Утомившись изрядно от трудов праведных, а наипаче же от московской нестерпимой духоты, сбегаю на пару недель под омофор треблаженного отца нашего Андрея Критского, чтобы не только погреть немощные косточки под солнцем эллинским, да окунуть их в море лазурное, но чтобы проникнуться духом великого покаяния и снова начать "плакати окаянного моего жития деяний".
До скорых и, надеюсь, более частых, чем прежде, встреч!