Победители музыкального конкурса молодых исполнителей «Пять звезд» получили каждый по пятиконечной морской звезде из муранского стекла. Верхнее щупальце, то есть условная голова, у звезды чуть надрезана: видимо, она ею поет. Главную надрезанную голову получила хип-хоп команда «Сценакардия», первое место – девчачья панк-группа «Ромашки», второе – нью-металлисты «F.P.S.», третье – фолк-группа «Дрозды». Точнее, все вышеперечисленные команды показали на конкурсе не фолк и не хип-хоп, а попсу в разных ее изводах, иногда довольно обаятельную. И здесь особый случай – «F.P.S.»: группа существует уже не первый год, играла по клубам жесткую музыку, но примерно за последние полгода музыканты умудрились пройти путь от металла почти к поп-музыке. Лидер «F.P.S.» 19-летний Алексей Бирюков считает, что таковы законы развития группы, которая хочет «засветиться».
– Как так получилось, что вы ушли от своего стиля в попсу?
– Мы играем нью-металл, это довольно широкое понятие. И мы от андеграунда не отказываемся и будем продолжать играть в андеграундных клубах тяжелый металл.
– Высокие оценки на конкурсе получали те, кто на других не похож – в отличие от «Фабрики звезд», где за небольшое время из разных людей делают одинаковых окорочков…
– Нет, с «Фабрикой» нет никаких параллелей. Конкурс показал, что народ устал от всяких пидарасов и бабищ. Вторичные группы ничего не получили, и вообще все было честно. «Сценакардия» действительно супер, хотя слегка напоминают «5’NIZZA», но в последний день выступлений они действительно выступили круче всех. Жюри конкурса не было подкуплено, все члены жюри очень разные, и между собой они не договаривались. Ну, кто-то по дружбе мог поставить чуть выше оценки тем, кого лично знал, но это все мало влияло на результат. Начальной задачей нашей группы было просто засветиться на экране, а моя личная задача была выиграть, такой парадокс. Но мы, если взять, все показатели, получили столько, сколько заслуживали.
– Сильно отличается стиль жизни в поп-тусовке?
– Ну, это что-то новое, интересное. Довольно резкая смена, после выступления мы выходили, на нас набрасывались фанаты, требовали автографы, фотографировались с нами… в общем, чувствуешь рабочий процесс. Мы там праздновали каждый день, были закрытые вечеринки. Друг с другом общались. С ребятами из «Сценакардии», Мариной Лях. Андрея Александрина мы давно знаем. А с солисткой из группы «Ромашки» встречается Федя, наш басист. С отборочного тура еще.
– А звезды с вами общались?
– Конечно, в последний день мы пили с Ирэной Понарошку, Юлей Савичевой, Пашей Артемьевым из «Корней»… еще кто-то там был...
– Нет, ну это разве звезды, я про всяких Пугачевых, Лещенко, Лагутенко…
– Ну, наш солист Кирилл еще на отборочном туре подошел к Лещенко и попросил у него автограф для своей бабушки.
– А почему была такая разница между выбором жюри и выбором зрителей, с смс-голосованием? Победил правильный, но очень скучный Андрей Александрин, которого жюри совершенно не пригрело.
– Александрина все знают по мюзиклу «Ромео и Джульетта», это очень серьезный фактор. Потом, он действительно незаслуженно получал маленькие оценки. Александрина засудили, а он круче всех. Хотя многие говорили, что это просто второй Киркоров … Но мы и Александрин – единственные, кто во время гала-концерта пели свои песни. А остальные пели ремиксы, свои петь не решились.
– Вы пели не вживую?
– Нет, это был практически прямой эфир, так что лажи не должно было быть. Вживую пел только вокалист. Ну, у нас еще барабанщик очень старался, поэтому получилось, что он тоже играет вживую. Репетировать было негде, поэтому мы репетировали в гостинице в холле, включали магнитофон и там прыгали. И так все группы, на каждом этаже.
– Это все-таки был конкурс исполнителей или конкурс продюсеров? Ну, вот вас и Александрина продюсирует Катерина Гечмен-Вальдек…
– У нас с ней были партнерские отношения именно на время этого конкурса, она нам очень помогала.
– То есть, кто придумывал, как вы будете выступать, во что вы будете одеваться, какие песни петь?
– Это все предлагает продюсер. Нас многие ругали, когда мы вышли в костюмах петь песню Пугачевой, а я считаю, это была супер-идея, только песню надо было выбрать другую.
– Вашего солиста сравнивают с Рики Мартином…
– На Курта Кобейна он похож. А я на сцене похож на гитариста Cannibal Corps. Я на концертах играю наркомана конченного, все эти жесты, манера двигаться. Зато ко мне после концерта подошло больше девочек, чем к Кириллу, и все признавались в любви. То есть меня запомнили, а это задача моя была: я не пою, а надо, чтобы меня запомнили. Нас вообще очень полюбили. Особенно дети от семи до двенадцати лет. «F.P.S., – говорили, – круто».
– В списке новостей, если искать по аббревиатуре «F.P.S.», двадцать новостей про вашу группу, и три – про иракских бойцов отряда F.P.S….
– Мы еще нашли Федерацию Православных Следопытов. Вообще F.P.S. означат frames per second, кадры в секунду.
– Что вам дал этот конкурс и что будет дальше?
– Эфир, возможность выступить в гала-концерте и как-то о себе заявить. Нас, по-любому, запомнили. А дальше надо доказать, что этот конкурс – не просто везение, а первая ступень, начало нашей истории. Может быть, мы сейчас и прогнемся под формат, но потом прогнем формат под нас. И будем держать и поп-сцену, и андеграунд-сцену.

[699x465]