Давящая на мозг суета. Алые лучи холодного зимнего солнца. Вспышки света на камне и душный едкий дым фабрик - всё это собой являет Город Небоскрёбов.
Он словно скребёт небо, а его грязные серые магистрали и автострады тонкой паутиной прокрадываются всё дальше и дальше и окутывают собой любого случайно забредшего сюда путника. И всюду этот пронизывающий до костей холод...
Внизу - мрак и бешеные потоки автомобилей, и лишь наверху - алые блики восходящего солнца на тяжёлых свинцовых облаках...
Что-то будет дальше...
Что?
Где-то совсем неподалёку протекает река - мутная, серая, заключённая в бетонные оковы.
И всюду лишь камень, дым и холод...
Вон, вдалеке, в том месте, где ещё нет выстроенных в ряд башен, ещё можно найти маленький островок жизни - медленно увядающий парк. А за ним, словно паук, загнавший наконец в угол свою жертву, возвышается высоченная, чёрная от копоти, кирпичная труба завода, из которой клубами валит едкий дым.
Парк и деревья, растущие там, ещё не знают, что завтра и их уже не будет. Не будет вообще.
Им не суждено уже встретить новое утро, новый рассвет.
Деревья будут уничтожены, а вместо парка возведут новую башню из хрусталя и бетонных пластин. И так будет всюду.
И везде настанет мёртвая могильная тишина. И уже не пение птиц будет согревать кому-то душу, а кладбищенская пыль и холодный рёв автомобилей.
И не светлое синее небо отныне будет радовать чей-то глаз, а свинцово-серая пелена.
И везде наступит неживая тишина потому, что придёт смерть. И останутся лишь кровавые лучи холодного солнца, грязные от копоти трубы фабрик и заводов, серые магистрали и чёрные, раскинувшие свои длинные пальцы в стороны и стремящиеся к длинному небу, башни, чьи очертания скорее будут напоминать ссохшееся корявое дерево, пытающееся закрыться от солнечного света в пелене сумерек...