Разрешение на публикацию получено
Дневник автора http://strangene.diary.ru/
Альберт Вескер, ОС Данте, PG-13/R

Часть 1
Представьте себе солнечный полдень в маленьком городке на берегу озера, затерянного где-то в Северной Америке, на территории Соединенных Штатов. Представьте себе смотровую площадку на вершине холма, с которой открывается прекрасный вид на озеро, бегущие вниз ступеньки, постепенно переходящие в широкую тропинку, извивающуюся между соснами, пересекающую маленькое кладбище и, наконец, выводящую вас в южную часть городка.
Представьте себе маленькие, по большей части двух- или трехэтажные дома, тянущиеся по бокам улиц, высокий шпиль собора. Представьте раскинувшийся на берегах озера парк, набережную, старинную гостиницу. Представьте торговый центр, маленькие уютные бары и закусочные.
Представили? Хорошо. А теперь представьте, что этот прекрасный город абсолютно пуст. Ни людей, ни животных. Представьте тишину, нарушаемую лишь плеском волн озера, шорохом листвы на ветру и гудением проводов.
Прислушайтесь к тишине.
Слышите?
1.
Ленивую тишину летнего полдня разорвал шум мотора, когда на дороге показался грузовик. Это был самый обычный «дальнобойщик», из тех, что перевозят фрукты, или мясо, или алкоголь, или любой другой товар. Продвигаясь по шоссе, грузовик постепенно сбавлял скорость, пока не остановился возле развилки с указателями «Темплтон – 45 миль», «Тихий Холм – 4 мили».
- Спасибо, дальше я сам, - из кабины выбрался высокий худой подросток, вытаскивая следом гитару в потертом чехле и небольшой рюкзак. Водитель что-то сказал в ответ, но слова прошли мимо ушей путешественника, увлеченно разглядывавшего указатели.
- Я говорю, если тебе надо в Темплтон, я подвезу, - повторил дальнобойщик. Подросток покачал головой.
- Мне надо в Тихий Холм, - ответил он с такой уверенностью, будто это решение посетило его в самом начале пути, а не пришло в голову пять минут назад. – Спасибо вам.
- Дело твое…, - дверь кабины захлопнулась и грузовик тронулся с места. Некоторое время подросток смотрел ему вслед, а потом развернулся и бодро зашагал в направлении Тихого Холма.
На шее у него болтался маленький радиоприемник, из которого доносился свежий хит от Finger Eleven. Батарейки старые, но до города протянут, а там уже можно будет купить новые.
Солнце было уже довольно высоко, и приемник начинал потихоньку замолкать, когда шоссе вывело путешественника на смотровую площадку на холме – видимо, том самом, в честь которого и назвали город. Надо сказать, что название оправдывало себя на сто процентов; единственным нарушителем тишины был голосящий в динамике приемника Чад Крюгер, делившийся со слушателями своим намерением стать настоящей рок-звездой.
- Да, да, я хочу быть рок-звездой! – промурлыкал Данте в такт.
Свое имя он не любил, поскольку у всех оно в первую очередь ассоциировалось почему-то с малобюджетными мистическими сериалами, где так звали готических парней, погибавших от клыков или когтей чудовища в первой же серии, а уже потом – со знаменитой «Божественной комедией». Поэтому обычно он представлялся Дэном, называя полное имя только в тех случаях, когда имел дело с представителями закона.
Будущая рок-звезда ненадолго задержалась на смотровой площадке, любуясь головокружительным видом на лес, озеро и маленький городок, раскинувшийся на его берегах, тот самый Тихий Холм. Уже отсюда Данте мог с уверенностью сказать, что этот город ему нравится, и вероятнее всего он здесь задержится немного дольше, чем того требует основное правило путешественника: не задерживаться в одном городе более трех дней.
Правда, приятное впечатление было несколько подпорчено посещением мужского туалета на смотровой площадке.
Со смотровой площадки вниз вела утоптанная тропинка, петлявшая между сосен, мимо маленького кладбища – проходя, Данте разглядел аккуратные мраморные надгробия и несколько памятников-ангелов, - и в конце концов выводившая на широкую асфальтированную дорогу, которая, если верить указателям носила имя Натан-авеню.
- Привет, Тихий Холм!
Ответом ему была немного недоуменная тишина. Данте остановился посреди шоссе. Странно, городок выглядел пустынным, если не сказать – заброшенным. Можно было бы списать все на жару, что все люди предпочитают сидеть в своих квартирках с кондиционерами или вентиляторами или прятаться от солнца в кафе и барах, но ведь таксисты и водители автобусов от жары не прячутся, так? У Данте внезапно появилось стойкое ощущение, что он попал на съемочную площадку какого-нибудь фильма и стоит посреди декораций, в то время как съемочная группа ушла на обеденный перерыв. Ошеломленный, он не сразу осознал, что болтавшийся на шее приемник, больше напоминающий mp3-плеер, давно молчит.
- Черт, - пробурчал Данте, переводя рычажок на корпусе в положение «выкл.». По его расчетам батарейки не должны были умереть так рано, но получалось, что приемник замолчал как раз тогда, когда он проходил мимо кладбища.
Пустой город, город-призрак, по улицам которого гуляет ветер, и от звенящей тишины закладывает уши. Данте доводилось слышать истории о таких местах. Обычно те, кто случайно или нарочно забредал в город-призрак, живыми оттуда не возвращались или же возвращались с безумным огнем в глазах и сразу же попадали в психушку. На дорогах можно было услышать сотни таких баек, обязательно находились или те, кто подвозил несчастных безумцев до ближайшего города, где сдавал их на руки полиции и врачам, или те, кто пересказывал эти обязательно достоверные истории, произошедшие с «приятелем моего кузена Теда из Небраски».
Но в этом конкретном городе не было ничего зловещего. Просто все люди куда-то ушли. Может быть, они все собрались, скажем, в церкви или городском парке. Или их просто похитили пришельцы. При этой мысли Данте хмыкнул.
Пришельцы или не пришельцы, но куда важнее на данный момент было найти магазин, где можно купить батарейки и, если повезет, что-нибудь из еды – в животе уже начинало явственно бурчать.
Он поправил лямки рюкзака, врезавшиеся в плечи, и двинулся вперед по Натан-авеню. На перекрестке с улицей Линдси обнаружился мини-маркет из тех, где продается все – от гвоздей до деликатесов. Двери были гостеприимно распахнуты, и Данте не преминул заглянуть внутрь.
Возле кассы никого не было, только лежал на прилавке раскрытый где-то посередине журнал с кроссвордами. Похоже, продавец просто отошел куда-то пять-десять минут назад.
- Эй, есть здесь кто?
Ответа Данте так и не дождался, к чему в глубине души был готов. Это же пустой город, нашептывал его внутренний голос, имевший привычку просыпаться в самый неподходящий момент. Город-призрак, разве тебе не страшно? Мы здесь совсем одни!
Одни, с некоторым раздражением согласился Данте, но это не повод бежать отсюда сломя голову. Внутренний голос не нашел, что возразить, и благополучно заткнулся.
В магазинчике было чем поживиться, но Данте решил особо не увлекаться и даже оставил на прилавке деньги, положив пару купюр под журнал и пробив чек – обращаться с кассовым аппаратом он научился полгода назад, когда подрабатывал ночным кассиром на автозаправке. Городок Тихий Холм выглядел слишком приятным местечком, чтобы торчать в местной тюрьме за воровство, даже если украдены были упаковка батареек, половина батона и бутылка воды.
После замены батареек приемник почему-то не заработал. Данте вслух пожелал доброго здоровья сотрудникам одной тайваньской фирмы и засунул безделушку в рюкзак. Перспектива знакомиться с городом в тишине совершенно его не вдохновляла. Хотя, может, тишина была одной из местных достопримечательностей, не зря же городок так называется?
Достопримечательность или нет, но тишина здесь была какой-то… странной. Она окутывала город плотным одеялом, и находиться на улице было все равно, что сидеть в звуконепроницаемой комнате. Данте невольно поежился и, чтобы рассеять наваждение, подобрал какую-то жестянку, валявшуюся у входа в мини-маркет, и запустил ею в витрину. Дребезг разбившегося стекла прозвучал неожиданно громко.
- Тьфу ты, - пробурчал Данте и пошел прочь, размышляя о том, что видал он, конечно, безлюдные города, но чтобы настолько безлюдные…
Чем дальше он шел, тем отчетливее ощущал себя героем одного из рассказов Рэя Брэдбери. В рассказе этом все люди в мире почему-то исчезли, и осталась только одна семья: папа, мама и двое детей, мальчик и девочка. Они путешествовали по стране на старенькой дрезине, с собой у них была корзинка с сэндвичами и лимонадом, и это были самые долгие и самые счастливые каникулы в жизни всех четверых…
Только вот у него не было ни родителей, ни сестренки. Роль корзины с сэндвичами и лимонадом исполнял рюкзак, в котором лежали бутылка с водой, хлеб, плитка шоколада и, в отдельном пакете, смена белья, носки и чистая футболка. Данте путешествовал налегке.
Он бродил по городу весь день, запоминая расположение улиц, магазинов и баров, и везде его встречало запустение, то же самое, что царило на борту «Марии Селесты». Кто знает, какая судьба постигла жителей Тихого Холма… Не могли же они все разом уехать в отпуск? Если и уехали, то совсем недавно, отмечал он про себя, поскольку везде, куда он заходил, были вода и электричество, холодильники в кафе и магазинах работали исправно, и еда была свежей – в частности, позаимствованные в кафе «Тексан» сэндвичи с ветчиной, салатом, сыром и помидорами. Сыр на них даже не заветрился.
В конце концов улочки города вывели его на набережную. Воды озера мирно плескались о деревянный причал, на зеркальной глади покачивалась лодка, а на дальнем берегу виднелся маяк – удивительное зрелище, навевающее покой и умиротворение. Данте тихо присвистнул и бережно опустил на причал рюкзак и гитару. Общее спокойствие передалось и ему, и было уже как-то все равно, что в этом городе никого нет, и не работает приемник, да и зачем он нужен, если есть гитара?
Над озером раздались первые, пока еще не уверенные аккорды, словно музыкант не определился, что именно он играет, но постепенно звуки сложились в мелодию, как нельзя более подходящую жаркому солнечному дню и бесконечной дороге, ложащейся под ноги. Музыка вмещала в себя даже больше, в ней находила отклик душа музыканта, его собственные мысли и желания, мечты о том, чтобы его путь никогда не заканчивался, и все дни были такими же яркими; ветер разносил мелодию по улицам Тихого Холма, звуки-птицы оседали на проводах и ветвях деревьев. Город, замерев, внимал.
Маленький концерт для Тихого Холма с гитарой закончился так же внезапно, как и начался, а заезжая звезда растянулась на досках, свесив босые ноги в прохладную воду озера. Гитара лежала рядышком, вместе с рюкзаком и кроссовками, в которые были засунуты не очень чистые серые носки. Тишина, окутавшая город, вдруг перестала быть такой зловещей…
Цок. Цок. Цок.
Данте открыл глаза. Звук доносился со стороны улицы – позади него. Похоже было, что какое-то животное, собака или волк, идет по асфальту и цокает когтями. Может быть, просто показалось?
Цок. Цок. Цок.
На этот раз цоканье прозвучало ближе. Данте запрокинул голову, чтобы получше разглядеть, что творилось у него за спиной. Он был готов увидеть что угодно, но только не…
В паре метров от него стояла огромная псина с вытянутой мордой и острыми ушами. Мощные лапы оканчивались крепкими когтями, с острых желтых клыков капала слюна. Нападать собака пока не собиралась – просто изучала его внимательными светлыми глазами. Данте медленно перекатился на живот и поднялся на четвереньки. Собака тихо рыкнула и сделала шаг вперед. Когти цокнули по дереву.
- Овчарка, - удивленно проговорил Данте. – Псина, ты откуда здесь?
На собачьей морде читалось явственное удивление. Данте осторожно потянулся к рюкзаку и выудил оттуда оставшиеся сэндвичи.
- Иди сюда, - позвал он. – Хорошая псина, хорошая… Ты потерялась, да? Иди ко мне, вот, смотри, что я тебе дам… Хорошая девочка… Ты ведь девочка, верно? Иди, иди ко мне, - не переставая говорить, Данте разворошил один сэндвич и протянул собаке кусок ветчины. Овчарка неуверенно вильнула хвостом и подошла еще ближе; Данте смог разглядеть на ее шее кожаный ошейник с металлической пластинкой, на которой было выгравировано «Джоанна».
Собака обнюхала ветчину и в два укуса уничтожила ее, после чего умильно взглянула на Данте и завиляла хвостом. В глазах Джоанны читалась искренняя радость от того, что она наконец-то увидела человека. Данте рискнул погладить ее и почесать за ушами. Ласка была благосклонно принята, и воодушевленный Данте скормил собаке остатки сэндвича.
Его рука, почесывавшая Джоанне за ушами, неожиданно замерла. Если по городу бродит собака в ошейнике, вполне ухоженная, только очень голодная, значит, где-то должен быть и ее хозяин. Значит, в городе еще кто-то остался!
- А где твой хозяин, Джо? – при этих словах овчарка мигом вскочила и потрусила прочь от причала. Данте в свою очередь рванул за ней.
У края причала остался рюкзак и кроссовки с торчащими из них носками.
Джо привела его к парку развлечений. У входа стоял темно-зеленый седан. Издалека казалось, что автомобиль просто припаркован возле будки кассира, но, подойдя ближе, Данте понял, что седан врезался в будку – его капот просто сплющило в гармошку. Удивительно, что собака не пострадала и даже смогла выбраться из салона…
Овчарка тихо заскулила. Данте ободряюще потрепал ее по загривку и приблизился к седану. Увиденное заставило его непроизвольно сжать собачью шкуру. За рулем сидел мертвец.
Тело уже начало разлагаться, но черты лица были все еще различимы. Покойный хозяин Джо был мужчиной лет тридцати, немного полноватым и уже начинавшим лысеть. Руки покойника крепко сжимали руль. Данте также заметил, что фрагмент ветрового стекла отсутствовал – он торчал из горла мужчины.
- Черт, да как же он так въехал? – пораженно выдохнул подросток. Пару раз он был свидетелем автокатастроф, но как можно врезаться в будку так, чтобы вылетел именно треугольный кусок стекла и проткнул водителя?
Кое-что привлекло его взгляд, и Данте шагнул еще ближе, чтобы получше разглядеть. На штурманском кресле лежала пухлая тетрадь со стикером на обложке. На белом листке было выведено округлым почерком заглавие «Тихий Холм: город в тумане. Автор Р. Брук».
- Твой хозяин – Р. Брук? – поинтересовался Данте. Имя показалось ему знакомым. Р… «Р» значит «Роджер». Или «Роберт», или «Ричард». Данте потер лоб. Роджер, Роберт, Ричард, Роланд, Рэндольф… Ну конечно, Рэндольф Брук! Журналист из газеты «Невероятно!»! Эту газету очень любила пожилая владелица придорожной закусочной, у которой Данте работал весной, и особенно этой достойной леди, по иронии судьбы носившей фамилию Скалли, нравились статьи мистера Брука о таинственных исчезновениях на дорогах и маленьких городках, в которых творится чертовщина. А чего еще ожидать от дамы, которая назвала свое заведение «Вольный стрелок» и знала наизусть все эпизоды «Секретных материалов»?
Вспомнив мадам Скалли и ее «паранормальные бургеры», Данте криво ухмыльнулся. Дверь была незаперта, достаточно было просто потянуть ее, чтобы она открылась. Данте осторожно протиснулся между рулем и мертвым журналистом, с трудом сохраняя равновесие, и цапнул тетрадь с сидения. Джо нетерпеливо гавкнула, Данте вздрогнул… и мгновением позже осознал, что лежит на коленях покойника. Этого было достаточно, чтобы он выскочил из машины как ошпаренный, не выпуская из рук пресловутую тетрадку.
- Никогда больше так не делай!
Джо сделала вид, что это к ней не относится.
Данте передернул плечами. Тихий Холм окутали сумерки; пора было искать место для ночлега. Наиболее вероятными вариантами представлялись бар «Тексан» и «Ночь в раю». Поразмыслив, Данте выбрал бар.
Возвращались они с Джо окольными путями, мимо торгового центра и озера. Городок купался в лучах заходящего солнца, отражавшихся в оконных стеклах и водах озера.
Оставленные на причале вещи куда-то делись… Вряд ли их утащили чайки.
«Тексан» был круглосуточной забегаловкой, что означало наличие за кухней маленькой комнаты, где стоял удобный диванчик, на котором можно было поспать. Да и туалет здесь явно был лучше того, что предлагала смотровая площадка.
Растянувшаяся на полу кухни Джоанна лениво наблюдала за манипуляциями, которые ее новый хозяин проделывал с раковиной на кухне и куском мыла, позаимствованным из туалета, показывая при этом чудеса гибкости и эквилибристики.
- И не рассчитывай, что я буду тебя купать, - Данте взял с крючка кухонное полотенце и начал энергично вытираться. – Ты не влезешь в раковину.
Джо только повела ухом. Купаться она никогда не любила. Зато она любила спать рядом с хозяином, заняв большую часть спального места. Данте не возражал. Засыпая, он подумал, что утром надо будет полистать записки Рэндольфа Брука. Судя по толщине тетради и торчащим из нее листам, журналист был помешан на Тихом Холме. Тихий Холм его в конце концов и погубил.
Но ведь это могла быть просто случайность… Ведь в этом городе никого нет… Нет никакой…
Угрозы…

Утром Джоанна вылизала его ухо и несколько раз требовательно гавкнула. Не открывая глаз, Данте сполз с дивана и выпустил ее из комнатки. Когти процокали по полу, звякнул колокольчик над входной дверью – и собака уже на улице. Данте лениво потянулся, зевнул и протопал на кухню. Выстиранная вечером одежда высохла, еда в холодильнике была вполне съедобной, а за стойкой кафе он еще вчера заметил кофемашину. Утро обещало быть радужным.
Данте на кухне занимался завтраком, когда в общем зале снова звякнул колокольчик, и послышался лай Джо. Данте насторожился: в голосе собаки звучала чистая агрессия, как будто она увидела кого-то, кто ей очень, очень, очень не понравился. На всякий случай подобрав нож со стола, подросток прошел из кухни в общий зал.
Овчарка скалила зубы на стоявшего у входной двери мужчину в светло-сером костюме. Данте ее понимал: будь он на месте Джо, он бы тоже зарычал на этого хлыща в темных очках. Мужик словно вывалился из фильмов с Джейсоном Стэтхемом.
- Доброе утро, - протянул Данте, не сводя глаз с пистолета в руке нежданного гостя. С ножом против пистолета не пойдешь, значит, придется быть милым. – Завтракать будешь?

Часть 2
Мотор фыркнул и заглох окончательно, не реагируя ни на повороты ключа, ни на тихие проникновенные проклятия в свой адрес. Великолепно, просто великолепно. Полный бак бензина, неразряженный аккумулятор, сам автомобиль две недели назад побывал в автосервисе. Просто по неизвестным причинам он отказывался заводиться, и все.
Альберт откинулся на спинку кресла, снял очки и устало потер переносицу. Он рассчитывал вернуться в Чикаго уже завтра, но из-за поломки придется проторчать в этой глуши еще несколько часов. Телефон, телефон, где же у нас здесь телефон-то… Ага, вот он. Не глядя, Альберт набрал номер техслужбы и поднес трубку к уху. Ответом была тишина, прерываемая лишь потрескиванием помех.
Что за черт?
Парадоксальным образом мобильник отказывался работать, несмотря на широкую зону охвата. Не менее парадоксальным был еще и тот факт, что GPS-навигатор тоже отключился.
Будучи ученым, Альберт не верил в природные аномалии, мистику и происки темных сил, но почему-то ничто другое на ум не приходило. До того, как он приблизился к развилке дороги («Брамс – Тихий Холм»), и телефон, и навигатор работали отменно. Чертовщина.
Как-то нехорошо закололо сердце, и мысли Альберта плавно перешли в другое русло, малосвязанное с неработающими телефонами и заглохшими автомобилями. Он возвращался из Квебека, где велось строительство исследовательского центра корпорации «ТрайСелл». Его корпорации. Легальное прикрытие для разработок биологического оружия на основе данных, украденных им у Спенсера и «Амбреллы». «ТрайСелл» была его детищем, и плевать, что главой корпорации считался совсем другой человек – всего лишь марионетка, а истинная власть была сосредоточена в руках серого кардинала Альберта Вескера. Если уж на то пошло, многие считали, что он погиб в 1998 году. Насчет без вести пропавшего Криса Редфилда, который мог бы раскрыть его, Альберт не волновался, равно как и насчет его сестры и выживших членов S.T.A.R.S. Они уже не могли причинить ему вреда и помешать его планам. А планы его в данный момент касались отнюдь не мирового господства…
В сентябре ему должно было исполниться сорок восемь лет. Что такое старение для организма, которому однажды довелось умереть и вновь вернуться к жизни, получив в качестве бонуса невероятные физические возможности, - пустой звук, не более того. Инъекция вируса «законсервировала» его организм, предотвратив неизбежные возрастные изменения и навсегда убрав возможность таковых. Альберт никогда не задумывался об этом до недавнего времени.
До того, как в первый раз нестерпимо закололо сердце, и он согнулся пополам от чудовищной боли, разрывавшей грудную клетку.
Уникальный вирус, созданный Беркиным в единственном экземпляре, не имел аналогов, и Альберт всегда немного жалел о том, что у него не было возможности изучить его. Два года назад ученым «ТрайСелл» удалось выделить вирус из предоставленных им образцов крови; с тех пор работа в лабораториях не прекращалась. Сам Альберт регулярно проходил медицинские осмотры и сдавал кровь на анализ. Так же, как и в случае с Т-вирусом, опытный образец должен был обладать определенным генотипом, чтобы мутация прошла без последствий, но даже то, что T-W (Т-Вескер, как его называл создатель) не являлся точной копией исходного вируса, не означало, что все будет идеально.
Его предупреждали о возможностях мутации, но до первого приступа он отказывался в это верить.
Кажется, отпустило… Альберт поймал себя на том, что сидит ссутулившись, почти касаясь лбом рулевого колеса, и держась за сердце. Оно постепенно успокаивалось, возвращаясь к обычному ритму. В этот раз еще сильнее, что же с ним происходит? Альберт ощутил влагу на верхней губе, машинально слизнул – соленая, кровь.
Только этого еще не хватало…
Он неожиданно подумал, что когда-нибудь эти приступы доканают его, и никакой вирус тут не поможет. Идиот! В глубине души всколыхнулась злость на самого себя за эту мнительность. Сидеть в машине и жалеть себя было равносильно уподоблению тем, кого он ненавидел – тем, кого когда-то отправил на смерть.
Прежде чем выйти из машины, Альберт достал из бардачка пистолет. Ближайшим городом был Тихий Холм, возможно, там работает связь или же есть собственная станция техобслуживания, откуда можно отправить эвакуатор за сломавшимся автомобилем. Уходя, он педантично закрыл все двери и щелкнул брелком сигнализации. Значит, Тихий Холм. Не очень далеко, пустынная ровная дорога, вряд ли по ней часто ездят. Альберт поправил очки и побежал.
Все, кто когда-либо сталкивался с ним, прекрасно знали, что экс-капитан Вескер может быть очень быстрым.
Со стороны это напоминало всего лишь едва заметное глазу колебание воздуха, как марево жарким летним полднем. Но вот марево пропадает, и из него выходит человеческая фигура, фантом, сотканный из плотного воздуха – красивый спецэффект, за который любой кинорежиссер не сомневаясь продал бы душу, ведь никакой компьютерной графикой такого не добиться. Жаль, что некому любоваться этой сценой.
Улица, на которой он оказался, была пустынной, лишь клочья тумана стелились по асфальту, обвивали стены домов. Здесь было слишком тихо даже для чувствительного слуха тирана, и этот факт почему-то насторожил Альберта. Ему доводилось бывать в брошенных поселениях, но там тишина не была такой… мертвой. На всякий случай Альберт снял «вальтер» с предохранителя и медленно двинулся вперед, отметив про себя, что не слышит звука собственных шагов. Он так и не смог с годами изменить привычке носить армейские ботинки – такие удобные, когда надо долго бежать или своротить кому-то челюсть одним ударом, - лишь по особым случаям меняя их на обычные туфли (поскольку армейские ботинки не слишком сочетаются со смокингом). В подобной обуви трудно передвигаться абсолютно бесшумно, но Альберту обычно удавалось – только не для самого себя.
Слишком тихо, слишком спокойно, и ни одной живой души в радиусе четырех миль. Город словно вымер.
Альберт подумал о том, что надо бы позже навести справки об этом месте. Маленький уединенный городок, окруженный лесом и покинутый жителями, идеально подходил на роль полигона для испытаний биологического оружия. Неплохо было бы осмотреть здесь все получше, если бы не чертов туман…
Впереди из тумана вынырнули очертания какой-то постройки, смахивающей на автозаправку. Посреди города? Подойдя ближе, Альберт разглядел заправочные автоматы со знакомой эмблемой-ракушкой и маленький магазинчик; входная дверь была зазывно приоткрыта, несмотря на то, что на ручке болталась красная табличка с белыми буквами «ЗАКРЫТО». Альберт хмыкнул: если он действительно хотел куда-то войти, табличкам с надписями его не остановить.
Внутри царил беспорядок, журналы со стеллажей были сметены на пол, стеклянную дверцу холодильника с напитками пересекала причудливая трещина. Стоило сделать шаг, как под ботинком что-то хрустнуло. Альберт посмотрел вниз: под ногами валялись несколько желтых пакетиков M&M’s.
Его внимание привлек телефон на прилавке, рядом с кассовым аппаратом. При общей разрухе, царившей на заправке, он вряд ли работал, но попытаться стоило. Альберт пересек зал, обходя поваленные стеллажи и стараясь не наступать больше на валявшиеся на полу товары – хруст и шорох упаковок раздражал его слух, к тому же сказывалась привычка не шуметь, привитая Роджером Ханком в те далекие времена, когда Альберт проходил военную подготовку под руководством молчаливого наемника. Сейчас не время вспоминать старые времена, напомнил он себе, перешагивая через поваленный автомат для продажи жевательной резинки – стеклянный резервуар разбился, и разноцветные шарики выкатились на пол. У Альберта возникло впечатление, что по магазинчику прошелся ураган «Катрина».
Как он и предполагал, телефон не работал. Провод не был перерезан, штепсель вставлен в розетку, но гудков в трубке не было. Отключили за неуплату, ха-ха. Альберт аккуратно положил трубку на рычаг.
Тишина, окутавшая город, взорвалась пронзительным ревом сирен. Резкий воющий звук, вызывающий зубную боль, пронесся по улицам Тихого Холма, разрывая в клочья туман, ему вторили дребезжащие оконные стекла. К вою и дребезжанию прибавилась почему-то еще и автомобильная сигнализация. Этот адский концерт продолжался недолго, но Вескеру казалось, что он тянулся целую вечность, пока у него не лопнули барабанные перепонки…
Тишина воцарилась так же внезапно, как и была прервана – кто-то вновь накрыл город непроницаемым ватным одеялом, убивая все звуки. В этой тишине Альберт отчетливо слышал биение собственного сердца. Он медленно снял очки, подсознательно ожидая увидеть на линзах трещины, но трещин не было.
- Какого черта?
Только сейчас Альберт заметил, каким старым был магазин. Краска на потолке и стенах потрескалась и местами отслоилась, металлические стеллажи сплошь проржавели. Страницы лежавших на полу журналов пожелтели от времени, о качестве продуктов можно было только догадываться. Альберт был твердо уверен в том, что их не стоит даже пробовать.
Странно, когда он только достиг заправки, было еще светло, несмотря на туман. Сейчас же город окутала ночная тьма. Впрочем, отсутствие освещения никогда не было для него проблемой. Ночь отличалась от дня лишь тем, что в ней были лишь черно-белые тона. Очки он убрал во внутренний карман пиджака – сейчас они только мешали.
Задерживаться здесь не имело смысла.
На выходе из магазина Альберт остановился. Воздух в городе изменился, он пах гарью, к которой примешивался едва уловимый металлический запах свежей крови и сладковатый душок гниения мертвых тел. Эту вонь он бы ни с чем не спутал. По-прежнему ни малейшего следа живых существ. Он чувствовал людей, чувствовал мутантов и зомби, в присутствии других тиранов его нервные окончания просто взрывались, но никто из них не скрывался в Тихом Холме. Он был один здесь.
А может быть, и нет…
Альберт прошел несколько кварталов вниз по улице, когда вдруг поймал себя на том, что движется крадучись, держа пистолет наготове. Все здесь напоминало о Ракун-Сити во время вспышки вируса, с той лишь разницей, что по улицам не бродили толпы мертвых горожан, ищущих, чем бы поживиться. Что, если в этом городишке случилось нечто подобное? Тихий Холм, Тихий Холм… Последние несколько лет происходящее в стране интересовало Альберта в последнюю очередь, поэтому даже если что-то и произошло в Тихом Холме, он не имел об этом ни малейшего представления; тратить же время на чтение годовых подшивок газет и просмотр новостей в Интернете не хотелось. Сейчас он начинал об этом жалеть.
Треск мобильника заставил его вздрогнуть. Альберт вытащил трубку из кармана, нетерпеливо ткнул в клавишу сброса, но помехи только усилились. Экран телефона то вспыхивал, то гас, но по мере усиления шума свечение становилось все более ровным и не мигало. Альберт зачарованно смотрел на него, пока подсветка не перестала мигать, а треск стал невыносимым…
Холодные руки стальной хваткой сомкнулись на плечах, дробя кости, Альберт резко развернулся к нападавшему, целя локтем в лицо. Удар достиг цели, и существо с глухим стоном повалилось на асфальт. Не давая ему опомниться, Вескер с силой опустил подошву ему на горло. Еще раз. И еще раз. И еще.
- Вот так, - тихо проговорил он, глядя на мертвое создание. На первый взгляд существо напоминало человека – торс с гипертрофированной мускулатурой, массивные руки и ноги, но при этом на удивление маленькая голова. Слишком широкая челюсть и глубоко посаженные глаза придавали ему сходство одновременно с гориллой и супергероями из комиксов. Чтобы рассмотреть тварь получше, Альберт воспользовался телефонной подсветкой в качестве фонарика… и был неприятно поражен. Существо было одето в некое подобие униформы S.T.A.R.S., на рукаве красовалась похожая эмблема. Его лицо, если это можно было так назвать, было тронуто разложением. Альберт мог бы назвать тварь зомби, но кое-что в ней казалось ему странным и в первую очередь – почему он не смог почувствовать ее?
Он – не смог. Зато смог его мобильник. Помехи появились, когда тварь начала приближаться к нему, а он… Вескер скрипнул зубами. Придется довериться технике. Он взглянул на экран, проверить индикатор батареи. Заряжен на три четверти, хватит на сутки, а к тому времени Альберт рассчитывал выяснить причину всего произошедшего и по мере возможностей устранить ее. То, что трубку приходилось держать в руке, было минусом; с другой стороны так легче будет определить, когда и с какой стороны появится противник.
Мир в глазах Альберта был черно-белым кинофильмом, но даже так он прекрасно видел, насколько изношены все строения. Кое-где улицы были перекрыты изъеденной коррозией металлической сеткой, некоторые дома завешены плотным брезентом, заляпанным ржавчиной и чем-то темным – свежей кровью? Всепобеждающая вонь гари перебила обоняние тирана, не давая различать другие запахи, поэтому он не мог сказать наверняка.
Второе встреченное им существо было менее удачливым – треск телефона выдал его приближение, остальное было делом техники. Вескер всегда был хорошим стрелком, а ночное зрение свело уровень сложности к нулю. Тварь немного отличалась от виденной ранее: ее лицо напоминало простую бумажную маску с отверстиями глаз, плюс некоторые особенности сложения говорили о том, что некогда это создание было женщиной. Про себя Альберт не без злорадства окрестил «ее» Джилл, а первого монстра – Крисом.
- Остальные тоже здесь? – лениво поинтересовался он у мертвой. – Можешь не отвечать, дорогая, я уверен, что все в сборе и ждут только меня.
Она не смогла бы ответить, даже если бы была жива. Ее рот был лишь слегка намечен, как если бы безумный скульптор, создавший ее, просто коснулся пальцами глины, обозначив губы, но не дав себе труда вылепить их.
На проржавевшем указателе еще можно было различить белые буквы «Бахман-роуд». Тварь пришла оттуда, ясно, как день. Хотя не стоило применять это выражение к Тихому Холму, здесь что день, что ночь – все едино. Мобильник слабо мигнул в руке, из динамика послышался знакомый треск. Альберт медленно обвел перед собой полукруг, определяя направление. Сомнений у него больше не осталось – вперед, по Бахман-роуд, а дальше видно будет.
Все это напоминало аркадную игру: треск мобильника, разворот в нужную сторону, выстрел, звук падения, повторять, пока не закончатся патроны. Он знал, что нужно беречь их, потому что неизвестно, сколько еще монстров прячется в этом проклятом городишке, но здесь и сейчас он не хотел приближаться к ним, не хотел прикасаться…
Где-то на середине пути шум помех оборвался, сменившись металлическим скрежетом по обеим сторонам улицы. Проходы между домами на глазах оплетала ржавая колючая проволока. Один из монстров, чьи искаженные черты хранили сходство с покойным командиром отряда «Браво», оказался слишком медлительным и угодил в кокон. Его разорвало в клочья. Вескер только поморщился. Лучше бы это был другой мертвец, распухший, массивный, с редкой рыжеватой бородой.
Итак, сам город выстроил для него коридор и даже любезно обеспечил охраной. Какой широкий жест со стороны местных властей. Не тратьте патроны, господин Вескер, наша колючая проволока защитит вас от всех напастей. Премного благодарен, где же вы были раньше со своей защитой? Мобильник отправился в карман, пистолет – в наплечную кобуру. Борьба за выживание вдруг превратилась в увеселительную прогулку по разрушенному городу, даже дорожку проложили, специально для дорогого гостя. Альберт убрал руки в карманы и засвистел, немилосердно фальшивя, «Практичную девушку» – одну из любимых песен Ады.
Ада должна ждать его в Чикаго…
Скорее всего, сейчас она в постели спецагента Кеннеди, а не там, где должна быть.
Шлюха.
«Прогулочная дорожка» закончилась тупиком, дальше идти было некуда. Только стена какого-то небольшого здания и гостеприимно распахнутая дверь, ведущая в темноту. Альберт криво усмехнулся в пространство. Следующий пункт экскурсионной программы – подземелья Тихого Холма, таящие в себе разгадку ужасных событий, произошедших в некогда мирном и счастливом городке. Улыбаясь, он шагнул в проем, и дверь захлопнулась, как ловушка для крыс. Альберт счастливо хихикнул, как ребенок в парке развлечений. Интересно, здесь есть парк развлечений? Надо обязательно сходить!
- Темно…, - протянул он, тщетно пытаясь разглядеть что-либо в темноте. – Мне уже страшно… Монстры, не ешьте меня!
Монстры не отвечали. Наверно, их здесь и не было, по крайней мере, мобильник молчал. Мобильник! Вескер вытащил его из кармана и ткнул первую попавшуюся кнопку. Помещение заполнилось тусклым синеватым светом.
Он попал в глубокий узкий колодец, вдоль стен которого извивалась, уходя вниз, винтовая лестница с решетчатыми ступеньками – Альберт стоял на самой ее вершине. Почему-то вспомнилась дорожка из желтого кирпича. Дорожка из ржавых решеток – достойный ответ Тихого Холма стране Оз!
Ступеньки прогибались и поскрипывали под ногами. Одной рукой Альберт на всякий случай держался за стену. Если в парке развлечений будет так же весело, то он задержится здесь подольше. В конце концов, у него же есть право на отпуск, так? Все-таки надо будет найти телефон и вызвать сюда Аду, устроить романтическое свидание. Ей здесь понравится. Пусть берет с собой то шелковое платье, нет, пусть приезжает сразу в нем. Машинально он набрал ее номер и поднес трубку к уху. Гудков не было. Конечно, он ведь под землей, приема нет.
Через каждые несколько витков спирали колодец перекрывало все той же ржавой сеткой, образуя своеобразные этажи. Этакий небоскреб наоборот. Альберт тихо посмеивался, продолжая спуск. Положительно, ему здесь нравилось! То, что с каждым «этажом» решетки выглядели все ненадежнее и ненадежнее, его не смущало. Не обвалятся же они, в самом деле?
Решетки не обвалились. В какой-то момент спираль просто закончилась на очередной площадке, закрывавшей только половину колодца. Тупик. Огорченный любитель развлечений от избытка чувств ударил кулаком по стене – по бетону побежали трещины, а на перчатке остались пыль и краска. Синеватый свет выхватил из темноты нечто, лежавшее на самом краешке площадки; подойдя ближе, Альберт с удивлением обнаружил, что это сломанная птичья клетка, на дне ее лежала пара светлых перышек, казавшихся при таком освещении голубыми. Птичка улетела, клетка осталась. Куда же ты улетела, птичка? Вверх или вниз? Носком ботинка Альберт спихнул клетку вниз и начал отсчитывать секунды. Одна… две… три… четыре… Он успел досчитать до двадцати, пока внизу не раздался слабый, едва различимый треск, услышать который смогло бы только существо с очень острым слухом. Вескер присвистнул. Следующий пункт увеселительной программы – затяжной прыжок без парашюта!
Взгляд зацепился за торчащий между прутьев клочок бумаги. Альберт опустился на колени и осторожно вытащил его. Лотерейный билет, банкнота, листок отрывного календаря, этикетка… Нет, просто страничка из блокнота, исписанная крупным неровным почерком.
Потерявшись в пещере, следуй за птицей.
Вторая сторона была практически чистой, если не считать пятнышка ржавчины. Альберт сложил записку и сунул ее в карман. Он был готов поклясться, что слышал эту фразу раньше. Птичья клетка, следуй за птицей… Все это означало только то, что ему нужно спускаться вниз.
Лестницу он тоже заметил случайно. Обычная висячая лестница из тонких прутьев, приваренная к краю решетки. Если не знать, что она есть, никогда не догадаешься. Перекладины выглядели достаточно прочными, чтобы выдержать его вес. Но чтобы спускаться, нужны обе руки. Мобильник пришлось взять в зубы. Потом, уже на лестнице, Альберт все-таки переложил его в карман и продолжил спуск в полной темноте.
Руки угодили в какую-то слизь, которой щедро были измазаны перекладины, и Альберт машинально отряхнул их.
Что-то хрустнуло.


Альберт резко сел, хватая ртом воздух. Это был просто сон… В последнее время ему часто снились сны, в которых он падал с высоты, или получал пулю в лоб, или погибал под обрушившимися стенами зданий. Видимо, это тоже являлось признаком грядущих изменений, наряду с приступами. Мысленно он сделал заметку – подобрать для себя какой-нибудь седативный препарат.
Странно, он думал, что заснул в машине, но почему-то оказался посреди улицы, перед входом в небольшое заведение под вывеской «Кафе “Тексан”». Альберт медленно поднялся на ноги, отряхиваясь от пыли. Улица и само здание казались ему смутно знакомыми, но в картине чего-то не хватало, и он никак не мог понять, чего именно. Все было таким… таким ярким.
Конечно, ведь его очки куда-то исчезли. Вескер судорожно обшарил карманы и, найдя искомое, поспешно нацепил их на нос.
Теперь он понял, чего недоставало окружающему городскому ландшафту. Дома на улице выглядели достаточно крепкими, ни следа трещин или коррозии, перекресток не был загорожен, и ни одно здание на улице не могло похвастаться брезентовым чехлом. Альберт потер виски. При одном только воспоминании о приснившихся событиях начинала болеть голова.
А может быть, все это ему… не приснилось?
Во сне он отстреливал каких-то тварей – легко проверить.
«Вальтер» находился там, где ему и положено – в кобуре. Доставая его, Альберт поймал себя на том, что руки слегка дрожат. На перчатках засохла какая-то слизь, отслаивавшаяся сероватыми хлопьями.
Семь из шестнадцати. В обойме осталось только семь патронов.
- Какого черта здесь происходит?!
Ответа на свой вопрос Альберт не получил, зато при звуках его голоса в тени здания что-то зашевелилось, и из-за угла показалась собака, крупная немецкая овчарка с лоснящейся шкурой. Собака прошмыгнула к входной двери, но остановилась, заметив Альберта.
- Хороший пес…
В ответ овчарка оскалила клыки и зарычала. Альберт шагнул вперед, собака попятилась, шерсть на ее загривке поднялась дыбом, отчего стал заметнее широкий кожаный ошейник. Если есть ошейник, значит, есть и хозяин, и, скорее всего, он в кафе. Сейчас Альберт четко ощущал присутствие живого существа, человеческого существа. Да, он внутри. Не переставая рычать, овчарка скользнула в здание, и Вескер поспешил за ней.
«Тексан» был небольшим кафе с барной стойкой и примерно полутора десятком столиков, проход между которыми перекрывала агрессивная бестия, рык которой перешел в лай. Альберт застыл возле двери. Хозяин собаки рано или поздно появится.
Он появился практически сразу – распахнулась дверь за стойкой, и в общий зал вышел подросток лет восемнадцати. Растрепанные светлые волосы и измятая футболка свидетельствовали о том, что проснулся он недавно и спал одетым.
- Доброе утро, - голос у него был немного хриплым со сна. Мальчишка медленно вышел из-за стойки, и Альберт заметил у него в руке кухонный нож с засохшим пятнышком кетчупа на лезвии. А парень в свою очередь заметил его «вальтер».
- Завтракать будешь?