Когда началась война, Василия Кузькина призвали в инженерные войска.
Несмотря на то, что он быстро освоился, быть сапёром ему сразу же не понравилось.
Одно дело было фотографироваться с миноискателем в руках, другое - слышать противный писк, раздававшийся в наушниках, если под ним обнаруживалась мина.
Из всех, вменявшихся ему по службе обязанностей, больше всего Кузькину полюбилось втыкать в землю табличку: "Проверено: мин нет!.."
В принципе, всё было бы ничего, если бы однажды Василий не замечтался, и не сделал неверный шаг...
Пришёл в себя он лишь на следующее утро. Затуманенное сознание уловило две вести. Благую - некий Кузькин жив. Дурную - он, этот Кузькин, отчего-то - без ног...
В медсанбате хирург, делавший Кузькину операцию, успокаивал его со свойственной представителям этой профессии деликатностью: "Не горюй сынок! С таким хером ноги не нужны!.."
Как обычно бывает в таких случаях, Василий Кузькин стал винить во всём Отца небесного. Проще говоря, сделался ярым атеистом.
Нательный крест, подаренный ему матерью, при первом же удобном случае Кузькин спустил в солдатский гальюн, сопроводив известным выражением...
Промелькнули десятилетия. Настала пора Василию Кузькину умирать.
Человеком он был обстоятельным, и, справедливо решил не пускать этого дела на самотёк. Текст для надгробья во что бы то ни стало решено было придумать самому.
"Любим. Надеемся. Верим", этот вечно молодой шедевр кладбищенской мысли, был сразу же им забракован. "Уж лучше "Ленин. Партия. Комсомол"", - сказал он жене...
Однажды вечером, на заранее приготовленном листе белой бумаги, Василий Кузькин старательно вывел: "Бога нет!"
Оглядев лист со всех сторон, смачно приложился к написанному. Довольный лёг спать.
Но сон не шёл. Проворочавшись полночи, Кузькин включил лампу, и, поколебавшись, поставил вопросительный знак.
Потом, устыдившись минутной слабости, решил обернуть всё в шутку. Дописал: "Пошёл проверять".
Прочитав всё вместе, ещё больше разозлился. Для воинствующего атеиста выходило чересчур легкомысленно.
Наконец, всё же заснул, справедливо полагая, - утро вечера мудреней...
Никто не знает, что произошло в то утро.
Одно можно сказать точно. Неудачливый сапёр Василий Кузькин заслуживает того, чтобы история сохранила его имя.
Однажды я оказался у его могилы. Надгробье представляло из себя сапёрную табличку.

Надпись на ней гласила: "Проверено: Бог есть!.."
© Михаил Юн

в ЖЖ