Название: Самое безопасное место
Автор: Элли (Sophie)
сайт http://www.creativelly.narod.ru
Пара: Кастиэль/Амелия Новак
Персонажи: Дин, Сэм, Клэр.
Рейтинг: PG-13
Категория: гет
Размер: миди
Описание: стремительная потеря ангельских сил заставляет Кастиэля искать временное убежище от демонов, развязавших на него охоту.


~

Мягкий шелест крыльев заставил Дина замереть на полпути к кровати с ногой, занесенной для очередного шага, и резко развернуться.
- Кас? Ну наконец-то! - произнес он, шумно выдохнув и пряча облегчение за раздраженным тоном. Сэм, сидевший на своей постели, неловко улыбнулся и продолжил застегивать пуговицы на рубашке.
- Где тебя черти носи... - Дин уставился на ангела и подавился словами.
Черноволосый мужчина, возникший посреди комнаты из ниоткуда, был помят, потрепан и слегка неадекватен. В лохматой шевелюре застряли сухие листья, лицо перепачкано землей и сажей, обветренные губы потрескались до кровавой корочки, а в округлившихся серых глазах плескался испуг, неуверенность, растерянность и замешательство. Вытерев уголок рта, из которого сочилась кровь, грязным рукавом, он удивленно воззрился на окровавленную манжету и потрогал ранку кончиком языка. Дин в жизни не видел на лице ангела столько разноречивых эмоций.
- Ты в порядке? - встревоженно осведомился он, наклонив голову и внимательно изучая измочаленный плащ: оторванные карманы, болтающиеся на паре ниток, выдернутый из петель пояс, разводы грязи и пятна крови на бежевой ткани.
- Меня сбили, - сообщил Кастиэль с выражением какого-то тупого недоумения на лице, словно поразился собственному открытию.
- Сбили? - подал голос Сэм.
- Тебя? - уточнил Дин.
Кастиэль подумал.
- Да.
- В полете, что ли?
- Там была ловушка, - предположил ангел неуверенно.
- Масло из Иерусалима? Святой огонь? - Сэм.
- Нет. Енохианские символы. Я натолкнулся на стену из символов, и вот... - Кастиэль окинул себя взглядом, выпрямился и снова потрогал разорванную губу языком, осторожно прикоснулся к ней средним пальцем и поморщился от боли.
Ангел - и боль? Винчестеры переглянулись.
Дело дрянь.
- Значит, ловушка, - констатировал Дин.
- На меня напали четверо. Демоны.
- Гляжу, ты отбился.
- С трудом, но... да. Они были не слишком сильны, но моя способность убивать... - Кастиэль задумался, словно никак не мог определить, что же случилось с его способностью убивать. - Не сработала, - наконец заключил он. - И мне пришлось действовать другим способом.
Дин вопросительно приподнял брови.
- Экзорцизм, - объяснил Кастиэль.
- И демоны смиренно стояли в ожидании, пока ты обложишь их латынью? - спросил Сэм недоверчиво.
- Ну, я читаю довольно быстро.
- Так, - Дин потер подбородок. - Выходит, все куда хуже, чем предполагалось.
Кастиэль перевел на него взгляд.
- Дошли слухи, что демоны развязали на тебя охоту, - сказал Дин. - Серьезную охоту. Мэг растрезвонила всем, что ты теряешь силы, и кое-кому не терпится этим воспользоваться.
- Убить?
- Просто так ангелов не убивают, - возразил Сэм, и за его мрачным тоном скрывались картины куда кошмарнее банальной, пусть и насильственной смерти. - Кроме того, убить тебя демоны не смогут.
Кастиэль кивнул.
- Ясно. Значит, мне следует проявить осторожность. Поменьше летать, побольше ходить. Я учту.
Его взгляд неуловимо изменился, и Дин поспешно вскинул руку и крикнул:
- Эй! Стой!
Кастиэль повременил исчезать.
- Ты что, не понял? - начиная злиться, спросил Дин. - Ты теперь дичь! На тебя охотятся! Ты не можешь просто выйти отсюда и отправиться по своим ангельским делам.
Кастиэль поглядел на него удивленно:
- Конечно могу.
- Нет, не можешь! - Дин упрямо мотнул головой. - Разве не ясно: тебя затравят, загонят в угол и уволокут в ад. И никто тебя оттуда не вытащит больше, Кас! Для ангелов ты предатель, для демонов - добыча, для нас... Я не в состоянии отплатить тебе услугой за услугу: просто спуститься в преисподнюю и вывести тебя оттуда под белы рученьки! А без тебя мы, - Дин развел руками, - остаемся практически без прикрытия.
- Спасибо за заботу, - ангел склонил голову в знак благодарности. - Я постараюсь не попасться.
- За какую, к черту, заботу? - вспылил охотник и шагнул ближе. - А ну-ка, вылечи свою царапину. - Ткнул пальцем в разбитые ангельские губы, которые по-прежнему сочились кровью.
Кастиэль воззрился на него в недоумении и инстинктивно вскинул руку ко рту. Промокнул пальцами ранку. Та не исчезла, не затянулась в мгновение ока.
- Никак? - спросил Дин встревоженно. - Даже этого не можешь! Какой из тебя теперь ангел?
- Я по-прежнему слуга Господа, - вскинув голову, твердо и с вызовом произнес Кастиэль. - Потеря сил не изменит моей сути.
- Да плевать мне, кто ты такой! Важно то, что сейчас ты уязвимее младенца, а демоны не остановятся, пока не получат тебя на блюдечке с голубой каемочкой и не выпотрошат.
- Тише, Дин, - Сэм поднялся с постели и обратился к Кастиэлю. - Кас, послушай. У нас есть план. Мы не знаем, кто отдал приказ выследить тебя, но Кроули наверняка в курсе. Мы найдем его, выясним, кто за всем стоит, и разберемся с демонами. А ты пока отправишься в безопасное место и переждешь там.
- Безопасное место? - нахмурился ангел, которому идея прятаться явно не легла на душу. Ну, еще бы! Некогда могущественный, блистательный воин Господень вовсе не горел желанием признавать собственное бессилие и трусливо отсиживаться в кустах, когда на дворе апокалипсис.
- В доме Джимми Новака будет достаточно безопасно, - заверил его Дин.
- Джимми со мной больше нет, он погиб вместе с сосудом, когда появился архангел, и теперь...
- Да, да, мы уже догадались, - перебил Дин нетерпеливо. - Теперь ты полноправный хозяин этой тушки. Но его жена и дочь об этом не знают, и едва ли об этом известно демонам. Ты отправишься "домой" под видом Джимми, вольешься в его семью и поживешь в ней недельку, пока мы ищем Кроули и поджариваем адских выродков.
- Но...
- Мы все просчитали. Разукрасим дом противодемонской наскальной росписью - ни одна тварь не просочится.
- Почему Джимми? Я обещал ему, что его семья не подвергнется опасности, и теперь, когда он мертв, она не представляет для демонов никакой важности. Отправиться туда - значит...
- Да ты, я гляжу, все больше и больше очеловечиваешься, Кас, - ухмыльнулся Дин. - Не хочешь рисковать Амелией и Клэр? Черт возьми, я начинаю тобой гордиться.
- Я мог бы помочь в поисках Кроули.
- Это собьет демонов с толку, - сказал Сэм. - Пока они будут гадать, кто на самом деле прячется в доме Джимми, мы выиграем время.
- Мне не нравится план, - честно признался Кастиэль.
- А божественные приказы тебе всегда нравились? - резко спросил Дин. Ангел отвел глаза и промолчал. - И тем не менее ты выполнял то, чего от тебя требовали, потому что это казалось правильным и не подвергалось сомнению. Сейчас та же ситуация, Кас. Хочешь ты того или нет, нравятся тебе средства или не нравятся, мы должны позаботиться о твоей безопасности. Считай это попыткой отдать долг.
- Вы мне ничего не должны, - быстро возразил ангел, в упор взглянув на Дина.
- Разумеется, нет. Только жизнь ты нам раз двадцать спасал, но это мелочи. Я понимаю, насколько тебе противна мысль о подчинении людям, но... - словно на что-то решившись, Дин подошел к ангелу и произнес с расстановкой, глядя прямо во внимательные серые глаза: - ты нам нужен, и я... не хочу потерять тебя.
Сэм, стоявший в отдалении, чуть слышно хмыкнул, нахмурился и деликатно отвернулся, претворившись, будто ищет куртку. Дин подавил в себе желание подойти и отвесить мелкому подзатыльник: во-первых, Кас мог исчезнуть, а во-вторых, это было очень важно сейчас, не отводить глаз, дать ангелу возможность прочесть в его душе все то, для чего не находилось слов. Ту самую "сентиментальную чепуху", которую Дин терпеть не мог, но от которой в данный момент зависело слишком многое.
- Мне по-прежнему не нравится план, - с легкой хрипотцой заметил Кастиэль, опуская глаза. - Но если так надо...
- Надо, надо, - Дин подавил вздох облегчения.
- Я согласен.
- Отлично! - Сэм бодро подхватил с пола собранную сумку. - Тогда поехали.

~

- Итак, это твоя история, - в сотый раз повторил Дин, выруливая с шумного центрального проспекта Понтиака на тихую улочку. Насколько он помнил, еще два квартала - и покажется дом Джимми Новака, довольно массивное двухэтажное здание из серого камня, с огромными окнами и застекленными дверями. - Повтори.
- Дин, она уже у меня на зубах навязла, - простонал Сэмми, хватаясь за голову и сжимая пальцами виски. - Сколько можно?
- Я хочу быть уверен, что он понял все правильно! - огрызнулся напряженный Дин, следя за дорогой.
- С тридцатого раза даже полный идиот поймет все правильно!
- Все в порядке, Сэм, - успокоил ангел, вытянувшийся по струнке на заднем сидении и, кажется, ни разу за весь многочасовой путь не сменивший позу.
- Повтори, - велел Дин, резко затормозив на светофоре.
- Я Джимми Новак, тридцати пяти лет, рекламный агент радио...
- Дин, зеленый зажегся, - заботливо подал голос Сэм.
- Заткнись, - посоветовал старший.
- ...приехал повидать свою семью, потому что ангел Кастиэль на время оставил меня...
- В покое, - подсказал Дин.
- Мне кажется, от этой формулировки веет некоторым негативом, - заметил Кастиэль.
- Совесть мучает?
Ангел задумался.
- Мне неприятно думать, что я явился причиной гибели человека.
- Ого. А как же ваши ангельские зачистки? Содом и Гоморра? Помпеи?
Кастиэль напряженно уставился в лобовое стекло Импалы, неподвижный, точно окаменевший. Что-то в его ангельской голове явно перемкнуло. Возразить, как раньше, приведя в оправдание смертные грехи человечества, божественную волю и собственную роль бездумного исполнителя, он не мог - с тех пор, как в его душе поселились сомнения, мир перестал выглядеть простым, логичным и объяснимым.
- Ладно, забудь, - отмахнулся Дин. - Решишь эту задачку как-нибудь потом, на досуге, когда мир будет спасен и тебе вновь откроются райские кущи. А пока повтори главное.
- Не выходить из дома, - начал Кастиэль, - не выпускать женщин...
- Не женщин, - простонал Дин. - Сколько раз повторять, Кас! Для тебя они не абстрактные особи женского пола, а жена и дочь, Амелия и Клэр!
- Кажется, ему трудно разобраться с понятиями "жена" и "дочь", - тихо заметил Сэм.
- Я и с половой принадлежностью не совсем разбираюсь, - признался ангел в некоторой растерянности.
- Что? - изумился Дин, едва не выехав на встречную полосу. - Это как это? Я же тебя к девочкам водил?!
- Что-то новое? - Сэм от любопытства навострил уши. - Дин, тебе не кажется, что это отдает грехопадением и богохульством?
- Уймись, Сэмми, ему все равно не понравилось.
- Я бы удивился, если бы...
- Нет, я замечаю различия, - еще тише и еще растеряннее произнес Кастиэль, - между полами, хотя первичные половые признаки не всегда столь очевидны, как в вашем с Сэмом случае. С биологической точки зрения разделение по половому признаку - это гениальный замысел Творца. Самовоспроизведение позволяет людям регулировать число душ, посланных не землю, без непосредственного участия Бога. Но люди сделали из полового поведения некий культ, и мне трудно постигнуть причину столь глубинных изменений божьих заповедей.
- Это ты о "не прелюбодействуй", что ли? - усмехнулся Дин. - Ну, тут уж, парень, придется въезжать собственным умом. На ближайшую неделю у тебя появляется жена и дочка. К дочке приставать не смей.
Дин глянул в зеркало заднего вида: неужели хоть что-то заставило обычно бесстрастного ангела неуютно поежиться, завозиться, смутиться и, черт возьми, покраснеть?!
- Дин, ты перегибаешь палку, - заметил вечно тактичный Сэмми. - Я думаю, Кас и без твоих наставлений разбирается в семейной иерархии, и ему не нужно растолковывать значение слова "инцест".
- Фактически инцестом здесь и не пахнет, - возразил Дин, исподтишка наблюдая за Кастиэлем, который теперь сидел как на иголках, оценив масштаб грозящей семейной жизни, и в чью голову, видимо, уже закралась крамольная мысль свалить отсюда по-быстрому, пока не начались неприятности. - Кас, расслабься. Если Амелия начнет приставать, в чем я лично сомневаюсь, скажи ей, что у тебя проблемы с эрекцией.
- Дин! - шикнул Сэмми возмущенно.
- А что сразу я? Он же ангел, у него на самом деле проблемы с эрекцией! - парировал Дин и добавил тише: - Видел бы ты его в борделе.
Машина остановилась у подъездной дорожки, ведущей к дому Джимми Новака. Газон вокруг дома давно не стригли, и сейчас, в начале октября, сухой и замусоренный опадающими листьями, он выглядел особенно неухоженным.
- Тишь, гладь да божья благодать, - заметил Дин, выбравшись из машины и внимательно изучая окрестности. - Кажется, никого лишнего. Если демоны и появятся, то не сейчас. Кас, чувствуешь присутствие зла?
- Нет, - голос прозвучал прямо над ухом, и Дин вздрогнул, резко развернулся.
- Об этих штучках тоже забудь, ясно? - нервно бросил он. - Ты должен убедить Амелию, что ты Джимми, иначе она не станет тебя покрывать. Ты угробил ее благоверного. К тому же, одно дело собственный муж, и совсем другое - чужой мужик!
- Я не мужик, я ан...
- И вот этого ей знать не обязательно. Блин, да даже мне от этого иногда тошно становится, Кас. Пожалей бедную женщину.
- Амелию, - поправил Кастиэль. - Жену.
- Точно. Пожалей жену Амелию. Ладно, пошли, - Дин кивнул на дорожку, ведущую к дому. - Не забывай есть, ложиться в кровать и претворяться спящим, чистить зубы по утрам и мыться по вечерам, ясно? Не отшатывайся, если она полезет к тебе обниматься.
- А можно обойтись без этого? - Кастиэль выглядел до того несчастным, что его даже стало жалко.
- Вообще у людей так принято.
- Ты никогда не пытался меня обнять, - привел Кастиэль железный, с его точки зрения, аргумент.
- Но можно и обойтись, - добавил Дин, решив, что такое решение противоречия куда проще и быстрее, чем обращение к истокам проблемы.
Ангел что-то пробормотал, и удивленному Дину почудилось "Господи, пронеси". Но обернувшись, он обнаружил, что Кастиэль смотрит прямо перед собой немигающим взглядом и его лицо окаменело, утратив малейшие намеки на эмоции.
Кажется, им с Сэмом придется поторопиться с выслеживанием демонов.

~

- Джимми? - возникшая на пороге молодая женщина вцепилась в дверной косяк так, словно только он и не позволял ей обессиленно осесть на пол. Ее огромные светлые глаза, влажные и красивые, впились в Кастиэля, и в них было столько надежды, столько невысказанного ожидания, что Дин, переминающийся рядом с Касом с ноги на ногу, почувствовал себя жутким лгуном.
- Улыбнись, кретин, - прошипел он, пихнув ангела в бок, - не стой, как истукан. Ты живой человек, а не статуя.
- Привет, - выдавил Кастиэль и вымучил из себя убогое подобие улыбки. - Амелия...
За что тут же был вознагражден отчаянно-надрывным стоном: "Джимми!" - и заключен в крепкие объятия. Вскинув руки и не представляя, как реагировать, Кастиэль попытался скосить глаза на Дина, и тот аккуратно взял его ладони и сцепил их за спиной Амелии, намертво прилипшей к мужу. Затем ободряюще улыбнулся и произнес:
- Добрый день.
- О, простите, - женщина оторвалась от ангела, на ее глазах уже блестели слезы. Торопливо вытерла щеки руками и посторонилась.
- Входите. Дин, правильно?
- Точно. А это Сэмми.
- Сэм, - натянуто улыбнулся младший и отвесил брату тяжелый взгляд.
- Так... что привело вас?..
Кастиэль внимательно оглядывался, изучая обстановку дома. Черт возьми, если он не прекратит вести себя, как идиот, весь план провалится. Дин ухватил его за рукав плаща, заставив сосредоточить внимание на своей персоне.
- Кастиэль взял отпуск, - сообщил он Амелии. - Примерно на недельку. И Джимми захотел провести его с семьей.
Женщина шумно выдохнула, видимо, боясь поверить в собственное счастье, и Дину стало еще поганее. Он заставил себя улыбаться, а на душе скребли адские гончие: Амелия любила Джимми, слишком сильно любила. Ее эмоции хлестали через край, она едва держалась на ногах, ее трясло и покачивало. Как несчастный Кастиэль справится с этой любовью, вот в чем вопрос. Как выдержит такой поток любви, направленный на человека, которого давно не было в живых? С одной стороны, сильные чувства ослепляют, и оглушенная, до неприличия счастливая Амелия может не заметить подмены. Но что, если она не совладает с собой? Если попытается совершить то, чего Кас, да и сам Дин уже боялся до смерти?
Чуть позже, когда они закончили рисовать на стенах знаки, отпугивающие демонов, засыпали подоконники и пороги солью, а под всеми коврами появились ловушки, Дин попытался предупредить Кастиэля единственным доступным ему и действенным способом. Схватил за рукав и заволок в свободную комнату.
- Слушай сюда, - сказал он нервно, оглядываясь на дверь. Кас глядел на него испуганно. - Она праведница, так?
Ангел, не задумываясь, кивнул.
- Благочестивая жена и мать, которой в посмертии уготован рай. Так?
Ангел кивнул снова, не понимая, к чему клонит человек.
- То есть, если ты к ней прикоснешься, для тебя в этом не будет греха. В конце концов, ты таскаешь тело ее мужа, пусть даже и восстановленное после смерти, а он, надо думать, частенько к ней прикасался. И для него в этом тоже не было никакого греха.
Ангел таращился на него своими невероятными круглыми доверчивыми глазищами и, видимо, никак не мог взять в толк, о чем речь. Он даже рот приоткрыл от усердия вникнуть в суть разговора. Да так и замер, когда до него дошло.
- Нет, - почти прохрипел Кастиэль, потому что голос ему неожиданно отказал.
- Да, - улыбнулся Дин ободряюще и хлопнул его по плечу. - Ты теперь не совсем ангел и ради общего блага можешь пойти на компромисс со своей ангельской совестью. Думаю, Бог простит, если когда-нибудь вернется из своего квеста. Не говоря уже о том, что это просто приятно, Кас. Тебе досталась сногсшибательная жена.
И, снова хлопнув ошарашенного Кастиэля по плечу, Дин выскочил из комнаты, пока на него не обрушился поток праведного гнева.
- Дин, - произнес Сэм двумя часами позже, когда гостеприимный городишко остался далеко позади. Импала блаженно взревывала, выжимая под сотню миль, Дин, щурясь, следил за бесконечной полосой дороги, а у Сэмми явно свербело в одном месте.
- Дин, ты уверен, что мы поступили правильно?
Старший ожидал этого разговора как неизбежного. И даже удивился, что Сэму потребовалось столько времени, дабы созреть для выражения сомнений в словесной форме.
- Я имею в виду...
- Кас справится, - оборвал Дин, надеясь уверенным тоном пресечь дальнейшее полоскание мозгов. Но не тут-то было.
- С силами или без, но он ангел Господень. А ангелу плотские утехи запрещены.
- Сэмми, он на тебя дурно влияет? Ты пытаешься донести до меня, что Касу нельзя трахаться?
- Нельзя! - повысил голос Сэм, и на его скулах заходили желваки. - Что, если мы его попросту подставили? Ты же его видел, он впадает в кому от одного упоминания о женщинах!
Дин закатил глаза и врубил музыку.
- Нет, ты послушай! - Сэм раздраженно крутанул ручку радио назад. - Либо Кас проколется и раскроет свою ангельскую сущность перед Амелией, либо падет. И я даже не знаю, что хуже.
- Он уже пал, Сэмми! - не выдержал Дин, стукнув ладонями по рулю Импалы. - Уже попер против своих! Он уже изгой! И виноваты в этом мы с тобой. Так что поздно теперь разглагольствовать о чистоте и непорочности. В ангельских рядах неповиновения не прощают, и Касу в любом случае не светит вернуться на Небеса и до конца дней своих почивать на облачке. Разве что он отыщет своего боженьку и растолкует ему лично, что к чему, но в этом я сомневаюсь.
- Он ангел, Дин. А ты ведешь себя, как старый прожженный циник.
- Я и есть циник, Сэмми. Если ад чему меня и научил, так это тому, что в жизни нет ни справедливости, ни гребаного добра.
- Кас вытащил тебя...
- Потому что ему приказали!
- Но теперь он помогает тебе не по чьей-то указке.
- А я помогаю ему. Не забывай, для чего мы засунули его в семейство Новака. И все, чего я сейчас хочу, это спасти его возвышенную ангельскую задницу от демонов и их извращенных, изощренных пыточных орудий. Мы с тобой пожертвовали ради этого мира гораздо большим. И если ему, чтобы выбраться из этой передряги живым, потребуется распрощаться с невинностью... Черт побери, Сэм, о чем мы вообще разговариваем! - психанул Дин и снова включил радио.
На сей раз младший не стал перечить и угрюмо уставился в окно.

~

- Будешь ужинать? - тихо спросила Амелия, заглядывая в комнату.
- Я не... - Кастиэль напряженно обернулся. Встретился взглядом с ее бархатисто-серыми глазами и улыбнулся. Кажется, улыбаться он в конце концов научился, потому что за неимением других способов выражения человеческих эмоций в последние часы после отъезда Винчестеров только этим и занимался. И даже начал получать от процесса некое удовольствие. Глядеть на то, как настороженная, неловкая и неуверенная в себе женщина расслабляется, как теплеет ее взгляд, как доверчиво приоткрываются в ответной улыбке губы, было приятно.
- Клэр вот-вот вернется из музыкальной школы. Я подумала, нам нужно объяснить ей, - продолжила Амелия, робко переступив через порог гостиной. Ее муж стоял у окна - прямая, неподвижная фигура, одетая все в тот же злосчастный плащ, что и год, и два года назад, когда он покинул семью. Он сильно изменился за время отсутствия. Даже в свой последний визит, когда Амелия впервые столкнулась с демонами, ангелом Кастиэлем и даже была одержима, Джимми выглядел более родным и близким, чем сейчас. Сердце сжималось, когда она представляла, через что ему пришлось пройти. Быть сосудом ангела Господня - высшая миссия служения Богу! Такая честь... благословение... Но что же оно с ним сделало, это благословение? Амелия часто вспоминала, как смертельно раненый Джимми поднялся с пола, отнял руку от простреленного живота, а кровь исчезла, будто ее и не было. Это было чудом. Только мимо прошел уже не ее муж, не тот, кого она любила и ждала, по кому тосковала бессонными ночами, промокшими от слез и пропитанными горечью одиночества, о ком она молилась, за кого просила. Мимо прошел Кастиэль, и его чужой, нездешний взгляд, его окаменевшее лицо - холодная, неподвижная маска - потом долго преследовали Амелию в ночных кошмарах. Страшная метаморфоза - сверхъестественная сущность в до боли родном, любимом теле - от воспоминаний об этом было не избавиться, как не избавиться от невыносимой боли в сердце.
- Мы объясним, - сказал Кастиэль, все так же призрачно улыбаясь, и в его глазах было больше грусти, чем когда бы то ни было.
Амелия кивнула. Замялась.
- Так ты будешь ужинать?
- Да, разумеется.
Амелия кивнула снова, кусая губы, не представляя, о чем говорить. В голове теснилась тысяча мыслей.
- Переоденешься? - предложила она.
- Что? - Джимми выглядел растерянным. Кажется, даже вздрогнул.
- Сними плащ, - женщина шагнула к нему, неуверенно протягивая руки. - В нем неудобно. Сколько ты его носил?
- Давно, - признался Кастиэль. - Но я как-то не подумал... Да, точно, нужно снять плащ, - он стал торопливо избавляться от одежды.
Амелия взяла его, невзначай коснувшись теплых, чуть шершавых пальцев. По телу пробежала дрожь, и легкая слабость разлилась по гудящим от напряжения мышцам. Джимми, казалось, ничего не заметил и никак не отреагировал на прикосновение. У Амелии неприятно заныло сердце.
- Ты в порядке? - спросила она, разрываясь между боязнью и желанием подойти и дотронуться до любимого человека, прижаться к нему, обнять крепко-крепко, чтобы слезы брызнули из глаз от нестерпимой душевной боли, в которую превратилось ее счастье. Почувствовать биение сердца в его груди, ощутить его тепло и нежность, вдохнуть его запах и раствориться в нем, задохнуться мучительным маревом любви, которым был пропитан воздух. Она не смела. В горле стоял ком, в глазах - слезы.
- Не уверен, - признался Кастиэль и пригляделся к собеседнице внимательнее. - Мне кажется, ты чем-то расстроена.
Амелия всхлипнула.
- Джимми...
- А должна бы радоваться, - совсем тихо добавил ангел, и она не расслышала. - Тебя что-то тревожит.
Он склонил голову набок.
- Джимми, - повторила Амелия, снова всхлипнула и вытерла набежавшие на глаза слезы рукавом кофты. - Зачем ты приехал?
Кастиэль моргнул.
- У меня отпуск, - старательно воспроизвел он историю, накрепко вбитую Дином в его голову. - Я захотел побыть с се... с тобой и дочкой. Я думаю, это правильно, стремиться к семье, когда ничто не держит. То есть, я всегда стремился вернуться, но не все от меня зависит, Амелия. Бывали моменты, когда я... - Кастиэль наткнулся на жалобный взгляд и растерялся окончательно. Люди! Как с ними разговаривать, если говорить правду категорически запрещено? Изворачиваться? Лгать? Это противоречило самой сущности Кастиэля, не говоря уже о том, что от лжи он чувствовал себя отвратительно.
- Скучал? - подсказала Амелия.
- Да, - кивнул ангел, пробуя слово на вкус, пытаясь вникнуть в суть. Он скучал по Небесам. Его дом там, и он действительно мучился и безумно скучал. Что ж, в этом они с Джимми были похожи.
- Мне было одиноко, - добавил Кастиэль. - Когда ты оторван от дома, у тебя опускаются кры... руки. Ты уже не можешь ощущать себя частью целого, ты связан обязательствами, от которых зависят чужие жизни, и подчас собственное существование кажется тебе слишком скоротечным, слишком мгновенным и совсем ненадежным. Сегодня ты еще жив, а завтра... - Кастиэль отвел глаза, не в силах выдержать пристальный взгляд женщины - этот взгляд словно хватался за него, как за соломинку, словно умолял о чем-то, чего он не умел понять.
- Нам тоже тебя не хватало, Джимми, - прошептала Амелия. - Когда ты ушел, когда тебя забрал этот... ангел, я испугалась, что больше никогда тебя не увижу, что потеряла тебя навсегда.
- Не навсегда. Там, - Кастиэль поднял глаза к потолку, - все будет прощено и забыто, там мы увидимся и обязательно будем вместе, - произнес он за Джимми, для Джимми, ради Джимми.
- Мне казалось, ты разочаровался в Боге. Ты не стал молиться в тот раз, и... то, как ангел с тобой обошелся... как едва не обошелся с Клэр... Я не верю, что Господь мог так поступить с нашей дочерью, что Его ангел мог бы отнять ее у меня, как отнял тебя. Разве это справедливо? Я имею в виду, - Амелия наконец заплакала, кусая губы, - что я по-прежнему люблю тебя, но теперь, когда тебя нет, что мне делать, Джимми? Как мне жить?
- Отец... наш небесный не дает испытаний, которых мы не в силах вынести. Вера должна поддерживать в тебе стремление жить.
- Я думала, ты отрекся. Разве нет? Ты вернулся к вере?
- Я никогда не смог бы отречься, - честно сказал Кастиэль. - Помимо этого мира есть иной мир, есть рай, тебе ли не знать? И там...
- Разве туда попадают те, кто сомневаются в Нем? - Амелия возвела глаза к потолку и быстро опустила их. - Кто потерял веру? Кто разочаровался? Я не хочу никакого рая, Джимми. Я не выдержу, если ты уйдешь снова. Я прокляну все на свете, потому что без тебя мне не нужно ни спасение, ни Бог.
- Ты сама не понимаешь, о чем говоришь.
- О, я понимаю, - Амелия несколько раз кивнула. – Говорят, время лечит. А ты не думал о том, что я не смогу тебя забыть? Что я - мы с Клэр - устали жить без тебя?
- Когда-нибудь...
- Ты изменился, - перебила Амелия тихо, и Кастиэль замолчал. - Что-то в тебе неуловимо изменилось, я заметила это с порога. Что он с тобой сделал?
- Кто?
- Твой ангел.
- Он... показал мне, какой станет наша жизнь после смерти.
Эти слова должны были утешить несчастную женщину. Они не были ложью, и ангел ожидал понимания. Чего еще должен желать человек? К чему стремиться, если не к спасению души? Джимми отправился на Небеса, он теперь точно знал, каково это - вечный покой, умиротворение, прощение, любовь. Только у Амелии, видимо, было свое представление о любви, недоступное ангельскому пониманию, и в ответ на утешение она лишь плотнее сжала губы:
- Зато я вижу, какой стала жизнь до. И я устала.
- Амелия...
- Он забрал тебя, он хотел забрать Клэр, он снова вернется за тобой, да? И мы снова в опасности. Эти ребята, Винчестеры, исчертили все стены странными знаками.
- Это защита.
- От демонов?
- Пока я здесь, вам с Клэр лучше не выходить на улицу.
- Понятно.
- Амелия, - Кастиэль шагнул к женщине, его ладони легли на хрупкие, исхудавшие плечи и легонько сжали их. Она замерла, не отрывая взгляда от темно-серых глаз мужа, вдруг показавшихся завораживающими, затягивающими, нереальными, глубокими, почти бездонными - до такой степени, что ей почудилось, будто она проваливается в глухой серый омут, и на душе воцаряется странное умиротворение, граничащее с блаженством.
- В тебе есть вера, я чувствую, - произнес Кастиэль. - В тебе есть силы, и их больше, чем ты можешь представить. Главное - не впадать в отчаяние, не предаваться унынию, ибо уныние есть грех.
Она смотрела на него, потрясенная, внезапно освобожденная от страданий, которые за последние годы намертво вросли в ее измученную душу. И слезы текли по ее щекам. Кастиэль взял ее тонкое личико в ладони, удивленно провел пальцами по мокрой коже, опустил взгляд на припухшие губы. Она явно чего-то ждала, и тогда он наклонился, отмечая, как закрываются ее глаза, и мягко поцеловал ее в лоб. Просто коснулся губами и через какое-то время отстранился. Амелия покачнулась, потянулась за ним, но больше ничего не последовало.
- Хорошо, - проговорила она в легком смятении. - Ладно. Поговорим потом. Пойдем ужинать?
Кастиэль согласился, хотя внутри осталось странное ощущение незаконченности, недосказанности, обоюдного непонимания. Кажется, он что-то упустил.

~

- Дин?
Вода в ванной шумела, разбиваясь о пол душевой кабинки. Ангел поднес трубку к правому уху, затыкая пальцем левое.
- Кас, как дела? - отозвалась трубка знакомым голосом. Ангел все никак не мог привыкнуть к тому, как тот искажается. - Ты цел? Жив?
- Э... да. Дин, я хотел с тобой поговорить.
- Что там у тебя за грохот, я ни черта не слышу!
- Это вода, душ.
- Так сделай потише!
- Я боюсь, она услышит.
- Амелия?
- Да.
- Ты еще не раскрыт?
Кастиэль оглядел себя с ног до головы.
- Она заставила меня снять плащ.
Трубка хохотнула.
- Первый шаг сделан. Если она попросит снять пиджак, не сопротивляйся: люди, знаешь ли, не спят в одежде.
- Я понял.
- Так о чем ты собирался поговорить?
- Дин, мне кажется, я чего-то не понимаю. Сегодня я говорил с ней, и она показалась мне очень несчастной.
- Ясное дело, ты отправил к праотцам ее мужа.
- А потом у нее по лицу потекла вода.
- Чего же ты такого ей наговорил, что бедняжка разрыдалась?
- Разрыдалась?
- Это называется "плакать", Кас.
- Ей было больно?
- Вряд ли, если только она не прищемила палец.
Кастиэль подумал.
- Нет, - серьезно заверил он человека.
- Значит, ей просто стало грустно, Кас. Ты же Джимми, помнишь? Ты ее муж, которого она безумно любит. Предполагаю, девушка соскучилась и хочет внимания.
- Внимания? - переспросил сбитый с толку Кастиэль. - Хорошо, я постараюсь слушать ее очень внимательно.
- Мужского внимания, парень, - откровенно заржал Дин, да так громко, что ангел поморщился и отодвинул трубку от уха.
- Я не готов, - доверительно сообщил он Дину.
- Ладно, не парься. Скажи ей, что дико устал, если она начнет приставать. Несколько суток в пути, ангел тебя заездил и все такое.
- А про эрекцию? - уточнил Кастиэль.
В трубке что-то взорвалось. Ангел терпеливо переждал, пока стихнут раскаты человеческого хохота.
- Нет, об этом лучше пока умолчать, пожалей бедняжку. Просто скажи, что устал. И не забудь раздеться! Только трусы не снимай, если не хочешь неприятностей. В принципе, и штаны стоит держать крепче.
- Я запомню.
- И не втирай ей никакой душеспасительной мути, договорились?
- О чем ты? Какой мути?
- Ну, неисповедимы пути Господни, все в руках Господа, мы все - Его дети, уверуй - и по вере дано будет. Джимми был не в восторге от тебя, приятель, от всех вас, от ваших методов, помнишь?
- Но он сам позволил мне занять его сосуд, дважды!
- Ага, в первый раз от непомерной любви к Богу, который, подозреваю, вообще не в курсе его существования. А второй раз - от непомерной любви к дочери, которую ты чуть было не сграбастал в свои ангельские сети. Джимми расставил приоритеты, Кас, и они далеки от твоих. Он любил жену и дочь больше всего на свете, а уж когда ты его так крупно подставил, боюсь, как бы он не возненавидел твоего папашу.
- ...
- Кас?
- Что?
- Только не говори мне, что уже пытался прополоскать девушке мозги.
- Я перезвоню.
- Кас! Не смей класть трубку, сукин сын!
- Я сам разберусь, как разговаривать с заблудшей душой, - произнес ангел и нажал на кнопку, выпрямившись и глядя в мутное от пара стекло душевой кабинки.

~

- Клэр легла, - сказала Амелия негромко, когда Кастиэль вышел из ванной. Напуганный и взъерошенный, в промокшей, отяжелевшей от пара рубашке, с перекошенным галстуком, завязанным на простой узел, с взлохмаченными мокрыми волосами и выражением блаженного идиотизма на распаренном покрасневшем лице.
- Ты столько времени провел в ванной, что она уснула, - добавила женщина.
- Я увлекся, - Джимми выглядел немного стукнутым, и ей сделалось не по себе. - Никак не мог справиться с... то есть, со своим счастьем. Не верится, что я наконец дома.
- Мне тоже, - серьезно кивнула Амелия. - Знаешь, я подумала, будет лучше, если ты сегодня поспишь в гостевой комнате. Понимаю, что это звучит странно, но мне нужно время.
- Я понимаю, - скорбно кивнул Кастиэль. - С удовольствием посижу в гостевой. Побуду. В смысле, посплю.
- Ну, - Амелия, кажется, не испытала облегчения, чего нельзя было сказать об ангеле, который вдруг обрел почву под ногами, - тогда я, пожалуй, пойду. Спокойной ночи.
- Спи с миром.
Амелия взглянула на него, робко кивнула и скрылась за дверью спальни.
Двуспальная кровать за прошедшие годы стала холодной и пустой, и если раньше, когда от Джимми месяцами не приходило никаких вестей, Амелия еще пыталась как-то согреться, устроиться поуютнее, успокоиться, прочитав молитвы, то сейчас одиночество прошедших лет, тоска, отчаяние и холод навалились на нее и погребли под собой. Она задыхалась, крутясь под одеялом, беспрестанно взбивала подушку и дергала из нее колючие белые перья, ложилась по диагонали и гипнотизировала пустым взглядом исчерканный тенями потолок. За окном моросил мелкий осенний дождик, на стене в углу отсвечивало серебром металлической распятие. Впервые за долгое время Амелия не смогла заставить себя раскрыть Библию, даже слова вечерней молитвы расплывались в голове. Джимми был здесь, в доме, в одной из соседних комнат, и это лишало покоя и сна. Растерянный, молчаливый, напряженный, он, кажется, чувствовал себя не в своей тарелке. Близкий чужой человек. В том, как он смотрел на нее, не было желания, не было любви, даже узнавания словно не стало. Теперь в его взгляде сквозило что-то иное, какая-то затаенная печаль, понимание и сострадание. А еще вселенский покой и тишина. Джимми не глядел ей в глаза, он заглядывал в душу, и от этого становилось неуютно, но не страшно, а в груди все томительно сжималось и мучительно ныло. К нему тянуло со страшной силой. Обнять. Нырнуть в кольцо сильных мужских рук. Сжаться в комок и просто ощутить его рядом, чтобы в теплом потоке чувств растворились остатки мыслей, чтобы в душе воскресло давно забытое ощущение собственной нужности, а от промозглой пустоты не осталось и следа.
Но пока от боли было нечем дышать.
Амелия села на постели. Сбившийся пододеяльник запутался вокруг щиколоток, острые, почти костлявые коленки белели в полумраке парой пятен, ночная сорочка перекрутилась на бедрах. Запустив пальцы в растрепанные волосы, Амелия зажмурилась.
Неделя.
Винчестеры сказали, у них с Джимми всего неделя. А потом он снова исчезнет. Потом вернется его персональный мучитель, его жестокий блистательный ангел и вновь займет его тело. И тогда она уже не сможет ни притянуть его к себе, ни поцеловать, ни взъерошить его непослушные черные волосы, после душа смешно торчащие мокрыми иголками. Не скажет, как сильно она его любит, как ей не хватало его ненавязчивого присутствия все эти месяцы, как она тосковала по его ласковой улыбке и обветренным губам, по добрым, глубоким серым глазам, в которых столько света, что никаких молитв не нужно было, чтобы ощутить себя под защитой. Кастиэль вновь отнимет его, и ей останется лишь смириться и снова ждать, ждать, ждать бессонными ночами, теряя надежду, обретая и снова теряя. Растрачивая саму себя на боль, отчаяние, слезы и глухое одиночество.
- За что ты так со мной, - прошептала Амелия, чувствуя, как щиплет глаза, как щекам становится горячо и мокро. - Я оступилась лишь однажды, не поверив ему, предав его, но расплата слишком болезненна. Слышишь? Господи, за что?
Неожиданное тепло разлилось в груди. Амелия подняла голову - на коленях остались сырые разводы. Заправила за ухо прядь волос и шмыгнула носом. Плакать больше не хотелось, словно слезы внезапно кончились, и стало как-то спокойно, потянуло в сон. Озадаченная Амелия заторможенно обвела взглядом темную комнату, заметила, что дверь прикрыта неплотно, но вставать не было сил. Растянувшись под одеялом, она сомкнула веки, и ее сморил глубокий, незамутненный сновидениями сон.
Стоящий в коридоре ангел, наблюдающий за ней сквозь дверную щель, провел пальцами по косяку и неслышной поступью удалился.

~

- Дин?
- Кас, ты собираешься звонить мне каждые три часа?
Секундная пауза.
- Прошло уже девять.
- Ладно, шутник недоделанный. Мы в Сент-Луисе, Миссури, проездом. Бобби вышел на след Кроули, хотя его не так-то просто найти: прячется, как умеет, видать, трясется за сохранность своих копыт с рогами. Я сообщу тебе, как будут продвигаться дела. Ты еще Джимми? Как первая брачная ночь?
- Нам запрещено брать в жены земных женщин, Дин.
- Боже святый! Сделай что-нибудь со своим чувством юмора! Я спрашиваю, праведная вдовушка тебя еще не совратила?
- Она все время плачет, - сообщил Кастиэль несчастным голосом, проигнорировав последний вопрос.
- Так развесели ее!
- Я не уверен, что ты понимаешь, о чем речь, Дин. Она глубоко переживает из-за Джимми.
- И ты чувствуешь себя виноватым и раздавленным, - вздохнул охотник. - Знаешь, в следующий раз набери номер Сэма, сопли с сахаром - это по его части.
Ангел помолчал, переваривая услышанное.
- Поговори с ней о чем-нибудь нейтральном, Кас. О птичках, рыбках, рае на всей... хотя нет, про рай не надо. Не трогай религиозные темы, иначе увязнешь по уши и она тебя легко раскусит. Просто побудь образцовым мужем, ладно? Извини, мне пора бежать.
- Дин, по... - в трубке раздались короткие гудки, - ...стой. Что ж, пойду, почищу зубы, - глубокомысленно изрек Кастиэль и отправился в ванную.
Спустя полчаса сонная Клэр обнаружила отца сосредоточенно выдавливающим на щетку остатки зубной пасты. Ангел самозабвенно чистил зубы в двадцать первый раз.

~

После обеда Кастиэля слегка разморило. Чтобы полнее вжиться в роль Джимми, он позволил человеческому телу чувствовать чуть больше, чем обычно, и теперь пожинал плоды. Клэр занималась музыкой в своей комнате - Амелия отчего-то не хотела, чтобы дочь проводила с отцом много времени. Кастиэль услышал лишь одну фразу: "Это ненадолго, милая, папа скоро снова уйдет, и я не хочу, чтобы ты привязывалась к нему, понимаешь?" - но этого хватило, чтобы глубоко задуматься. Нет, его не волновала девочка, ее переживания были от него далеки, хотя и не столь далеки, как два года назад. Просто чувство вины возникало все чаще, и Кастиэль вспоминал, какой спокойной была жизнь на небесах, невзирая на бесконечные сражения с демонским войском, как легко жилось без необходимости совершать выбор и мириться с его последствиями, когда выбора-то и не было. Сидя в кресле у окна, Кастиэль размышлял о том, сколько приказов он выполнил, не усомнившись ни на миг в их справедливости, сколько человеческих судеб поломал с той же изящной непринужденностью, с которой воспользовался телом Джимми. Выкрасил и выбросил.
Поток его мыслей прервало появление Амелии. Она вошла бесшумно и незаметно, присела на подлокотник кресла, где сидел Кастиэль, и неуверенно прикоснулась к его волосам. Ангел заставил себя не шевелиться, позволяя ласковым пальцам перебирать непослушные, жесткие прядки, гладить виски и едва ощутимо, несмело дотрагиваться до шеи. Амелия словно боялась показаться навязчивой, но в ее движениях было столько нервной, неизбывной тоски, столько влечения, что ангел в конце концов сдался: расслабился, разомлел и даже прикрыл от странного, незнакомого удовольствия глаза. Почему он до сих пор не испытывал ничего подобного? Боль и ранения, вкус пищи и прохлада воды, но это... это что-то новое. Чудесное, удивительное.
- Расскажи мне, - попросила Амелия, проводя кончиками пальцев по краешку воротника его рубашки.
- Что ты хочешь узнать?
- Каково это, когда в тебе ангел?
Кастиэль чуть сдвинул брови к переносице.
- Разве Клэр не поведала тебе? - спросил он.
- Она почти ничего не помнит. Говорит, это длилось не дольше нескольких секунд, она как будто провалилась в сон, а потом очнулась уже свободной.
- Я тоже мало помню.
- Когда Кастиэль был в Клэр, я слышала его слова. "Этот год показался тебе невыносим, а ты сотни и даже тысячи таких представь". Не обманывай меня, Джимми, - Амелия соскользнула с подлокотника и вдруг очутилась перед ангелом на коленях. Накрыла руками его ладони, переплетая пальцы, заглядывая в глаза. Кастиэль проследил за прикосновением, не отвечая, но и не отталкивая. Эта женщина отличалась от блудниц, к которым его однажды водил Дин. В ней не было лжи, гнили, разврата и корыстолюбия, она раскрывалась перед ним, и ее искренность граничила с детской наивностью. Держа ее руки в своих, ангел не испытывал и сотой доли того отвращения, горячего смущения и нервного возбуждения, что требовало немедленно убраться из публичного дома. Она была теплой, нежной, доверчивой, с ней хотелось разговаривать, хотя бы отвечать на вопросы, не отмахиваясь и не выбирая другие, приоритетные занятия.
- Это очень неприятно? - спросила Амелия, затаив дыхание. - Болезненно? Страшно? Джимми, пожалуйста, ты можешь мне сказать, я пойму.
- Это... было тяжело. Меня таскало по всему свету вслед за Кастиэлем. Ангелы очень быстро перемещаются. В меня стреляли, меня протыкали ножами, выдергивали из сосуда... то есть, его выдергивали, но я чувствовал, как ему больно.
- Не оправдывай его. Он плохо с тобой обращался, я же вижу.
- Возможно, - согласился Кастиэль.
- Я думала, ангелы - это свет. И любовь, - произнесла Амелия, сжимая пальцы, а потом вдруг наклонилась и прижалась губами к костяшкам Кастиэля. Теплое, влажное дыхание обожгло кожу, и ангел удивленно воззрился на светлую макушку женщины. Чуть наклонился вперед, внимательно разглядывая гладкие, зачесанные назад и сколотые заколкой волосы.
- Ангелы - это Божье воинство, - сказал он. - Они - исполнители Его воли на земле и на небе, и если справедлива Его воля, то справедливы и их деяния.
- Не пойму одного, - Амелия подняла взгляд. - Кто в тебе сейчас говорит? Ты же почти возненавидел его за все, что он с тобой вытворял, за отлучение от семьи, за разочарование в вере. Я помню, каким ты вернулся к нам с Клэр в тот раз. В тебе больше не было света и не было стремления никому служить. Ты казался выгоревшим изнутри - или нет, тебя выжгли. Ангел тебя выжег! И вот ты появляешься снова, и тебя словно подменили. Рассуждаешь о Боге, о Его воле, выгораживаешь Его ангелов. А где был Бог все то время, что тебя не было? Где был Он, когда я сходила с ума от неизвестности, когда Клэр спрашивала о том, вернется ли папа?
На глазах женщины влажно и лихорадочно блеснули слезы, она глядела снизу вверх и казалась раненой.
- Ты не должна сомневаться, Амелия, - произнес ангел твердо, поглаживая сухие, горячие пальцы, судорожно вцепившиеся в его ладони. - Те, кого мы любим, постоянно испытывают нас, в этом и заключается таинство веры и любви. Нужно просто верить и просто любить...
- Не требуя ничего взамен? - Амелия слабо улыбнулась сквозь слезы.
- Не требуя ничего взамен.
- А если не получается?
- Когда-нибудь обязательно получится. И те, кого ты любишь, обязательно поймут это и оценят.
- Ты говоришь, как он. То есть, я бы поняла, если бы это сказал ангел.
- Наверное, я слишком много времени провел рядом с ним.
- Да, похоже на то. - Амелия отстранилась, понимаясь на ноги, но не выпуская рук ангела из своих тонких пальцев. Не то чтобы это было неприятно, но непривычно и слишком интимно. - Раз нам нельзя покидать дом, может, расскажешь мне что-нибудь еще? - спросила она с надеждой.
- Например?
- Какие они? Ангелы. Скольких ты видел?
- Гм, - Кастиэль приуныл. - Хорошо, как пожелаешь. Только можно мне еще чаю?

~

- И вот после всего он поворачивается к ней и говорит: это - базовая комплектация, мадам, а там - полная!
Ангелы не умеют хохотать до слез. Некоторые из них только вчера научились улыбаться и делали это еще слишком неуверенно. Но правдивая история о дамочке, которой вместо кошки породы русская голубая подсунули убогое лысое чучело породы сфинкс с рахитичным брюхом и замшевой кожей складками, заставило одного из них пересмотреть свои взгляды на бессмысленность человеческого смеха. Схватившись за живот с непривычки, с трудом соображая, что с ним происходит - да вообще ничего не соображая и просто наслаждаясь моментом, Кастиэль смеялся. Амелия, сидевшая возле него на диване, глядя на него, тоже расхохоталась. Если бы она знала, что явилась причиной первого в жизни ангельского смеха! Но она лишь таяла от счастья и удовольствия - ей наконец-то удалось растормошить Джимми, еще немного - и он станет прежним. Она купалась в атмосфере тепла, уюта и близости, окутавшей их обоих, и если и вспыхивали тревожные мысли, если время от времени тоска и покалывала сердце своими острыми ледышками, Амелия гнала все это прочь. Ее счастье стало почти осязаемым, она опьянела, эйфория разливалась по телу теплыми волнами.
- Я думаю, он предложил ей приобрести и запчасти, - сказала она, когда Кастиэль отсмеялся. На его лице по-прежнему сияла улыбка.
- Дополнительную шкуру? - предположил он и снова прыснул.
- И ботинки.
- Это... смешно, - произнес ангел наконец и добавил чуть тише и чуть задумчивее: - Кажется, теперь я понимаю, для чего... что я потерял. Вспоминаю, от чего отказался.
Роль Джимми - невыносима! Кастиэль то и дело впадал в задумчивость и терялся в собственных мыслях. Амелия стала вторым человеком, на которого он обратил пристальное внимание и которому он откровенно симпатизировал. Первым был Дин. В ней чувствовалась непосредственность, простота и в то же время внутренняя сила, незнакома прежде, чуть иная, чем у Дина Винчестера. Или похожая? Кажется, так ощущалась со стороны человеческая любовь, а разница состояла в том, что любовь Амелии была направлена на него самого. Или на Джимми, что пока суть одно и то же.
Амелия притихла. Устремила взгляд на окна, занавешенные темно-серыми шторами. В просвет между складками ткани в комнату просачивался серебристый свет уличных фонарей, преломленный мокрыми от дождя стеклами. Музыка наверху давно стихла. Клэр, должно быть, читала на ночь.
- Поздно, - сказала женщина. - Наверное, пора ложиться спать.
- Тогда я в душ? - подумав, спросил Кастиэль.
Амелия взглянула на него странным, испытующим взглядом, словно силилась прочесть в его лице что-то, понятное лишь ей, какой-то намек или подтверждение догадки. Ангел почувствовал нарастающую неловкость. Ситуация обрела четкую ауру двусмысленности. Что он такого сказал? Дин ведь предупреждал каждый вечер наведываться в ванную, у людей так принято! А может, только у Дина так принято?
- Конечно, - улыбнулась Амелия, и окончательно смешавшегося ангела отпустило. - Я заберу белье из гостевой комнаты.
Секунду Кастиэль размышлял о значении ее слов, пока до него не дошел их смысл.
- Нет, если ты не хочешь, то можешь остаться там, - поспешила заверить Амелия и прикусила губу. - Если тебе там больше нравится.
И замерла в ожидании, глядя в сторону.
- Ты считаешь, из меня вышел образцовый муж? - осведомился Кас, не придумав, как задать вопрос потактичнее.
- Ты всегда был образцовым мужем, - заверила Амелия растерянно.
- Ну, тогда, пожалуй, ты права. Я ведь должен...
Кастиэль изнемог, выдумывая, что бы такое Джимми на его месте мог своей жене предложить, но Амелия закончила за него с легкой улыбкой облегчения:
- Да, Джимми, я думаю, ты должен.
И, чуть пошатываясь, словно захмелевшая, направилась к двери гостиной. Она выглядела взволнованной, а Кастиэль, глядя ей вслед, чувствовал, как в груди непривычно гулко колотится человеческое сердце.
Ему требовалось разъяснение, а лучше - совет. Поэтому, похлопав себя по карманам, он нащупал прямоугольник мобильного телефона и поспешил подняться в ванную по лестнице. Было бы куда проще взмахнуть крыльями и очутиться в нужном месте спустя долю секунды, но этому соблазну пришлось наступить на горло.
В ванной было душно и сыро - видимо, Клэр совсем недавно принимала душ. Тело от высокой температуры и влаги быстро покрылось испариной, и Кастиэль неуютно передернул плечами. Похоже, он удачно вживался в человеческую роль и действительно начинал чувствовать. Возможно, в тот раз в баре, с Эллен и Джо, он не опьянел по той простой причине, что оказался недостаточно раскрыт для телесных ощущений?
Включив воду и неловкими пальцами выдергивая пуговицы рубашки из петель, Кастиэль нажал на вызов и поднес трубку к уху. Длинные гудки тянулись один за другим. Пять, десять. "Абонент не отвечает". Отбой. Ангел повторил попытку. И опять. И снова. И еще раз, пока конденсат вместе с каплями пота не пополз по груди и бокам от подмышек щекотными каплями, а к взмокшему лбу не прилипла челка. Дин не брал трубку. И это значило, что он ему ничего не растолкует, не подскажет, как поступить. В нужный момент его не оказалось на связи!
- Сукин сын! - с чувством выругался ангел. А ведь и впрямь стало легче.
Двадцатью минутами позже, застегнув брючный ремень и натянув на плечи влажную рубашку, он вышел из ванной. Босиком прошлепал по коридору, заметив, что дверь в спальню Амелии снова приоткрыта и оттуда льется мутный свет ночника. На всякий случай заглянул в гостевую: кровать застелена покрывалом, шторы задернуты. Ни кровать, ни белье Кастиэлю не требовались, но в том, что комната сейчас выглядела такой пустой и холодной, крылся слишком явный даже для ангела подтекст.
Что ж, значит, он пока отлично справлялся с навязанной ролью.
Амелия сидела на разобранной постели, сложив руки на коленях и глядя в пустоту перед собой. Ее грудь под тонкой тканью ночной сорочки тяжело вздымалась и быстро опадала, губы были искусаны, глаза расширены, а хрупкие пальцы теребили распущенную тонкую атласную ленточку. Вид этой странной взволнованной женщины тревожил ангела и требовал убраться подальше. В комнате царила напряженная атмосфера, какая обычно бывает перед схваткой с демонами или трудным разговором с Дином. Дыхание сбивалось, мысли неслись вскачь. Ангел не любил подобных человеческих реакций, он сполна хлебнул их в том богомерзком заведении и никак не ожидал испытать снова - здесь. То есть, сейчас к ним не примешивалось отвращение и навязчивые мысли о грехопадении, но от тревоги буквально подкашивались ноги, и сердце в груди уже не умещалось.
- Джимми? - Амелия наконец подняла голову и заметила его, стоящего в дверях. - Заходи.
И что оставалось делать? Сглотнув, Кастиэль вошел, старательно отводя взгляд от тонкой женской фигурки под ночной сорочкой. Это совсем никуда не годилось. Может, сходу заявить о проблемах с эрекцией? Подумав секунду, Кастиэль отмел эту мысль, что-то в ней казалось ему нелепым. Его взгляд опустился на вторую подушку, белую и мягкую, заботливо взбитую. А что если и вправду лечь? Прошлую ночь он просидел у окна, прислушиваясь к ночным звукам и безуспешно пытаясь уловить голоса братьев, летящие с небес. Эту, видимо, придется пролежать.
- Я не стала выкидывать твою одежду, - сказала Амелия. - Она в шкафу. Пижама и все остальное.
Кас проследил за ее взглядом.
Значит, пижама.
- Жаль, что нам запрещено покидать дом, - добавила Амелия, пока он перебирал белье на полках шкафа. - Помнишь ресторанчик на Гринхиллз-стрит? Там теперь готовят волшебную пиццу.
- Волшебную? - удивился Кастиэль.
- Очень вкусную. Мы с Клэр туда ходим по воскресеньям после службы.
- Ты продолжаешь посещать церковь? - ангел наконец вытащил пижамные штаны.
- Продолжаю, - Амелия смутилась. - Мне нужно где-то брать силы, чтобы жить дальше.
- Это правильно. А Клэр?
- В какой-то степени нам с ней повезло, понимаешь. И не повезло одновременно. В отличие от остальных мы точно знаем, что Бог и ангелы Его существуют, мы видели их воочию. Когда вера подкрепляется доказательствами, верить легче. Но если доказательства пугают и представления разрушаются...
Амелия замолчала.
- Извини, я снова об этом. Столько всего передумала в твое отсутствие, столько хотела сказать! А оказывается, все об одном и том же. Ты готов?
- Кажется, да, - Кастиэль оглядел себя. Штаны как штаны. Светло-серые.
- Тогда давай ложиться.
Амелия потянулась к ночнику. Щелкнул выключатель, погрузив комнату во мрак, с непривычки показавшийся непроглядным. Кастиэль растянулся на постели, на спине, положив руки вдоль тела. Как в гроб лег.
- Ты забыл снять рубашку, - заметила женщина, различив в полутьме светлое пятно.
- Точно, - Джимми резко сел, стащил с плеч белую ткань и снова лег. От него так и тянуло нервозностью. Полежав немного, прислушиваясь к выровнявшемуся дыханию мужа, Амелия завозилась и несмело отыскала ладонью его руку. Пальцы дрогнули в ответ, сжимаясь, и воодушевленная женщина нашла в себе силы выдавить:
- Ты не поцелуешь меня?
Ангел распахнул глаза, но Амелия, приняв его замешательство за боязливую неловкость, сама приподнялась, склонилась над ним, прижимаясь к его боку. Тепло ее тела проникло сквозь застрявшее между ними одеяло. Амелия выдернула край, прижимаясь к ангелу теперь еще теснее. Ее дыхание коснулось его лица, губы робко дотронулись до жесткой щетины на подбородке. Протяжный вздох - Амелия словно сдалась - и теплые, влажные губы накрыли рот ангела, несмело лаская. Дрожащая ладонь прикоснулась к щеке, пальцы скользнули дальше, выше, запутываясь в волосах. Кастиэль смирно лежал, не пытаясь ответить, но податливо, послушно раскрыл губы, когда Амелия надавила сильнее. Ее язык прошелся вдоль кромки его зубов, очень аккуратно и осторожно столкнулся с кончиком его языка. Ангел терпеливо позволил целовать себя, прислушиваясь к ощущениям. Нежно, трепетно, немного волнующе. В общем, ничего пугающего и непотребного. Пожалуй, к этому он тоже привыкнет.
- В чем дело? - Амелия отстранилась, и в ее голосе прозвучала тревога. - Я больше тебя не привлекаю?
- Привлекаешь, - пробормотал сбитый с толку Кас.
- Тогда почему ты не отвечаешь?
- Отвечаю, - он прикрыл глаза. Пусть тело чувствует само, пусть вспоминает... если ему есть что вспомнить. Сжав ладонями плечи Амелии, ангел заставил ее откинуться обратно на подушку, склонился над ней, чувствуя, как ее пальцы зарываются в волосы, притягивая его голову ближе. Его ладонь опустилась на лицо женщины, поглаживая бархатистую щеку, большой палец скользнул по припухшим, мягким губам, тут же доверчиво раскрывшимся навстречу. Указательный и средний ненавязчиво легли на висок. И в тот же миг Амелия обмякла, ее дыхание выровнялось и затихло.
- Спи, - прошептал Кастиэль, разглядывая ее умиротворенное личико. - Ты слишком устала для этого.
Накрыв безвольное тело одеялом, он еще какое-то время сидел на краю постели и вслушивался в потусторонние звуки. Ангелы молчали.