Еще одна старая статейка. Пока буду лежать в больнице собираюсь написать парочку постов посвещенных "Черным пантерам", истории скинхед движения и о "Еде вместо бомб", благо материалов собрал кучу. А пока что, читайте и комментируйте продукт нашей масс-медиа.

"На «круглом столе», посвященном подготовке «Русского марша», организаторы недобрым словом поминали радикальных антифашистов.
— Люди с неприличными жестами и словами нападали на шествующих русских людей, — вспоминал случай на прошлогоднем шествии координатор ДПНИ Александр Белов. — Мы уверены, что провокации будут и в этот раз, — сообщил он.
Люди с неприличными жестами — это группа анархистов, выступивших против правых радикалов. «Антифа! Фашизм не пройдет!» — такие «неприличные», по мнению Белова, слова скандировали на небольшой, но заметной акции, прошедшей на одной из улиц, мимо которой шли радикалы.
Впрочем, одними лозунгами они не обходятся, оказывая правым скинхедам силовой отпор. Философию исповедуют простую: бьешь «черных» — попробуй то же самое на своей шкуре.

Активисты антифа редко выступают перед телекамерами, наотрез отказываются фотографироваться: из соображений безопасности во время антифашистских акций. Потому что акция — это чаще всего уличный бой.
С Димой встречаемся у метро «Шаболовская». Внешне он ничем не выделяется из толпы, разве что надпись на майке Smash and destroy («Круши и уничтожай») может навести на определенные мысли… Хотя, в конце концов, это всего лишь надпись…
В антифа Дима (он студент МГУ) уже около пяти лет, считается, что это немалый срок.
Пока подтягиваются другие участники акции, мы беседуем.
— А антифа — это не партия и не политическое движение и не фанатики какие-нибудь. Просто есть убеждения, объединяющие людей. Попадаются люди настолько разные, что антифашизм для них — единственная точка соприкосновения. А «фашики» только и живут своей идеей.
— А как происходит организация акций? Где-то же проводятся собрания?
— Да нет никаких собраний. Есть люди, которые отдают именно организационной деятельности больше времени, и не потому, что они какие-то лидеры, просто им хочется этим заниматься. Кто-то узнает, что в такой-то день будет фашистский концерт, на такое-то число намечено какое-то мероприятие. Затем происходит «отзвон» или переписка по электронной почте. Назначаются время и место. Вот так и собираются участники акции. Со многими я даже шапочно не знаком.
…Из метро выходят двое парней внушительной комплекции, которых Дима узнает сразу. Руслан и Паша здороваются, и мы направляемся по какому-то замысловатому пути. Долго петляем по окрестным улицам. Узнаю, что планируется «накрытие» концерта, для такой акции троих антифашистов явно недостаточно.
— И сколько человек вы реально можете собрать?
— Сейчас нам совсем несложно собрать за полчаса группу в шестьдесят человек. Каждый раз во время сбора «скауты» исследуют местность вокруг на предмет подозрительных компаний, чтобы мы могли координировать свои действия.
Заходим в неприметный двор. На детской площадке расположилась удивительная тусовка: четыре панка в грязной одежде, явно нетрезвых, неформалы всех мастей с невообразимыми шевелюрами и пирсингом… Но в первую очередь привлекают внимание скинхеды: тяжелые ботинки (но никакой белой шнуровки, заметьте), подкатанные голубые джинсы, куртки-бомберы до пояса, бритые головы. Таких здесь большинство. Стоп! Они тоже антифашисты?
— Это все работа журналистов, — объясняет Руслан. — Не разбираются в вопросе и постоянно приравнивают скинов к фашистам. Бред! Скинхеды изначально появились в Великобритании и были аполитичны. Их внешний вид — стандартная рабочая одежда. Тяжелые ботинки — чтобы не повредить ноги. Бритые головы — чтобы волосы не мешали при работе. Сегодня среди скинхедов есть такие же «трады», которые не связывают свою культуру с политикой, есть «раши» (r.a.s.h. — red & anarchist skinheads) — анархисты, коммунисты и социалисты.
Всего во дворе — человек пятьдесят. Общаются, пьют пиво.
Леша показывает на парня в бейсболке, на вид ему лет восемнадцать.
— Я пришел в антифа через леворадикальные круги, — говорит «бейсболка». — В 14 лет вступил в «Авангард красной молодежи» (АКМ), потому что мне хотелось протестовать против социальных противоречий, которые я вижу. Позже узнал об антифашистах. Правда, не сразу стал с ними акционировать. И сейчас жалею об этом.
— Как тебя представить в газете?
— Напиши: Макс Тельман.
Внезапно гул голосов стихает, Макс шепотом называет мне имя человека, который только что появился во дворе. И добавляет: «Имя даже не упоминай». В толпе этот человек выделяется огромным ростом и внушительным телосложением. «Это наш ответ их Тесаку», — говорит один из антифа. Вместе с «ответом» пришло еще человек двадцать бойцов, в основном скинхеды. Это, как мне объяснили, и есть «основа». Они выглядят старше и держатся поодаль.
Спрашиваю Диму:
— Как возникло движение?
— Сначала независимо друг от друга сформировались две большие группы. Одна — из поумневших футбольных хулиганов. Вспомни стандартный образ «футбольника»: всем он представляется законченным раздолбаем, который к тому же вскидывает руку в нацистском приветствии. Есть что-то вроде легенды, связанной с нацигруппой «Коловрат». «Болелы» слушали их музыку. В репертуаре «Коловрата» обязательно были песни против мусульман и против антифа. Что такое «антифа» фанаты тогда вообще не знали. Самые любопытные почесали репу, залезли в интернет, узнали, кто такие антифашисты, и поняли, что, в общем, это гораздо круче и правильнее.
Вторая группа выросла из левых молодежных организаций, которые пообщались с западными активистами и поняли, что антифашистские идеи вписываются в систему их взглядов. В конце девяностых эти две группировки слились в одну…
Внезапно «большой человек» дает отмашку, и разрозненная толпа смыкается. Выражение лиц меняется, все сосредоточенно слушают инструкцию.
— Итак, мы все сейчас всей группой, не разделяясь, не теряясь, идем к метро. Там проезжаем одну станцию и вместе выходим. Дальше слушаемся ведущих. Если к вам начинает докапываться милиция, не обращайте внимания. Они ничего не могут. Максимум: «Молодой человек, пройдемте с нами». Вы мысленно посылаете их на…
Вновь обращаюсь к Диме (потом будет не до разговоров):
— Зачем нужны эти силовые акции? Чего вообще можно добиться насилием?
— Акции — это только часть деятельности. Многие ребята кормят бездомных, пишут статьи, публикуются в интернете. Но акции необходимы, чтобы люди не боялись фашистов. В середине 90-х они действительно нагнали на нас страху. А мы показываем, что они смешные, что их можно не бояться и им отвечать. Теперь уже они опасаются выходить на улицу при полном параде. У нас есть жизнь, в которой интересно, а фашисты мешают.
— А клуб-то здесь при чем?
— Сейчас примерно половина «фашей» приходят в движение через музыку правых групп. И уж точно они там все общаются, веселятся и так далее. В текстах их песен можно найти полный набор статей УК. Но клубам плевать, кто у них играет, — они заинтересованы получить «бабло». Так пусть тратят это «бабло» на ремонт клуба. В следующий раз будут умнее. Если в клубе считают, что орать «Зиг хайль!» на концерте — это нормально, — пусть платят. Мы хотим, чтобы все клубы, ДК, концертные площадки знали: если у них будут играть фашисты, то им это аукнется.
Последние слова Дима произносит на бегу, прорываясь в первые ряды колонны. Я остаюсь сзади, чтобы снять происходящее на видео (потом я отдам эту запись антифашистам — такова договоренность). Кстати, у антифа свои правила охраны операторов: их прикрывают с двух сторон, чтобы никто не подошел со спины и чтобы съемка не прекращалась ни на секунду.
Из передних рядов звучит приказ: «Пошли!».
Сотня приходит в движение.
Мы беспрепятственно приближаемся к метро под удивленные взгляды прохожих. Шествие действительно выглядит внушительно. Милиция, как и ожидалось, не вмешивается.
На выходе из метро нас тоже никто не ждал. Бойцы (кстати, среди них была одна девушка) надевают медицинские маски, чтобы закрыть лицо, и достают оружие. «Никакого fair play. Они на нас тоже не с голыми руками прыгают», — говорит Руслан и подбирает бутылку. В отличие от фашистов антифа не используют ножи. Дубинки, бутылки, иногда обрезки арматуры, но не ножи.
От метро продвигаемся по темному и очень узкому переулку. Напряжение растет вместе со страхом. Чем дальше вперед, тем больше опасность нападения сзади. Если вдруг два фашистских моба атакуют нас с тыла и со стороны клуба, нам не отбиться.
Дорога кажется жутко долгой, но вот и клуб. Невыносимое ожидание взрывается криками. «Антифа, антифа!» — скандируют сто человек. В руках вспыхивают фаеры и летят в окна «очага культуры». Следом летят бутылки, обрезки арматуры и камни. Толпа несется к входу, но охранники успевают захлопнуть двери. Я с ужасом жду штурма, но антифашисты быстро разворачиваются и так же быстро отступают к метро.
Вместе спускаемся по эскалатору. Навстречу — группа молодых людей. И черт их дернул, глядя на нас, вскинуть руки в нацистском приветствии... В общем, в метро побили плафоны и «фашиков».
Добираемся до условленного места. Я прощаюсь с «охранниками оператора» Русланом и Пашей и благодарю бога, что остался жив.

P.S. Впоследствии о нападении на клуб писали много всякого вранья информационные порталы правого толка. Угрожали отомстить. Все это происходит постоянно. После каждой акции, с обеих сторон. Без сомнения, столкновения будут продолжаться, и совершенно неясно пока, чем все это закончится, если вообще закончится когда-нибудь."

"Новая Газета" 02.11.2006
[300x430]