Выпал первый снег. Воляна едет тихим шагом по белой равнине. А я не могу удержаться, что-то внутри меня зовет вперед. Я то пущу лошадь вскачь, оставив подругу далеко позади, то таким же быстрым галопом возвращаюсь назад. Ощущение приближающихся перемен не даёт покоя. Воляна, немного успокоившаяся после нескольких дней пути, смотрит на меня как на расшалившегося ребенка. О своем сне я ей так и не решилась рассказать…
Ближе к вечеру впереди показалась большая деревня. А дальше по дороге, высились башни замка. Большие каменные дома, окруженные садами, указывали на то, что благосостояние её жителей ещё совсем не давно было довольно высоко. Но состояние, в котором это все находилось, облупившаяся штукатурка домов, и заросшие сорной травой сады говорили о некотором запустении, царившем здесь.
Центральная улица привела нас к постоялому двору, такому же обшарпанному и обветшавшему, как и всё вокруг. Мы спешились, привязав лошадей у коновязи, и прошли в полумрак заведения. За грязной стойкой трактира на первом этаже сидел худой, неопрятно одетый старик с печальным лицом.
- Можно у вас здесь получить ночлег и ужин? – спросила я.
- Переночевать можно, от чего же нельзя, а с ужином сложнее будет, если удастся найти в курятнике несколько яиц, пожалуй, моя жена сможет их для вас поджарить.
Я пожала плечами, вопросительно глядя на хозяина:
- Да что у вас тут происходит, вся деревня будто вымерла, кругом разруха.
- Раньше наша деревня была одной из богатейших в округе, Все призы на ярмарках доставались моим односельчанам. Наши продукты славились даже в столице. Но вот уже несколько лет как умер наш герцог, и имение перешло во владение его брата, сэра Родберта. Черный Родберт, жадности и злобе его нет предела. Он забирает у нас почти всё. Что мы выращиваем, оставляя ровно столько, чтоб мы не умерли с голоду и могли бы и дальше работать не него. Но этого ему мало, кроме того, что он забирает урожай и скот, выращенный нами, он уводит в рабство и наших детей, достигших шестнадцатилетия. Пять лед назад мы лишились дочери, а сына увели, тому уже три года будет. Пойду, скажу жене, что бы позаботилась об ужине. - Старик вздохнул, смахнул слезу с ресниц и вышел.
- Да, обстановочка, - сказала Воляна.
Через некоторое время хозяин вернулся с двумя тарелками дымящейся ещё яичницы, поставил их перед нами на стол, принес тарелку с хлебом и два стакана молока.
- Ешьте дочки, - с этими словами он вышел.
- Знаешь, мне кажется, что они с женой сегодня лягут спать голодными, что это был их ужин, - сказала я, и сердце моё сжалось от жалости к старикам, потерявшим всё из-за жадности хозяина, и от жалости к этой некогда процветавшей местности, погибающей под пятой злобного герцога…
Под ночлег нам отвели небольшую комнатку на втором этаже. Обивка стен давно посерела и местами обвисла, того и гляди, угрожая упасть на головы постояльцам. Но в комнате было чисто и бельё на кроватях хоть и заметно потертое, но белоснежное.
Утром нас разбудили шум и крики за окном. Наскоро умывшись и одевшись, мы выскочили на улицу.
На площади перед постоялым двором собрались жители деревни. У мужчин в глазах кипела бессильная ярость, женщины рыдали, а юноши и девушки лет пятнадцати – шестнадцати стояли в кольце вооружённых до зубов людей, молча, опустив глаза. Обречённость была во всём их облике: опущенные плечи, испуганные глаза, дрожащие руки.
- Ну что, мои ягнятки, хватит мотать сопли на кулак, шагайте. Пошли, пошли, – прикрикнул, рыцарь в черных латах, сидевший на высоком жеребце черной масти чуть в стороне, и закинув голову зло рассмеялся. Солдаты начали подталкивать детей в спину, небольшая горестная процессия двинулась в путь. Крики матерей стали невыносимы. У меня сердце сжалось, и защипало в глазах.
- Воляна, неужели мы так всё и оставим, неужели мы даже не попытаемся им помочь? – негромко, но со злыми нотками в голосе сказала я.
- Их много и они вооружены, но попробовать стоит. – решительность сверкнула в глазах подруги. Она подняла руку и крикнула в след процессии:
- Стойте! Верните детей родителям!
Развернув коня, и ехидно скривив рот, черный рыцарь посмотрел на нас маленькими хищными глазками:
- Это кто у нас тут? Красавица, не совала бы ты свой хорошенький носик, куда не следует, если не хочешь присоединиться к моему стаду.
Смех его как удар плети рассек воздух.
- Кто мы? Ты узнаешь скоро. Когда королю будет сделан подробный доклад о твоём самоуправстве и жестокости. – метал звучал в голосе Воляны, такой я её ещё не видела. Черный Родберт, а это был он, насторожился.
- И кто же вы такие, что вхожи к самому королю?
- А это ты сейчас увидишь. – Она вытянула руку вперёд, гневно глядя на солдат, окруживших детей. Вдруг, в их сторону полетело пять огненных шаров, по шару с каждого пальца! Они были нацелены точно в грудь рядом стоящих солдат. Двое рухнули замертво, встретившись с подарком колдуньи. Остальные шарахнулись в стороны. И все вместе отступили под защиту хозяина. А в воздух уже летело ещё несколько сверкающих снарядов. Дети кинулись к родителям. А потерпевший неудачу, и от того злой, как сто чертей, герцог начал отступать по пыльной дороге в сторону замка.
- Девчонка! Как ты посмела! Ну это ещё не последняя наша встреча! – Выкрикивал он нам в след, когда мы возвращались к растерянным селянам. Я оглянулась и увидела как один из воинов пустил в полёт стрелу… Успела, прикрыла спину подруги…
- Больно! – в левое плечо вонзилось горячее жало…- Всё?