Нашел тут интересную рецензию на две книги И.Кошкина "Когда горела броня" и "За нами Москва". Кстати про этого автора (выходца с форума http://vif2ne.ru/) я между делом упомянул в предыдущем треде http://www.liveinternet.ru/users/leha-1979/post34971887/ .
Я вообще не особый любитель худлита на военную тематику (в том числе и мемуаров). Из последнего только "Вариант Бис" и недочитанный еще (читаю в обед на работе) "Год мертвой змеи " (Бис-2) Сергея Анисимова. Но вот судя по отзывам произведения Кошкина очень даже неплохие.
[показать] [показать]
Вот собственно сама рецензия :
Пару слов о повести И. Кошкина «За нами Москва» (2006 г.)
Разрозненные заметки на полях о книге Ивана Кошкина «За нами Москва» (2006 г.), которая объединена с предыдущей повестью «Когда горела броня. „Наша совесть чиста!“» (2006 г.) одними и теми же героями и является своеобразным её продолжением. (Также, судя по концовке, можно ожидать, что «За нами Москва» тоже не является последним произведением).
ПЕРВОЕ
Раза три чтение — в хорошем смысле — спотыкается об авторские обороты, как правило, шуточные.
Стр. 95:
«
На грунтовке было тихо, видимо, по ночам немцы действительно предпочитали не искушать судьбу на удивительных русских дорогах из земли и пыли.
»
Стр. 239:
«
Самолюбие, господа офицеры, оно — как хер. Не иметь его нельзя, но показывать — стыдно.
»
Также на
какой-то странице впрямую указывалось, что один из персонажей использовал «бородатую шутку» о том, что «хорошее дело браком не назовут». Другой вопрос об исторической достоверности
— в какое время появилась эта шутка и была ли
к 1941 году «бородатой».
ВТОРОЕ
И. Кошкин взял на себя
— и е
ё выполняет
— благородную миссию просвещения, что осуществляется в различных формах и в разных областях.
Во-первых, автор заботливо, со знанием дела, при этом максимально простым языком сообщает конкретные детали, узкоспециальные мелочи, которые, как правило, не известны подавляющему большинству читателей, но из которых, в частности, и складывается военная тематика, армейский быт, правда («проза») армии и войны.
Вот, например, об особенностях одного из выпусков «тридцатьчетв
ёрки»
— о том, как выглядит, на что для обывателя похожа
броня (стр. 228, 229): «
<…> Броня казалась гладкой, словно тело какого-то морского зверя:
— Шкурили они её, что ли? — подумал вслух Петров <…>.
Антенны нет, даже выход заварен.
<…>
Капитан посмотрел на старую «тридцатьчетвёрку» и покачал головой:
— Вы её что, мелом драили, что ли?
»
Стр. 289:
«
Тридцатисемимиллиметровые пушки батареи, к счастью, на таком расстоянии броню танка не пробивали, и это было хорошо, потому что старший лейтенант насчитал уже восемь попаданий, каждое из которых отшибало броневую крошку с внутренней стороны.
»
А вот здесь И. Кошкин не стал мудрствовать лукаво и дал вполне человеческое описание, то есть отреагировал так, как это сделал бы любой на его месте, впервые увидевший «Катюши» (стр. 299):
«
Чумак <…> долго играл углами возвышения направляющих, больше всего походивших на дырчатые рельсы.
»
Во-вторых, автор просвещает относительно чисто военных вещей, знакомых читателям в массе своей лишь по кинофильмам и вступившей в кровосмесительный брак с политикой статистикой.
Например, если речь ид
ёт о
потерях (стр. 275):
«
[После в целом удачной засады на дороге] десантники [красноармейцы], соскочив с машин, принялись обыскивать трупы, которых оказалось не так уж и много — семь или восемь, в поисках документах.
»
Ср. также
— намного ч
ётче
— в предыдущей книге «Когда горела броня», стр. 313:
«
Поле было завалено трупами [красноармейцев] в выцветших гимнастёрках, но [немецкий] генерал по опыту знал, что здесь лежит гораздо меньше убитых, чем кажется на первый взгляд.
»
В вот на мой взгляд, проблема попадания в человека при стрельбе из винтовки хорошо показана в одном крошечном эпизоде в американском фильме «Спасти рядового Райана» — то место, когда кто-то из американских солдат сверху целится и несколько раз стреляет в маневрирующего перебежками немецкого пехотинца. Поистине замечательные в своей правдивости кадры — попасть в двигающегося человека весьма и весьма непросто.
В-третьих, автор взял на себя миссию планомерного (спокойно-повествовательного) «ликбеза» обывателя в плане таких глобальных вещей, как тактика и стратегия, специфики военного дела вообще.
Вот как И. Кошкин «на пальцах» пытается объяснить некоторые чисто военные вещи (стр. 263):
«
— Иван, ты знаешь, какие на этой войне три задачи командира? — Не дожидаясь, комроты продолжил: — Первое — выполнить свою боевую задачу, второе — нанести как можно большие потери враги, третье — сберечь своих людей, именно в таком порядке важности. Что толку, если люди целы, а немец тоже цел? Он их завтра не убьёт, так в плен возьмёт. А если даже накрошил противника, а задачу не выполнил? Ещё хуже.
»
И. Кошкин в своих произведениях исподволь, ненавязчиво, но сугубо спокойной аргументацией начинает проводить «просветительскую работу» с массовым читателем, сознание которого, в особенности благодаря действиям в последние годы т. н. «демократов», захламлено самыми причудливыми, а главное — лживыми мифами «о войне».
Вот объяснение того, почему с военной точки зрения (а не сточки зрения человека, смотрящего фильм!) отступление — это не всегда «плохо» (стр. 288—289):
«
— Ты заметил, как они [немцы] действуют? Разведка, концентрация сил, затем удар. Наши позиции и силы здесь, под [селом] Казнаусевом, им известны, завтра они просто подтянут ещё сил и раскатают нас в блин. Если мы отойдём за [реку] Лисицу, то, во-первых, им придётся начинать всё сначала — проводить разведку, перемещать артиллерию — на это уйдёт некоторое время, во-вторых, мы будем обороняться за водной преградой и встанем на высотках.
»
С точки зрения книги, такие
— иногда кажущиеся несколько искусственными и
«не к месту», ибо к ним ни читатель, ни зритель не привык
— вставки нужны лишь для того, чтобы сообщить о логике повествования, как обоснование поворотов сюжета. Но, как представляется, И. Кошкин, как уже было сказано чуть выше, намеренно ставит перед собой ещ
ё и «просветительскую» задачу, прич
ём даже в ущерб
«плавности повествования» и рискуя навлечь на себя гнев
орков чисто литературных критиков
— дескать, в армии так никто не рассусоливает. Да И. Кошкин знает, что так доверительно и подробно, может быть, и не разговаривают, но он выполняет свою
светоч-миссию, а то, что она немного выпирает из текста, так это пока можно списать на литературную неопытность
— как-никак текст в авторской редакции и не прош
ёл горнило разного рода цензоров.
ТРЕТЬЕ Автор захвачен идеей (можно даже сказать образней
— находится у не
ё в плену), что в начале войны
немецко-фашистские захватчики были организованы лучше, чем Красная Армия, воевали лучше, чем Красная Армия и даже
— судя по всему, приходит и к такому выводу
— были сильнее и в
«морально-политическом» отношении.
Стр. 153—154:
«
К удивлению Волкова, у немцев не было сплошной линии окопов. Вместо этого гитлеровцы оборудовали несколько узлов обороны на расстоянии километр-полтора друг от друга. Промежутки между этими укреплениями простреливались, а подходы наверняка накрывались артиллерией по первому требованию. Лейтенант внезапно подумал, что на такую оборону могут пойти только очень уверенные в себе люди, те, кого отсутствие соседей на расстоянии крика не является поводом для паники.
»
Стр. 241:
«
<…> Оба считали, что немец дерётся сильно, смело, а главное — удивительно организованно, на «ура» его не возьмёшь, надо переигрывать, выбивая людей и технику…
»
Стр. 275:
«
Добить грузовик не успели — немцы моментально покинули подбитую машину и принялись отходить к сараю. <…> Петрова поразила выучка и хладнокровие немецких шофёров, моментально развернувшихся на дороге (этот манёвр, впрочем, стоил им ещё одного автомобиля с противотанковой пушкой).
»
Вот, что, в частности, 22.07.2002 г. на
военно-историческом форуме www.vif2ne.ru на реплику отечественных «фашистолюбов»:
«Есть понятия „любить“ и есть „уважать". Вот уважают обычно за что-то. Я уважаю немцев... да, да „фашистов“, за то, что они своих солдат хоронили, например, за то, что дрались как черти, за то, что умели хорошо воевать. Но это не значит, что от этого я их люблю»,
— отвечал И. Кошкин:
«Вы, видимо, путаете чувство уважения и простое признание того, что враг был хорошо подготовлен и смел». Спустя четыре года И. Кошкин, очевидно, проникся странноватым и гипертрофированным
«уважением к врагу» ©, которое в его книге
— из-за своего неуместного и немного чуть ли не восхваления
— становится вс
ё больше похоже на раболепствование и преклонение. Если не пытаться подозревать И. Кошкина в идеологическом предательстве, то такое нелестное впечатление в этом плане следует списать на литературную незрелость
— ту мысль, которую он хотел донести, он слишком акцентировал, что и создало ложное впечатление, будто бы автор по
ёт гитлеровским воякам дифирамбы. С другой стороны, хочется также предостеречь всех, кто хочет пойти вслед за И. Кошкиным, но сказать то же самое, что и он, но немного мягче
— некоторые «политкорректно» называют это
«отдать должное» © «немецкой армии» © — так вот, живописуя молодцеватые качества вермахта и прочих кригсмарине и люфтваффе, не следует опускаться до холуйского начищения до блеска своим языком их сапог. Это лишь призыв к чувству меры и соблюдений пропорций м
ёда и д
ёгтя. При несоблюдении очень легко патриотическую книгу о Красной Армии сделать апологией фашистской военной машине.
•
http://stabrk.livejournal.com/36883.html — наша заметка об отповеди И. Кошкина сетевым недоумкам,
«которые восхищаются эсэсовцами», 14.01.2006 г.
Помимо перекоса в плане чрезмерного
— в рамках повести
— восхваления
военно-идеологических качеств врага
(т. е. фашистов), автор делает ещ
ё одну ошибку
— рассматривает всю немецкую армию как единое целое, прида
ёт все те качества превосходных степеней, которыми он их так щедро и неоднократно «награждает», буквально ВСЕМ солдатам
немецко-фашистской армии, показывая немецкую армию как некий монолит. Тем не менее, это не соответствует действительности. Немецкий солдат был нагл, дерзок, нахален, циничен, жесток, умел, опытен в военном отношении, но он не был «вообще» ЛУЧШЕ нашего солдата. Если не ошибаюсь, всеми армиями-участницами второй мировой войны было признано, что одной из немаловажных составляющих успеха Красной, а затем и Советской Армии были
морально-волевые качества е
ё солдат (плюс умение воевать). Скажем, те же немецкие солдаты, находясь в армии, не гнушались намеренно переписываться с некрасивыми
девушками-немками с вполне меркантильной целью
— чтобы те, мечтая о будущем с ними замужестве, присылали им т
ёплое бель
ё. Может, и у нас кто так делал, но разница в том, что для нашей армии это были частные эпизоды, а для немецкой
— ЯВЛЕНИЕ, обыденное и заурядное, а потому такое ублюдочное. И боялись, и трусили, и ошибались немецкие солдаты не меньше наших
— чтобы убедиться в этом, достаточно почитать их письма, и боялись не только в конце войны, но и всегда. Поэтому у И. Кошкина
— при всей, возможно, нужности показать хладнокровие, умелость и солдатскую отвагу врага
— нужно отметить явный перебор с прописыванием этой мысли.
ПЯТОЕ
— наши более ранние заметки о «прозе И. Кошкина»:
• http://stabrk.livejournal.com/98228.html — не рецензия, но несколько соображений о книге И. Кошкина «Когда горела броня. „Наша совесть чиста!“», 16.11.2006 г.;
• http://stabrk.livejournal.com/146631.html — разгром аннотации к повести «За нами Москва», 09.03.2007 г.
ШЕСТОЕ
— о «литературном крёстном отце», вернее, публикаторе И. Кошкина — И. В. Исаеве.
Заодно уж пару слов хочется сказать и об И. В. Исаеве (dr_guillotin), который первый пробился на книжный рынок и выводит на эту орбиту И. Кошкина (в правом нижнем углу книг И. Кошкина стоит негласный «бренд»: «Алексей Исаев представляет», негласный — потому что официально серия называется «Мы были солдатами»). Алексей Валерьевич не «профессиональный историк» ©. Тем не менее, он успел весьма много — проделал большую архивную работу, впервые опубликовал, систематизировал и обобщил определённое количество документов, породил и затем сумел отстоять ряд интересных и важных положений по тематике Великой Отечественной войны. Теперь, когда к нему пришла некоторая, надо сказать, заслуженная известность, он — какое лично у меня впечатление — начал впадать в то состояние, которое у лётчиков называется что-то типа «комплекс бога», когда лётчик, управляя в небе сложнейшей инженерной машиной, начинает вести себя несколько безрассудно, полагая по своему предыдущему опыту, что он навсегда в будущем застрахован от ошибок в полёте и чуть ли не бессмертен. Так вот А. В. Исаев при первых же признаках успеха (когда количество его трудов перешло в качество — его стали печатать «на бумаге», и он обрёл такое влияние, что даже может «рекомендовать» издательствам печатать что-либо не из его работ/сочинений) стал вести себя, как барин, забывая о том, что успех не только кратковременен, но зачастую и случаен. Если коротко, то А. В. Исаев, по сути, оставаясь любителем в истории (я бы ему от души посоветовал всё же получить официальное историческое образование, с его первым высшим это не займёт много времени, зато избавит от нападок критиков и обвинений в дилетантстве), стал слишком категоричен, появилось даже то, что можно назвать апломбом, больше-чем-вы-знайством, при желании, его можно заподозрить в «отмывании» некой «монополии на истину». Понимаю, что звучит несколько голословно, но тем не менее… В общем, умный человек, да услышит.
dr_guillotin),