Это цитата сообщения Nemoneo_Konstantin Оригинальное сообщение

Старец Паисий

Человеческая и Божественная правды.

На вопрос, что такое Божественная правда, Старец ответил следующими примерами.

“Вот, скажем, сидят двое за столом и едят. Перед ними тарелка с десятью абрикосами. Если один, по своему чревоугодию, съест семь, а другому оставит только три, то это несправедливость.

Если же он скажет: “Слушай: нас двое, а абрикос — десять. Следовательно каждому полагается по пять.” И сам съест пять, а другие пять оставит другому, тогда он поступит по справедливости, т.е. по человеческой правде. Ради человеческой правды, ради защиты своих прав люди часто нанимают адвокатов и судят других.

Если же человек увидит, что другому нравятся абрикосы и, притворяясь, что они ему не нравятся, съест только один-два, а другу скажет: “Брат, ешь ты остальные абрикосы, потому что они мне не очень нравятся,” — тогда он поступит по Божественной правде. В плане человеческих взаимоотношений он добровольно понес убыток, и оказался как бы обиженным. Однако, за свою бескорыстную любовь, за свою жертву, он вознаградится с лихвой и “мешками” примет благодать от Бога.

Расскажу тебе другой пример, чтобы ты лучше понял, что такое Божественная правда.
[361x570]
=Если, допустим, некий брат придёт ко мне и скажет: “Геронта, эта келия — моя! Поэтому ты поскорей вставай и уходи. Ищи себе места где хочешь, — эта келия мне нужна.” Тогда, если я руковожусь Божественной правдой, то смиренно соглашусь с ним и даже стану благодарить его за то, что он разрешил мне некое время пожить в его келии. Если же я захочу поступить по человеческой правде, тогда не уступлю его требованиям, но начну спорить с ним, ссориться и ругаться, пока на суде не докажу, что я прав и келия — моя.

Истинный христианин не должен ни осуждать, ни ссориться, ни судиться с другими, хотя бы другие снимали с него одежду. Ведь только одно различие существует между истинными христианами и неверующими: Христиане следуют закону Божественной правды, которая смиренна и уступчива, в то время как неверующие следуют человеческой правде, основанной на самолюбии.

Людская правда ничтожна перед правдой Божией.

Господь наш Иисус Христос первый осуществил Божественную правду. Когда Его обвиняли, Он не оправдывался, когда плевали на Него, не протестовал, когда Его мучили, не угрожал, но всё переносил терпеливо и молча. Он не воспротивился, когда с Него сняли одежды и разделили между собой, а потому повесили его нагим на кресте — на позор перед толпой. И в этом примере смирения самом поучительным для нас является то, что Он не только не добивался защиты со стороны закона, но, напротив, еще оправдывал Своих гонителей пред Своим Небесным Отцом и молился за них, говоря: “Отче, прости им, ибо они не ведают, что творят!” (Лк. 23:34).

К нашему стыду, мы не берем пример с нашего Спасителя, Бога воплотившегося, и не перестаём осуждать других, а также ссориться из-за всяких мелочей. А результат тот, что наша человеческая “правда” приводит к великой неправде. И то, что утверждают некоторые, что, мол, неправильно позволять бессовестным людям расхищать нашу собственность, — это ничто иное, как выгодный предлог свое благо ставить выше блага ближнего. Если мы, оставив молитву и заботу об очищении сердца, начнём ссорится с людьми и таскать их по судам, то отсюда ясным становится, что житейские предметы мы ставим выше своего спасения, а, что еще ужаснее, ставим выше самой заповеди Христовой (Лук. 6:26-29).

Заключая свое разъяснение, Старец сказал: Как сено и пламя не могут пребывать вместе, так не могут в одной душе одновременно находиться Божественная и человеческая правда. Кто во всём доверяется Божественной правде, тот не смущается, когда его обижают, и не ищет оправдания в деле, за которое его осудили, но ложные обвинения против себя принимает, как истинные, и не заботится о переубеждении людей, что его оклеветали, но еще сам попросит прощения.

Рассказ паломника.

“Наша семья жила в Греции бедно. Наш отец имел 5-6 земельных участков, которые он обрабатывал и от которых мы жили. Неожиданно он умер, и мы, пятеро детей, остались только с матерью. Братья решили договориться о наследстве, т.е. какой именно участок каждый из нас возьмёт, т.к. отец не успел оставить завещания. Итак, мы сели, и братья начали ссориться о том, кто из них возьмёт самый большой участок, а кто — самый плодородный. Я, будучи самым младшим и по природе крайне робким, сидел в стороне, ожидая, что братья дадут мне. Когда же они поделили между собой хорошие поля, мне определили участок в отдаленной и пустой местности. Почва там была совершенно бесплодной, песчаной, на которой могла расти только сорная трава. Мне было больно, что меня обидели, но я поблагодарил их, не укорив в несправедливости.

Несколько лет спустя я женился и, поскольку из-за экономических трудностей не мог больше оставаться в Греции, я взял жену и переехал в Германию. Там, с Божией помощью, я наладил собственное дело, и на те деньги, которые я получал от своего дела, кормил свою семью — без чьей-либо поддержки.

Прожив в Германии 20 лет и собрав скромный капитал, мы решили возвратиться в Грецию и там продолжить наше дело. О том участке, что братья мне выдели в наследство, как бесполезном, мы совершенно забыли и вычеркнули из памяти, но не забыл Бог.

И что же? — Во время нашего отсутствия, в районе моего бесплодного участка построили много больших гостиниц и туристических фирм, так что цены на землю в том районе очень возросли. Получилось так, что наш песчаный участок оказался посреди нескольких больших построек, и за него стали предлагать большую цену.

Как тогда было принято, я подал его на аукционную продажу, поскольку многие хотели его купить, цена участка возросла до нескольких миллионов. Естественно, что я продал участок тому, кто предлагал самую высокую цену.

Сейчас, живя в полном достатке, я приехал к Старцу с целью щедро пожертвовать на дела милосердия. Посоветуйте мне, Геронта, сколько и на какую цель пожертвовать.”

Когда паломник закончил свой рассказ, Старец спросил его:

— А братья твои что делают?

— Возделывают свои участки, от которых живут, — отвечал паломник.

Так, — суммировал Старец, — везде торжествует правда Божия! Она может немного задержаться, однако не бывает, чтобы она не восторжествовала. По этой причине Господь требует от нас, чтобы наша правда превышала правду фарисейскую, ибо те ограничивались правдой человеческой...

Старец объяснил нам, что, когда мы не правы, Бог не принимает наших молитв — сколько бы бдений и поклонов мы не совершали. Мы сидим и осуждаем братьев, а потом совершаем всенощные бдения. Э.., напрасно расходуем батареи! Бог не будет нас слушать, пока не исправимся.

Каждый смотри на себя, а другого не касайся. Иначе Бог не может на нас смотреть. Однако, если имеем Божественную правду и совсем не смотрим на самих себя, но любим Бога и наших братьев, тогда и Бог, страшная вещь, смотрит и заботится о нас.