Я сидел напротив него. Он смотрел мне в глаза. Или в переносицу. Казалось, будто он хочет выстрелить мне в переносицу, но приходится ограничиваться взглядом.
Встав с кресла я прошолся по пустой комнате с ободранными обоями.
-Ты не знаешь, что такое любовь.
Его голос отдается глухим эхом в тишине и холоде этой осени.
-Зачем она мне?
Мой голос растворятся в остатках его эха. Голоса перемешиваются в тишине.
-Что для тебя любовь?,- вновь эхо.
-Страсть. Хотя нет. Секс? Опять нет. Нежность? Вряд ли. Любовь- это отсутствие свободы.
Я поворачиваюсь к нему спиной. Утыкаюсь взглядом в серость за окном. Это уже входит в привычку- разговаривать
спиной к собеседнику. Так легче лгать.
-Нет. Свобода,- он встал с пола,- это, -он сделал шаг по рваному линолиуму, - не отсутствие, -он подошел еще на шаг,
-любви, а всего лишь, -он подошел на расстояние в пол-метра,- ее исскуственно выведенный эквивалент.
Я не поворачиваюсь. Чувствовать его взгляд легче спиной, чем откровенно отражаться на дне его зрачков. Он резко кладет мне руку на плечо. Потом опускает на спину. По позвоночнику опускается на бедро. Я отхожу на шаг.
Пропость опять увеличилась.
-Тебе так нужна эта пресловутая свобода?
Он вздыхает.
-Просто мне не нужна любовь. Одним- одно, другим- свобода.
Я поправляю воротник черного пиджака и поворачиваюсь к нему.
В глазах немой укор и боль. Безграничная боль. Такую боль можно видеть в глазах матери на похоронах сына.Он хоронит меня? Но я не умираю. Я лишь выбираю свободу.
-Прощай.
Мой голос ровным потоком обрушивает его вселенную. Он опускает глаза и отходит, пропуская меня к двери, что поведет меня на просторы материков.
Я иду по этой осенней улице, по этому сумасшедшему городу, по листве. Иду, выбрав Свободу. Мне чудится его эхо. Его голос. Он кажется теперь таким теплым, а пронизывающем ветру.

Он умер через три недели.
Он выбрал любовь.

28.06.07


(с) Анна Чайка