Настроение сейчас - ошеломлённое

Вторжение.


***
-Теперь ты вспомнил?- сурово сдвинув брови, спросил паренёк, потрясая у меня под носом своим стареньким парабеллумом. Он бедняга решил меня ограбить.
Нет, я поражаюсь наглости современных криминальных элементов, ни здрасти, ни извините, вот вынь и положь ему " зелень", причём ещё так грубо, с надрывом, знаете ли. Нет, совсем нынче разбойничать разучились, а где же славный Робин Гуд, а где благородные разбойники, где крик про кошелёк и жизнь, где романтика, спрашивается. Естественно я сказал ему, что не помню, куда дел деньги, то ли в этот карман джинсов, ах нет, наверное, в другой, и там не оказалось, ничего у меня в штанах четыре кармана, ой вру пять. Это безобразие длилось уже десять минут, парень начинал нервничать, ещё бы, ведь я то был совершенно спокоен, не падал на колени, не молил о пощаде, как он того хотел, я, наоборот, по его мнению, вёл себя как неправильная жертва разбойного нападения. Жертва, да уж он явно не понял, что ходячая закуска это он.
- Нет, и вообще, почему ты считаешь, что я всё должен помнить, мне, между прочим, скоро стукнет 86, между прочим.
Парень нервически хихикнул, значит, не поверил, правильно, я ведь так хорошо сохранился. Но "шутка" не надолго приподняла ему настроение. Очевидно, увидев мою сострадательную улыбку, он опять принялся орать о том, что вышибет мне мозги и всё прочее, соответствующее положению.
-Хорошо, давай посмотрим в куртке - подобно психоаналитику согласился я на его условия.
Не тут было, в куртке штук восемь карманов. Вряд ли я когда-нибудь забуду выражение лица этого мальчика. Под конец он уже без сил опустил своё грозное незаряженное оружие и беспомощно наблюдал за тем, как я, бормоча себе под нос,
извлекаю на свет телефон, блокнот, зажигалку, очки, мини приставку плэйстэйшен и прочие мелочи. В конце концов, я решил медленно переходить к последнему акту этого фарса.
- Ты знаешь, у меня нет с собой наличных, но если хочешь, я могу дать тебе кредитку, - доброжелатильно сказал я, протягивая ему свою мастеркарт.
- Ах ты, подонок!- разочаровано взревел этот волчонок.
Вот что называется переполненная чаша терпения. Кровь бурлит, глаза горят, руки сами чешутся врезать мне по морде - это мой стиль охотиться, посредством мозгового штурма, выводишь человека из себя, и вперёд, он на тебя кидается, провоцирует тебя на самозащиту. И никто не виноват, и совесть моя спокойна, и я доволен. Вот это сладкое слово искусство ведения ночной жизни.
Нет, я не стал убивать этого разбойника из маленького квартала. Зачем, рано или поздно он сам отойдёт в мир иной, его кто-нибудь пристрелит или наркотики окончательно свалят его. В тот вечер я был слишком добрым, оттого аккуратно прислонив бессознательную тушу к стене, поцеловал его в щёку на прощанье и пошёл туда, куда я и двигался до встречи с завтраком, на свидание, на которое я жутко опаздывал.
Раньше этот бар был одним из мест сборищ вампиров, но потом была великая резня устроенная Акашей (да, я прилежно выучил историю) и теперь это место по старинке навещали немногочисленные выжившие, хотя их с каждым годом становилось всё больше и больше. Сам, стыдно признаться, всю знаменитую эпопею с царицей проклятых провалялся в старинном, наглухо забетонированном склепе, собственно я очухался, но, в принципе, не давно. Хотя, если вы посчитали, сделали меня вампиром аж перед второй мировой войной. Я не помню, кем я был, когда был человеком, я сумел вспомнить, только то, что должна была быть война, и мне было страшно идти на фронт. А вот, что я помню отчётливо так это то, как однажды открыл глаза и понял, что я живой, но не могу ничего сделать с тяжёлым огромным камнем, накрывшим мой каменный гроб. Непостижимыми даже для вампира усилиями, я выбрался-таки на свободу. Если вы читаете газеты, то может вы встречали заголовок "Страшная резня в провинциальном городке", так вот это я с голодухи. Ну да ладно, дело ушлое.
Теперь всё было как никогда хорошо. У меня были цели в существовании, у меня водились деньги, и у меня была любовь, да, именно то, что я всегда признавал основным критерием жизни. Мой верный спутник, мой своеобразный "ЛУИС" ждал меня за нашим любимым столиком. Судя по сведенным к переносице бровям и блестящим щёлкам глаз, сейчас мне должна достаться заслуженная оплеуха. В отличие от настоящего спутника Лестата (обычно мой спутник произносит это имя шёпотом), мой Макс не разменивался на дотошное нытьё и прочие приёмы Луиса, если бы я вёл себя собственником, подобно Лестату, меня бы давно кастрировали и, связав покрепче, оставили бы на солнышке поджариваться. Но я был осторожней и своего красавца излишне не злил, ну, по крайней мере, пытался. Он был не старше, но опытней меня, по крайней мере, потому, что знал кто его сделал и пережил нашествие Великой Матери самостоятельно.
Мы повстречались неожиданно, напали на одного и того же маньяка, сначала хотели пересчитать друг дружке рёбра или даже убить, но потом нашли много общих тем для разговора, когда были вынуждены вправлять обратно сломанные кости и дожидаться затягивания ран. Когда мы пришли в норму, желание убивать исчезло, появилось иное, но не полезли исполнять его немедленно. Мы долго притирались, обменивались фантазиями, мыслями, идеями. Чёрт, не припомню, чтобы аналогия наших отношений имела место в истории отношений вампиров вообще. Мы ведь одиночки по своей сути, каждый сам за себя, и если и находим спутников, так то и дело теряем их и обретаем вновь, а порой не можем разобраться ненавидим мы или любим.
У нас с Максом иначе. Это как судьба, у нас обоих аллергия на одиночество и одна общая мысль " Вместе нести груз вампиризма веселей и легче". Хотя мы до сих пор спим в разных гробах и не говорим, где они спрятаны. Но это не недоверие, это скорее из - за обоюдного решения отдыхать время от времени и успевать настрадаться. Зато каждая новая ночь, как первое свидание.
Смачный звон пощёчины словно разбудил, заснувший было, бар. Многие на нас обернулись, но быстро потеряли интерес. Правильно подмечено, любимые и враги бьют больно, но милосердно.
- Покушать, можно было, сходить и со мной.
Макс с чувством выполненного долга откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу. Нет, он не Луи, греховно даже сравнивать. Характер, точно совершенная противоположность, а вот внешность. Всё что известно про внешний облик легендарного предателя и сочинителя "Интервью с вампиром" - это в основном информация из двух источников. Из книг светлейшего гуру Лестата и прочих, и слухи, распускаемые теми, кто его вроде видел, когда - то на концерте (к сожаленью, я его пропустил) и, говорят, что его можно было увидеть в Новом Орлеане, до того как его смыло (жаль, это был своеобразный Иерусалим для вампиров, ведь это же ближе чем Египет), тогда ещё Лестат был в коме, Макс рвался посмотреть на него, многие туда ездили, говорили, что там и Дети Тысячелетий крутились, но я настоял, и мы не поехали. В отличие от некоторых, я не нахал, и не хочу смотреть на великих собратьев в горе. А коматозный сон Лестата для меня был чем - то неприкосновенным, логично, что рядом с ним должны были находиться только те, кто ему был дорог. Извините, я отвлёкся, ну что ж, бывает.
Ну, так вот, говорят, что Луи необыкновенно красив. Не буду спорить, не видел, не знаю, но кто осудит меня за то, что я скажу, что мой Макс лучше во всех отношениях. Правильно никто, кто посмеет спорить с вампиром? Хотя вы знаете... Если Лестат, Дэвид Тальбот и ещё кто - то их этой компании выдвинет свои претензии, то я, пожалуй, не откажусь от своей точки зрения, но лезть на рожон не стану. Итак, Макс получил Тёмный Дар (честно не знаю от кого, он не колется) когда ему было девятнадцать, в этом отношении я над ним преобладаю, мне было двадцать два. Он к сожаленью не высок, ниже меня, не мускулист, но что называется, жилист и вполне спортивно смотрится, волосы темные, но не смоляно-черные, так разумный компромисс цвета между ночью и вечером, глаза тёмные - " очи чёрные"- достаточно большие, ресницы как опахало, когда захлопает, дует, носик вздёрнутый и наглый, губы пухлые, когда сыт - приятно алые. Он иногда если надуется - вылитая девчонка- школьница, но не любит быть похожим на женщину, оттого носит исключительно мужскую одежду, но если учесть, что джинсы ныне не менее обтягивают мужчин, нежели женщин, да и грани все стираются между полами, ему это плохо удается. Теперь ещё его последнее пристрастие - готы. Носит чёрную кожу, отлично оттеняющую его бледность, и подводит чёрным глаза, отчего те становятся в тысячу раз загадочней. Движения у него резковаты, но с какой королевской грацией он обычно себя держит и подаёт в общество, залюбуешься.
- И что уставился? Да, я сегодня пай - мальчик.
И вправду, прикид необычный. Свитер, натянутый на голое тело, джинсовка, джинсики какие - то уж чересчур потёртые и адидасовские кроссовочки, чистенькие до рези в глазах. Рюкзака и скейтборда не хватает и бейсболки набекрень, и точно герой молодёжного сериала десятилетней давности, актёр второго плана.
-Почему не первого? - обиделся Макс и извлёк из-под столика бейсболку, причём тут же натянув её задом наперёд.
Ещё один плюс - мы можем залазить в мысли друг друга. Иногда хорошо, иногда весело, иной раз просто до катаклизмов.
- Может у тебя ещё и скейт есть? - спросил я.
Макс приподнял бровь и пихнул что - то ногой под столом. Доска с шуршанием выкатилась на свет божий.
Я зааплодировал и засмеялся, порой он меня просто умиляет. Макс воспринял мой восторг слишком близко к сердцу, оттого как тут же вытянул меня вон из бара, а как только мы оказались на улице, полез целоваться. Нет, я не против, выражения обоюдной страсти, но не при людях же, ныне времена немного иные, нежели раньше, могут и наехать за подобные лобзанья на улице. Но моему спутнику хоть бы хны, он готов меня уложить прямо на улице когда в настроении. Но секс у вампиров куда более интимная вещь, чем у людей, да и я слишком скромный.
***
Вся суматоха началась совершенно неожиданно. То есть, нет, не совсем неожиданно, её предпосылки не раз заставляли меня задуматься о происходящем вокруг, но как это обычно с нами бывало, увлеченные друг другом, мы никого и нечего не замечали, а если и приходили в голову подозрения, то париться по всяким ерундам не в нашем стиле.
Наш городок был не большим это не Сан-Франциско и не Майями, так типичный американский город, не захолустье, но и не центр. Охотничьи угодья более или менее обильные, к тому же все районы были поделены на свои и чужие, да и вампиры здесь долго не задерживались. А те, кто обосновался здесь давно, ну как я и Макс, редко контачили с братьями и чаще даже не знались в лицо. Посетителями вампирского бара становились пришлые молодцы, несколько постоянных, и смертные, привлечённые мистической обстановкой и приглушённым светом, странной музыкой, давно ушедшей в небытиё, группы "Вампир Лестат". Одним словом, местечко тихое и спокойное, благодатное.
Но настал момент, когда всех бродяг вампиров из нашего городка просто сдуло. Нет ни одного. Старожилы тоже испарялись со временем. Началось массовое бегство вампиров. Нам с Максом на них было глубоко наплевать, пока соседний с нашим район, не потерял своего хозяина, мы ни слухом, ни духом об этой аномалии.
Первым тревогу забил Макс.
- Это не просто так.
Мы прогуливались вдоль тротуара самого богатого района нашего города. Тут обычно ставили лишь шикарные коттеджи или огромные поражающие воображение особняки, типичный спальный район.
- Хозяин бара тоже свалил вчера ночью, закрылся и свалил. И мне теперь что-то подсказывает, что во всём городе мы с тобой одни.
- Отлично, значит мы тут ночные короли, - отмахнулся я.
- Аха, дали бы нам стать ночными королями, если бы не какая-то причина.
Может, появилась организация по истреблению вампиров?
- Да, Таламаска решила сменить специализацию.
Лично мне упорно не хотелось задумываться о причине бегства. Хотя соглашусь, я чувствовал лёгкое беспокойство и за Макса и за себя. Но такова была моя натура, я считал, что всему есть логичное объяснение. Но каким бы оно не было, это мой город, как Новый Орлеан был городом Лестата, как не сознательно я закреплял Рим за итальянцем Сантино, Венецию за Мариусом, а за Маарет полмира. И ничто, никто не заставит меня уйти отсюда, не имеют права. А если попробуют, что ж, подерёмся. Но если честно, идея драки нравилась мне всё меньше во время того, как я всё больше задумывался о том, что могло заставить сбежать десяток, а то и два, вампиров в панике и без оглядки.
- Слушай, а может, тоже махнём куда-нибудь, а?
Я боялся, что он этого попросит. Но я знал, как заставить его передумать.
- Ты струсил?
Макс перекусил перед прогулкой и оттого, к его щекам и губам прилила кровь жертвы, отчего он стал смотреться ещё более похожим на обиженную дамочку. Очевидно, он прочёл это в моей голове. Я получил смачную пощёчину, но это было столь же приятно, как и больно. Я попробовал обнять его, но он стал яростно сопротивляться. Однако сил у нас у обоих было одинаково, будучи ровесниками, мы, конечно, не умели перемещать предметы силой мысли, летать, но всё-таки не беспомощные котята. Я скрутил его и насильно поцеловал, молча, без слов извиняясь. Он, конечно, услышал. Еще парочку оплеух, и мы снова идём, как ни в чём не бывало, за руку по нашим улицам.
***
Настоящие неприятности начались просто с того, что я решил пообедать. Был у нас в городе один педагог из местной школы. Отпетый педофил, тайком насиловал мальчиков (своих учеников), угрожая им плохими оценками, вылетом из школы и чем-то там ещё таким страшным, что никто из его жертв не шёл в полицию, то ли из-за стыда, то ли из-за страха. Как бы там ни было, Максу он жутко не нравился, может, у него самого было трудное детство, но он очень просил меня с ним покончить, сам он не хотел даже приближаться к этому жирдяю, брезговал, ему больше нравились карманники, которых он оставлял в замешательстве, но в живых, и маньяки, простые убийцы, трупами коих он разбрасывался, не задумываясь. Макс был даже жесток в этом плане, ему почему-то не нравились люди, он их ненавидел. Опять же, может быть, последствия, каких - либо моральных потрясений при жизни.
Так или иначе, но я и сам был не прочь заарканить этого педагогишку, учителей я тоже не очень чтил, по крайней мере, скупые воспоминания прошлого намекали именно на это.
Я следил за ним в тот вечер. Видел, как он сел в свой форд и поехал в свою холостяцкую квартирку. Я неспешно направился туда же, но пешком, продумывая как бы его прикончить, помиловать и убить быстро или помучить. Да, я садист, возможно, даже безумец, но меня всегда поражала чрезвычайная совестливость знаменитых Детей Ночи.
Это постоянное нытьё про то, что " если ты будешь питаться кровью невинных" совесть тебя загрызёт. Я никогда не слышал позыва совести, после того, как вырезал три семьи, выбравшись из склепа. Я нашёл оправдание, я был голоден и не владел собой. Кстати, после своего чудесного освобождения, я едва ли не месяц вспоминал, как это говорить, ходить, не спотыкаясь, и даже размышлять. Так или иначе, я привык к тому, что я чудовище, и не парился по принципиально - философским вопросам типа, за что нас такими сделали, кто таков бог и есть ли он вообще, наше появление ошибка или божий замысел. Нет, увольте, задумываться о таком себе дороже. Я живу без всего этого, и собираюсь жить вечно. Мне нравиться смотреть, как с годами люди меняются, сходят с ума, делают открытия, мне не надо как Арману постоянно искать проводников в новой эпохе, я живу, не отрываясь от времени, воспринимая все новшества, все повороты истории. Я люблю жизнь, и то, что я проклятый монстр, питающийся кровь людей, не вводит меня в депрессию, как Луи. Почему я должен страдать и мучиться только потому, что кто - то сделал меня таким, пусть мучается тот, кто это придумал, я буду радоваться встречам с Максом, нашим ночам на дискотеках, где мы как свои обычные, нашим взломам и самовольным экскурсиям по музеям современных искусств, нашим походам в кинотеатры, где мы шалим, кидаясь попкорном, и целуемся на задних сидениях.
Да, я монстр, но это не повод для угрызений совести, ни повод мешать мне жить.
В истории было много примеров, когда какой-нибудь самодур за свою жалкую смертную жизнь проливал больше крови, чем я может, успею пролить за половину отпущенного мне срока. И я не собираюсь делать людям добро, я сам по себе, уверен, знай они о нас, они бы ни кидали нам под ноги цветы и звали бы в президенты. Я жить буду, так как мне пожелается. А охота на преступников, это просто стиль обожаемых идолов, Лестата, Луи, Дэвида, и прочих.
Итак, я шёл в гости, к своей жертве, насвистывая под нос, что-то из того же самого Лестат, улыбаясь, в предвкушении долгого рассказа в лицах Максу, как я замочил пошлого неудачника - извращенца. О да, ему понравиться, он будет хлопать в ладоши и, конечно, наградит меня щедро и ласково.
Но около дома учителя меня ждал неожиданный сюрприз. Свет в окнах не горел, и в доме было тихо, можно было подумать, что он уже спит, но мне стоило только кинуть мысленный взгляд на окна спальни, чтобы понять, что педофил уже мёртв и убил его вампир. Первой идеей было, Макс решил, таким образом, меня подколоть, это в его стиле, но я не чуял присутствия Макса, ибо он всегда оставался на месте прикола, чтобы поиздеваться надо мной. К тому же, ночь была безветренной и, если бы мой парень побывал бы тут, в воздухе должен был остаться аромат его любимых духов. Мне не нравилось происходящее, и я решил немедленно отправиться с новостью к Максу, когда увидел перед собой... Я не слабый и не трус, но увидеть живую легенду...
***
- Боже, ну что ты за трус! - беспомощно опустил руки Макс.
Я влетел к нему на квартиру, подобно боингу. Он всегда чувствовал моё присутствие и открывал передо мной дверь, не успевал я позвонить. Нет, я не трус, я не кинулся под кровать, не бросился и не под шкаф и не в него, но порыв такой у меня был. Мне почему-то казалось, что за мной погоня. Хотя на кой хрен я сдался Ему...
Дело в том, что всё получилось как в фильме ужасов. Человек стоит, никому не мешает за углом дома и наблюдает за чьей-нибудь дверью, потом оборачивается и видит... Обычно монстров, но я, обернувшись, столкнулся с голубыми кружочками, уже потом до меня дошло, что это глаза. Затем я разглядел лицо и светлые волосы. Наверное, я всё-таки был похож на барана. Мне потребовалась мучительная минута, чтобы понять кто передо мной с этакой ехидно-издевательской улыбкой. Когда же, наконец, допёрло (каюсь, раньше я соображал быстрее), я едва сдержав вопль "МАМА", дал такого кроссу, что все рекордсмены в беге попадали бы в обморок от зависти. Поверьте, так быстро не бегают даже вампиры.
Естественно единственным местом, где всем моим обидчикам могли дать пинка, это была квартира Макса. Но мой возлюбленный, прочитав в моих судорожных мыслях всё, воспринял меня холодно, а потом и вообще отхлестал по лицу.
- Ты что смертный?! За что мне такое счастье, ты даже постоять за себя не смог!
- Я бы посмотрел на тебя, столкнись ты с Лестатом, собственной персоной. Теперь я понимаю, почему все остальные сдули так скоро и так основательно. Ещё бы, Лестат и его друзья решили поселиться у нас в городке, нечего им мешать, лучше исчезнуть, и чем скорее, тем лучше.
- Где же твоя гордость. Не Вы ли мне твердили, что это, мол, мой город и пошли все куда подальше?
Я посмотрел на Макса. Он злился. Я обидел его своей выходкой, да, я уже сам считал себя униженным посмешищем. Нет, не так я представлял себе встречу с Лестатом. Я думал или, скорее всегда тайно надеялся, стать ему другом. Учиться у него, быть похожим на него, задать ему тысячи вопросов; о нас, о вампирах, О Мариусе, об Армане, об Акаше и остальных. Когда я только начинал познавать историю всего рода, начинал я с "Интервью с вампиром", мне грезилось иной раз, что я добьюсь и совершу что-нибудь такое, что Дети Тысячелетий узнают меня, и я буду со всеми ими на короткой ноге. Буду играть в шахматы с Сантино, слушать рассказы Мариуса, я вотрусь в доверие к Маарет и пошарю в её архиве. Я всегда хотел этого, подобно смертному мальчику, который спустя почти век жизни так и не умер во мне и отчаянно дрался за существование в моей тёмной эгоистичной душе.
- Я просто не ожидал этого.
Может ли вампир говорить задушенно и убито - да может, по крайней мере, мой голос за молодостью мог и не такое.
Макс неожиданно смягчился. Он сел со мной рядом, и его холодные пальцы стали гладить меня по щекам. Я повернулся к нему и позволил себя обнять.
- Ты ещё больше человек, чем был когда-то Луис, потому что ты по-прежнему плачешь от стыда и несбывшихся капризов.
Его голос звучал слишком тихо для смертных, но я вдруг осознал, что и вправду рыдаю у него на плече. Я засмеялся сквозь слёзы и, повалившись на спину на диван, принялся заливаться. И взаправду это, наверное, было забавно, моё лицо, и то, как я несся оттуда с одной мыслью " не оборачивайся, не оборачиваться" такое могло случиться только со смертным.
- Могу себе представить, как ты позабавил Лестата. Или он был не один?
Я задумался. Разбираясь в своих ощущениях сейчас, я осознал, что будь я внимательней, я бы заранее догадался, что опередившие меня вампиры ещё никуда не ушли. Но обоняние и прославленное чуткое вампирское чутьё срабатывает не у всех. Наверное, оно становиться острее с опытом и с возрастом.
- Да, там был еще кто-то, но их было только двое.
- Не сложно догадаться, кто вечно и повсюду таскается за Лестатом. - как-то подозрительно мечтательно сказал мой возлюбленный. Я вежливо заглянул в его взбалмошную головку. И увидел там такие картинки, что мне самому стало стыдно, а во-вторых, я почувствовал неожиданный прилив ревности и оскорбления своего собственного достоинства.
- Это что за безобразие!- только и хватило у меня сил выкрикнуть.
Макс очнулся.
- Что?
- Я спрашиваю, что за отвратительные мысли или скорее помыслы!
Макс сощурился.
- Ревнуешь. Правильно делаешь.
- Не понял.
Он поднялся на ноги и, как ни в чём не бывало, направился к спальне. У двери он замер и, повернувшись ко мне, провокационно прижался к ней спиной.
Я сел на диване, конечно, сейчас лучше было бы решить, как нам быть дальше.
Но отказать этому откровенному призыву было выше моих сил. На самом деле, это бред, что вампиры интересуются только кровью, есть множество способов получать удовольствия.
- Ещё секунда, и я передумаю, - предупредил Макс.
Нет уж, плевать на проблемы, я лучше займусь чем-нибудь приятным. Нам всегда было хорошо вместе. Он слишком горяч и энергичен, меня же больше тянет на ласки. Нам вечно приходилось искать компромисс между его фантазиями и моими. Но мы выходили из этого положения, удовлетворяясь сполна оба. Хотя Макс больше любил неспешность и редко вспоминал о насилии и садо-мазо, (иногда он спускался и до этого), кажется в его смертном детстве, всё-таки был неприятный инцидент, связанный с развратом, потому что когда он лежал рядом со мной после, он плакал. Хватаясь за мои руки и прижимаясь ко мне всем телом, Макс неслышно умолял меня никогда его не оставлять и любить его вечно, я отвечал ему поцелуями и он утихал.
В его спальне было темно, ему не нравилось смотреть в окно, занавески во всей квартире всегда были плотно завешаны. Я стащил с него дурацкий свитер и, аккуратно уложив на чёрные шелковые простыни, стал ласкать его нежную шею.
Макс засунул свои прохладные ладошки мне в джинсы и с нетерпением сжимал мои ягодицы.
Спускаясь ниже по его торсу, мне в голову полезли всякие скверные мысли. Что если Лестат не станет терпеть двух сосунков на своей, то есть на бывшей нашей территории (хотя, конечно, этот город ему ещё не принадлежит), что тогда? ОН убьёт нас, предложит убраться вон, на что лично я теперь скажу скорее нет, чем да. Чем мы рискуем? Ему ничего не стоит воспламенить нас одним взглядом, а Макс панически боится свечей и огня вообще. И Бог с ним со мной, но я совсем не хочу, чтобы мой любимый погиб. Нет, я хочу жить вместе с ним ещё долго и счастливо, непременно счастливо. Мы слишком любим жить.
- О чём ты думаешь, и как у тебя хватает сил. - Слабо улыбаясь и еле дыша, укорил Макс.
Я навис над ним, любуясь его совершенными чертами, невинными, почти по-детски пышными ресницами. Его глаза блестели, как два зеркала, я видел в них своё отражение. Нет, я не могу его потерять, и не прощу себе, если потеряю.
Сложнее было справиться с массивной готической пряжкой его ремня, поэтому я решил прежде освободиться от ненавистных покровов. Пока я возился с этим металлическим трижды проклятым чудовищем, Макс успел спустить мои собственные джинсы. Его рука блуждала у меня в промежности, словно дразня и издеваясь, сам он хихикал. Наконец, я стащил с него штаны, при этом даже стащив его самого немного .
- Только не как в прошлый раз,- умоляюще простонал Макс.
Я поцеловал его, приподнимая свободной рукой его бёдра.
***
Я ненавижу закон подлости. И будьте прокляты, небеса, но если бы я успел войти...
То клянусь, я бы убил Лестата и всю его свиту.
Звонок в дверь вывел нас из романтического настроения. Я замер над Максом и теперь точно знал, кто решил явиться в этот час. Отныне моё чутьё меня не обманет.
Любимый обнял меня за плечи и подтянулся к самому моему уху.
- Не открывай, - в его голосе звучала жуткая смесь детского ужаса и мольбы о помощи. И после этого я трус.
Я бы так и сделал, если бы не почувствовал мысленный импульс, который явно исходил от одного из гостей и обращался к нам обоим.
- Они не причинят нам вреда, они пришли только поговорить.
Решительно соскользнув с постели, я направился к двери. Чем ближе я приближался, тем мельчал мой запас энтузиазма.
- Алекс!
Я обернулся. Растрепанная головка моего возлюбленного торчала из спальни и смеялась.
- Джинсы хотя бы натяни, а то я думаю, этим ты их не поразишь, а даже разжалобишь.
Конечно, я не стал принимать шутку близко к сердцу! Потому что это шутка. И неправда!
Ручка жгла мне ладонь, но я распахнул дверь так широко, насколько мог. Нет, в обморок я не упал.
- Добрый вечер - сказал, кажется, Лестат.
- И вам того же, - кивнул я.
Я застыл как статуя свободы в одном положении и не собирался уходить с дороги.
- Может, пригласишь гостей войти, Алекс?
Сзади вырос Макс.
- Welcome! - немного по-шутовски бросил я и, оставив гостей в распоряжение Макса, ушёл дожидаться их в гостиную.
***
- Что за ерунда? Конечно, никто вас отсюда не вытесняет, да и зачем? Мне даже немножечко странно, что все остальные так быстро, как это ты сказал?
- Слиняли - подобострастно подсказал Макс.
Мы чинно сидели в гостиной, словно пропасти возраста, опыта, могущества между нами и не было.
Они - Лестат и Дэвид пришли после того, как я удрал от них, потому что были очень удивлены тем, что тут нет ни одного вампира. Они-то надеялись, что в городке, где среднестатистическое число вампиров, легко затеряться. Таламаска всё ещё преследовала их. Нас двоих они почуяли уже давно. Хотя всё ещё оставалось непонятным, почему нам было уделено столь высокочтимое внимание.
- Может, потому что вы оба самые странные и не страдающие вампиры из всех, кого мы встречали.
Конечно, гости уже перекопали вдоль и поперёк наши головы.
- Вы и не особо блокируетесь - улыбнулся Дэвид.
Макс был не в пример тихим. Удобно устроившись на моей руке, он накручивал на палец свои локоны и не отрывал наглых глаз от бывшего главы Таламаски. И как бы я его не пихал, не торкал, хоть бы что. Боюсь, я не скоро вернусь к нему в фантазии.
- Ну, так значит, мы можем остаться здесь? - осторожно спросил я.
Лестат посмотрел на меня поверх шикарных солнцезащитных очков. Это было похлеще рентгена, так сказать, он пронзил меня взглядом насквозь.
- Да ради Бога, это же ваш город.
Последние прозвучало несколько ядовито.
***
Провожать их пошёл я один, и так Макс подозрительно долго не отпускал руку Дэвида, протянутою всего-то лишь для рукопожатия.
- Я рад познакомиться с вами. - Несколько по-детски сказал я.
- А мы заинтригованы вами. Думаю, мы уживёмся.
- А куда же денемся.
Когда они уже растворились во тьме, я услышал у себя в мозгах тихий голос Лестата.
- И извини за не вовремя нагрянувших гостей. Думаю, ты сумеешь исправить положение.
Вот так и сбываются мечты.
***
Положения я всё-таки исправил. А потом, отгоняя от себя излишне разыгравшегося Макса, почему - то бросился писать эту бесполезную дурацкую повесть, где разумно не упоминаю названия города. Таламаски нам здесь не хватало.