Мы были на ЛВДМ. На лестнице в доме Маши...
Конечно, пили. А я... Ну, вы понимаете. Рюмка вина - мой максимум. Не суть.
Кто там был? Инесса, Миша... Кто-то еще. Некро, Карамба, конечно, Машка. Она играла. На гитаре. Фай и Серж - но это не важно. Это потом.
Песни - на вкус хозяйки и по заказу. Как и выпивка. Как и почти все, что происходит сегодня здесь.
Ария, Чиж... Киш? Может быть.
А потом они разошлись. Кто за порцией припасов, что поговорить. Кто... целуйтесь на здоровье. Остались я, Маша и Карамба. Кажется, это был он. И музыка. Тихие переборы - просто так, чтоб легче думалось.
А мы - не поем. Мы с Карамбой - не поем. Задумчивость или грустно? Не знаю. Весь вечер молчим и думаем каждый о своем. И пусть...
Перебор сменился. Тчччч. ''Я пытался уйти от любви... Я брал острую бритву и прави...''
Светлой, яркой струей вливается, наполняет, пронизывает эмоция, как от встречи с медвежонком, с которым спал в детстве, как от вдохновения, когда весной, настоящей весной стоял на крыше и смотрел на развалившийся животом к солнцу город.
''...ремни, стянувшие слабую грудь... Но я хочу быть с тобой!'' Машка, гитара, лестница, неяркая лампа, выкрашенные стены. И чувство это, феерия! Сквозь, с кровью, едва заметно проникает песня к пальцам, к корням волос, в ботинки. И мы, два лишенных слуха человека не можем молчать и с пониманием друг друга стреляем голосом в стены, в пролет, в дверь на крышу, в записку на ней, и звон слышим, и нет никого, ничего.
''Я хочу быть с тобой! Я! Хочу быть с тобой! Я так! Хочу быть с тобой! Я! Хочу быть с тобой, и я буду с тобой. В комнате с белым потолком...''

Никогда еще я не пела более искренной песни. И не было ничего кроме эмоции. Кроме чувства с правом на надежду.