*134*
10-02-2008 20:58
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Про любoff/on из классики
***
Не знаю, выше, ниже ли я других женщин; но уверена, что ни одна не может любить тебя, как я.
Несколько уж дней известно мне, что ты женат. О женщине, которую
называют твоей женой, говорили при государыне. Сначала поразило меня это известие, не скрою от тебя. Но оно пришло поздно. Я не могу переменить себя,не могу покинуть любви своей; она сильнее меня, сильнее самой судьбы! И каки откуда изгоню я тебя? Нет капли крови во мне, которая не напитана была бысамою пламенною к тебе любовью; нет биения сердца, которое не отозвалось быею, - места во всем существе моем, где бы ты не жил. Я вся твоя! Имей сто жен, сто любовниц - я твоя, ближе, чем кора при дереве, растенье при земле. Делай из меня что хочешь, как из вещи, которая тебя утешает и которую, измявши, можешь покинуть, как из плода, который ты волен высосать и -
бросить!.. Я создана на это; мне это определено при рождении моем. Говори мне что хочешь, против себя; пускай целый мир видит в тебе дурное: я ничего не слышу, ничего не вижу, кроме тебя - прекрасного, возвышенного, обожаемогомною!
Ты виноват передо мною?.. Никогда! Ты преступник из любви ж ко мне:
могу ль тебя наказывать? Каждый удар на тебе повторился бы сторицей на моем сердце.
Видишь, Я ЖЕНЩИНА СЛАБАЯ, САМАЯ СЛАБАЯ ЖЕНЩИНА!
Скажи мне только, милый, бесценный друг! что ты не любишь своей жены; повтори мне это несколько раз: мне будет легче. И она не стоит тебя! Если б она тебя любила, покинула ли бы тебя на такое долгое время?
Я хочу доказать тебе, как я тебя люблю. Горничная моя предана мне; она подкупила еще одного верного человека: меня проводят. Доставь мне в другое время денег, поболее денег - все для тебя, мой неоцененный друг! Если б можно, я подкупила бы весь мир, чтобы владеть тобою - без страха за тебя.
(Ледяной дом)
***
Подумал ли ты, что сердце, которое ты смесил в своих руках, по горячей прихоти своей, приняло уже форму, которую ты хотел ему дать, и отвердело в ней так, что ты можешь переменить ее не иначе, как
разбив?
(Ледяной дом)
***
Сердце ее благоухаеттолько одним чувством - похожее на цветок хлопчатой бумаги, который издаеттем сильнейший запах, чем далее в него проникает губительный червь: отпадаетчервь, и благоухание исчезает.
(Ледяной дом)
***
Зачем долее жить? - думала Мариорица, прочитав письмо от Зуды, - я любила, узнала все, что в любви и в жизни есть прекрасного... чего мне ждать еще? Разрушения моего и конца этой любви, не во мне, нет - моя любовь должна перейти со мною и в другой мир, - но в его сердце. Я только помеха его счастию. Если я буду за ним, что принесу ему? Минутные восторги и, может статься, раскаяние, чувство несчастия его жены и младенца - о! это дитя мне так же дорого, как бы оно было мое!
Лучше умереть, и умереть любимою, гордою, счастливою его любовью, с именем невесты, любовницы, друга, унеся с собою память сердца милого человека. Я прикую ее к своей могиле восторгами, признательностию, жертвами. Не завиднее ли это, чем жить для того, чтобы вечно тревожить его спокойствие и ждать охлаждения, видеть его неверность, может статься и презрение? Лучше всего умереть теперь, когда все зовут меня прекрасною. Хочу и в гробу лежать
достойною его любви, а не сухим, желтым оставом, от которого он будет отворачиваться, который поцелует с отвращением!
(Ледяной дом)
***
- По мне так сумасшедшие очень счастливы: ни об чем не
заботятся, не думают, не грустят, ничего не желают, не боятся.
- А почему вы это знаете? они только не могут помнить и
пересказывать своих чувств: от этого их муки еще ужаснее. - У них душа не лишается природных способностей, но органы, которые выражали ощущения души, ослабевают, приходят в расстройство от слишком сильного напряжения. В их голове всегдашний хаос; одна только полусветлая мысль неподвижна, вокруг нее вертятся все другие в совершенном беспорядке. - Это происходит от мгновенного потрясения всех нерв, всего физического состава, которое, верно,
нелегко для человека. Разве бледные щеки, впалые, мутные глаза - признаки счастья? посмотрите очень близко на картину, и вы ничего не различите, краски сольются перед глазами вашими: - так точно люди, которые слишком близко взглянули на жизнь, ничего более не могут в ней разобрать, а если они еще сохраняют в себе что-нибудь от сей жизни, то это одна смутная память о прошедшем. Чувство настоящего и надежда для них не существуют. Такое состояние люди называют сумасшествием - и смеются над его жертвами!
(Старнный человек)
***
- Ольга! - сказал Юрий неверным голосом; - я люблю тебя.
- Знаю, - отвечала она.
- Знаю, знаю! - только-то! и я больше от тебя не услышу!
- Чего же вам больше!.. я слушаю, молчу...
- О, разумеется, этого слишком много! - я недостоин даже приблизитьсяк тебе... я бы должен был любоваться тобою, как солнцем и звездами; ты прекрасна! кто спорит, но разве это дает право не иметь сердца?
- Я у бога ни того,
- Как легко, сделав человека несчастным, сказать ему: будь счастлив! - всё на свете может поправиться!.. Ольга, слушай, в последний раз говорю тебе; я люблю больше, чем ты можешь вообразить; это огонь... огонь... о, пойми меня... у меня нет слов... я люблю тебя! если ты не понимаешь этого, то всё остальное напрасно... отвечай: чего ты от меня требуешь? каких жертв?..
- Забыть меня! - воскликнула Ольга с удивительною твердостию.
- Нет! никогда... я совершу невозможное, чтоб обладать тобою, - но
забыть... нет власти...
Он замолчал; ходил взад и вперед по комнате, потом остановился у окна,
закрыл лицо руками. Так прошло несколько минут. Наконец он обернулся и сказал:
- Я ошибался, признаюсь в том откровенно - я ошибался... ах! это была
минута, но райская минута, это был сон - но сон божественный; теперь, теперь всё прошло... уничтожаю навеки все ложные надежды, уничтожаю одним дуновением все картины воображения моего; - прочь от меня вера в любовь и счастье; Ольга, прощай. Ты меня обманывала - обман всегда обман; не всё ли равно, глаза или язык? чего желала ты? не знаю... может быть... о, возьми мое презрение себе в наследство... я умер для тебя.
И он сделал шаг, чтоб выйти, кидая на нее взор, свинцовый, отчаянный
взор, один из тех, перед которыми, кажется, стены должны бы были рушиться; горькое негодованье дышало в последних словах Юрия; она не могла вынести долее, вскочила и рыдая упала к е ногам. В восторге поднял он ее, прижал к груди своей и долго не мог выговорить двух слов; против его сердца билось другое, нежное, молодое, любящее со всем усердием первой любви. Они сели, смотрели в глаза друг другу, не плакали, не улыбались, не говорили, - это был хаос всех чувств земных и небесных, вихорь, упоение неопределенное, какое не всякий испытал и никто изъяснить не может. Неконченные речи в беспорядке отрывались от их трепещущих губ, и каждое слово стоило поэмы... само по себе незначащее, но одушевленное звуком голоса, невольным телодвижением - каждое слово было целое блаженство!
- Я любим, любим, любим, - говорил Юрий... - я буду повторять это
слово так громко, там часто, что ангелы услышат - и позавидуют...
- Пускай же ангелы - только не люди!..
- Отчего же, мой ангел!..
- Тогда, может быть, они тебя отнимут у бедной Ольги...
- Ты прекрасна! - что за пустой страх?.. ты моя - моя...
- Не раба! надеюсь!
- Больше, сокровище!
- О мой милый... целуй, целуй меня... я не хочу быть сокровищем
скупого... - пускай мне угрожают адские муки... надобно же заплатить судьбе... я счастлива! - не правда ли?
- Ты счастлива! - позволь мне обнять тебя - крепче, крепче...
- Почему же нет! отдав тебе душу, могу ли отказать в чем-нибудь.
- Эти волосы... прочь их! - вот так... чтоб твой поцелуй и мой слились
в один...
- Боже, боже... теперь умереть... о! зачем не теперь?...
(Вадим)
***
...он мой, мой на земле и в могиле, везде мой, я купила его слезами кровавыми, мольбами, тоскою, - он создан для меня...
(Вадим)
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Про любoff/on из классики
***
Не знаю, выше, ниже ли я других женщин; но уверена, что ни одна не может любить тебя, как я.
Несколько уж дней известно мне, что ты женат. О женщине, которую
называют твоей женой, говорили при государыне. Сначала поразило меня это известие, не скрою от тебя. Но оно пришло поздно. Я не могу переменить себя,не могу покинуть любви своей; она сильнее меня, сильнее самой судьбы! И каки откуда изгоню я тебя? Нет капли крови во мне, которая не напитана была бысамою пламенною к тебе любовью; нет биения сердца, которое не отозвалось быею, - места во всем существе моем, где бы ты не жил. Я вся твоя! Имей сто жен, сто любовниц - я твоя, ближе, чем кора при дереве, растенье при земле. Делай из меня что хочешь, как из вещи, которая тебя утешает и которую, измявши, можешь покинуть, как из плода, который ты волен высосать и -
бросить!.. Я создана на это; мне это определено при рождении моем. Говори мне что хочешь, против себя; пускай целый мир видит в тебе дурное: я ничего не слышу, ничего не вижу, кроме тебя - прекрасного, возвышенного, обожаемогомною!
Ты виноват передо мною?.. Никогда! Ты преступник из любви ж ко мне:
могу ль тебя наказывать? Каждый удар на тебе повторился бы сторицей на моем сердце.
Видишь, Я ЖЕНЩИНА СЛАБАЯ, САМАЯ СЛАБАЯ ЖЕНЩИНА!
Скажи мне только, милый, бесценный друг! что ты не любишь своей жены; повтори мне это несколько раз: мне будет легче. И она не стоит тебя! Если б она тебя любила, покинула ли бы тебя на такое долгое время?
Я хочу доказать тебе, как я тебя люблю. Горничная моя предана мне; она подкупила еще одного верного человека: меня проводят. Доставь мне в другое время денег, поболее денег - все для тебя, мой неоцененный друг! Если б можно, я подкупила бы весь мир, чтобы владеть тобою - без страха за тебя.
(Ледяной дом)
***
Подумал ли ты, что сердце, которое ты смесил в своих руках, по горячей прихоти своей, приняло уже форму, которую ты хотел ему дать, и отвердело в ней так, что ты можешь переменить ее не иначе, как
разбив?
(Ледяной дом)
***
Сердце ее благоухаеттолько одним чувством - похожее на цветок хлопчатой бумаги, который издаеттем сильнейший запах, чем далее в него проникает губительный червь: отпадаетчервь, и благоухание исчезает.
(Ледяной дом)
***
Зачем долее жить? - думала Мариорица, прочитав письмо от Зуды, - я любила, узнала все, что в любви и в жизни есть прекрасного... чего мне ждать еще? Разрушения моего и конца этой любви, не во мне, нет - моя любовь должна перейти со мною и в другой мир, - но в его сердце. Я только помеха его счастию. Если я буду за ним, что принесу ему? Минутные восторги и, может статься, раскаяние, чувство несчастия его жены и младенца - о! это дитя мне так же дорого, как бы оно было мое!
Лучше умереть, и умереть любимою, гордою, счастливою его любовью, с именем невесты, любовницы, друга, унеся с собою память сердца милого человека. Я прикую ее к своей могиле восторгами, признательностию, жертвами. Не завиднее ли это, чем жить для того, чтобы вечно тревожить его спокойствие и ждать охлаждения, видеть его неверность, может статься и презрение? Лучше всего умереть теперь, когда все зовут меня прекрасною. Хочу и в гробу лежать
достойною его любви, а не сухим, желтым оставом, от которого он будет отворачиваться, который поцелует с отвращением!
(Ледяной дом)
***
- По мне так сумасшедшие очень счастливы: ни об чем не
заботятся, не думают, не грустят, ничего не желают, не боятся.
- А почему вы это знаете? они только не могут помнить и
пересказывать своих чувств: от этого их муки еще ужаснее. - У них душа не лишается природных способностей, но органы, которые выражали ощущения души, ослабевают, приходят в расстройство от слишком сильного напряжения. В их голове всегдашний хаос; одна только полусветлая мысль неподвижна, вокруг нее вертятся все другие в совершенном беспорядке. - Это происходит от мгновенного потрясения всех нерв, всего физического состава, которое, верно,
нелегко для человека. Разве бледные щеки, впалые, мутные глаза - признаки счастья? посмотрите очень близко на картину, и вы ничего не различите, краски сольются перед глазами вашими: - так точно люди, которые слишком близко взглянули на жизнь, ничего более не могут в ней разобрать, а если они еще сохраняют в себе что-нибудь от сей жизни, то это одна смутная память о прошедшем. Чувство настоящего и надежда для них не существуют. Такое состояние люди называют сумасшествием - и смеются над его жертвами!
(Старнный человек)
***
- Ольга! - сказал Юрий неверным голосом; - я люблю тебя.
- Знаю, - отвечала она.
- Знаю, знаю! - только-то! и я больше от тебя не услышу!
- Чего же вам больше!.. я слушаю, молчу...
- О, разумеется, этого слишком много! - я недостоин даже приблизитьсяк тебе... я бы должен был любоваться тобою, как солнцем и звездами; ты прекрасна! кто спорит, но разве это дает право не иметь сердца?
- Я у бога ни того,
- Как легко, сделав человека несчастным, сказать ему: будь счастлив! - всё на свете может поправиться!.. Ольга, слушай, в последний раз говорю тебе; я люблю больше, чем ты можешь вообразить; это огонь... огонь... о, пойми меня... у меня нет слов... я люблю тебя! если ты не понимаешь этого, то всё остальное напрасно... отвечай: чего ты от меня требуешь? каких жертв?..
- Забыть меня! - воскликнула Ольга с удивительною твердостию.
- Нет! никогда... я совершу невозможное, чтоб обладать тобою, - но
забыть... нет власти...
Он замолчал; ходил взад и вперед по комнате, потом остановился у окна,
закрыл лицо руками. Так прошло несколько минут. Наконец он обернулся и сказал:
- Я ошибался, признаюсь в том откровенно - я ошибался... ах! это была
минута, но райская минута, это был сон - но сон божественный; теперь, теперь всё прошло... уничтожаю навеки все ложные надежды, уничтожаю одним дуновением все картины воображения моего; - прочь от меня вера в любовь и счастье; Ольга, прощай. Ты меня обманывала - обман всегда обман; не всё ли равно, глаза или язык? чего желала ты? не знаю... может быть... о, возьми мое презрение себе в наследство... я умер для тебя.
И он сделал шаг, чтоб выйти, кидая на нее взор, свинцовый, отчаянный
взор, один из тех, перед которыми, кажется, стены должны бы были рушиться; горькое негодованье дышало в последних словах Юрия; она не могла вынести долее, вскочила и рыдая упала к е ногам. В восторге поднял он ее, прижал к груди своей и долго не мог выговорить двух слов; против его сердца билось другое, нежное, молодое, любящее со всем усердием первой любви. Они сели, смотрели в глаза друг другу, не плакали, не улыбались, не говорили, - это был хаос всех чувств земных и небесных, вихорь, упоение неопределенное, какое не всякий испытал и никто изъяснить не может. Неконченные речи в беспорядке отрывались от их трепещущих губ, и каждое слово стоило поэмы... само по себе незначащее, но одушевленное звуком голоса, невольным телодвижением - каждое слово было целое блаженство!
- Я любим, любим, любим, - говорил Юрий... - я буду повторять это
слово так громко, там часто, что ангелы услышат - и позавидуют...
- Пускай же ангелы - только не люди!..
- Отчего же, мой ангел!..
- Тогда, может быть, они тебя отнимут у бедной Ольги...
- Ты прекрасна! - что за пустой страх?.. ты моя - моя...
- Не раба! надеюсь!
- Больше, сокровище!
- О мой милый... целуй, целуй меня... я не хочу быть сокровищем
скупого... - пускай мне угрожают адские муки... надобно же заплатить судьбе... я счастлива! - не правда ли?
- Ты счастлива! - позволь мне обнять тебя - крепче, крепче...
- Почему же нет! отдав тебе душу, могу ли отказать в чем-нибудь.
- Эти волосы... прочь их! - вот так... чтоб твой поцелуй и мой слились
в один...
- Боже, боже... теперь умереть... о! зачем не теперь?...
(Вадим)
***
...он мой, мой на земле и в могиле, везде мой, я купила его слезами кровавыми, мольбами, тоскою, - он создан для меня...
(Вадим)
Комментарии (3):
даа..тогда действительно умели писать. не то,что сейчас..детективы от донцовой...гадость(
martsivani
10-02-2008-22:11
удалить
Scratch_the_Pitch, тогда все было немножко под другим светом :))) но написано реально живо :)
героин_для_барби, за это и любим классику
Комментарии (3):
вверх^
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник *134* | martsivani - {Glossy Paradise} |
Лента друзей martsivani
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»