[300x429]
Как и все мужчины, Геннадий был истинным самцом. Как и все мужчины, он лелеял в себе эту мысль, обосновавшуюся в его тщедушном сердце. По-другому сейчас нельзя. По-другому невозможно.
Он должен быть блестящим во всех аспектах: и на работе, и дома, и в постели. По Чехову.
В киоске у Киевской он покупает "Men'sHealth", но ловит себя на мысли, о том, что не может отгадать загадку на обложке "Мурзилки". Останавливался, задумывался. Ах, Геннадий! Усталая продавщица со следами вчерашней туши на подбородке что-то крикнула про два рубля, но Геннадий, о благородный лев, царским жестом, заплетаясь в пальцах, дал знать, что не нужен ему рубль, мол, оставьте себе. Бедная продавщица. Уже который раз ей приходится докладывать свои до полной стоимости.
Он помнил, что он мужчина. Это было не так давно, он не успел забыть доказательство. Ему, как всякому мужчине, по статусу полагалось претерпевать неприятности и выходить при этом с гордо поднятой головой. Помнится, он зашел в аптеку. В аптеку. Жена послала за пипетками для простуженного Степана. Он помнил, он самец. Зашел, говорит: "Дайте..." И не говорит больше ничего. Совсем. Провизор на него смотрит, долго смотрит, спрашивает: "Презервативы?"
Геннадий был доволен. Каждая самка, даже эта, 60-летняя, поняла его непростой настрой и пылкий нрав.
"Да,"-томно выдохнул Геннадий.
"Нет у нас, кончились",-прокашлялась аптекарша.
"Тогда дайте пипетки",- ...
Он мужчина, он самец. Самец, неравнодушный к мини, шпилькам и чулкам. Правда, такой наряд несколько мешал ему в работе ЖЭК-овского сантехника.
Но это мелочи. Он - Мужчина.