Бедная Джесс вчера стала жертвой моего приступа острого человеколюбия. Ее ушки наверное устали выслушивать мой фонтанно-сумбурно-высокоэмоционально-позитивный слив.
Вчерашний настрой меня не отпускает. Хотя вчерашний день закончился на душераздирающей ноте – «Любое доброе дело должно быть наказуемо». И я огребла кучку проблем по тому договору, который изъяла у юристов на предмет самопеределывания. Но вплавь и короткими перебежками по окопам кризис развезли. Я убедила всех что «…это ж разве кризис, вот 17 августа 1998 года, это даааа… А здесь просто смешно». И в доказательство продемонстрировала умение ездить по перилам. Уволят меня к чертовой бабушке. Хотя нет, не уволят. Кому начальство еще может в восемь вечера позвонить и спросить «Вы сегодня дома будете?», на мой резонный вопрос «А что?», мне начали сложно-витиевато объяснять что, они мне, конечно обещали что я смогу поработать с договором до понедельника, но тут все переигралось. И договор нужен до 12-00 завтра. Все равно не поняла, как судорожная переделка договора связана с моим морально-этическим образом и ночевкой дома.