Начну-ка цикл записей «Языческие хроники». В них речь пойдет о некоторых событиях, связанных с восточными мари. Прежде чем перейти к новеллам, кратко ознакомлю вас с этим народом. В давние времена, когда Иван Грозный взял Казань и начал крестить народы Поволжья, гордая часть марийцев снялась со своих мест и ушла в глубокие леса на территорию Башкирии. Оставшиеся приняли православие и сейчас носят русские имена и фамилии. Эти же марийцы сохранили свои исконные имена, веру языческую, древние обряды, традиции и так далее, церковь им заменяют молельные рощи. Они и сегодня без всяких комплексов ходят в национальных костюмах. У них в каждой деревне свои колдуны, знахари, ведуны и костоправы. Они блюдут старину. Они уважают лес и входят в него, поклонившись и попросив прощения. Они не сорвут лист без надобности, обойдут цветок, нежно погладят траву, прежде чем опуститься на нее. Они уважают гостя. Они пьют самогон-первач, первый стакан наливая духам предков и последний осушая, лишь удостоверившись, что духи не побрезговали их угощением. И – сам свидетель, стакан для духов тоже бывал пуст! На их кладбищах на высоких шестах висят домотканые полотенца и почти на каждой могилке стоит свежая вода и кусочек хлеба. В праздники они достают из сундуков старинные наряды, украшенные монетами аж ордынской чеканки. Сохранили все, даже при том, что в тридцатые из их деревень вывозили серебро возами! Они тоже матерятся по-русски, но мат их благостен уху, поскольку в их языке нет звука «х», а «п» мягкое. Они с детства осваивают языки соседей, и говорят с вами на вашем, но если их двое среди сотен соседей, между собой они говорят на родном. У них сохранилось жертвоприношение. В засуху они с громкими криками колют на берегу реки барашка и в их деревни приходит дождь, обходя стороной татарские, башкирские и русские деревни, где также молились о дожде, но те молитвы никто не слышал!
Мое детство и юность прошла среди них, я многое от них перенял, они многому меня научили, они подарили мне мое священное дерево – черную березу и безмерную любовь к природе. Я был создателем первого ансамбля танца восточных мари – танца языческого, со своей страстью и манией. Я записывал их музыку, слушал легенды (жаль, не записывал), дружил с колдунами и ведьмами. Я был влюблен в этот маленький гордый народ, название которому - эрвел мари (дословно «восточные люди»). Первая моя запись будет о ведьме по имени Амач. Она простит меня, покойная, потому что я спрашивал у нее разрешение поведать о ее жизни, когда она была еще молодой и стройной, и слово смерть произносила лишь с загадочной улыбкой на лице. Амач. Подруга ее Эчук, тоже ныне покойная, называла ее полное имя, как и свое, но я запомнил лишь усеченное. Амач. В самом этом имени было нечто романтичное, напоминавшее имена индейцев, романами о которых я зачитывался в детстве. Амач, не обижайся, я расскажу не все, я утаю одну ночь, когда небо было так близко, как не может быть никогда, и когда сердце укатывалось выше и дальше звезд…

http://florid-buljakov.livejournal.com/247862.html