[466x699]
На маленькой шхуне, под теплую тишь,
Играя шутливо в святую любовь,
Шаина ломает любимому жизнь,
Беспомощной жертвы предчувствуя кровь.

Он шахом себя возомнил и не слышит,
Что штиль, завывая, на убыль пошел,
И шторм начался… Но влюбился он слишком,
Шакала, а не королеву нашел!

Прикрывшись халатом, глаза чуть прищурив,
Шербет запивая шипящим шампанским,
Впустила вдруг когти в его шевелюру,
Но часто от кошек мышата несчастны.

А шторм всё бушует за шторкой на шхуне…
Там хлещет вода, а здесь льется кровь!
И шепчет прощальное слово шалунья…
Никто не узнает, была ли любовь.

И хрупкой рукою по жесткой щетине
Она провела и чмокнула в щечку.
Ни первый он был, ни последний мужчина –
Шаина не сможет поставить здесь точку…

И снова на шхуне Шаина за ширмой,
И шепчет пучина, что девушка лжет….
По самые уши влюбился мужчина,
Душевой любви от Шаины он ждет.

Шаблонные фразы, штампованный взгляд…
Ни шанса на жалость!.. А ангелы спят…
И снова шатен с шершавой щетиной,
И сердце опять ее защемило…

Шаина смеется, вонзает кинжал
… На теплых губах появляется кровь…
Она отступила… Он тихо упал.
Как будто по плану бушует шторм вновь.

Он трупом лежит, но все еще дышит
И просит глазами встать подле него,
Губами дрожащими шепчет чуть слышно
Ей что-то на ушко… Поник головой.



Но что же случилось с чудной шарлатанкой?!
Хлестнула слеза на потухших глазах…
И вывернув душу свою наизнанку,
Дрожащей рукою зажала кинжал!

И шелковый шарф на остывшую шею
Накинула нежно и вдруг зарыдала…
Сердечко трясется, а пальцы немеют
И с хрустом грудину насквозь прорывают.

Она не шевелится. Шторм завывает,
Шумит с каждым шагом сильней и сильней.
Тот шифр любви никто не узнает,
Никто не поймет суть тех страшных смертей!

На маленькой шхуне под теплую тишь
Играла шутливо в святую любовь
Когда-то Шаина… Проста была жизнь.
И в жилах бурлила горячая кровь.

Завяли шафраны на старой могиле,
Шуршат завывая кипучие волны…
Десятки мужчин она погубила,
Но только один был Шаины достоин.

Прошедший фурор умершей Шаины
Исчез с горизонта разглаженных волн,
И штормом ту шхуну в морях затопило,
Не слышен уж нынче погибших душ стон.

Я штрихом последним закончу рассказ:
Шальную Шаину безумно прощали;
Бездушие милой, забыв на отказ,
И даже пред смертью ее обожали.

15.12.1998
[699x466]