Вчера у тёти в гостях переворачиваю анекдотами вверх бульварную жёлтую газетёнку с голыми девушками "Комсомольскую правду", а там всего 3 анекдота, от нечего делать, пролистываю её, не читая разумеется, и вдруг вижу огромными буквами на разворот "Последний день Александра Исаевича". Причём, это случилось ещё 4 августа. Ну, что тут скажешь, может это совпадение, об олимпиаде я узнал в день её открытия по оформлению страницы Гугл, про войну в Осетии в гостях на утро следующего дня по радио на кухне... Но, вот почему-то, когда умер Егор Летов, я узнал от 3-х человек на следующий же день. Возможно тоже совпадение. А может и нет. Я, говоря это, не касаюсь значения творчества Летова, как раз таки наоборот, все трое человек, принесшие мне весть об этом событии вообще  никакого отношения к панку, да и к какому либо понимаю рок-культуры в принципе не  имели и Летова даже никогда не слушали. ТО, насколько быстро узнаёшь о каком-то событии зависит не от настоящей важности этого события, а от резонанса в социальной тусовке, политической ли, неформальной, или среди домохозяек. Муравейник можно обрызгать едкой кислотой и муравьи умирая будут бешено суетиться, а можно обрызгать каким-нибудь газом без запаха и вкуса и они будут все умирать сохраняя вид, что ничего не происходит. Событие, о котором узнаёшь на следующий день не читая газет и не слушая и не смотря новостей - оно может быть важным, может быть бутафорией, человек, о котором узнаёшь может быть светочем, а может быть мыльным пузырём, о самом важном событии можешь вообще не узнать, и можешь пропустить смерть последнего жившего гения русской литературы  в классическом понимании, если для муравейника по каким-то психо-социо-историческим причинам это событие не имеет такого "вкуса и запаха".
        Солженицын - вот ещё один человек "вне тусовки", как я описал её в посте про Макаревича и Гребенщикова. Это один из главных людей моего мира. Когда я ещё смотрел телевизор, и встречал его на экране, меня это всегда потрясало. Я вообще видел в жизни двух человек такой кристальности мысли, в каждом слове которых была эссенция смысла, силы и ясности мысли в десятеро превышавшая всё что слышал когда либо. Эти два человека были Солженицын и митрополит всея Руси, наверное Алексий, если в первой половине 90-х был митрополитом он. Но митрополита я слышал пару раз, по несколько секунд, Солженицына же гораздо больше. Как-то по телевизору была передача "момент истины", где всяческие старенькие деятели культуры минут 10 рассказывали, что им захочется. Вот говорит такой старичок, его имя и его книжки всем известны, что-то там вспоминает, говорит всяческие мудрости, не спеша... романтика... душевно... замолчал, побежали титры... Я переключаю канал, и сразу же попадаю на начало такой же 10 минутной передачи посвящённой Солженицыну, т.е. раз в неделю он 10 минут говорит что считает нужным. Что такое 10 минут в неделю для этого чёрного мира, что такое 10 минут даже для самого самого главного для человека, который познал эту тьму мира и тьма не поглотила его? 10 минут такой эссенции света и мысли, такое откровение здравого разума и правды в каждом слове, что нельзя пропустить не секунды, и потом весь день ходишь это перевариваешь, каждое слово передумываешь, каждую секунду вспоминаешь. 10 минут в неделю, в которых каждое слово бесконечно важно, никак нельзя ни выкинуть ни сказать по-другому, если, конечно, понимаешь...
        Ну, а вот насчёт понимания, тут я не уверен. Конечно, опять же, если посмотреть на весь социум в целом, то наверное, Солженицын имел много друзей и поклонников, и на похороны, наверное, собралось много человек, и в каждой газете о его значении что-то написали. Социум большой. Но если посмотреть вокруг - я тут вижу потрясающую пустыню окружающую его имя. Когда читаешь его книги, в них такая же эссенция, как и в каждом  его устном слове, каждое слово, каждый абзац "Архипелага ГУЛАГа" просто не мог быть не написан, его долг был донести каждый эпизод, каждую историю что есть в этой книге до людей, чтоб ничто из этой страшной правды не было забыто. Но, вы знаете хотя бы попытки написания подобных книг? Может кто-нибудь сейчас разгребает архивы с информацией о миллионах безвинно погибших, рассказывает о них миру, чтоб они не канули в лету, как на то надеялись коммунисты? Я о таком не знаю. Вокруг только ходят гениальные идеи о том, что Солженицын чуть ли всё не выдумал, что он отражает слишком тёмную сторону реальности, что жертв режима не было и миллиона на самом деле, каждый находит свою нишу отрицания, вокруг пустыня, которую я просто не могу объяснить. Потомки тех людей, которые выжили глядя в замочную скважину теперь, повинуясь какому-то необъяснимому закону просто не любят Солженицына пытаясь как-нибудь объяснить себе эту не любовь, или в лучшем случае уважительно и тихо его не замечают. Я правда знаю других людей только по телевизору и по газетам. Я не понимаю, почему этот труд всей нации тянул 1 человек (ну, или, по крайней мере, почему таких людей так мало, что мне известен только Солженицын, как никак эта историческая тема растянувшаяся почти на весь 20 век, где светочи перелопачивающие тонны архивных документов и создающие свои многотомники, где целые исторические институты занимающиеся этим периодом и издающие периодические собрания трудов, в которых "никто не забыт"? Почему нация его не любит за его труды, почему другие не потрясены также каждым его печатным или устным словом, как потрясён я? У меня есть только 2 предположения: либо это те же игры социальных эгрегоров, слишком его слова есть истина, слишком они были "вне игры" социальных сознаний, миропониманий, мыслей, мнений, разговоров, всего того процесса обмена информацией, который я описал в посте про Макаревича, когда писал про слухи. Ведь на самом деле не на много более осмысленны и свободны от этих игр и газеты, и телевидение, и споры за обеденным столом. Посмотрите, как менялся стиль и содержание любых печатных текстов в этой стране год от года на протяжении перестройки, даже читая предисловие какого-нибудь редактора к какой-нибудь книге гуманитарно-художественного направления можно почти до года вычислить год написания этого предисловия, человеческие сознания как слизняки обтекают историческое бытиё, распластываются по нему, предсказуемы часто практически до единого слова. Поэтому не популярность Солженицына нужно объяснять в терминах общего бытия, а не частных сознаний, в терминах научных исторических, социальных, эгрегориальных причин и следствий. К сожалению, речь идёт практически обо всех близких мне людях, прекраснейших, умнейших, которым я во всём полностью доверяю. Но, пустыня живёт своей жизнью. Я уж не говорю о нём как о писателе. Такого уровня писатель, вообще говоря, по моим представлениям о развитии культуры, не должен был жить сегодня. Это уровень классиков, ну по крайней мере уровень начала 20 века. Посмотрите вокруг, посмотрите что такое  литература конкретно сегодняшних дней, по крайней мере те имена, что известны мне как не профессионалу, те имена, что ходят в массах. Это тема для отдельного разговора, но это всё - говно или по крайней мере, всё творения очень низкого смыслового уровня, очень низкого уровня осмысления реальности, очень убогого духовного уровня. И тут, среди этого мира, одновременно с нами жил классик. Который в своей личности сочетал гигантские познания и работоспособность настоящего учёного, интеллект глубокого социолога, психолога, историка и при этом он не был бездуховным "объективистом", что характерно в наше время для подобных интеллектов и для людей такой работоспособности, для людей погружённых в факты объективного мира. Он прозревал мир духа, писал о тех шагах над пропастью, тех трансформациях, которые происходили в людях навсегда уходивших в застенки, он видел духовную сторону реальности и касался её и когда говорил об экономике, о политике, о развитии современной цивилизации. Зачем судьба его сохранила и подарила нашему времени?  Читая его, слушая его, понимаешь важность его миссии. Он один вытягивал эпоху. Он был и остаётся гласом вопиющего в пустыне.