...Саня Кержаков проснулся поздно. Протерев опухшие до размеров изюминки красивые глазки и издав глуховатый стон, он кое-как приподнялся и огляделся. Вся команда ( «Б*я, кто все эти люди? "Гамбург"? А, "Динамо"...» ) вповалку дрыхла на полу и на столике с остатками вчерашнего пиршества; на подоконнике, из-за полусорванной шторы, виднелась лысина Хохлова; из угла торчала чья-то натренированная нога, и по дырке на гетре Саня догадался, что это, скорее всего, его партнер по атаке Сашок Кокорин. В блюде из-под наспех наструганного "оливье" сладко похрапывал Колодин. И лишь центральный защитник Димидко, мечтательно чему-то улыбаясь, размахивал гантелями и радостно посвистывал.
Его голова была забита сладкими думами о скором переходе в «Барселону». Мысль о том, что скоро он будет играть в стане сине-гранатовых, грела душу в эти сильные московские морозы. Он не понимал, как АНК только решился обменять ЕГО на Хави... «Ну, они еще не представляют, как им будет трудно без меня, - подумал футболист. - Да и 40 миллионов - не такие большие деньги.»
Тут, оторвавшись от сладостных раздумий, он обратил внимание на Кержакова, стоящего неподалеку.
- Ты чего, Дёма? - просипел Саня. - Снегурочка все-таки дошла до нас, да?
- Неее, - Димидко улыбнулся, и Саня прищурился, пытаясь разглядеть: то ли товарищ завтракал семечками, употребляя их прямо с шелухой, то ли он пару раз попал себе гантелью по верхней челюсти. - Знаешь, Санек, я с пяти лет в Деда Мороза не верил! А сейчас... - Димидко улыбнулся еще шире и жестом фокусника вынул из заднего кармана заляпанных кетчупом джинсов какой-то дико смятый листик. - Гляди!
Саня прищурился еще сильнее, и в какой-то не слишком удачный момент его глаза закрылись совсем. Он еще раз с усилием их разлепил и вчитался в написанный корявым почерком текст: «Дорогой Саша Димидко! Я исполняю твое желание и отправляю тебя играть в ведущий европейский клуб – "Барселону". Советую собирать вещи и прощаться с товарищами - с 30-го февраля можешь считать себя каталонцем. Твой Дед Мороз.»
Едва разобрав текст, Саня еле удержался от неуемного смеха, который так и выпирал наружу. В памяти стали проявляться картинки вчерашнего предновогоднего вечера.
- А че мне такое не пришло? - наигранно разочарованно протянул Саня.
- Не наиграл, наверное, - пожал плечами его собеседник и поспешно убрал бумажку в карман.
Позади раздался шорох. Это была пресловутая «натренированная нога», то есть Кокорин, конечно. Он медленно, пошатываясь на нетвердо стоящих ногах, продвигался в сторону коридора. Но внезапно остановился и с трудом сфокусировал взгляд на товарищах по команде. Это, надо признать, удалось ему не сразу.
-Ми..не..ра..ка е..ть??- вырвалось из полуоткрытого рта парня.
Ответом несчастному ребенку, впервые в жизни набравшемуся «по самые глаза», послужило молчание. Димидко закатил глаза к потолку, явно видя себя в сине-гранатовой футболке, с Кубком чемпионов в одной руке и Гвардиолой в другой, а Саня уныло пытался вытащить из дырявого зуба веточку петрушки. Издав странный звук, похожий то ли на всхрап, то ли на хрюканье, Кокорин выполз в коридор и через пару минут вернулся, с мокрой головой и ехидной улыбкой на заспанной физиономии.
- Ты чего? - поднял голову Саня, который уже расправился с зеленью и теперь печально рассматривал стол в поисках покушать.
- Гляжусь в тебя как в зеркало... - пропел явно взбодрившийся Кокорин и махнул рукой в сторону соседней комнаты, в которой намедни проходило «продолжение банкета». - Иди глянь на эту картину маслом. Похоже, одной проблемой в команде меньше.
«Меньше? Почему меньше? Димидко же никуда не едет? Или едет? Или я тупой?» - Саня потряс головой, о чем моментально пожалел, и, только осторожно переступив порог соседней комнаты, все уразумел. На полу, прислонившись головами к изножью кровати, рядышком спали краса и гордость «Динамо» - братья Комбаровы, украшенные редкой яркости фингалами. У красы был фонарь под левым глазом, а у гордости, соответственно, под правым. Справа налево лбы несчастных парнишек были обозначены как «Д» и «К».
- Это я их подписал, - сообщил неслышно подкравшийся Кокорин, от чего Саня подпрыгнул. - Чтоб не перепутать.
- А как ты понял, у кого где фингал? - мрачно поинтересовался Саня.
Воодушевившийся Кокорин раскрыл было рот для ответа, но тут же расстроенно его закрыл.
- Я по считалочке... - прошептал он еле слышно. - По «Вышел ежик из тумана»...
Саня от такого ответа только бессильно застонал, потому что его измученное «тяжелым» праздником горло категорически отказывалось работать как ему, собственно, полагалось.
- Это хорошо, что ты их подписал, они теперь хоть сами разобраться смогут. А то помню, в прошлый раз, когда мы что-то отмечали, они запутались и пошли АН переубеждать… Смеху тогда было… Нуу, нам конечно…
Диалог прервал надевавший куртку Димидка, бормотавший себе под нос что-то вроде гимна Барселоны и песни Сереги «Миллион долларов США», переделанную под, соответственно, 40 миллионов долларов.
- Дёма, - позвал его Кержаков. - Дём…Ты это… Ты нас тут не бросай…Мы ж вроде как во второй дивизион решили… А теперь-то что делать... Придется только золото ПЛ, с Хави-то...
Будущий «барселонец» не ответил, только почесал подмышку… предположительно в которой в его мечтах был Гвардиола.
- Я тебе посылку пришлю, - нашелся наконец с ответом Димидко. - Всяких там штучек испанских... Паэлью в баночке, сангрию в бутылочке...
- Быка с корриды в коробочке, - продолжил Саня вполголоса, чтобы грезящий наяву Димидко его не услышал. - Спасибо, Дёма.
- А что? - так же тихо поинтересовался Кокорин (тихо не из соображений деликатности, а из страха еще больше повредить горло). - Мне вот интересно, как оно там все! Пусть пришлет. А ты брезгуешь, что ли?
Саня с жалостью посмотрел на одноклубника и просвистел:
- Кокорин, ты тупой?
- А чего? - заморгал Сашок.
- Я всего этого навидался уже по горло, - отрезал Кержаков и приосанился. - Я ж сюда из «Севильи» приехал!
- Точнаааа... - припухшие глаза Кокорина мечтательно засияли. - Сань, ну а как там вообще? Жарко, да? А бабы, бабы красивые?
Саня сморщился, без слов давая понять, какого он мнения об испанских бабах, но потом все же не удержался от ехидного комментария:
- Любой уважающий себя футболист, Сашочек, первым делом поинтересовался бы, какого качества в Испании стадионы! Ик...
- Санька, - Кокорин, похоже, ничего из сказанного в запале Саней не уяснил. - А как ты после вчерашнего такие длинные слова выговариваешь?..
- Пацаны! - донесся из угла радостный голос Димидко, который последние несколько минут пытался жонглировать на ноге пустой бутылкой из-под колы. - Не волнуйтесь, пацаны, я уверен, Хави нормально будет играть! Он не Димидко, конечно... - будущий каталонец самодовольно провел рукой по коротко остриженным волосам. - Но хоть в чем-то заменой мне послужит! Хаааааа...
- Ребята... - раздался с порога комнаты слабый голос. - Ребята, родные, что вчера было-то? А?..
В дверях, держась обессиленными пальцами за косяки, в санта-клаусском колпаке и галстуке набекрень, с самым несчастным видом покачивался Андрей Николаевич Кобелев.
- Гвардиола Димидко выкупил, - ответил ему Керж.
- Как это - выкупил? Кто отдал? - Саше показалось, что он слышал, как информация переваривается в светлой голове тренера.
- Так вы и отдали. Вчера документы подписали, - встрял Кокорин.
- А как... а Гвардиола..???
- Так он уже уехал...
- Куда?- главный тренер бело-голубых морщился в непосильных стараниях хоть что-то разобрать в полученной информации.
-Ну так в Испанию. Димидка вон тоже собирается. Уже куртку надел.
АНК обернулся и, ухватившись за косяк, попытался заметить неслушающимся зрением игрока. Когда это ему удалось, он обратился к нему:
-Сань… как так… зачем... ты чего... Кто это тебе сказал-то?
Димидко вновь полез в карман за письмом. И, наконец нащупав, протянул Кобелеву.
Кобелев дрожащими пальчиками принял бумажку и попытался вчитаться в текст. С третьего раза ему это удалось. В процессе он бездумно теребил бывший когда-то белым помпончик на своем колпаке, и это не укрылось от глаз Димидко. От этого зрелища ему явно стало нехорошо.
- Сашенька, - кротко обратился к нему Андрей Николаевич, аккуратно складывая бумажку и поднимая на защитника свои светлые глаза. - Сашенька, дай мне свой телефон.
Димидко, недоумевая, протянул айфоню, но на его простецком лице уже читались нехорошие предчувствия, мучившие хозяина.
Андрей Николаевич затряс головой, давая понять, что не намерен пока брать в руки ничего тяжелого (гордость компании Apple явно входила для него в эту категорию) и продолжил:
- Сашенька, зайди в календарь. Зашел?
Димидко кивнул. Лицо его стало еще мрачнее.
- Сколько в феврале дней, Сашенька?
Уютную тишину зимнего новогорского леса сотряс сухой выстрел. Но, вопреки законам жанра, за этим последовали не ахи и крики испуганных обитателей базы ФК «Динамо», а приглушенные мужские рыдания. Вконец расстроенный Димидко почувствовал себя законченным неудачником, увидев вместо трагической крови у себя на виске вполне веселенькую струйку краски из пейнтбольного ствола. Так был разрушен еще один миф о доброте и щедрости Деда Мороза.

P.S. Спустя два месяца, уже будучи на сборах в жаркой Турции (испанский сбор пришлось отменить по настоянию клубного психолога), команда, зайдя в отель, увидела на двери номера Димидко огромный красноречивый плакат: лист ватмана форматом во всю дверь являл собой нарисованный календарный листок с обозначенной датой "30 февраля", но вместо больших цифр посреди холста красовался висящий в петле грустный Дед Мороз.

Авторы: Софья =Прохор-Бартоломеус= Карасева
Кристина Кильмухаметова

(9.01.10)