Так хочется, что бы по первому моему требованию меня могли обеспечить розовым унитазом и сладким чупа-чупсом и лишь только потому, что мне так захотелось, господи, мне так мучительно захотелось, чтобы один раз в жизни хоть кто-нибудь, хоть когда-нибудь, посадил меня себе на шею! Меня, от которой боги отвернулись, скажем, на месяц, или на год, или на всю жизнь, чтобы любимый мужчинка взял меня в дом, погладил по спинке, поставил бы мне в уголке блюдечко с молочком, баночку со шпротами, постелил мягкую подстилочку со стразами и сказал бы: " Все забудь и расслабься, в конце концов, я Настоящий Мужчина, боги каждое утро стоят по струночке ко мне лицом, как на параде, стоит мне только к зеркалу подойти, и рапортуют: "Благословение всевышнему, доллар растет, сэр!"" И тогда я впервые, кажется, в жизни вздохну спокойно, и нигде, нигде, даже в самом потайном местечке сердца не будет щемить от ощущения нехватки денег из-за задержек с зарплатой, а для отдачи долга Кате не надо перезанимать денег у Алёны. И тогда я впервые в жизни подумаю, что можно заняться, глубоким изучением английского, научиться рисовать картинки и вышивать крестиком, заняться, наконец собой и любимым мужчиной. Перестать покупать одежду с вещевого рынка, потому как в магазинах цена на понравившиеся вещи зашкаливает наличием нулей, которых даже глаз не охватывает. Вдыхать запах свежих цветов каждый день. "Дорогие Боженьки! Я ведь тоже хочу быть Настоящей Женщиной! Настоящей, такой, которая считает, что если уж не французские булки на деревьях растут, то мобильные телефоны точно в реке удочкой ловят. Такой, которая утром получает завтрак в постель, а не нагоняй от начальства. А вечером жемчужный подарочек, а не отек ног от беганья по офису на каблуках в течение рабочих часов. Настоящей Интеллектуальной Женщиной я хочу быть, которая словами "Мне нужно работать" означает желание удалиться в будуар и там писать стихи, пронизанные ненавязчивой грустью и эротизмом. Настоящей Слабой Женщиной я хочу быть, такой, которая кокетливо говорит Настоящему Мужчине: "Лааапушка! Дай мне пятьсот долларов, мне туууфельки нужны!" Господи мои, Боженьки, да я просто хочу быть Спокойной Женщиной хоть один год, когда вы от меня отвернетесь - а мне, дрожащей в ужасе, кто-нибудь сразу скажет: "Господь с тобой, любимая, какая разница, я пока зарабатываю, хлеб есть, кров есть, рисуй свои картинки, точи коготки, рожай детей и не продавай себя задешево. " И еще я хочу, Дорогие Боженьки, чтобы в этот момент меня, такую самостоятельную, такую независимую, не перекрючило от стыда за свою беззаботность, но мягко торкнуло покоем, и уверенностью в завтрашнем дне, и пониманием того, что вот рядом Настоящий Мужчина, - ничегонебойся, ничегонебойся, ничегонебойся. А для этого надо отказаться от глобальной мысли о том, что каждый, какого бы пола он ни был должен сам. Своим. Трудом. Зарабатывать. Свой. Хлеб. И вот это и есть самое трудное в поисках мужчины, которому можно сесть на шею. Вот эта готовность принимать помощь - ее нет. Вот это умение жить в финансовой зависимости - нет его. Вот эта вера в то, что о тебе позаботятся - негде ее брать.
И хочется плакать от бессилья, пожалеть себя и я ложусь на диван, чтобы удобнее было плакать, потому что с нами, сильными самостоятельными женщинами, нечасто такое бывает, грех упускать. И разрывает голову вопрос: "Ангел мой, что же это, почему же, ангел мой, ты с другой женщиной, а не со мной? Почему же, ангел мой, ты ее выбрал, чтобы защищать, и содержать, и лелеять, и хухолить, и почему она знает, что боги от нее никогда не отвернутся, потому что ты такой успешный, и сильный, и богатый, и напористый, а я только всегда буду полагаться на себя?" "А потому", - скажет мой Ангел,- "потому моя дорогая, что она никогда мне не говорила: "Я справлюсь. Я справлюсь", а говорила только: "Ты справишься. Ты справишься"". "Но ты не волнуйся, моя дорогая", - сказал он мне и послал воздушный поцелуй, - "я в тебе не сомневаюсь. Ты справишься. Ты справишься".
Я справлюсь...Я справлюсь...