Это цитата сообщения Больной_головой Оригинальное сообщение
рассказ
Написал его сравнительно недавно, зимой. Мог бы выложить его и раньше, но как-то не в тему было бы. А теперь по-моему самое время.
Архитектурный облом №6.
Метро. Для студента-архитектора, да в принципе любого человека, кто носит с собой планшеты и подрамники, – это не просто средство передвижения. В час пик его ожидают проблемы в виде толп людей, вредных старух, очередей на эскалаторах. Все бы ничего, если бы не приходилось таскать с собой тучи планшетов, которые задевают всех и вся. И люди начинают презирать его, а студент в свою очередь начинает с отвращением и злобой смотреть на стоящих вокруг людей. Мечтать о том, как с удовольствием натянул бы кого-нибудь вместо ватмана, или избить до полусмерти того наглого пассажира, который вытащил тебя за сумку из вагона на не нужной станции. Не специально, просто потому, что он был у него на пути. И этот студент копит злость внутри себя, чтобы выместить его на листе бумаги. На планшете. И в душе мечтает, что бы все эти люди сдохли.
Макс как раз был таким студентом, каждый день он проводил в метро по три-четыре часа. Его так же все толкали и презирали, а он мечтал о расправе.
Был вторник. Макс ехал на четыре пары проекта. С собой два планшета 55х75 сантиметров каждый. Пять килограммов это не так уж много, но когда целый день носишься с ними, поневоле начинает болеть плечо, потом спина. А по-другому нельзя…
Макс спешил, потому что проспал. Через сорок минут начнется процентовка проекта. Процентовка – это когда берешь свой планшет со всем, что на нем вычертил, и сдаешь на проверку комиссии, которая за пять минут просматривают сколько ты выполнил и ставят оценку в процентах. Все! Никто не смотрит твою задумку, концепцию проекта, архитектурную и творческую ценность. Даже если ты придумал кубик, но в нем есть пара окон и санузел, его одобрят. Красота дома оценивается сложностью крыши. Удобство квартиры – количеством унитазов.
Менделеевская. До процентовки тридцать пять минут. В наушниках играет Deftones – Pink Maggit. Самый лучший способ, что бы забыть о всех этих бабулях, мужиках со спортивными сумками – заткнуть уши, закрыть глаза и включить на полной громкости музыку. Не важно какую, но как можно громче, что бы окружающие почувствовали себя не уютно.
Боровицкая. До процентовки двадцать семь минут. В наушниках Slipknot – People=Shit. Пора выходить из вагона и переться на эскалаторы, которые уже оккупировали сотни людей, жаждущих попасть на работу. Все знают свой маршрут. Тут уж ничего не поделаешь. Приходиться вливаться в этот поток зомби. И кто-нибудь обязательно толкнет, а потом цокнет языком, якобы от возмущения.
Измайловская. До процентовки восемь минут. В наушниках Nirvana – Lithium. Измайловская - станция общения, все владельцы мобильников судорожно копаются в сумочках или карманах. Макс достает телефон. В трубке знакомый голос сообщает, что процентовка задерживается, и Макс, по-любому, успеет.
Первомайская. До процентовки шесть минут. В наушниках Slipknot – Purity. Макс выходит из метро, достает пачку Marlboro – lights. Закуривает. Проходит мимо стреляющих сигарет бомжей, мимо мусорки без дна, мимо журнальных ларьков, домов, магазинов, людей, светофоров…
На перекрестке 11 Парковой и Первомайской улицы – нет светофора для пешеходов, поэтому все ориентируются по основным светофорам. В этот раз один автолюбитель решил показать насколько он хороший гонщик, и не стал тормозить на повороте. Естественно он не заметил, что проехал по огромной, глубокой луже, и окатил всех переходящих дорогу людей. В том числе и Макса. Он просто отряхнулся и выкинул сигарету.
Придя в «шарагу», не раздеваясь поднялся на второй этаж. Зашел в аудиторию. Поздоровался с женской частью коллектива, обменялся несколькими рукопожатиями. И открыл сумку.
Макс стоял на крыльце и курил. Комиссия сказала, что ничего серьезного в том, что работа испорчена – нет, и поставила его 80 процентов. Действительно, нет ничего серьезного в том, что работа залита водой, тушь потекла, ватман пошел пузырями и расчесался о ткань сумки. Просто придется не спать еще несколько ночей подряд, вычерчивая все заново. Он достал мобильный телефон и набрал номер своей девушки. Тани. Телефон не отвечал.
Электрозаводская. В наушниках играет Korn – Falling Away From Me. Все что сейчас хотелось Максу – это упасть в объятия любимого человека. Только так он мог успокоиться после дневной суматохи. Только в ее объятиях, он мог забыть на время обо всех своих страхах, ненависти, боли. Только с ней он мог получить свободу от повседневности. Он любил ее.
Курская. В наушниках Rage Agains the Machine – Sleep Now In The Fire. Самое жестокое – это выходить на нужной станции. Обязательно кто-нибудь не дождется, пока ты выползешь с планшетами из вагона и затащит тебя внутрь. Опять. Обычно это все те же люди, у которых напрочь не работает сочувствие. Они не замечают никого, кроме себя, и хотят, что бы на них все обращали внимание. Всем своим видом они показывают, что они устали, что они немощны, что к ним нужно относиться с уважением. Они не понимают, что мы вынуждены просто-напросто их терпеть.
Авиамоторная. В наушниках Korn – Liar. Макс поднимается по эскалатору наверх – к выходу. К любимой. К свободе. Люди вокруг него, большинство из них едет на автомате: кто-то читает, кто-то тупо смотрит на рекламные щиты, пары влюбленных целуются, кто-то с кем-то спорит, кто-то таращится на задницу впереди стоящей девушки. Никто не задумывается о том что их ждет наверху, все точно знают свой маршрут.
Макс выходит на улицу. Достает все ту же пачку Marlboro. Закуривает. Звонит любимой. Ответа снова нет. Слава богу идти не долго.
Он поднимается на второй этаж старой пятиэтажки. Звонит в звонок. Открывается дверь. Таня стоит завернутая в полотенце с удивленным видом.
Она спрашивает: «Почему ты так рано приехал, Я не ждала тебя так рано…»
Дверь в подъезд открывается. Звук приближающихся шагов. На лестничной площадке появляется человек: парень лет девятнадцати, с аккуратно выбритой бородкой и белоснежной улыбкой, на его лице так и светится надпись «я – ублюдок, но вы все мои». Он поднимается на этаж, меряет взглядом Макса, подходит к Тане и страстно целует ее в губы.
«Это твой знакомый?» – спрашивает он.
«Да, заходи, мы почти закончили…» – обращается она к незнакомцу, пропуская его в квартиру. Закрывает за ним дверь.
Макс ошарашен. Это точно не то, чего он ожидал. Он просто не в состоянии это осмыслить. Из его губ доносится лишь звуки, слабо напоминающие слова «Почему? За что?»
«Понимаешь, Макс, - говорит она, - ты стал слишком черствый, последнее время ты уделял мне слишком мало внимания… Понимаешь... любовь прошла, появилась привязанность. А я хочу чувств, которые могли бы меня захлестнуть… Ты… слишком… Прости…»
Макс стоял на лестничной клетке еще несколько минут, пока дверь внизу не хлопнула и не отрезвила его. Выйдя на улицу, он на автомате закурил сигарету, хотя она неприятно жгла горло. И направился к метро. Все как в тумане, в памяти проносятся кадры из фильма его жизни за последний год. Счастье, смех, секс, романтические ужины, признание в любви… ссоры, мелкие и крупные, слезы, бессонные ночи…
Макс стоит у железных перегородок, которые являются разделителем между идущими на эскалаторы людьми. Он ничего не слышит. Его зрачки сузились. Он пытается выловить из толпы хотя бы один живой взгляд... По эскалатору поднимаются люди, им все равно, что происходит вокруг них, пока это не затрагивает их. Он смотрит в лица проходящих мимо людей и пытается найти в них хоть что-нибудь, кроме безразличия и «себеозабоченности». Он подходит ближе, на него даже никто не обращает внимания. Еще ближе, некоторые просили отойти или указывали где спускаются в метро нормальные люди.
Макс вспоминал все, что он испытал за прошедшие годы. Он всматривался в каждого, кто сходил с эскалатора. Он искал того, кто был виноват. Того урода с голливудской улыбкой, который отобрал у него единственную каплю счастья в море боли.
Первый удар пришелся на клубного паренька, одетого в D&G, почти с такой же белоснежной улыбкой. Этот парень никогда больше не будет улыбаться. Не ожидая удара, парень откинулся назад, упав на старушку с тележкой на колесиках. Сверху кто-то запрыгнул и продолжал с силой бить в лицо. Сверху вниз эскалатор начал наполняться криком и матом. Люди падали по ступенькам разбивая носы, затылки, виски. Кто-то разбил фонарь рукой и осколки посыпались кому-то в глаза. Кто-то упал спиной на тележку и из-за давления выбивает себе несколько позвонков, начинаются судороги. Кто-то налетает глазом на закрытый зонт. Кто-то пытается ухватиться за резиновый поручень, липкий от чьей-то крови и слюней. Кто-то даже пытается помародерствовать.
Они не могли остановить этого потому, что никто не ожидал такого поворота. Все точно знали свой маршрут. Внизу еще никто не понял, что происходит несколькими метрами выше, до тех пор пока не начинают волнами скатываться люди, их выбитые зубы, вещи, сумки, рюкзаки, рассыпанные бусы. Паника. Все начинают друг друга давить.
В плеере играет Korn – Seed. В тот день никто не хотел умирать. Даже Макс. Наиболее живучие - отправились по больницам с переломами или сотрясениями мозга. На месте Макса мог бы оказаться любой человек, доведенный, как говориться, до точки, и, не умеющий выплескивать агрессию обычными способами. Он умер почти мгновенно, налетев виском на осколок фонаря. Никаких судорог, никаких мук. Только радость, что завтра не придется тащить планшеты по вагонам метро.
зы: поскольку многие так любят придераться к словам ничего не буду писать 