АВТОР: Cliodna
НАЗВАНИЕ: Ангел-хранитель
БЕТА: нету
СТАТУС: закончено
КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: AU, Romance, deathfic
РЕЙТИНГ: NC-17
ПЕРСОНАЖИ: Tom/Bill
РАЗМЕР: мини
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Англия 17 век, придорожная таверна, в которой встретятся рыцарь и юный послушник
Предупреждения: смерть персонажа

Англия, 1651 год.
Том разглядывал посетителей таверны, пытаясь найти того, кто бы мог помочь скоротать ему ночь в этом захолустье. Молодой рыцарь сразу же отмел идею поиметь пышногрудую дочку хозяина заведения. Титул титулом, но от женитьбы под угрозой расправы его это не спасет. Лучше уж найти какого-нибудь молоденького мальчишку, который за пару монет будет согласен на что угодно.
Взгляд рыцаря остановился на юном музыканте, который под громкий гогот нескольких еще вменяемых посетителей терзал струны какого-то странного инструмента и высоким чистым голосом пел один из церковных гимнов. Мужчины, окружившие парня, откровенно насмехались и отпускали сальные шуточки в его адрес. Юноша только краснел, не поднимая глаз и продолжал петь. Тут один из слушателей попытался схватить мальчишку, но тот юркой лисой вывернулся и побежал прочь вверх по лестнице. Мужчины разразились громовым хохотом. Том, бросив несколько монет в оплату за обед и выпивку, тоже поднялся на второй этаж, где располагались жилые комнаты. У одной из дверей он увидел того самого мальчишку, который сидел, спрятав лицо в ладонях и горько всхлипывал.
- Эй, ты что тут делаешь?
Парнишка поднял на него большие карие глаза, мокрые от слез.
- П..простите.
Рыцарь присел возле мальчика, заставив того нервно сжаться.
- Не плачь из-за этих болванов.
- Я хотел заработать денег. Мой друг болен, ему нужен врач, а у меня нет денег заплатить – тихо сказал юный музыкант.
«О, все складывается гораздо удачнее, чем я ожидал» - подумал Томас. Он ни на секунду не поверил рассказчику, поскольку уже не раз слышал подобные истории от шлюх разного пола, пока продолжалось его путешествие.
- Значит, тебе нужны деньги? Я могу дать тебе возможность заработать.
- Правда, сэр? – мальчик оживился – Что я должен делать?
«Да ему в актеры надо, так правдоподобно играет невинность» - рыцарь криво улыбнулся.
- Пойдем в мою комнату, я расскажу.
Они вошли в комнату, которую рыцарь снял на эту ночь. Мальчик остановился у входа и с опаской глядел на Томаса. Молодой человек скинул с себя камзол и повернулся к мальчику.
- Сэр, что я должен делать?
- Просто не сопротивляйся – сказал рыцарь приближаясь к молоденькому юноше. Тот ответил ему непонимающим взглядом.

Вильгельм с недоумением наблюдал за приближающимся рыцарем. Он был уверен, что этот благородный сэр не причинит ему вреда. Билл привык верить людям, ведь всю жизнь его окружали только истинно верующие хорошие люди. Сколько себя помнил, Вильгельм жил в маленьком монастыре на границе с Уэльсом, и за все эти четырнадцать лет первый раз выехал за пределы монастырских владений. Его сопровождал монах Пэнвик, старый и подслеповатый, что и послужило причиной всех несчастий. Старик, выходя из двери таверны, где они решили пообедать, запнулся и упал, ударившись головой. Хозяин пожалел слугу Бога и приютил, отведя тесную каморку на втором этаже. Но монах после падения так и не пришел в себя, а у Билла просто не было денег на то, чтобы позвать доктора. Несчастный мальчик, не знакомый с реальностями окружающего мира, не знал, что ему делать.
- Как тебя зовут? – спросил рыцарь, обнимая юношу за хрупкие плечи.
- Вильгельм, но все зовут меня Билл – мальчика до крайности смущали действия этого странного незнакомца, еще никто не смотрел на него… вот так. – А вас, сэр?
- Томас – ответил рыцарь – Сколько тебе лет, Билл – не то, чтобы это имело значения, но все-таки соблазнять совсем ребенка он бы не стал.
- Четырнадцать – ласковые поглаживания по рукам и спине заставили Билла расслабиться, и он окончательно поверил в то, что этот доблестный рыцарь не может сделать ему ничего плохого. Мальчик решил не возражать, что бы не делал Том.
– Взгляни на меня, – велел рыцарь тихим незнакомым голосом, от которого по спине Билла побежали колкие мурашки тревожного возбуждения.
Мальчик с трудом оторвал взгляд от его загорелого лица. Хотя до этого дня он вообще не знал, что существует такая вещь, как соблазнение, стоило ему заметить странно дремотное выражение в глазах, полуприкрытых тяжелыми веками, как Билл понял: сейчас что то произойдет. Длинные пальцы чувственно погладили его щеку, и Томас улыбнулся – медленной, ленивой улыбкой, от которой подпрыгнуло и забилось сердце.
– Я хочу поцеловать тебя.
Билл кивнул, недоумевая, зачем это рыцарю понадобилось. Конечно, когда мальчик был еще совсем маленьким, монахи бывало ласково целовали смешливого малыша в розовые щечки. Но он уже давно вырос, и не понимал, почему этот молодой рыцарь хочет поцеловать его, как маленького. И он был до глубины души поражен, когда Томас коснулся своими губами его плотно сжатых губ. Но сопротивляться не стал, будучи абсолютно уверенным, что благородный рыцарь точно знает, что делает. Мальчик привык слушаться старших.
Том немного отстранился и посмотрел на юношу, которого обнимал. Огромные глаза смотрели на него с ошеломляющим доверием, на милом, почти девичьем личике, обрамленном непослушными прядями черных волос, играл румянец, а тонкое тело едва заметно подрагивало в его объятиях. Внезапно эта игра в невинность очень понравилась рыцарю: «Хорошо, раз хочешь поиграть в невинную жертву и соблазнителя, пусть так и будет». Томасу и в голову не пришло, что мальчик в его руках даже не думал притворяться.
Несколько мгновений Томас не шевелился, изучая Билла прищуренными проницательными глазами. Однако его совесть, которая, по предположению рыцаря, давным давно почила в бозе, выбрала именно этот неподходящий момент, чтобы напомнить о своем существовании.
«Это же просто ребенок! – приступила она к своим обязанностям. Том поколебался, более удивленный неожиданным воскрешением давно забытого внутреннего голоса, нежели сознанием собственной вины. – Ты намеренно совращаешь этого мальчика. Заставляешь его подчиниться своей воле». Впрочем, внутренний голос, который убеждал его, что этот мальчик вовсе не является таким, как думает рыцарь, был заглушен голосом разума. «Если бы малец не был шл*хой, не пошел бы в комнату к незнакомому мужчине».
- Билл, я хочу поцеловать тебя по-другому и я хочу, чтобы ты ответил на поцелуй.
Ответом ему послужили широко открытые глаза и недоуменный ответ:
- Но, сэр, я не знаю, как это делается.
«Артист» - про себя усмехнулся рыцарь.
- Неужели ты не хочешь сделать мне приятное?
Мальчик кивнул. В монастыре его учили, что он должен всегда в первую очередь думать о других, совершать добрые дела. «Это же доброе дело, сделать приятно этому славному рыцарю».
И во второй раз за последние несколько минут так долго спящая совесть Тома взбунтовалась.
«Сволочь, что ты творишь!»
Но на этот раз рыцарь ни секунды не колебался. Он уже точно знал, что делает.
- Смотри: я обнимаю тебя за плечи и привлекаю к себе.
- А я что должен делать?
Томас с трудом подавил желание дать многозначительный ответ, так и просившийся на язык.
- А что бы ты хотел? – поинтересовался он.
- Спеть вам? – с надеждой предположил Вильгельм. Рыцарь, на уме у которого было теперь не столько обольщение, сколько намерение не рассмеяться, был вынужден продолжить.
– Я имел в виду, – мягко пояснил он, – что будет не плохо, если ты меня тоже обнимешь.
«Не хочу!» – с ужасом подумал юный музыкант. «Захочешь», – так же молчаливо пообещал Том, верно истолковав выражение овального личика и ухмыляясь про себя. Приподняв его подбородок, рыцарь окунулся в эти широко распахнутые светящиеся омуты, и в груди у него расцвела неизведанная доселе нежность – чувство такое же новое для него, как и голос совести…
– Знаешь ли ты, – тихо пробормотал он, – насколько привлекателен?
Эти вкрадчивые слова вместе с прикосновением кончиков пальцев к щеке и глубоким, бархатистым тембром голоса произвели на Билла неотразимое впечатление. Юноше показалось, что внутри у него все словно тает и плавится. Он не мог отвести глаз от гипнотического взгляда рыцаря… и не хотел пытаться.
– Не противься, – из последних сил выдохнул Томас, припадая к его губам в поцелуе, не имеющем ничего общего с первым, – исступленном и обжигающем, пылком и безумном. Сильная рука поддерживала голову мальчика, пальцы ласкали чувствительную кожу; другая рука обняла его талию, прижимая теснее к мужскому телу.
Погруженный в океан поразительных ощущений, Вильгельм затрепетал. Его руки скользнули по гладкой груди рыцаря, обвили его шею. Юноша, сам того не сознавая, льнул к нему, боясь упасть, и, когда эта гибкая, стройная фигурка прильнула к мужчине, рыцарь окончательно потерял голову. Губы рыцаря неотрывно двигались с голодной настойчивостью, сминая его – неопытные и неумелые. Юный музыкант, сотрясаемый мощными приливами безумного наслаждения, по прежнему цеплялся за молодого мужчину, запустив пальцы в жесткие светлые волосы, достигавшие воротничка, но Томас продолжал долго, томительно целовать его и наконец коснулся языком дрожащих губ, безмолвно уговаривая приоткрыть их.
Билл тихо застонал, то ли от страха, то ли от непонятного желания, но этот робкий звук проник в затуманенное сознание Томаса и тотчас отрезвил его. Снова сжав хрупкую талию, он поднял голову, глядя в прелестное ошеломленное юное личико, не в силах поверить той страсти, которую это мальчик сумел в нем пробудить.
Он решительным жестом стянул с мальчика широкую темно-зеленую рубаху, заметив, как по тонкому телу прошла волна дрожи.
Билл не понимал, что происходит. В своем монастыре он никогда не слышал разговоров о том, чем люди занимаются под покровом ночи. И сейчас он не догадывался, чем закончатся все действия рыцаря.
Юноша, застыв от ужаса и стыда под взглядом рыцаря, упорно смотрел в пол и лишь тихо облегченно вздохнул, когда Том поднял его и уложил на кровать. Торопливо спрятавшись за столь ненадежным прикрытием, как простыня, Билл подтянул его до самого носа и поспешно отвернулся, как только Томас стал раздеваться. При этом он настойчиво и безуспешно напоминал себе, что нет ничего странного или уродливого в том, что собирается сделать с ним рыцарь. Что бы он не сделал… Кроме того, его прямой долг – совершать благие дела, ели он действительно хочет быть слугой Господа.
Однако несмотря на все благие намерения, как только Том лег рядом и наклонился над юношей, его сердце словно обезумело.
– Ч что вы хотите? – пролепетал Билл, не в силах отвести взгляд от загорелой мускулистой груди.
Рыцарь осторожно приподнял его подбородок, вынуждая встретиться с ним глазами.
– Для начала я собираюсь еще раз поцеловать тебя и крепко обнять, – пояснил он томным голосом. – И ласкать. Потом… а потом мне придется сделать тебе немного больно, но всего лишь на мгновение, – пообещал он, забывая, что считает юношу довольно опытным в этом смысле.
Глаза юноши тревожно распахнулись, но в следующем вопросе прозвучала такая неподдельная тревога за него, что в душе Тома что то шевельнулось.
– А вам тоже будет так же больно?
– Нет.
– Как хорошо, – шепнул Билл. – Я не хотел бы, чтобы вам было плохо.
Огромный комок нежности и желания подкатил к горлу рыцаря. Наклонив голову, он припал к розовому ротику в жгучем, огненном поцелуе, не в силах насытиться нежными губами. Заставляя себя не торопиться, он чуть ослабил объятия, легонько поглаживая стройную шею и дразняще проводя языком по губам юного музыканта, и не успел юноша опомниться, как язык Томаса скользнул глубже и встретился с его языком. Пальцы властно сжали затылок юноши.
Ведомый неким инстинктом и наслаждением, бурлившим в крови, Вильгельм ближе придвинулся к рыцарю, и сильные руки Тома обвились вокруг него, прижимая к твердому естеству. Горячая плоть дерзко вдавливалась в живот, и испуганный мальчишка попытался отстраниться, но Том тут же успокаивающе погладил его по бокам и спине и снова привлек к себе. Билл затих, но когда ладонь мужчины снова легла ему на поясницу, нервно вскинулся, вздрагивая от его прикосновения. Томас неохотно отодвинулся, поднял голову и взглянул на юношу, нежно обводя пальцами контуры его лица.
– Не бойся меня, маленький.
Вильгельм поколебался, пристально вглядываясь в лицо рыцаря, и Тома почему то пронзила сверхъестественная уверенность, что он проникает взором прямо в глубины его души. Однако то, что Билл там увидел, заставило его тихо но твердо заявить:
– Вы никогда не сделаете того, что принесло бы мне беду, я знаю.
Его слова задели неведомые струны в сердце Томаса. Он с тихим стоном впился в мягкие губы неожиданно голодным поцелуем. На сей раз юноша не остался безучастным. Вильгельм судорожно прижал Тома к себе, и тот, не отрывая губ, провел ладонью по его плечу, по руке, а затем вверх по груди, обводя соски кончиком пальца, чувствуя, как они твердеют и колют ладонь. Томас стал осыпать поцелуями его виски, глаза, щеки, игриво прикусил шею, но стоило ему коснуться кончиком языка чувствительного ушка, как юный мальчик немедленно прильнул к нему и застонал от сладостного томления, ногтями впиваясь ему в спину.
Быстро проведя губами по его щеке, рыцарь принялся целовать почти невидимый кадык, грудь, вбирая закаменевшие соски в рот, дразня их языком, словно прося отдаться. Пальцы мальчика запутались в шевелюре рыцаря, прижимая его голову к белоснежной груди, когда он начал с силой сосать розовую ягодку, и Билл, охнув, стал бессознательно извиваться. Том припал губами к плоскому животу, лаская нежные шелковистые бедра, и только потом поднял голову, возвращаясь к ошеломленному личику.
Том грубо раздвинул его губы своими; рука медленно поползла по бедрам и животу и наконец замерла между ягодиц на такой манящей и плотно сжатой дырочке. Билл мгновенно оцепенел и, сдвинув ноги, и затрясся мелкой дрожью. Томас, уже слабо контролирующий себя, все таки заставил себя не двигаться. Рыцарь поднял голову, глядя мальчику в глаза.
– Не бойся, –прошептал он, начав нежно, но неустанно ласкать чувствительное местечко. Пальцы нырнули во влажное тепло в поисках наслаждения. – Не бойся.
После минутного колебания Вильгельм обмяк, и чуть развел бедра. Юноша закрыл глаза, спрятав пылающее лицо на груди Тома, пока пальцы рыцаря готовили его тело к вторжению.
Наконец Томас, не в силах противиться желанию и беспокоясь от мысли о том, что должен причинить мальчику боль, лег на Билла, бережно сжал ладонями его щеки. Твердая плоть почти касалась пока еще сомкнутой дырочки.
– Билл, – тихо пробормотал он. Длинные ресницы затрепетали, юноша часто и неглубоко дышал, но не отрывал от рыцаря взгляда, словно пытался увидеть в глазах Тома поддержку, не смотря на то, что знал о предстоящей боли. Медленно двигая бедрами, Том с каждым толчком пытался войти в тесную расселину, пока тугая плоть не поддалась натиску, и молодой мужчина понял, что потерпел неудачу. Последняя надежда на то, что он сумеет избавить хрупкого мальчика от ненужных мук, оказалась напрасной.
– Прости, – прерывисто прошептал он и, прижав всем весом юношу к постели, рывком вошел в несопротивляющееся тело. Билл инстинктивно дернулся и тихо вскрикнул, но не попытался оттолкнуть рыцаря. Вместо этого он позволил Томасу держать его в объятиях и шептать ласковые слова.
Быстро сглотнув слезы, Билл вновь открыл мокрые глаза, пораженный тем, что резкая боль начинает стихать. Красивое лицо рыцаря потемнело от сдерживаемого желания, и, встретив полный сожаления взгляд, он крепко обнял Тома. С осторожностью, стараясь не ранить, Том задвигался, то глубоко входя в него, то отстраняясь, не отрывая глаз от юного личика, особенно когда Вильгельм нашел нужный ритм и начал отвечать на каждый толчок.
Не сознавая, что оставляет у него на спине кровавые царапины, юноша отвечал движением на движение, подчиняясь требовательному вторжению, пока где то внизу живота не стало нарастать щекочущее возбуждение, разрывающее его тело пламенем желания.
– Не сопротивляйся этому, – хрипло пробормотал Томас, дрожа от напряжения и от необходимости сдерживать сладостное освобождение.
Невероятное, немыслимое блаженство словно обдало мальчика жидким пламенем, заставив закричать. В это же мгновение Том погрузился в него до основания, изливаясь в хрупкое тело с силой, снова и снова подбрасывающей его тело. Едва отойдя от пережитого удовольствия, рыцарь осторожно приподнялся и лег на бок, увлекая за собой мальчишку.
Вильгельм медленно выплыл из сладкого забытья. Том пошевелился и приподнял голову, глядя на юного любовника. В неярком свете чистота его лица была ошеломляющей. Не правдоподобно длинные ресницы, лежащие веерами на гладких щеках, высокие скулы, чуть порозовевшая кожа… В эту минуту он выглядел хрупким, невинным и таким прекрасным!
Неожиданно дверь в комнату распахнулась и в проеме появился грозный старик, облаченный в монашеские одежды. Тяжелым шагом он прошел в комнату и захлопнул дверь.
- Ах ты мерзкий мальчишка! Стоило оставить тебя без присмотра, как ты предался разврату! Содомский грех! Ты возлежишь с мужчиной! – взревел он громовым голосом.
- Отец Пэнвик! – отчаянно взмолился мальчик, мгновенно заливаясь горьки слезами – Я не знал…
- И не должен был! Не для того святые братья растили тебя в стенах монастыря!
Томас не мог поверить в то, что своей похотью разрушил жизнь этого мальчика. Чувство вины обрушилось на него подобно каменной плите.
Не обращая внимание на плач закутанного в простыню мальчишки, рыдавшего у его ног, монах презрительно обратился к рыцарю:
- Теперь можете забрать себе это ничтожество.
Отпихнув от себя Билла носком сапога, Пэнвик злобно прокричал юноше прямо в лицо:
- Не смей возвращаться в монастырь! Шлюха!
Монах вылетел за дверь, а юноша упал на пол, сотрясаясь в рыданиях. Том продолжал сидеть на кровати, и не мог пошевелиться. Только сейчас до него вполне дошло, что он совратил совершенно невинного ребенка, который в силу своего воспитания даже не подозревал, о том, что рыцарь делает с ним что-то постыдное. Это практически изнасилование. Том получил тело мальчика самым грязным способом – обманув его. И теперь он обязан о нем позаботиться.
Встав с кровати, он осторожно поднял мальчика с пола и переложил на постель. Мальчик бился в истерике, не реагируя на пытавшегося привести его в чувство Томаса.
- Билл, успокойся – он ласково гладил плачущего ребенка по волосам.
Хрупкие плечи перестали дрожать, юноша поднял заплаканные глаза на Тома и резко отодвинулся.
- Сэр, не надо… Я сам во всем виноват. Я сейчас уйду.
- Нет, маленький, ну куда ты пойдешь?
- Мне уже все равно… Меня больше не примут в монастыре, а я всю жизнь хотел служить Богу – тихонько вздохнул юноша, уставившись невидящим взглядом в стену.
- Тогда поедешь со мной в Лондон, я постараюсь устроить так, чтобы тебя взяли прислужником в одну из столичных церквей.
Мальчик только безразлично кивнул.
Следующим утром они двинулись в путь, пытаясь успеть преодолеть значительную часть пути до столицы как можно быстрее. Когда совсем стемнело, до Лондона оставалось не больше пары часов пути, и Томас принял решение не останавливаться на ночлег, а постараться добраться до дворца Его Величества. Билл, измученный и бледный, спал сидя в седле и облокотившись спиной на грудь рыцаря. За все время, проведенное в дороге, мальчик произнес не больше десятка слов. Он был глубоко несчастен, осознавая, насколько стал нечист, какой страшный грех совершил.
Внезапно из придорожных зарослей выскочило несколько человек, как оказалось, грабителей и разбойников. Они мгновенно стащили молодых людей с лошади, а потом сильно ударили Вильгельма, который отчаянно закричал от испуга. Но титул рыцаря не даром был присвоен Тому в таком юном возрасте. Несколькими взмахами своего меча рыцарь уложил двоих разбойников, не заметив, как со спины к нему подкрадывается третий с длинным кинжалом в руке. Крик Билла заставил его обернуться, и секунды замедлились, будто Томас попал в сон. Он понимал, что не успевает отвести удар и уже приготовился принять свою смерть, как между ним и холодным металлом бросился отчаянный мальчишка, принимая страшный удар на себя. Со ужасным шелестом кинжал вошел в грудь Вильгельма, заставив осесть на землю. Том сам не помнил, как одним движением снес голову нападавшему. Его волновал только прекрасный невинный мальчик, умирающий на его руках. Он осторожно опустил хрупкое тело на землю, стараясь не причинять лишней боли. Его глаза впервые за многие годы жгли слезы.
- Билли, маленький… - он видел, что рана не оставляет шанса выжить, и не мог придумать, что можно сказать умирающему юному созданию, которое только что спасло ему жизнь.
- Том – тихим шепотом сорвалось с губ Билла – Я попаду в Ад теперь? Я так согрешил…
- Нет, Билли – слезы все-таки закапали из глаз воина – Ты не попадешь в Ад. Ангелам там не место. А ты – Ангел.
Бескровные губы юноши тронула улыбка:
- Тогда я буду твоим Ангелом-хранителем – прошептал он вместе с последним своим дыханием.
А Том еще долго сидел на дороге, оплакивая судьбу самого чистого человека в своей жизни.


Шотландия, 1655 год.
Томас в волнении мерил шагами гостиную. Из спальни доносились протяжные стоны боли, вот уже вторые сутки его молодая жена не могла разрешиться от бремени, слабея с каждой минутой. Внезапно раздался душераздирающий крик и наступила тишина, а Том в отчаянии взбежал по лестнице и ворвался в комнату.
Его жена, маленькая прелестная блондинка была бледна, но счастливо улыбалась, прижимая к груди младенца. Тот тихонько хныкал, протестуя против того, что его вытащили из такого уютного убежища.
- У вас сын, милорд – торжественно провозгласила повитуха, взяв ребенка у матери и осторожно перекладывая крошечное тельце в большие ладони отца.
- Трудные были роды – заметила старая женщина – То, что ребенок выжил чудо, видимо очень уж у него усердный Ангел-хранитель.
Эти слова отозвались глубоко спрятанной болью в сердце, всколыхнув страшные воспоминания.
- Да – тихо сказал молодой отец, нежно касаясь лица малыша – У него действительно самый прекрасный Ангел-хранитель.
- Дорогой – слабым голосом окликнула его жена – Ты уже знаешь, как мы назовем нашего сына?
- Да – Томас улыбнулся – Его имя – Вильгельм.