Я не могу слушать хорошую настоящую музыку. Это не значит, что я ее не люблю. Наоборот, она действует на душу сильнее слова или изображения. Это началось с самых малых лет. Когда из хрипящего старого динамика прорывались чудные, живые, божественные звуки, я не находил себе места. Какая-то непонятная тоска сжимала сердце и перехватывала дыхание. Я убегал куда-нибудь подальше в лес и рыдал там, как будто потерял самое драгоценное сокровище, а потом еще долго не мог говорить и радоваться. Это было и в церкви, когда мне в хоре доводилось быть канонархом. Что-то сходило свыше, хор начинал петь особенно вдохновенно и проникновенно. Мне нужно было выпевать новую строчку стихиры, а я не мог, и возникала неловкая пауза. Мне почему-то вспоминалась вся моя жизнь, вся моя боль, все самое прекрасное, что было в жизни и чего уже никогда не вернешь. Что это: болезнь или чрезмерная чувствительность? Или обычная человеческая тоска по утраченному раю? Человек не помнит дивных звуков Эдема, а душа помнит и плачет о своем изгнании, желает снова вернуться в рай сладости, света и гармонии. Я до сих пор не знаю. И очень редко слушаю настоящую музыку, чтобы лишний раз не тревожить сердца...