Одно хорошо - выходные не пропадают. Сегодня весь день провёл у друзей. (Не у тех, правда, с кем ссорился). Но вот проблема, весьма редкая в наше время: ненавижу алкоголь! Даже благородное вино пью с трудом. Оно не приносит мне удовольствия, а только постепенно затмевает разум, замедляет реакцию, отбивает память... Что уж говорить про дешёвое пиво, которым упивались сегодня. Осилил только одну кружку, растянул её на четыре часа. Нет, ну примерьте на себе: для меня это всё равно что пить, например, сильно солёную тёплую воду. Но в остальном, в принципе, посидели нормально.

На днях завершил свой первый коммерческий литературный проект - послал этот рассказ на межинститутский конкурс. Может, что и выиграю. Чтобы соблюдать справедливую конкуренцию, сообщаю условия конкурса: эл почта a.voronkov@mtu-net.ru, подписать имя, фамилию, вуз, контактный телефон или электронный адрес. Срок подачи - до 1 декабря. Шесть лучших работ получат по 2000 руб. и будут напечатаны в журнале "Московский студент". Тема - "Скажи мне, кто твой враг?", объём не более 3 страниц, жанры любые. Всё, замолкаю и желаю приятного прочтения (кому мнтересно).

Долг.

20 марта 1978 года началось как обычный день. Весна тогда ещё не полностью вошла в свои права, и аэродром был покрыт тонкой снежной пеленой. Ласковое солнце, безоблачное небо… Ничто не предвещало беды. И тут вдруг неожиданно заговорила громкая связь:

-Сто первый и сто второй, вылет по тревоге! Задача – перехват!

Нацепив амуницию, мы с Петровым тут же метнулись к стоянке. Пара Су-15 уже пребывала в боевой готовности, радуя глаз блестящими фюзеляжами. Наше звено – лучшее в части, всегда выигрывало учебные бои. Хотя я всегда летел впереди, ведомый всё же был круче. Мой старый друг, почти брат, Илья Петров стал мне надёжной опорой. Когда он прикрывал, любая задача оказывалась выполнимой.

-Второй, начал движение.

Меня вжало в кресло, как всегда вжимало на старте. Обычно я наслаждался этим мгновением, но сейчас было не до мальчишеского азарта. Это была первая реальная задача в моей жизни, и всё надо было сделать без ошибок. Оба наших истребителя серебряными стрелами взметнулись в утреннее небо, оставив на полосе клубы пара от снега, вскипевшего под форсажными струями. Заговорила рация:

-Азимут на цель – 045. Высотная, сближаетесь.

Радар засёк цель почти мгновенно. Значит, это большой самолёт, летящий на дозвуке. Может быть, разведчик или забрёдший по ошибке нездешний лайнер. Надо подлететь поближе, рассмотреть, кто это и что ему надо.

-Первый. Второй, роспуск вниз. Держись поверхности, сканируй. Прикроешь, если что.

-Понял, снижаюсь.

Если у цели есть эскорт, он не увидит Петрова на фоне земли и подставится под удар.

А я был на виду, и мои нервы шалили. Я уже сблизился с противником на двадцать километров. Самый дряхленький истребитель может меня с такого расстояния сбить. Подстраховавшись, я зашёл на цель по диагонали: если пустят ракету, она пойдёт по дуге, пройдёт большее расстояние и может не попасть в меня. Скоро я увидел цель своими глазами.

Это был лайнер «Боинг» 707 с непонятными иероглифами на фюзеляже. Я слышал все переговоры по рации.

-Неизвестный гражданский борт, семнадцатый квадрат, направление – северо-северо-восток, отзовитесь!

Всё на английском. Нет ответа.

-Вы несанкционированно пересекли границу Советского Союза. Включите сигнал СОС и следуйте на посадку на ближайший аэродром. Вас эскортируют истребители.

Никакой реакции.

-Немедленно отверните на аэродром, иначе мы вас сбиваем!

Тупой лётчик сменил курс в сторону границы. Я был у него на хвосте, на безопасной дистанции.

-Диспетчер. Сто первый, ждём приказа с командного пункта. – Затем, через полминуты: - Сто первый, сбивайте.

Вот это да! Не думал я, что всё обернётся именно так. Что же всё-таки это за самолёт? Пассажирский, разведчик или замаскированный «стратег»? И что за глупые фортели с курсом? Он же на прицеле!

Я замешкался, решил подлететь ближе. Теперь я был буквально у него за кормой. Боинг мчал на полной тяге, но удрать от истребителя ни за что бы не смог. Ёлки-палки, он должен обязательно сесть, иначе я обязан его сбить! Как он это не понимает?

-Второй. Первый, проблемы?

-Первый. Нет, всё в порядке, выполняй прикрытие.

Конечно, Петров всё видит на своём радаре.

-Уйди от него подальше, а то я тебя не различаю на его фоне, и пусти ракету.

Я не могу сбивать гражданских. Может быть, там никого и нет, но я ни за что не смогу нажать на гашетку! Впервые в жизни я стоял перед таким серьёзным и неясным решением.

-Диспетчер. Сто первый, немедленно сбивайте цель. Осталось пять минут до пересечения границы.

Если бы я нажал на гашетку, то полностью выполнил бы инструктаж. Так сказать, исполнил бы долг перед Родиной. Если я этого не сделаю, то вполне могу попасть за решётку. Под Боинг может быть замаскирован разведчик или бомбардировщик – это и ежу понятно. Вполне возможно, поэтому они и не садятся. Но почему летят одни, без прикрытия, хотя бы тайного? Или оно у границы, куда я сейчас направляюсь? А если это всё же гражданский лайнер, и мне предписано убить порядка сотни безвинных человек?

Решено. Я не буду его сбивать. Нужно выиграть время, чтобы Боинг смог добраться до границы.

-Первый. Второй, у меня плохое предчувствие. Ты точно не видишь прикрытия?

-Второй. Первый, всё чисто. Не тяни, выполняй приказ.

-Диспетчер. Три минуты до границы.

Противоперегрузочный костюм превратился в парник. Я истекал потом. Если бы только удалось вывести самолёт из зоны ПВО… Его могут сбить с земли. Нужно подстраховать.

Я аккуратно прибавил тяги и прошёл под брюхо «Боинга». Сейчас на всех радарах мы были видны как одна цель. Теперь они не посмеют выстрелить. Однако такой пилотаж – ювелирная работа, одно неверное движение – и оба самолёта превратятся в пылающий шар, по дуге стремящийся к земле.

-Второй. Первый, я тебя не вижу!

-Первый. Я просто очень близко к цели. Ты не можешь засечь меня на её фоне.

-Диспетчер. Минута до границы.

Я уж было решил, что мой план успешно осуществился…

-Второй. Пуск ракеты, двенадцать часов.

Индикатор облучения тревожно запищал: ракета летела в мою сторону. Я не мог поверить своим ушам. У меня было примерно десять секунд до того момента, как ракета меня настигнет. Пустив сразу пять дипольных облаков-ловушек, я перевернул самолёт кверху брюхом и ушёл в крутое пике.

-Второй. Пуск ракеты, четыре часа.

Сердце готово было вырваться наружу, пробив грудную клетку, сплющиваемую перегрузкой. Четыре часа. Значит, Петров уже набрал высоту и обстреливает меня с упреждением – он летел так же, как я подлетал к Боингу. Индикатор вновь разразился противным писком. Закусив нижнюю губу, я выпустил кучу дипольных отражателей и отвернул вправо-вниз на максимальном форсаже. Спрячусь от него на фоне земли, а потом… Не знаю, что сделаю потом.

-Второй. Цель поражена!

Что?! Я цел-целёхонек! Что он делает?!

И тут я увидел справа тот самый «Боинг». Он резко снижался, оставляя за собой чёрный шлейф.  Ракета Ильи попала в него, а не в меня.

-Диспетчер. Отличная работа, второй. Возвращайтесь на базу. Первый, сопровождайте объект до момента падения.

Эта фраза была услышана мною краем уха. Позабыв про опасность, я устремился к терпящему крушение самолёту. Разум накрылся плотным покрывалом. Хотя я не должен был видеть пассажиров, но я их чувствовал. Я буквально слышал их ужас. В мозгу звенели  крики, кожа ощущала напряжение пилота, всё ещё пытавшегося держать ситуацию в своих руках. Я не знал, что делать. Я никак не мог помочь им. Всё, что сейчас было мне доступно - это лететь на максимальном приближении к лайнеру, заслоняя собой, и не давать зенитчикам его добить.

«Боинг» медленно разворачивался. Когда он довершил манёвр, я понял, что было на уме у лётчика. Впереди синело замёрзшее озеро. Единственный шанс выжить теперь заключался для них в посадке на лёд. Мой самолёт держался точно за килем «Боинга». Пилот не стал выпускать шасси – правильно сделал. Тонкий весенний лёд не выдержит давления, и все три стойки, провалившись до основания, будут оторваны вместе с «мясом», повредив и без того, наверное, пораненный силовой контур.

Я ушёл с преследования только при выравнивании, чтобы не мешать посадке. В герметичной кабине не было слышно скрежета металла и треска ломающегося льда. Чтобы не сорваться в штопор от слишком малой скорости, мне пришлось уйти на второй круг.

Иностранный лётчик оказался настоящим профессионалом: ему удалось не только выполнить посадку на «брюхо», не взорвав подбитую машину, но и частично вывести фюзеляж на берег, чтобы самолёт не утонул. Когда я пролетал над ним, эвакуация уже началась.

-Первый. Задание выполнено. Неизвестный борт совершил вынужденную посадку на замёрзшее озеро в десятом квадрате. Вышлите спасателей для эвакуации.

-Диспетчер. Первый, вас понял, возвращайтесь на базу.

Дальше всё было как обычно: посадка, рулёжка, путь в командный штаб… Вот там-то я и встретил Петрова. Я не мог поверить в реальность происходящего: он улыбался!

-Илья… Что ты сделал?

-А что я сделал? Выполнил свой долг перед Отечеством.

-Ты стрелял в меня!

-Не в тебя, а в нарушителя воздушного пространства. Просто ты был на фоне цели.

Невзирая на то, что мы находились в месте, где любое нарушение дисциплины карается особо жёстко, я в ярости заехал ему по морде. Он упал на кафельный пол, а я принялся в исступлении бить его ногами. Не помню даже, как нас растаскивали, как вели на допрос… В общем, история продолжалась ещё весьма долго.

Конечно же, он стрелял в меня. По крайней мере, второй ракетой. «Боинг» никак не мог быть от него по курсу на четыре часа. Да если бы он и оба выстрела сделал по лайнеру, а не по мне, наверное, моё поведение было бы таким же. Я ненавижу людей, слепо исполняющих приказания, готовых предать друга и убивать ни в чём не виновных. Либо он прекрасно понимал, что я делаю, либо подумал, что под брюхом у «Боинга» я хочу сбежать за границу. В любом случае, это страшное предательство, которого я никак не ожидал от Ильи. Мне раньше казалось, что ведомый запросто пожертвует за меня жизнью. Я ошибся.

Сложно поверить, но итоги того полёта оказались не такими уж плохими, как я ожидал. Жертв крушения не было, только раненые. Оказалось, что «Боинг» прилетел из Южной Кореи. По словам пилота, отказала система навигации, но члены экипажа отказывались сажать самолёт, потому что боялись попасть в плен и не вернуться на Родину. Глупость, конечно, но… Факт.

Меня за невыполнение приказа не посадили и даже оставили в Военно-Воздушных Силах, правда, понизили в звании до младшего лейтенанта и перевели в другую часть. Чему я, в принципе, был очень рад: теперь мне не нужно было служить с Петровым. Если бы я ещё раз его увидел, то вполне мог бы его убить. Никогда я раньше не думал, что друг так быстро может превратиться во врага.

P.S. Написано по мотивам реальных событий, но с изрядной долей фантастики.