***

- Прощай, Томми… Прощай, мой маленький старший брат… - прошептал я себе под нос и вышел.

Томас, ах если бы ты знал, что со мной твориться , что происходит в моей душе, как борются два моих начала друг с другом… Если бы ты только знал… Нет, ты больше никогда не узнаешь о моей слабости, ни об одной не узнаешь! Теперь ты не мой… Том, в моей жизни ты был тем самым «лучиком света в темном царстве», который освещал путь мне все эти годы, когда мы просто были братьями и те два с половиной дня, когда мы были чем-то больше… Жаль, что это « чем-то больше» продлилось так мало, ведь дальше ты не любил меня более, чем просто брата! Ты сжалился! Просто сжалился! Сжалился! Как же так… Том, братец мне нужна любовь - не жалость, нежность – не сочувствие… А ты, я ничего не могу поделать, ты любишь ее… Любишь… Мой лучик светит не для меня теперь… Теперь даже и не мой…

Я вошел к себе в номер; спальню заливал лунный свет, как тогда в наш первый… и последний раз по любви. Я точно решил на тот момент, что жить без брата не смогу и не собираюсь. Зачем, какой в этом смысл??? Вот именно, что никакого, абсолютно никакого. Но нет, я не уйду отсюда, ни увидев его еще раз, ни прижавшись к нему, ни поцеловав.  А сейчас спать… До завтрашнего дня, а вечером я уйду… Навсегда!

***

Я очнулась от легкого холодка, пронзающего мое тело и заставлявшего дрожать. Повернув голову, я заметила Тома и только сейчас осознала, что лежала у него на коленях всю ночь; он умиротворенно спал, откинувшись назад, на кровать. Я аккуратно поднялась с колен Томаса и приблизилась к его лицу. Он спал, а его лицо было таким милым во сне: детским, беззаботным, будто смеющимся и… счастливым. Улыбка застыла на его губах, словно ему снился какой-то очень хороший сон. Губы… Алые полоски, аккуратно вычерченные самим Богом, чтобы восхищать и сводить с ума миллионы, нижняя из которых была с одной стороны обрамлена круглой сережкой, будто с рождения, уж очень она вписывалась в окружающую гармонию, царившую на лице. А эта родинка на правой щеке – она манила, притягивала взгляды: хищные, нежные, страстные, влюбленные… Я полюбила его, но не за него внешность… Нет! Он мог бы быть обычным парнем из того же Лойтше или Мюнхена, не богатым, не популярным – мне это не важно… Я люблю его за внутренний мир, за его страстную, но нежную натуру… Люблю, просто люблю!

Погрузившись в вои мысли, я не заметила, как провела пальцами по его руке, потом по шее и, наконец, дошла его ушка и, наклонившись ниже, уже собиралась поцеловать, как вдруг осознала – ОН НЕ МОЙ! Я отпрянула,  но сил сдерживать себя с каждым днем оставалось все меньше; нужно было просто встать и уйти, а я не смогла, я проявила слабость, я не удержалась, я поцеловала… Мне думалось, что это будет мимолетный поцелуй, ведь он спал, но нет… Том ждал этого, терпеливо лежал и ждал – он моментально углубил поцелуй, и мы словно вернулись на пять лет назад, в прошлое, в мой домик на дереве: язык Томми двигался в бешеном темпе, что нам обоим еле хватало воздуха. Его руки снова потянулись к моей талии и начали задирать футболку, но нет… Этого я допустить не могу!

- Нет! – Я отскочила от бедного паренька и вжалась в спинку кровати, обхватив руками подушку, а по щеке скатились две хрустальные слезинки.

- Эй, солнышко, Ли, что с тобой? – Том обеспокоено глянул на меня, а я только еще больше разрыдалась, потом он приблизился ко мне и обнял.

- Пообещай, что вы меня никогда не бросите…

- Ли, чего ты говоришь? Зай, все хорошо!

- Пообещай! – Уже кричала я.

- Обещаю, клянусь… Люблю… - Он снова прильнул к моим губам, но сейчас это было нежно и успокаивающе.

Спустя минут пятнадцать я, более или менее, успокоилась, поднялась и направилась в ванную.