал, качнулся, едва не свалился на кровать, в последний момент ухватился за столик, стоявший рядом, выпрямился, перешагнул через лежащего Билла, побежал к двери, резко распахнул ее и скрылся в коридоре. Билл, едва успевая за происходящим, тоже вскочил на ноги и выбежал вслед за Томом, оставив дверь номера открытой. В голове с дикой скоростью проносились мысли. Ему казалось, что Том сошел с ума. Они всегда прекрасно понимали друг друга, почему же теперь Том даже не захотел его слушать, ведь он знает, насколько он дорог Биллу… Проскочив между открывшимися входными стеклянными дверями, которые еще не успели закрыться за Томом, он выбежал на улицу и резко остановился, пытаясь понять, куда делся брат. Мгновение спустя он увидел разлетающиеся дреды Тома, который бежал, спотыкаясь, вдоль улицы, к перекрестку. Билл рванулся за ним.
Том бежал, не видя ничего перед собой. В голове стучало только одно – никогда больше не видеть этого удивленного лица и не слышать режущих по живому слов – это же неправильно… мы же братья… оставить все, как есть… Да, так он и сделает. Оставит все, как есть. На пешеходном светофоре горел красный, но Том не видел этого. Он видел только эти удивленные глаза… Раздался визг тормозов и дикий крик, донесшийся откуда-то издалека: «Тооооом!» Темно-красное пятно начало расплываться на асфальте, кровь пропитывала дреды, оттеняя белую кепку и лицо, бледнеющее с каждой секундой… Белый. Цвет невинности и ярости. Цвет чистого листа. Оставить все, как есть…